Опальная принцесса

Глава 13. О попойках и кознях фейри

В противовес Рустаму по другую сторону сидел — Джереми и выглядел словно старый дуб, переживший сто и одну бурю. Наверное аристократу где-то что-то сильно колется, каждый раз, когда Рустам улыбается. Потому граф на всякое слово находил колкость.

— Смотрю вы не только торговец, но и бард, — едко изрек Барлоу оставаясь верным самому себе.

— Хорошая песня скрасит любую дорогу, — добродушно парировал Рустам. — А вы играете?

— Разве что в штосс.

— Какая банальность, — фыркнула Мелисса и одарила графа снисходительным взглядом. — Вы ничего не понимаете в искусстве!

— Разве это искусство? Даже рядом не валялось! Вот пьесы в королевском театре Сент-Мартинс, это настоящее искусство…

— Для знати, — легко парировал Рустам, затем самым очаровательным образом улыбнулся и хриплым голосом пропел: — а песни бардов — это душа витанского народа, боль и радость, его память и надежда. В них — горечь поражений и сладость побед, мудрость старейшин и пыл юных сердец.

— Как красиво сказано, — охнула Мелиса и ладошки вместе сложила, затем приправила слова восторженной улыбкой. — Рустам, наверное вы еще и поэт.

— Увы, ваш покорный слуга одарен лишь красноречием!

— ДА, уж если бы красноречие превращалось в дела, вы бы уже, наверное, горы свернули… Но пока — да, остаётся только языком чесать. Удобно!

— Ну что вы… — Рустам был само спокойствие и на подначки лорда не велся, — Горы я, конечно не сворачиваю, но пару шахт при себе имею!

— Пару шахт… — пролепетала Мелисса.

“Заливает! — подумала я про себя”.

А тут к нам подоспела чаша с вином. Наконец-то хоть, что-то избавит нас от неприятного разговора. Рустам сделал глоток и передал Лауре.

— Замечательный напиток, даже не берусь сказать из какой он долины…

— Наварра, — не мудрствуя поведала то, что сама недавно узнала.

Лаура сделала глоток и передала мне чашу. Пока я надпивала Рустам заливался соловьем.

— О! — мошенник заулыбался во весь рот. — Я бывал там, покупал несколько бочек вина для герцога Сенуарда. Его светлость большой ценитель.

Услыхав знакомую фамилию Барлоу скривился:

— Старый пьяница только и делает, что пьет… — даже отсутствие знаний галисийского ему никак не помешало.

— Так вот, — Рустам, взглянул на Лауру и продолжил рассказ.

— Виноградники в Наварре раскинулись по долине, как изумрудное море, и там, где заканчивается взгляд, начинается терпкий аромат спелых гроздьев. А уж вкус... Это не просто сладость — это сам солнечный свет, перелитый в сочные ягоды, капля лета, застывшая на губах…

— А я никогда не любила виноград, — тихо молвила купчиха, — слишком сладкий и приторный.

Лицо Рустама озарилось улыбкой, будто ему комплимент отвесили.

Смотрю то на Лауру, то на Рустама. Он с ней флиртует что ли?

— О чем они говорят? — пихнула меня в бок Мелиса.

— Виноградники обсуждают!

— Ах, самое прекрасное угощение! — выдала дуэнья, таким томным голосом, что я себя лишней почувствовала. — Рустам вы каким сортам отдаете предпочтение?

— Леди Реймс, вы разве не слыхали виноград при дворе моветон, после того как…

— Так ведь это при дворе, — отмахнулась Мелисса не сводя глаз с Рустама. — А мы сейчас, м-м-м, в очаровательном месте, да еще и с замечательной компанией…

Смотрю на дуэнью и думаю — может она пьяная? Переда кружку с вином напрямик Барлоу.

— А мне? — возмутилась Мелисса, спешно отбирая посуду и делая сразу несколько жадных глотков.

Да, уж, посиделки превращались в попойку, бутыль казалась бездонной, сколько бы вина по чашам не разливали, оно все не кончалось. Зато стирался языковой барьер витанцы разговаривали с галисийцами и каким-то неведомым образом понимали друг друга.

Гитара пошла по рукам, от наших песен луна в небе подпрыгивала. Да что там луна… Двадцать луженых глоток орали так, что звезды едва с неба не сыпались. Вот прямо на эти самые пьяные головы.

Иногда песни-таки умолкали, когда певцу требовалось промочить горло. И вот в такой момент над поляной прозвучало: «Бу».

Люди умолкли и друг на друга уставились с таким недоумением, мол это у нас чего коллективный глюк случился.

Энтот самый глюк минуту выждал, а потом еще громче.

— Бу-бу-бу!!!

— Так это ж тот самый засранец, который лошадей напугал! — воскликнула сеньорита воительница. — Ну-ка мужики, вперед на поиски!

— Ур-р-ра!

Луна испуганно нырнула за облако, звезды к ёжкиной бабушке потускнели от греха подальше, а мужики рванули во все стороны искать загадочного Бу.

— Бу-у-у-у! — доносится откуда-то справа.

— Туда! — звучит грозное воительское.

Следом топот ног.

— А-а-а!!! — теперь они лихо бегут в обратною сторону.

— Ну-ка, соберись! — доносится из кустов. — Впере-е-еьод!

— А-а-а!!! Зу-у-у-бы!

А в ответ снова:

— Бу-у-у-у!

Настоящая сеньорита Фалькони удивленно трет глаза.

— Вино какое-то уж больно крепкое, вроде всего пару глотков сделала, но тоже это слышу.

