Оклеветанная жена дракона. Хозяйка таверны "У Черных скал"

Глава 35 Родер Нортон

В первый момент вопрос кажется абсурдным. Но потом какая-то мелькнувшая мысль заставляет меня замереть. Что-то кажется важным, я что-то упускаю.

— Тыквенный суп, — отвечает маг после паузы. — Мы трое. А остальные… остальные ели грибной.

Мы с Айтиной переглядываемся. Тыква. Снова тыква. А ведь Горвенц говорил, что ему казалось, будто он стал в прошлое нападение, после того как его накормила Айтина сильнее…

— Это не может быть совпадением, — тихо говорит девушка. — Тыква не только защищает территорию, но и усиливает боевые способности против орков?

Она забавно нахмуривает бровки, как будто решает какую-то сложную задачу. Не могу ничего с собой сделать: мне безумно нравится, насколько близко она принимает проблемы людей, столкновения с орками и как сильно она пытается помочь.

Идеальная.

«Не отвлекайся, — рычит ворчливо Грон. — Помнишь легенды? Драконова ягода, приготовленная заботливыми руками, оберегает от разрушительной магии».

Конечно. Древние сказания еще из нашего погибшего мира. Сила тыквы словно аннулирует чужие темные магические плетения. Но я всегда считал это просто красивыми историями…

И может ли тогда такое быть, что у орков есть какие-то магические ритуалы, связанные с темной магией? Не это ли служило главной причиной того, что долгие годы они побеждали?

— Нужно проверить, — киваю я, думая о том, как проверить эту догадку. — И если это правда…

— То у нас есть преимущество, — заканчивает Айтина. — Целый огород преимущества.

Окидываю взглядом вернувшихся солдат. У мага рана на плече глубокая, но жить будет — орочий клинок прошел по касательной, около него уже крутится целитель, запечатывая кровотечение. Мечник держится неплохо, несмотря на сломанные ребра и множество ушибов. А вот лучник…

— Как он? — окликаю я главного целителя, который взял на себя заботу о самом тяжелом раненом.

— Плохо, ваше сиятельство. Рана в живот, большая потеря крови. Если выживет ближайшие часы, появится надежда на выздоровление.

— Нужно перенести его в больничную палатку, — говорю я.

— Это только усугубит рану, ваше сиятельство, — качает головой целитель.

— Не надо в палатку, — подает голос Айтина. — Один чулан свободен, там сейчас надо расчистить. Я займусь…

Не хочу, чтобы она сама всем этим занималась, но понимаю, что она права. Киваю двоим, чтобы помогли ей.

Нужно доложить в столицу: рассказать о своих догадках, о шпионе (возможно, не одном) и о том, как я собираюсь выстроить дальнейшее наступление. Именно наступление, потому как обороняться уже не имеет смысла.

Несмотря на все мое нежелание даже приближаться к штабу, мне необходимо туда идти. Но практически у входа на меня налетает Вилления:

— Милый! Наконец-то ты здесь! Я уже…

— Не сейчас, — обрываю ее, обходя и думая о том, что не до нее сейчас.

— Но я ждала тебя всю ночь! — она кидается ко мне. — Ты обещал…

— Я ничего не обещал, — рявкаю, теряя терпение.

Чувствую, как внутри закипает раздражение. Сейчас, когда люди умирают, когда, возможно, найден способ противостоять оркам, она думает о том, как лучше пристроит в жизни свой зад⁈

Делаю шаг к ней, но она, видя что-то в моих глазах, отступает.

«Спали ее», — предлагает Грон. Заманчиво, но нельзя.

— Но мы должны обсудить…

— Я все объяснил, — мой голос холоден, как горный ледник. — Ты получила более чем щедрое содержание. Но нет! Ты притащилась в деревню, на которую могут напасть в любой момент, еще и пытаешься здесь что-то требовать?

— Из-за нее⁈ — взвивается Вилления, и ее смазливое лицо искажается. — Из-за этой деревенской девки⁈ Я же вижу, как ты на нее смотришь! Как защищаешь! А меня просто выбросил!

