Обманутая

9

Тэк не удивился, когда днем во вторник в полицейском участке появилась Дафна Филлипс. Он догадывался, что она должна быть более чем раздражена статьей в «Сан». Поэтому, увидев ее в дверях предоставленного ему кабинета, он откинулся на спинку стула, заложил руки за голову и стал ждать, что она предпримет.

— Я бы хотела поговорить с вами, мистер Джонс, — промолвила Дафна. Одной рукой она держалась за дверной косяк, другая с удивительным изяществом покоилась на ремне сумки, перекинутой через плечо.

— Конечно, — Тэк указал головой на кресло. — Заходите.

Она вошла в кабинет, но, вместо того чтобы сесть, двинулась к столу, за которым он работал.

— Нас отнюдь не обрадовала статья в «Сан», — пристально глядя на Тэка, произнесла Дафна.

— Конечно. Я и не думал, что она вас обрадует.

— Вы нанесли моему клиенту бесчестный удар.

— Вы представляете мистера Фрая?

— Я буду его представлять, если вы его найдете. А пока я представляю его жену, интересы которой безусловно ущемляются подобными дезинформирующими статьями.

— Дезинформирующими? — Тэк бросил взгляд на газету, лежавшую на краю его стола. — Я считал ее достаточно объективной.

— Возможно, все по отдельности и соответствует действительности, но способ изложения предполагает, что Джеффри Фрай уже осужден и приговорен.

— Я не могу нести ответственность за то, как пресса подает факты, — пожал плечами Тэк. — Вам лучше обсудить это непосредственно с газетчиками.

— Уже обсудила. Я только что была у Даггана О’Нила. Он отказывается опубликовать какое-либо опровержение.

— Ну так подайте на него в суд.

— Он — марионетка Гарри Холмса, а Гарри Холмс влиятельный человек в здешних краях. Бессмысленно выступать против влиятельного человека без веских доказательств. У меня нет улик для возбуждения дела за клевету, и вы это знаете.

Тэк это знал, но его изумило, с какой легкостью она сама это признала. Она просто повергла его ниц — классно. Одета она тоже была классно: шерстяной костюм со свободным жакетом и коротком юбкой и шелковая блузка, явно от «Сакса» или «Наймана Маркуса». Классными были и ее духи, аромат которых долетал до Тэка сладкими волнами. И вела она себя классно. И голос у нее был уверенный, но приятный. Она ничем не напоминала старую каргу, над которой он мог бы поиздеваться. Он чувствовал, что ее спокойствие и невозмутимость являются врожденными качествами.

Он решил, что в следующей жизни он тоже будет красивым парнем с врожденной невозмутимостью. Однако в этой жизни ему оставалось только развести руками.

— Так чего же вы хотите от меня?

— Некоторой сдержанности. Возможно, нет ничего противозаконного в ваших утверждениях, что Джеффри покинул город, чтобы не быть пойманным, или что в деле замешаны сотни тысяч долларов, собранных за десятилетие, но подобные заявления разжигают страсти. Слухи распространяются как лесной пожар, и неважно, что федеральный суд находится в Спрингфилде, такие статьи, как появившаяся сегодня, могут создать предвзятое мнение у присяжных, если дело когда-нибудь дойдет до суда. Не говоря уже о том, как такого рода известность повлияет на семью Фрая, — добавила она, казалось, потеряв на мгновение невозмутимость. — После разговора с Лаурой Фрай вы должны понимать, что она пребывает в полном неведении относительно местонахождения своего мужа, а также недоумевает по поводу предъявленных ему обвинений. Это женщина, которая до последней недели была уверена в том, что у нее идеальная жизнь. Одного исчезновения Джеффри было достаточно, чтобы перевернуть для нее все вверх дном. Последние события в десятикратном размере увеличивают ее боль и смятение. И это только то, что касается Лауры. Но у Фрая есть шестнадцатилетняя дочь, которая учится здесь в школе. Вы представляете, как это ей трудно? Вы знаете, какими жестокими могут быть дети? Сегодня Лаура оставила ее дома, но она не может оставлять ее дома каждый день. Сын Лауры Скотт учится в колледже в другом штате, но он скоро приедет на каникулы. Вообразите, какими будут каникулы у этих детей.

