Обманутая

24

Если Дафна в утро слушания была напряженной, то Лаура была вне себя от беспокойства. Скотт прилетел из Пенна накануне — он был бледен и выглядел гораздо старше своих лет. Он в основном молчал, почти все время сидел у себя в комнате, где старые и привычные вещи действовали на него успокаивающе. Лаура то и дело поднималась к нему, но он либо притворялся спящим, либо отвечал, что с ним все в порядке, и отказывался от еды, которую она приносила. Дебра тоже пыталась втянуть его в разговор, но и ей это не удалось.

Единственный, кто незначительное время оставался в комнате Скотта, был Кристиан, и Лаура снова испытала к нему бесконечную благодарность. Он был тем самым мужчиной, в котором нуждался Скотт. Она не знала, о чем они говорили. Ей казалось, что она не должна об этом спрашивать. Ей нужна была лишь уверенность в том, что со Скоттом все будет в порядке, и Кристиан помогал ей.

Неоднократно ей приходило в голову, что будь Джефф дома и окажись Скотт в таких же обстоятельствах, вряд ли Джефф смог бы оказать ему такую помощь, как Кристиан. И о чем бы эта мысль ни свидетельствовала, ее это не волновало. Это было правдой. Кристиан был сильнее. И она была благодарна ему за сына.

Она была благодарна и Скотту за то, что он впускал к себе Кристиана, у которого никогда не было детей да и собственной семьи тоже. Она была рада за Кристиана. Он искренне любил Скотта и явно пользовался взаимностью.

Дебра, наоборот, относилась к нему как к пустому месту. Стоило ей увидеть его, она тут же мрачнела. Она разговаривала с ним, лишь когда он к ней обращался, в остальное время просто проходила мимо. Однако когда Лаура старалась образумить ее, Кристиан не давал ей этого делать.

— У нее есть все основания ненавидеть меня: я здесь, а ее отца нет.

— Но она ведет себя отвратительно.

— Я в состоянии пережить это, — заверял ее Кристиан.

И Лаура смирилась. У нее не хватало сил вступать в споры с Деброй. По крайней мере, до тех пор, пока не закончились слушания.

По распоряжению Дафны, которая провела у них несколько часов накануне, в суд должна была явиться вся семья, чтобы ее видели судья и прокурор. Поскольку Лидия была слишком слаба, в суде было необходимо присутствие Лауры, Скотта, Дебры, Кристиана и Мадди. Дебра была в восторге, что ей удастся пропустить день в школе. Мадди это в восторг не привело.

— Я не понимаю, зачем вам нужно мое присутствие, — заявила она, когда Лаура попросила ее прийти.

— Дафна сказала, что если мы будем представлять единую поддерживающую силу, то это поможет защите, — пояснила Лаура. Она готова была сделать для Скотта все и поэтому обрушила на мать все доводы: — Ты самая старшая в семье. Из всех нас ты занимаешь самое высокое положение. Уже одно твое присутствие вызовет большее доверие как к личности Скотта, так и к аргументам Дафны.

— Это не та популярность, в которой я нуждаюсь.

— Я знаю это, мама, но я прошу тебя, умоляю прийти ради Скотта. Сделай это хотя бы потому, что каждый год на День Матери он посылает тебе открытки.

— Это ты посылаешь их за него.

— Я делала это только когда он был маленьким. Сейчас он делает это сам. — Лауре, конечно же, приходилось напоминать ему об этом, и заботилась она скоре о Лидии, чем о Мадди, но последней знать об этом было совершенно ни к чему: — Он вспоминает о тебе и без всяких поводов. Неужели ты не можешь помочь ему сейчас?

— Я никогда не покупалась на эмоциональный шантаж, Лаура.

— Ты придешь?

Мадди помолчала и вздохнула.

— Сколько времени этой займет?

— Возможно, час. — Дафна сказала, что, вероятно, это займет больше времени, но Лаура надеялась, что, оказавшись в суде, Мадди осознает всю важность своего присутствия там. — Я не прошу тебя о многом, мама, но я прошу тебя об этом, ради Скотта.