«Родер, заткни ее, — рычит Грон. — От ее визга даже у меня голова болит».

Вообще-то, у нас общая голова. И да, я уже начинаю жалеть, что когда-то повелся на ее милое личико и соблазнительные формы.

Ее истерики и раньше раздражали, что и привело к тому, что я отказался терпеть их дальше. Но сейчас… Сейчас они вызывают не только отвращение, но и подстегивают злость.

— Достаточно, — цежу сквозь зубы. — Покинь деревню.

— Как? — она хватается за мой рукав, и я чувствую, как трещит ткань. — Ты же не можешь… отправить одинокую девушку в такое неспокойное время…

— Могу, — обрываю ее. Внутри все клокочет от ярости. — Ты как-то же сюда пришла. Явно не на экипаже приехала. Силой же воспользовалась? Иначе бы тебя мои дежурные под руки привели, а не ты с чемоданчиком на пороге объявилась. Так и отправляйся обратно. У тебя время до заката. Потом я прикажу тебя определить в подвал.

Вилления отшатывается, в ее глазах появляются слезы. Когда-то это действовало на меня, но не сейчас.

— Ты никогда раньше… — начинает она.

— Я много чего раньше не делал, — отрезаю я. — Например, мы не были в деревне на границе с орками. И я не был женат.

— Но все в столице говорят, что Ариелла мертва, — дрожащим голосом говорит она. — Да и разве она мешала бы…

— Говорят много чего. Например, что в деревне предатель… Может, тебя проверить?

Вилления белеет, но понимает, что я серьезно, поэтому отпускает мой рукав.

В этот момент появляется дежурный с письмом. Почерк Тардена узнаю сразу.

"Родер,

В Храме все не так просто. Кто-то из храмовников служит не тому богу. Но без тебя не лезу, только наблюдаю и собираю сведения.

Кроме того есть ощущение, что он лишь марионетка. Есть кто-то, кто очень умело дергает за ниточки, но выйти на след кукловода пока не удается.

Опекун Ариеллы действует все наглее: он поднял вопрос в королевском совете. Обвиняет тебя в ее убийстве, требует немедленного расследования и отстранения от командования. У него неожиданно много сторонников среди советников.

Будь осторожен — это явно спланированная атака. Но все указывает на то, что плохое самочувствие твоей жены на свадьбе неслучайно, а Ариелла — невинная, но тщательно продуманная жертва.

Необходимо твое присутствие.

генерал Арион Тарден".

Комкаю письмо в кулаке. Значит, все серьезнее, чем казалось. Если опекун добьется своего в совете, меня не просто отстранят, а посадят под арест. И тогда уже ничего не докажешь.

«Нужно лететь», — Грон беспокойно ворочается внутри.

Знаю. Но оставить деревню сейчас, когда мы только напали на след предателей и обнаружили действие тыквы против орков. Оставить Айтину… Кажется слишком опасным решением.

"Если не полетишь, можешь потерять все, — рычит дракон. — И Айтине не поможешь'.

И снова прав.

Быстро пишу несколько приказов, вызываю дежурного:

— Немедленно доставь капралу Горвенцу. Лично в руки.

Первый приказ: об усилении охраны деревни и особенно таверны. Второй: об особо пристальном наблюдении за Ойлином, его возможными сообщниками и тем местом, что мы нашли ночью. Третий… Третий я держу в руках, раздумывая.

«Она поймет», — неожиданно мягко говорит Грон.

Киваю и отдаю последний свиток.

— И передай Виллении, что если к закату она все еще будет в деревне, я лично прослежу за тем, как ее запрут в подвале, — добавляю дежурному.

Он отдает честь и выходит из штаба. Я, не особо собираясь, отхожу к выходу из деревни, выпускаю Грона и замечаю на тропинке перед собой Альбу.

«Постарайтесь не умереть, дракон», — язвит, как обычно, она.

«Присмотри за ней», — просит Грон пантеру.

«Я делала это еще до твоих приказов, дракон», — фыркает она.

Все верно. Но все равно мне лучше быстрее вернуться.