— Только не рассказывайте мне, что они до сих пор верят в Санта Клауса, — заметил Тэк и замер в ожидании, когда она обрушит на его голову поток обвинений в том, что он старый циник. Молодой циник. Он не мог забыть, что она на пять лет старше его. Она не выглядела на сорок лет. Но в наше время никто из сорокалетних не выглядит на сорок. Специалисты утверждают, что это связано с диетой и физическими упражнениями. Но Тэк полагал, что это обусловлено тем, что ему самому было уже тридцать пять. Все относительно. Когда ему было десять, сорокалетние казались ему стариками. Чем ближе он подбирается к этому возрасту, тем более юным он ему кажется.

Дафна не стала обрушиваться на него. Она продолжала оставаться спокойной и невозмутимой, хотя это не означало, что взгляд ее ничего не выражал.

— Даже если они верили в Санта Клауса, можете не сомневаться, что теперь перестанут, — бесстрастно промолвила она. — То, что произошло, потрясло их не меньше, чем Лауру. До сих пор их семья была символом здоровья и счастья. Внезапно семья разваливается, и никто не понимает почему. Они не знают, где Джеффри, и почему он исчез. Они не верят в то, что он виновен, а если же виновен, это тем более сотрясает их жизнь до самого основания. Встаньте на их место, мистер Джонс. Что бы вы ощущали в такой ситуации?

Тэк не очень-то умел вставать на место других. Ему надо было заниматься делом, а сочувствие лишь мешало ему. К тому же его семья отнюдь не являлась символом здоровья и счастья.

— Вы напрасно тратите свою энергию, коллега. Мой папа был алкоголиком, мама протирала столы в Гайес-Бикфорде, а старшего брата убили во Вьетнаме. Я не могу симпатизировать людям, которые, имея все, сами навлекли на себя неприятности.

— Лаура и дети ни в чем не виноваты. Они хорошие люди. Мы все считали и Джеффри таким же. Если хотя бы часть из того, что вы говорите, окажется правдой, значит, мы все заблуждались.

Тэк мог поклясться, что различил затравленность в ее прекрасных карих глазах. Карих? Нет, орехового цвета. Прекрасных, хотя и испуганных. Со вздохом он сложил руки на груди.

— Вы меня удивляете. Я полагал, что, будучи адвокатом, вы должны были видеть его насквозь, даже если остальные ничего не замечали.

— Я ничего не видела, — нахмурилась она. — Ничего.

— И вы хорошо его знали?

Она снова поджала губы и задумалась на мгновение.

— Очень хорошо. Но я не подозревала ничего дурного. Лаура может столкнуться со злом и не различить его, потому что она не хочет его видеть. Она так устроена — ясноокая оптимистка. Мне хотелось бы считать себя большей реалисткой. И тем не менее, у меня не было ни малейшего подозрения, что Джеффри может совершить что-либо из того, о чем вы говорите.

— Полагаю, жизнь полна неожиданностей, и не всегда приятных.

— Верно. — Она глубоко вздохнула и чуть приподняла голову, от чего ее прекрасные глаза заиграли в еще более выгодном свете. — Но не нужно их усугублять, устраивая публичные распятия. Когда Джефф Фрай предстанет перед судом, если это случится, публика увидит и узнает все, что захочет. А пока давайте не будем удовлетворять низменное любопытство разносчиков сплетен, а?

Она сказала это таким тоном, что Тэк ощутил себя хамом, кем он и был на самом деле, однако он почувствовал себя уязвленным, услышав намек на это из уст Дафны.

— Прессе вы тоже это сказали?

— Естественно, — не моргнув глазом ответила она. — От вас же я хочу услышать, что именно вы делаете, чтобы найти Джеффа. Я так поняла, что в поисках принимает участие ФБР.