Наконец, Мадди согласилась и в половине одиннадцатого утра была у Лауры. Они все забрались в «вагонер», который также служил образом единства американской семьи. На ступенях здания суда их ожидала группа фоторепортеров. Кристиан тут же отправился беседовать с ними, чтобы дать возможность Лауре, детям и Мадди незаметно проскользнуть в суд.

— На обратном пути они снова будут нас ждать, — встревоженно промолвила Лаура, когда он присоединился к ним в зале суда.

Кристиан улыбнулся:

— Да, но к этому времени обвинение будет снято, и они смогут снимать нас сколько угодно. О лучшей известности нельзя и мечтать.

Лауре было приятно слышать это. Ей понравилась и его улыбка, такая спокойная и уверенная, что ей бы хотелось сохранить ее как талисман. За дверью их встретила Дафна, которая тут же проводила их в небольшой кабинет, где они должны были ждать, когда объявят их дело.

Все напряженно молчали. Скотт сидел за столом, расставив ноги, опустив голову и сжав руки на коленях. Он был бледен, но так красив, что Лауре хотелось плакать. И в какой-то момент слезы действительно навернулись на глаза, но, прежде чем они успели скатиться, Кристиан положил руку ей на плечо.

Внешне она выглядела удивительно спокойной. Прекрасный костюм, великолепная прическа, искусная косметика. Внутри же она представляла собой клубок оголенных нервов. «Что, если обвинение не будет снято? Что, если он предстанет перед судом и будет признан виновным? Что, если он попадет в тюрьму?» Время тянулось то очень медленно, то начинало нестись вскачь. Она была в полной растерянности, когда в дверях появился судебный пристав и пригласил их в зал.

Скотт сел за стол защиты вместе с Дафной. Лаура поместилась между Деброй и Кристианом в первом ряду сразу за ними. Поскольку это был не суд, присяжные отсутствовали. Зато было много зрителей. Зал был полон. Как сказала Дебра, сзади люди даже стояли.

Лаура не оглядывалась. Не смотрела она и по сторонам, не видела, где сидела Миган Таккер со своей матерью… Сжав руки на коленях, она смотрела вперед. Она поднялась вместе со всеми, когда вошел судья, снова села и выслушала выдвинутые против Скотта обвинения.

Помощник окружного прокурора тут же вызвал Миган Таккер, и при помощи наводящих вопросов она изложила свою версию событий, которые предшествовали и произошли непосредственно вечером двадцать шестого августа. Она рассказала, как встретилась со Скоттом, о том, как они отправились в пиццерию и как начали спорить по поводу будущего. Она утверждала, что хотела порвать со Скоттом, но тот не соглашался, а когда она потребовала, чтобы он отвез ее домой, он отказался; когда же они наконец добрались до ее дома, он затащил ее внутрь и изнасиловал.

— Неправда, — прошептала Дебра, Миган была ее врагом, и она временно заключила союз с Лаурой.

Лаура сжала руку Дебры. Ее охватила та же слепая ярость, которую она расслышала в шепоте Дебры. Притворная застенчивость Миган, на которой был надет свитер с высоким горлом и юбочка, жалостно невинное выражение ее лица и одновременно ее откровенная ложь являлись насмешкой над самой идеей правосудия.

— Так, мисс Таккер, — продолжил прокурор. — Не расскажете ли вы судье, что вы сделали, когда мистер Фрай ушел домой?

— Я осталась в своей спальне. Я боялась, что он вернется.

— Вы позвонили в полицию?

— Нет.

— Вы позвонили своей матери?

— Нет.

— Вы пошли в больницу?

— Нет.

— Почему вы ничего этого не сделали?

— Я боялась. Я подумала, что мне никто не поверит. Я ведь встречалась со Скоттом. И мы уже… занимались с ним этим.

— Вы хотите сказать, что занимались с ним сексом? — уточнил прокурор.

