Оклеветанная жена дракона. Хозяйка таверны "У Черных скал"

Глава 49

Взгляд вспыхивает пламенем и мгновенно гаснет, словно звезда, поглощенная тьмой. Родер механическим движением с холодной точностью отражает две атаки и с такой силой отбрасывает орка, что тот отлетает, будто тряпичная кукла.

— Слушай, я… — я начинаю, но тут же приходится уклониться и, подхватив пламя, отбиться он ещё одного громилы, чье дыхание пропитано жаждой крови.

— Иди в таверну, — голосом, полным едва сдерживаемого гнева, произносит Нортон, каждое слово пропитано горечью и болью. Он закрывает меня своим телом, буквально вырывая из пекла сражения, и его взгляд впивается в мою душу. — Хоть раз сделай что-то, о чем я тебя прошу.

После этого он врывается в толпу орков и превращается в дракона, раскидывая противников в стороны. Внутри меня что-то надрывается с оглушительным треском, оставляя после себя выжженную пустыню одиночества, которую очень хочется заполнить.

Только вот как? Если тот, кто мог бы сейчас вдохнуть в меня жизнь, распахнув крылья, летит в гущу вражеской армии.

— Айтина, — отчаянный крик Мери разрывает пелену моих мыслей. — Помоги!

Вижу ее, дрожащую в одной сорочке, пытающуюся удержать Вальчека, который балансирует на грани сознания, его лицо искажено мучительной болью. Я… я могу сейчас кинуться в гущу боя. А могу остаться в деревне.

«Хоть раз сделай то, о чем я тебя прошу», — звучит в голове голос Нортона.

И это оказывается решающим, потому что я понимаю его и не хочу, чтобы от важного сражения его отвлекали заботы о том, в порядке ли я.

Поэтому я подбегаю к Мери и подхватываю Вальчека под другую руку, помогая довести его до таверны. У входа его подхватывают чьи-то сильные руки, растворяясь в полумраке помещения, я даже не вижу кто это, потому что задерживаюсь на крыльце и смотрю на поле боя.

Орков много, очень много. Они заполонили всё пространство, подобно тёмному морю, но там и тут всё ещё работает защитная магия тыкв, словно маяки надежды в этом хаосе. Наши ребята тоже должны еще иметь ее поддержку от тыквенных блюд, а дракон, я это вижу по вспышкам пламени, атакует тыл армии орков.

Наших не удается оттеснить ни на метр, один наш воин бьется с двумя, а то и с тремя громилами, и это дает надежду.

«Грон — сильный дракон, — раздается внутри голос. — Он уже нашел их слабое место. Но победа будет нелегкой».

Как будто «внутренняя я» уверена, что будет победа.

«А иначе и быть не может, вам с Родером еще поговорить надо», — фыркает с тихим рыком в голове голос.

Я хватаюсь за приоткрытую створку двери, потому что меня пронзает совершенно невероятной, но по ощущениям правдоподобной идеей.

— Айтина, с тобой все в порядке? — рука Орты касается моего плеча, я поворачиваюсь, и… — Чужая…

На мгновение ее глаза становятся похожими на те, которыми Орта смотрела на меня в бреду. «Перепутье… Довериться или погибнуть… Подарить крылья потерянному народу… Ты! Чужая», — мне кажется, я до сих пор помню тот момент.

— Мери помогла с иллюзией, — не пытаясь оправдаться, говорю я.

Орта хмурится, качает головой, но все же впускает меня:

— Рук не хватает. И горячей воды тоже, — коротко говорит она.

Я киваю и сразу же иду на кухню, где на лавках сидят раненые, которых перевязывают, везде на очагах и плите стоят котлы с водой, а в воздухе клубится пар и стоит запах крови. Использую силу, помогая чуть быстрее разогревать воду, и тоже присоединяюсь к перевязке. Здесь, видимо, те, кому повезло больше других, кто еще в сознании и может сидеть.

Я погружаюсь в заботы, и не сразу возвращаюсь к той мысли, которая меня осенила на крыльце. Что, если внутри меня, как внутри Родера тоже… Кто? Дракон? Драконица? Моя вторая половина?

Моя или Ариеллы?

«Твоя. Всегда была твоя, только в том мире мне не было места», — отзывается с какой-то тоской голос.

А тут есть?

«А здесь и есть наше место. Я Ириди, кстати, — наконец-то представляется она, и от этого признания по телу разливается тепло. — И да, я драконица. Еще не до конца окрепла, не могу дать тебе крылья. Но мы с тобой первые, кто может дать крылья всему драконьему народу здесь, в Эльвариаме. Все зависит от тебя».

Драконы и их вечные загадки! Напустят тумана, а ты потом ломай голову над смыслом их слов, что они хотят.

«А не важно, что мы хотим. Важно, что хочет твое сердце», — с толикой грусти отвечает Ириди.

Я чуть ли не вслух ругаюсь на очередное «мудрое» высказывание своей… драконицы. Но, надо признаться, этот разговор отвлекает меня от тягостных мыслей о бушующем снаружи сражении, от вида искалеченных тел, которых становится всё больше, от щемящей тревоги за Нортона, растворившегося в ночном небе.

Наши вытесняют орков за перевал. Я даже в воздухе уже не вижу ни летающего дракона, ни его пламени. Тревога нарастает подобно снежному кому, катящемуся с горы, становясь всё больше и тяжелее с каждым мгновением.

Заставляю себя работать на пределе возможностей, выжимая последние капли как физических, так и магических сил, пытаясь заглушить раздирающее душу беспокойство и разрастающуюся тяжесть в груди. Порванная простыня, горячая вода, чей-то самогон из деревни на обработку, какие-то наспех сделанные кровоостанавливающие травяные отвары, перевязка. И снова все по кругу.

Стоны, тихий плач кого-то из женщин, бурление воды в котелках.

Дышать становится практически невозможно, голова начинает кружиться. Перед глазами плывут чёрные пятна, и я едва успеваю выбраться на крыльцо, где жадно глотаю холодный воздух, пропитанный горьким коктейлем из гари, железа и первобытного страха. Воздух смерти.

На востоке уже совсем светло, розовой акварелью растекается рассвет. Звуков боя уже совсем не слышно. Закончилось все? Или просто так далеко?

В каком-то из дворов издает скрипучий крик петух, а меня разрывает от рыка Ириди. Полного отчаяния и боли. Такого, что свет меркнет в глазах, а все тело взрывается агонией.

Неужели… Родер⁈