Тэк опустил руки, взял ручку и принялся играть с ней.

— ФБР не может официально приступить к работе, пока лицо не объявлено скрывающимся от закона, а этого нельзя сделать, пока ему не вынесено обвинение.

— А неофициально?

— А неофициально они занимаются розысками. Мы проверяли списки пассажиров авиалиний, но пока безрезультатно. То же самое с поездами и автобусами.

— Конечно, ведь у него есть машина.

— Через океан на машине не очень-то поплывешь.

— Вы считаете, что он за пределами страны?

— Если он попытается улизнуть от длинной руки закона, он уедет как можно дальше. Он мог оставить машину на стоянке в аэропорту или отдать кому-нибудь на хранение. Мы проверяем эти варианты.

— Он действительно любил свою машину, — произнесла Дафна уже более мягко и с нежностью, как показалось Тэку. — Он всегда мечтал о ней и так о ней заботился. Трудно поверить, что он мог оставить ее.

— Возможно, он ее и не оставлял. Он мог затаиться где-нибудь поблизости, но эти варианты мы тоже проверяем. Мы проверяем все возможности. Включая его брата.

— Кристиана?

— Он был в Австралии в момент исчезновения Фрая. Сейчас он на Таити. Если Фрай хотел исчезнуть отсюда, а по дороге еще и поразвлечься, Таити самое подходящее место. — Тэк криво ухмыльнулся: — Ничто так не снимает груз проблем с мужчины, как девушки с обнаженными грудями.

— По-моему, вы насмотрелись «Мятежа на Баунти», — опустив углы губ, промолвила Дафна.

— Вы абсолютно правы, именно поэтому я и собираюсь сам съездить на Таити и навестить старину Кристиана. Смешно, что его зовут Кристиан. Знаете, как Флетчера Кристиана?

— Да, знаю, — раздраженно откликнулась Дафна. — Но вы заблуждаетесь, если рассчитываете найти Джеффа на Таити. Во-первых, он не переносит жару, во-вторых, он не любитель подобных развлечений.

— У него что-нибудь не в порядке?

— Нет, просто он относится к другому типу мужчин.

— Верен жене на протяжении всех этих лет?

— Да, не сторонник случайных знакомств. Поверьте мне, он не бабник.

Это не было ответом на его вопрос, но на время Тэк удовлетворился.

— Вы так же утверждаете, что он не вор, хотя все улики против него. Почему я должен вам верить относительно его половой жизни?

— Потому что я знаю его двадцать лет, а его жену еще дольше. — Вид у нее стал еще более расстроенным. — Я знаю его. Поверьте мне. Я знаю.

Тэк был несказанно доволен тем, что ему удалось вывести ее из себя.

— О’кей. Я слышу, — проговорил он, откидываясь на спинку кресла. — Как бы там ни было, мы все выясним. За это мы и получаем деньги от Дяди Сэма. Если ваш Джефф имел где-нибудь милашку, то его телефонные звонки будут представлять определенный интерес. Как и банковские расчеты. Вы знали, что у него есть небольшой счет на собственное имя — не общий с Лаурой, куда поступает основная часть дохода, а отдельный, только на его имя?

Дафна покачала головой.

— Естественно, теперь он не сможет им воспользоваться, точно так же как и другими счетами. Все заморожено.

Дафна, онемев, смотрела на него в течение целой минуты. Краска схлынула с ее лица.

— Заморожено?

— Да. Человек подозревается в том, что украл у правительства немалую сумму и сбежал с места преступления…

— Но ему еще не предъявлено обвинение! — вскричала Дафна.

На лице ее было написано столь искреннее отчаяние, что звук ее повышенного голоса отнюдь не доставил Тэку того удовольствия, которого он ожидал.

— Мы не нуждаемся в обвинении для того, чтобы сделать то, что мы сделали, — перестав качаться на кресле, заявил Тэк. — Нам вполне достаточно подозрения, что он пытается бежать. Тем паче, что его уже нет. Поэтому мы должны сделать все возможное, чтобы воспрепятствовать ему взять еще больше денег, чем он уже взял.