— Да, — со смущенным видом подтвердила Миган.

Дебра пренебрежительно фыркнула.

Лаура снова сжала ей руку.

— Расскажите, мисс Таккер, — продолжал прокурор, — как вы себя чувствовали в течение последующих недель после этого вечера.

— Разбитой, — она помолчала. — Униженной. Опороченной.

— И тем не менее вы не обращались за помощью. Вы можете объяснить почему?

— По тем же причинам, что и раньше. А также потому, что я боялась рассердить свою мать. Она была против моих встреч со Скотом.

— Почему?

— Она считала его высокомерным.

Дебра издала еще один приглушенный звук.

— Но вы тем не менее продолжали с ним встречаться, — заметил прокурор. — Вы встречались с ним на протяжении пяти недель. А когда вы решили, что больше не хотите его видеть, он изнасиловал вас. И вам потребовалось пять месяцев, чтобы публично заявить об этом. Что вас заставило сделать это сейчас, мисс Таккер?

Лаура задавала себе тот же вопрос.

— Я наконец призналась своей матери, — потупив глаза, промолвила Миган. — Я больше не могла молчать. Это отравляло мне жизнь. — Она подняла глаза. — Моя мать поняла меня. Мы все обсудили. И я наконец поняла, что единственный способ избавиться от происшедшего, — это обратиться в полицию.

— Спасибо, мисс Таккер, — промолвил прокурор и повернулся к Дафне: — Ваш свидетель.

— Он не спросил ее о выкидыше, — прошептала Дебра Лауре.

— Дафна сказала, что он не будет этого делать. Это неуместно здесь, — также шепотом ответила Лаура.

— Но ее мать была рассержена этим. Именно поэтому Миган решила все свалить на Скотта.

Дафна тихо переговаривалась со Скоттом.

— Что она говорит? — снова зашептала Дебра, но Лаура лишь покачала головой. — И агент из Службы внутренних доходов здесь, — добавила Дебра. — Стоит в самом конце зала, у двери.

Лаура встревоженно оглянулась, затем склонилась к Кристиану и прошепатала:

— Что здесь делает Тейлор Джонс? Неужели он считает, что здесь может появиться Джефф? — Мысль об этом взволновала Лауру. Меньше всего она хотела видеть Джеффа сейчас.

— Нет. Просто ему нравится Дафна.

Лаура слабо улыбнулась этой шутке, но улыбка тут же исчезла с ее губ, как только Дафна встала и заняла место адвоката. Движения Дафны были плавными и уверенными — она не спешила. Лаура не видела ее лица, но догадывалась, что та смотрит прямо на Миган.

— Прежде чем начать, мисс Таккер, я хочу напомнить вам, что несколько минут назад вы поклялись говорить правду и ничего кроме правды. Вы понимаете, что это означает, не так ли?

— Да.

— Вы понимаете, что, если будете говорить что-либо иное кроме правды, вы будете лжесвидетельствовать?

— Да.

— Хорошо. — Дафна распрямила плечи и вздохнула. — Вы заявили, что начали встречаться со Скоттом Фраем двадцать третьего июля. Это верно?

— Да.

— Вы также сообщили, что в течение тех пяти недель, что вы встречались с мистером Фраем, вы вступали с ним в половые отношения. Это верно?

— Да, — ответила Миган более тихим голосом.

— Не расскажете ли вы суду, когда впервые вступили в половые отношения с мистером Фраем?

— Возражаю, — встал прокурор. — Это не имеет отношения к вопросу об изнасиловании. Мисс Таккер уже подтвердила, что занималась сексом с вашим подзащитным. Этого вполне достаточно.

Однако судья явно испытывал любопытство.

— Мне бы хотелось знать, к чему клонит адвокат. — И он кивнул, чтобы Дафна продолжала.

Дафна несколько иначе задала вопрос:

— Через какое время после знакомства с мистером Фраем вы вступили с ним в половые отношения?

— Не знаю. Я не следила за этим.

— Вы в свои восемнадцать лет считаете это само собой разумеющимся?

— Возражение.

— Принято.

Дафна опустила руку на темную деревянную стойку, ограждавшую место свидетеля.

— Вы занимались сексом с мистером Фраем в первый же день, когда пошли к нему на свидание? Правду, мисс Таккер, и да поможет вам Бог.

Прежде чем пробормотать «да», Миган с минуту колебалась.

— Было ли при этом какое-либо насилие?

— Нет.

— Вы встречались с мистером Фраем в течение пяти недель. Как часто вы виделись с ним за это время?

— Почти каждый вечер.

— Каждый ли вечер вы вступали с ним в половые отношения?

— Нет, — с легким негодованием заявила Миган.

— Может быть, вы занимались сексом через день?

— Нет.

— Как насчет трех раз в неделю? Это справедливая догадка?

— Возражаю, — заявил прокурор.

Но судья не принял возражения и распорядился, чтобы свидетельница отвечала. Дафна повторила вопрос:

— Три раза в неделю?

— Возможно.

— Это «да» или «нет»?

— Да, — снова помолчав, ответила Миган.

— И это делалось по обоюдному согласию?

— Да.

— Вы занимались сексом с мистером Фраем по собственному желанию?

— Да.

— Значит, если я правильно поняла, — подытожила Дафна, — вы вступали в половые отношения с моим клиентом около пятнадцати раз, и он при этом не проявлял никакого насилия. Верно?

— Да, — ответила Миган. Откинув волосы, спадавшие ей на плечи, она попыталась принять спокойный и независимый вид.

Дафна кивнула, отвернулась от Миган, сделала несколько шагов и снова повернулась к ней.

— Несколько минут назад вы показали под присягой, что то, в чем вы обвиняете моего клиента — если я правильно вас цитирую, — «отравило вам жизнь». Это правда?

— Да.

— Могли бы вы рассказать суду, каким образом?

— Возражаю, ваша честь, — поднялся прокурор. — Адвокату должно быть известно, что проблема эмоционального состояния мисс Таккер не имеет отношения к данному слушанию. Мы должны всего лишь определить, имел ли место факт изнасилования, а не обсуждать здесь его последствия.

Дафна приблизилась к судье.

— Ваша честь, поскольку обвинение не имеет материальных улик для доказательства возможного преступления, единственное, что остается, — это вопрос эмоционального состояния. И если мне будет позволено напомнить помощнику окружного прокурора, — она внимательно посмотрела на него, — он первым обратился к этим вопросам при допросе свидетельницы, что дает право и мне обратиться к ним.

— Разрешаю, — заявил судья.

Лаура была благодарна за каждую маленькую победу. Она глубоко вздохнула, только сейчас осознав, насколько напряжена.

— Дафна молодец, — прошептал Кристиан.

— Да, — так же шепотом ответила Лаура.

— И судья хороший. Нам повезло.

— Господи, надеюсь.

Дафна снова обратилась к Миган:

— Мисс Таккер, не расскажете ли вы суду, каким образом была отравлена ваша жизнь предполагаемым инцидентом с мистером Фраем?

Миган кинула неуверенный взгляд на прокурора.

— Я стала невнимательной, — так же неуверенно начала она отвечать Дафне. — У меня понизилась успеваемость, я начала заваливать французский и математику.

— Не скажете ли вы суду, какие оценки у вас были по этим предметам в годовой ведомости в июне?

Миган сглотнула и произнесла тоненьким голосом:

— Двойки.

— Двойки? По обоим предметам? — громко повторила Дафна.

— Да.

Лаура услышала, как сзади зашептались и захихикали, но не обернулась. Ей было не до веселья. Впрочем, и сочувствия к Миган Таккер она не испытывала.

Вероятно, и Дафна его не испытывала, так как сказала:

— Не объясните ли вы мне, мисс Таккер: вы начали встречаться с мистером Фраем в конце июля, а что же отравляло вашу жизнь весной?