— Он взял деньги?

— Снял мелкие суммы с разных счетов, в общей сумме около пятидесяти тысяч. Эти деньги не были потрачены на законные цели, похоже, он взял их себе на карманные расходы.

Дафна закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Вы не сообщили об этом газетчикам.

— Я много чего не сообщил им.

— Но эта история с банковскими счетами… Вы не имеете права. Вы не можете замораживать счета без предъявления обвинения!

— Конечно могу. Это называется предотвращением «угрозы разбазаривания», а при таких обстоятельствах я не нуждаюсь в постановлении суда. Это входит в особые полномочия Службы внутренних доходов.

— Особые полномочия? — Вид у нее был потрясенный. — Но эти банковские счета жизненно важны. Ведь не семья играет на биржевом рынке.

— Я знаю. Мы уже проверили. Если бы у Фрая были биржи, они были бы тоже арестованы. Мы заморозили все источники его доходов.

— Но источники его доходов являются источниками доходов его семьи. У Лауры нет собственных накоплений, и, естественно, их нет у детей. На что они будут жить?

— У нее есть свое дело.

— Верно, но каждый цент прибыли, который оно дает, она вкладывает в те самые счета, которые вы заморозили. Какого черта, что она будет делать, когда ей понадобится оплачивать месячные расходы и выяснится, что она не может тронуть ни цента?

— Ей следовало бы завести собственный счет.

— Но у нее его нет. Что же она будет делать?

— Посоветуйте ей открыть собственный счет и в дальнейшем класть все свои доходы туда.

— О’кей, — ответила Дафна, сверкнув глазами. Она снова ухватилась за ремень своей сумки, сжав его на этот раз так сильно, что у нее побелели костяшки пальцев. — Я скажу ей это, и возможно, только возможно, ее служащие останутся в ресторане после того, как она сообщит им, что сможет выплатить только половину декабрьской зарплаты, а о рождественских премиях они и вовсе могут забыть. Но как насчет денег, которые она должна уплатить банку за ссуду и по закладной за здание ресторана? А дом? А плата за обучение Скотта? Сначала исчезает ее муж, и она лишается его дохода, а теперь вы накладываете лапу на все ее сбережения. Это уже слишком.

Тэку было жалко Лауру, но он мало что мог сделать. Люди сами виноваты в своих неприятностях. Лаура Фрай должна была более внимательно следить за тем, чем занимается ее муж. Нельзя быть такой чертовски наивной. Надо было быть жестче, как ее приятельница-адвокатесса, которая смотрит тут на него, словно он дьявол во плоти.

Он встал, ощутив большую уверенность, решил развить успех — обойти стол и продолжить разговор с Дафной на более близком расстоянии.

— Видите ли, я прекрасно все понимаю, — произнес он с сочувствием, удивившим даже его самого. — Это действительно огромная неприятность для вашей подруги и ее детей. Но ведь не я устанавливаю законы.

— Вы приводите их в исполнение. По вашей инициативе заморожены ее счета. С таким же успехом вы можете стать инициатором их размораживания.

Она чуть закинула голову, чтобы компенсировать разницу в росте. Выражение ее лица было все таким же сдержанным, если не считать мольбы, сквозившей во взоре. Стоя на таком близком расстоянии, Тэк физически ощущал ее притяжение.

— Я бы сделал это, если бы мог, — тихо проговорил он, — но дело зашло слишком далеко. Я уже заполнил документы. В известность поставлена уже дюжина финансовых учреждений. События вышли из-под моего контроля.

Дафна стояла не шевелясь. Она не спускала глаз с Тэка, и в глазах ее по-прежнему оставалось то же выражение мольбы. Тэк ощущал, что эта женщина действительно испытывает глубокие чувства к своим друзьям. Вспомнив бесцеремонность, с которой он зачастую обращался со своими друзьями, он почувствовал странные угрызения совести.