— Возражение!

— Принято. Советник Филлипс, вы знаете, что это не имеет отношения к данному делу. Пожалуйста, ограничьтесь вопросами только по существу.

Дафна кивнула. Зайдя за барьер присяжных, она опустила руку на перила из красного дерева.

— Вы сказали, что ваша жизнь была отравлена, мисс Таккер. Это распространялось и на сферу вашего общения?

Миган слабо дернула головой:

— Я не понимаю, что вы имеете в виду.

— Вы встречались с кем-нибудь после предполагаемого инцидента с мистером Фраем?

— Да.

— С одним молодым человеком? Двумя? Тремя?

— Возражение, — поднялся прокурор. — Закон защищает мисс Таккер от подобных вопросов.

— Я говорю не о сексе, ваша честь, — возразила Дафна, подходя к судье. — Я имею в виду обычные свидания. Мне кажется, это связано с вопросом об «отравленной жизни» мисс Таккер, к чему привело якобы совершенное изнасилование.

— Можете продолжать, — кивнул судья.

Дафна повернулась лицом к Миган.

— Так да или нет? И напоминаю, что вы находитесь под присягой. Справедливо ли будет утверждать, что прошлой осенью вы продолжали регулярно ходить на свидания?

Миган вскинула подбородок:

— Да, но…

— Да или нет, — оборвала ее Дафна. — Пожалуйста, отвечайте на вопрос.

— Да, — со встревоженным видом ответила Миган.

— Так. Значит, ваша жизнь была не настолько отравлена, что вы не могли ходить на свидания. Скажите мне, спросила Дафна с искренним интересом, — как скоро после предполагаемого изнасилования вы снова начали ветречаться с молодыми людьми? — И когда Миган не ответила Дафна упростила свой вопрос: — Пожалуйста, еще раз «да» или «нет». Верно ли, что вы начали встречаться с второкурсником из Массачусетского колледжа Джимом Краппом тридцать первого августа, то есть через пять дней после предполагаемого инцидента с мистером Фраем?

Миган надулась.

— Я не помню точной даты.

— Но вы помните этого юношу? — спросила Дафна.

— Да.

— Вы помните, как ездили с ним на вечеринку в День Труда?

— Да.

— Вы помните, что эта вечеринка состоялась в пятницу вечером?

— Да.

— Вы помните, что уехали с вечеринки вместе с Джимом Краппом?

— Возможно.

— Пожалуйста, да или нет.

— Да, — неохотно ответила Миган.

— Вы помните, что встречались с этим же молодым человеком в субботу вечером, а затем в воскресенье вечером?

— Да, — огрызнулась Миган.

— Значит, через пять дней после предполагаемого изнасилования вы снова приступили к регулярным встречам с молодыми людьми? С Джимом Краппом вы также вступили в половую связь в день первого свидания?

— Возражение!

— Принято. Пожалуйста, советник, вам известны правила.

— Прошу прощения, ваша честь, — промолвила Дафна вернулась к столику защиты, чтобы еще раз побеседовать со Скоттом.

Прокурор взъерошил волосы.

— Начинает нервничать, — прошептал Кристиан.

— Это хорошо, — шепотом ответила Лаура. Сжав руки на коленях, она не спускала глаз с Дафны, которая снова вернулась к Миган.

— Я бы снова хотела вернуться к нескольким деталям, мисс Таккер. Несколько ранее вы показали, что хотели порвать со Скоттом Фраем, но он хотел продолжать ваши отношения. Это верно?

— Да.

— Вы общались с ним после вечера, когда было совершено предполагаемое насилие?

— Нет.

— Вы должны были радоваться этому.

— Я испытывала облегчение. Я боялась, что он снова попытается со мной увидеться.

— А вы этого не хотели?

— Нет, не хотела.

— Не можете ли вы рассказать мне, кто такая Бетани Ладден?

— Возражение, — заявил прокурор. — Я не вижу связи.

— Прошу вас, ваша честь, связь станет очевидной через мгновение.

— Продолжайте, — распорядился судья.

— Кто такая Бетани Ладден? — повторила Дафна свой вопрос.

— Она моя подруга, — с встревоженным видом откликнулась Миган.

— Хорошая подруга?

— Лучшая.

— Вы давно знаете друг друга?

— С первого класса.

— Ваши отношения столь близки, что вы всем делитесь друг с другом?

— Да.

— Вы рассказываете ей то, о чем никому другому не рассказали бы?

— Иногда, — ответила Миган. Она продолжала оставаться напряженной, но Дафна не обращала на это никакого внимания. Подойдя к столу адвоката, она вынула из своего портфеля листок бумаги и вернулась с ним к свидетельскому месту, чтобы передать его Миган. Судье она пояснила: — Это записка, которой обменялись две девушки во время занятий в этом январе. Мисс Таккер, не могли бы вы идентифицировать почерк для суда?

Миган побелела и не произносила ни слова.

— Я могу напомнить вам, что в случае необходимости нам придется пригласить эксперта по почеркам. Вы могли бы сэкономить нам время и деньги — это минимум, который вы могли бы сделать при сложившихся обстоятельствах. Чей это почерк?

Миган сжала губы и не поднимала глаз ни на прокурора, ни на собственную мать.

— Мой, — тоненьким голосом произнесла она.

— Это ваш почерк. Правильно?

— Да.

— И чей еще?

— Бетани, — Миган судорожно вздохнула. — Но я не понимаю, откуда это у вас, потому что Бетани никогда бы…

— Эту записку, — решительно оборвала ее Дафна, — вы писали вместе с Бетани. И я бы хотела… — она вынула листок бумаги из рук Миган, — зачитать ее для стенограммы, ваша честь. Первый вопрос написан почерком Бетани — «Что происходит?». Оба слова подчеркнуты. Миган отвечает: «Ты не читала газету?» На что Бетани пишет: «Но это же глупость. Он не насиловал тебя. Скотт самый приличный парень из всех, с кем ты встречалась».

— Она ревновала! — вскричала Миган.

— Миган отвечает, — невозмутимо продолжила Дафна, — «Он бросил меня. Он уже дважды был на каникулах дома после лета и, свинья, ни разу не позвонил мне. Он заслуживает этого» Бетани возражает: «Только не обвинения в изнасиловании. Это сломает ему жизнь». На что Меган отвечает: «Это его заботы».

По залу суда прокатился приглушенный ропот. И так же плавно и уверенно двигаясь, как на протяжении всего своего выступления, Дафна положила записку на стол перед судьей.

Дебра схватила Лауру за руку. Лаура затаила дыхание.

— Мисс Таккер, — продолжила Дафна, — я бы хотела, чтобы вы заявили нам под присягой, что написанное в этой записке является правдой.

Слезы заблестели на глазах у Миган.

— Записка должна была быть уничтожена. Она сказала, что сожгла ее.

— Написанное в записке правда?

Слезы хлынули из глаз Миган.

— Эта мысль принадлежала не мне. Я бы не стала ничего делать, если бы все вокруг не твердили мне.

— Правду, мисс Таккер, — продолжала настаивать Дафна, отчетливо и выразительно произнося каждое слово. — Написанное вами в записке правда?

— Да! — выкрикнула Миган и обхватила голову руками, в то время как зал суда взорвался.

С достоинством, в котором присутствовал оттенок торжества, Дафна вернулась на место и села рядом со Скоттом. Вид у помощника окружного прокурора стал брезгливым. Лаура на мгновение прижалась щекой к плечу Кристиана, а потом схватила за руку Дебру.