— Неужели вы спокойно можете смотреть на то, как гибнет женщина? — спросила Дафна чуть ли не смущенно.

Он попытался найти остроумный ответ, но ему это не удалось.

— Нет, не могу, если она невиновна, — низким голосом серьезно ответил он.

— И все же вы заставляете Лауру пройти через это.

— У меня нет выбора. Это общепринятая процедура. Я только выполняю свою работу.

— От вашей работы смердит.

Ее выбор слов вызвал у него улыбку, хотя и печальную.

— Бывает. Как, например, сейчас.

Еще минуту Дафна не спускала с него глаз. Он не знал, каким она его видит, но боялся, что производит на нее не слишком благоприятное впечатление. Это тревожило его. Непонятно почему, но тревожило.

— Послушайте, — промолвил он, — мы сделаем все возможное, чтобы найти ее мужа, а после этого постараемся закончить дело как можно быстрее. Для этого я и приехал сюда. Чтобы ускорить события, — последние слова он произнес с некоторой растяжкой, так как они не слишком соответствовали его манере.

Дафна не улыбнулась. Еще через минуту она кивнула, отвела от него взгляд и направилась к выходу.

Тэк смотрел ей вслед, любуясь, как ее дивные ноги легко несут ее тело.

— Адвокат?

Дафна остановилась и оглянулась.

— Как я уже сказал, я специально приехал сюда, чтобы ускорить события, а не остался в Бостоне. Вчера вечером я остановился в «Хилтоне», но не думаю, что Дядюшка Сэм одобрит такую роскошь. Вы не можете порекомендовать мне какую-нибудь чистенькую и дешевую гостиницу? — Конечно, он мог просить Мельроуза. Он мог обратиться к кому угодно в отделении нортгемптонской полиции. Но ему почему-то хотелось спросить об этом Дафну. Ей могло быть известно дешевое пристанище с некоторым намеком на стильность. И она бы знала, что он находится там.

— Загляните в «Вэлли Инн» на Девятом шоссе, идущем из города.

— Спасибо, — ответил он и собрался помахать ей рукой, но она уже повернулась и вышла.

Лаура стояла в прихожей, уставившись на Дафну в полном остолбенении.

— Повтори еще раз.

— Все счета Джеффа заморожены, — повторила Дафна ледяным голосом, от которого Лауру охватил озноб, хотя до нее по-прежнему не доходил смысл сказанного. — Это называется «предотвращение угрозы разбазаривания». Если человек в чем-то подозревается, и агенты, занимающиеся расследованием, предполагают, что он может попытаться бежать, они накладывают арест на банковские счета, биржи, ценные бумаги, дома, машины — в общем, на все.

— То есть они приходят и забирают все это?

— Нет. Они просто препятствуют тому, чтобы это сделал кто-нибудь другой.

— Ты имеешь в виду Джеффа?

— И тебя.

— Но я не сделала ничего плохого.

— Твои счета — это счета Джеффа. Все хранилось на совместных счетах или на его личных. Служба внутренних доходов заморозила их. Ты не можешь взять ни цента.

— Дафна, но это же глупо, — произнесла Лаура, но одного взгляда на лицо Дафны было достаточно, чтобы ее дрожь стала еще крупнее. — Ты хочешь сказать, что я не могу оплатить ни одного чека?

— Именно так.

— Я не могу снять деньги со своего собственного счета?

— Именно так.

— Ты, наверное, шутишь. — У Лауры вырвался смешок, который показался странным даже ей самой. Ей не была свойственна презрительность. Ей не были свойственны сарказм и горечь. Но за последнюю неделю ее жизнь изменилась, к тому же она все еще была обижена на Мадди после встречи в ресторане. — Скажи мне, что ты шутишь, Даф.

— Не могу, — пробормотала Дафна. — Как бы я ни хотела этого, не могу.

— Я осталась без денег?

— У тебя есть деньги. Но ты не можешь ими пользоваться.

Лаура не могла поверить собственным ушам. Это было уж слишком. Прислонившись к стене, она провела дрожащей рукой по волосам.

— Здесь какая-то ошибка.

Дафна не могла выговорить ни слова.

— Ну скажи же, Даф.

Дафна лишь пожала плечами.

Лаура судорожно пыталась собраться с мыслями. Казалось, в последнее время она только этим и занималась. Простейшие жизненные вопросы — что надеть, готовить ли обед — стали для нее неразрешимыми проблемами. Но то, с чем она столкнулась сейчас, представлялось ей просто катастрофой.

— Ты хочешь сказать, что я не имею доступа ни к каким деньгам, хранящимся в банке? — очень медленно проговорила она.

Дафна вздохнула.

— На что же, считается, я должна жить?

— На доход от «Вишен».

— Но моя ежедневная выручка только покрывает расходы — покупка продуктов, оплата персоналу, выплата ссуды и денег по закладной. Того, что остается, не хватит нам на жизнь. Расходы на жизнь оплачивались из доходов Джеффа, но, так как Джеффа нет, теперь не будет никакого дохода, и если я не смогу взять деньги в банке, то не смогу оплатить счета, — добавила она, осознавая весь ужас происшедшего. — О Господи! — воскликнула Лаура, и все поплыло у нее перед глазами. На нее навалилось слишком много, и все это было несправедливо и находилось вне ее власти. Ей было худо от собственной беспомощности. Покачиваясь, она добрела до лестницы и опустилась на ковровую дорожку. — Этого не может быть.

— Я понимаю, — Дафна опустилась рядом с ней на ступеньку.

— Все запутывается больше и больше. Где же конец этому?

— Не знаю.

Лаура справилась с головокружением взрывом слепой ярости.

— Они не имеют права! Правительство не имеет права поступать так со мной.

— Имеет. Это все в рамках закона. Я только что выяснила. Служба внутренних доходов может арестовывать счета без ведома суда.

— Но это неправильно! — вскричала Лаура. Они с Дафной были одни дома, двери и окна были закрыты, а слышен ли ее голос на чердаке — ее не волновало. Ярость настолько переполняла ее, что она бы разорвалась, если бы не выпустила хотя бы часть ее наружу, — в этом ее мать была права. — Возможно, мой муж находится под подозрением, но не я, а половина наших денег принадлежит мне. На что, считается, я должна жить? Скажи мне! Как мне свести концы с концами, пока Джефф болтается черт знает где, а врунишки из Службы внутренних доходов разыскивают его? Я должна обеспечить дело, дом и двоих детей. Как правительство, которому я ежегодно плачу огромные налоги, предполагает, я должна жить?

— Для начала ты откроешь счет на собственное имя, — промолвила Дафна по меньшей мере в два раза тише, чем говорила сейчас Лаура. — И отныне все твои доходы будут поступать на него.

Лаура ощущала, как ее охватывает паника. Она изо всех сил пыталась загнать ее внутрь, но та накатывала волнами.

— Прекрасно, но эти деньги не смогут покрыть наши расходы. С самого начала мы знали, что финансовые инвестиции в наш ресторан не дадут существенной прибыли в течение нескольких лет. А что я буду делать с закладной за этот дом? Чем буду кормить детей?

— Успокойся, — Дафна прикоснулась к ее руке. — Главное сохранять спокойствие.

— Я стараюсь, но с каждой минутой это становится все труднее и труднее. — Лаура обхватила руками колени. — Когда Джефф исчез, у меня было такое ощущение, словно меня окунули в ледяную воду и растянули на дыбе. С каждым днем меня словно подтягивали все выше и выше. А теперь у меня такое чувство, что дыбу начали дергать в разные стороны.

Она крепко прижалась подбородком и губами к коленям, настолько крепко, что даже сквозь легинсы ощутила прикосновение к телу своих зубов. Она изо всех сил зажмурила глаза, но и это не помогло, и, широко раскрыв их, она уставилась на Дафну.