Судья постучал молоточком. Когда собравшиеся успокоились, он невозмутимо посмотрел на прокурора:

— Я нахожу это дело возмутительным. В эпоху, когда женщины наконец обрели защиту от зверств и насилия, происходящее здесь чрезвычайно прискорбно. Это прискорбно и для женского движения, долго боровшегося за права женщин, и для представителей власти, которым следовало лучше разобраться в деле. Прискорбно это и для налогоплательщиков нашей страны, чьи деньги израсходованы на дело, не достойное общественного внимания. — Он повернулся к Миган, которая тихо плакала, стоя на месте свидетеля: — Мисс Таккер, хорошо бы вам извлечь из этого урок. Мелочности и женскому тщеславию не место в суде. — Он сильно стукнул молотком по столу: — Предъявленные обвинения снимаются, — и, встав, вышел из-за стола и удалился.

Скотт обнял Дафну, перепрыгнул через барьер и так схватил Лауру, что у той чуть не затрещали кости. Улыбаясь сквозь слезы, Лаура обняла сначала Дафну, потом Дебру и потом даже собственную мать. Затем она обхватила Кристиана и прижалась к нему в постепенно пустеющем зале суда. Когда она отстранилась, глаза у нее все еще были на мокром месте.

— Спасибо тебе, — произнесла она одними губами и повернулась к остальным.

— Это надо отпраздновать, — она потерла руки. — В ресторане нас ждет накрытый стол. Иона все приготовил, на случай если мы проголодаемся. Мы проголодались?

Конечно же, все были голодны. Однако им не сразу удалось отправиться в ресторан, так как их ждали представители прессы. Кристиан оказался прав. После всего предшествовавшего известность была очень кстати. Кажется, даже Мадди не возражала против этого.

Время ланча уже миновало, когда они добрались до «Вишен», что также было кстати. К празднованию присоединилась половина персонала. Откупорив бутылку лучшего шампанского, они пили сначала за Дафну, потом за Скотта, потом за судью и снова за Дафну. Лаура улыбалась и смеялась вместе со всеми. Впервые с момента исчезновения Джеффа она была полна оптимизма, и не потому, что пыталась убедить детей и себя, что все будет в порядке, а потому что искренне верила в это.

Они заехали отпраздновать победу к Лидии и вернулись домой в начале пятого. Дафна покинула их, чтобы заглянуть в офис. Мадди отправилась в университет. Дебра помчалась к Дженне.

Не перестававший улыбаться Скотт сидел развалившись в кресле на кухне и беседовал с Лаурой и Кристианом. На самом деле вся его беседа состояла из одного умиротворенного высказывания за другим.

— Господи, какое облегчение! — со вздохом произнес он. — О-о, насколько лучше я себя ощущаю! — заявил он, вздохнув еще раз. — Я ощущаю себя как новорожденный! — сообщил он, вздохнув в третий раз.

— И не ты один! — заметила Лаура. Она ощутила усталость, невероятную усталость. Сказывалось напряжение последних недель, но у нее не было ни малейшего намерения спать, пока Скотт не отправится обратно в Пенн. Еще несколько часов, и он уедет, и тогда она сможет спать сколько ее душе угодно.

Поэтому они сидели на кухне и беседовали о суде, о Пенне и его братстве. Но как бы Лаура ни желала все услышать, ее все время клонило ко сну. И когда Кристиан предложил ей прилечь, пока он свозит Скотта попрощаться с Лидией, она хотела воспротивиться, но уже не могла. Стоило ей положить голову на подушку, как она тут же заснула и проспала до тех пор, пока Скотт не потряс ее за плечо и не разбудил.

Борясь со сном, Лаура заставила себя подняться, надела джинсы и свитер и спустилась вниз. Дебра забежала домой и снова ушла к Дженне. Кристиан отвез их в аэропорт.

Прощание получилось легким. Скотт был счастлив, и это меняло дело. Лаура проводила Скотта и вернулась в машину без всяких слез, но как только она опустилась на сиденье, ее тут же охватила необоримая усталость. И когда Кристиан обхватил ее за плечи, она прислонилась к нему и мгновенно уснула.

На этот раз когда она проснулась, то была на расстоянии многих миль от Нортгемптона.