— Как мог Джефф так поступить со мной? Что он думал, когда уезжал, — что, если он исчезнет, все будет прекрасно? Он наверняка знал, что на крючке у Службы внутренних доходов, потому и сбежал.

— Держись, Лаура. Ты уже начинаешь говорить так, словно он виновен.

— Мне не хочется так думать, и на самом деле я не думаю так, но, по мере того как накапливаются безответные вопросы и растет гора совпадений, я начинаю недоумевать.

— Перестань. Ты его жена. Если ты не будешь верить в его невиновность, так кто же будет?

— Ты права, я его жена, и это означает, что все валится на мои плечи, — вскричала Лаура. — Мое имя обливают грязью в газетах. Моя дочь не хочет идти в школу. Я не имею ни малейшего представления, как оплатить основные статьи расходов, что происходило всегда само собой. — В ее голосе зазвучала мольба. — О’кей. Дебра сможет обойтись без Нью-Йорка. Мы можем прожить без Сабы. А как же Скотт, который должен вернуться в колледж? Как же дантист и лечащий врач? А страховка и бензин для машины? О Господи… — тыльной стороной руки она утерла капли холодного пота, выступившие на лбу, — расходы сыплются как из рога изобилия. У меня просто земля уходит из-под ног!

Дафна сжала руки Лауры:

— Ну же, Лаура. Такой пессимизм совершенно несвойствен тебе.

— Но весь мой мир разваливается на части!

— Это не так. У тебя есть дело, у тебя есть твои дети и ты, слава Богу, здорова. У тебя есть Мадди…

— От которой становится только хуже!

— И все равно она твоя мать. Она не допустит, чтобы вы голодали.

— Я не возьму денег у Мадди, — покачала головой Лаура. — Я и цента не попрошу у нее.

— Ну хорошо, это можно обсудить в другое время. Пока еще мы можем выбирать.

— Что выбирать? — устало посмотрела на нее Лаура.

— Мы можем опротестовать этот арест в суде.

— Что для этого потребуется?

— Потребуется тщательное изучение твоих документов, чтобы я могла доказать, что большая часть хранящихся в банке денег является доходом от твоего дела.

— Но мне в любом случае принадлежит половина денег, — вскричала Лаура. — Если бы я разводилась с Джеффом, я бы получила ее. По крайней мере должна была бы получить. Я обеспечивала его, пока он заканчивал колледж, и когда он начинал работать, мы в основном существовали на деньги, лежавшие на моем личном счете. А теперь он исчезает, прикарманив сотни тысяч долларов. О чем он думает? Двадцать лет, мы были женаты двадцать лет, и он так поступает со мной! А как же Дебра и Скотт? Они же его плоть и кровь. Неужели он не задумывался, что будет с ними, когда он исчезнет? Для чего ему потребовались эти деньги?

Она произнесла это, не задумываясь, так как до сих пор не позволяла себе думать о Джеффе как о виновном. Теперь, в порыве своей ярости, она начала колебаться. Сотни тысяч долларов были не маленькой суммой. Что он с ними сделал?

Страшные мысли пришли ей в голову. Она взглянула на Дафну, на ее выразительное лицо, и ей показалось, что дыба сделала еще один поворот. От этого у нее перехватило дыхание.

— О Боже, — прошептала Лаура. — Боже мой! Дом? «Порше»? Ресторан? — Довольно было и того, что ее муж был вором, но мысль о том, что она наслаждалась плодами этого воровства, была просто сокрушительной. «Порше» ей был безразличен — это было дитя Джеффа, но она так гордилась своим домом. И рестораном. Если эти здания оплачивались крадеными деньгами, то все оказывалось запятнанным. — Боже, помоги мне, — пролепетала она, — если он использовал эти деньги на то, чтобы осуществить мои мечты…

— Замолчи, — перебила ее Дафна. — Не говори ничего, о чем ты потом пожалеешь.

Лаура посмотрела ей в глаза:

— Ты моя лучшая подруга. Если я не могу сказать это тебе, то никому не смогу. Если обвинения против Джеффри будут доказаны, если он крал деньги, чтобы создать жизнь которой я гордилась, я разведусь с ним.

— Ты сейчас сердишься.

— Очень, но я отвечаю за свои слова. Я уже целую неделю как в аду. Если этот ад продлится только потому, что Джеффри хотел быть влиятельным человеком и покупать дорогие вещи, я разведусь с ним.

— Ты не знаешь фактов, Лаура. Если это и правда, на то могли существовать причины, о которых тебе ничего не известно.

— Никакие причины не могут оправдать это. Почему ты его защищаешь?

— Я пытаюсь быть разумной. Ты расстроена. Я пытаюсь сохранять спокойствие. Нам не известны факты.

— Они и не будут нам известны, пока Джефф не вернется.

— Неверно. Расследование Джонса многое нам откроет. Сравнивая банковские документы и документы фирмы «Фарро и Фрай», он сможет до мельчайших подробностей определить, на что и как расходовался доход Джеффа.

Лаура продолжала надеяться, что доход Джеффа покрывал их основные расходы, но не могла вычеркнуть из памяти сказанное Тейлором Джонсом. Джефф едва зарабатывал половину той суммы, которую принимала в расчет Лаура. Либо он возмещал разницу из денег, добытых при помощи мошенничества, либо лгал при заполнении своего налогового формуляра. Ни то ни другое не могло радовать.

Но Дафна была права. Пока им не известны факты, надо сохранять спокойствие. Теперь, когда она выпустила пары, это было проще. Злоба в ней все еще кипела, но она чувствовала усталость. Страшную усталость.

— Расскажи мне еще раз, как можно опротестовать арест, наложенный на наши счета. Каковы наши шансы на успех?

Шансы довольно большие. Единственная проблема аключается во времени. Я буду работать как можно быстрее. И все же может пройти довольно много времени, прежде чем суд станет слушать дело.

— Сколько? Две недели? Четыре? Восемь?

— Это займет от трех до шести месяцев. Можно возбудить о материальных трудностях, но ты не совсем соответствуешь требованиям, предъявляемым к неимущим.

От трех до шести месяцев. Лаура задумалась о сумме наличных денег, которая ей потребуется в течение этого времени, и о том, где она сможет ее раздобыть. Джефф бы нашел ответ на эти вопросы, но она не могла спросить Джеффа.

— Я продам дом. Мне он не нужен. Спрос, конечно, на него небольшой, но я смогу получить достаточно, чтобы мы продержались.

— Ты не можешь продать дом, потому что правительство взяло его под залог, а это означает, что в данный момент ты не можешь им распоряжаться.

— Тогда я заложу его, — раздраженно возразила Лаура. — Но из этих денег я смогу оплатить только счета по другой закладной, — ответила она сама себе. — И так я буду ходить по кругу.

— В каком-то смысле, да. Но ссуда даст тебе возможность продержаться, пока мы не разморозим другие источники доходов.

— Так ты думаешь, мне стоит сделать это?

— Я думаю, тебе нужно поговорить с Дэвидом. Выясни, какова ситуация в фирме. Может, они должны тебе какие-нибудь деньги.

— А их правительство не заберет?

— Вероятно нет, если они будут перечислены непосредственно на твой личный счет.

— А правительство не закроет фирму?

— Нет, пока не будет доказано, что Дэвид и другие были замешаны в махинациях Джеффа. Джонс выяснит это.

Лаура обхватила голову руками, упершись локтями в колени.

— Я в такой растерянности. Мне так страшно. Я так устала.

— Все еще не спишь?

— Сплю, но плохо. Просыпаюсь и снова задаю себе одни и те же вопросы, на которые у меня нет ответов. Все ответы у Джеффа. Где бы он ни был. — И вспомнив об этом, она снова почувствовала прилив ярости. — О Господи, если он действительно так обошелся со мной и детьми, пусть он сгорит в аду!