— А я вижу…

И тут снова орава мужиков с диким ором несется следом за размытой тенью. Со стороны не понять, то ли они себя криком ободряют, то ли фейри напугать пытаются.

— Жуть какая… — едва слышно молвила Мелисса, подхватилась с места и юркнула поближе к Рустаму. — Леди Вержана, а вам не страшно? Мне очень… — прошептала она и осмелев положила ладошку на плечо Рустама.

— Раз уж это существо нам ночью ничего не сделало, чего его бояться-то?

— Ну, оно может передумать… А вы, леди Реймс не там ищете защиты, — изрек Барлоу. — Вот скажите, Рустам, вы владеете холодным оружием? Или только на лютне бренчать умеете?

Вид у него был до нельзя мрачный, а уж с каким недовольством он косился на Конкрадова, будто тот у него любимую ложку спер и вилку тоже.

— Я человек мирной профессии… — пожал плечами фальшивый торговец, — а про лютню, зря вы так. Я немало повидал придорожных музыкантов в кабацких драках. И даже начал их опасаться, — он улыбнулся и взглянул на мою дуэнью, — Леди Мелисса, сядьте поближе к костру и успокойтесь Радужный лес далеко, нам ничего не грозит.

— Да, все эти истории про духов просто байки! Вы-мы-сел! — усмехнулся Барлоу.

— Позволю с вами не согласиться, в Ловецке каждый год творятся всякие странности. Как-то раз посреди лета снег пошел. И это еще самое невинное из всего, что я видела.

— Жутко как… — теперь Мелисса еще сильнее побледнела. Обхватила плечи руками и опустилась на землю подле Рустама.

— Всему должно быть рациональное объяснение! — настаивал Барлоу.

— Просто здесь место бесовское, вот и все! — Рустам пожал плечами и специально для Лауры пояснил. — Третий день подряд тут нечистая сила резвиться.

— Третий? — удивилась купчиха.

Конкрадов любезно перешел на язык иноземки, намеренно позабыв о перепуганной дуэнье.

— Да, вначале я тут остановился. Буквально на мгновенье отвернулся, а потом вот, — он чуть распахнул полу плаща и показал плечо. — До нитки обобрали. Хорошо хоть добрые люди на пути повстречались, — мужчина с улыбкой покосился на меня, а на дне глаз смешинки пляшут.

— Ага, мы тут на стоянку встали, дрыхли без задних ног, а утром глядь — все вверх дном перевернуто. Явно дело рук нечистой силы…

Мелисса отчаянно косилась на Рустама, от возмущения даже чуть прикусила нижнюю губу, но не находила повода вклиниться в беседу с иноземкой.

Со стороны Барлоу послышался тяжкий вздох.

— Леди Реймс, кажется, вы продрогли… Время позднее не пора ли отдохнуть?

Джереми требовательно посмотрел на меня, мол, чего расселась — собирайся.

Отвечаю ему широкой улыбкой.

— Ох, вы такой галантный, окажите любезность, проведите Мелиссу к экипажу, она сегодня перенервничала. А я еще немного здесь посижу, у костра погреюсь, тем более все равно за день выспалась.

— Но леди Вержана!

Какое очаровательное возмущение отразилось на личике дуэньи.

— Что ж, с удовольствием провожу вас… — Джереми протянул руку девушке, не оставляя ей выбора.

— Бу-у!! — в очередной раз донеслось из зарослей, правда как-то жалобно, а следом за ним воодушевленное:

— Он где-то рядом! Ну-ка все вместе!

— А-а-а! — Мелисса испугалась и подскочила слишком резко, запуталась в длинной юбке и чуть не упала обратно аккурат на Рустама.

Увы… Джереми подхватил.

— Кажется вино для вас оказалось слишком крепким, ничего я вас донесу.

Провожаю взглядом графа и его брыкающуюся и возмущающуюся ношу. Интересно чего это он вокруг нее вьется, будто любовного зелья отведал. Может Конкрадов чего-то натворил, как в тот раз с пчелами.

— Сдается мне, с такой прытью они всю нечистую силу распугают! — отвлек от раздумий голос Рустама. — Вержана, ты похмельный супчик варить умеешь?

— Что за вопрос, не только умею, но и практикую.

— Сжалься над мужиками, а…

— Предлагаешь мне прямо сейчас готовкой заняться?

— А ты днем разве не выспалась?

Невольно прислушалась к воплям и признала:

— Да, супчик явно лишним не будет, иначе завтра наши спутники либо поругаются, либо того хуже — подерутся.

Лаура передернула плечами, и принялась энергично растирать их руками.

— Замерзла? Сейчас, погоди, — Рустам откинул стоянку взглядом, нашел чей-то теплый плащ, вернулся к нам и набросил его на плечи Лауры.

Девушка благодарно кивнула в ответ, закутываясь по самый нос.

— Вержана, а ты как?

— Я привычная, — отвечаю ему и подтягиваю свою котомку поближе.

Рустам, тем временем, дров в костер подкидывает.

— Ты, что правда с караваном ходила? Ты же аристократка?

— Стала бы я о таком врать. Мы в Прелес последние три года ездили. Этой осенью тоже собиралась, но, — развожу руками, — не сложилось.

Сходила за котелком, налила туда воды и водрузила его на подставку, чтобы грелся. Развернула котомку с травяным сбором на все случае жизни.

Рустам и Лаура заинтересовано подались ближе.

— Это что у тебя там? Мухомор? — ткнул пальцем в гриб Конкрадов.

— Ага, — улыбаюсь во весь рот и жути нагоняю: — особо ядовитый, потому что собранный в полночь возле гиблых болот на юге Радужного леса!

— Заливаешь, в Радужном лесу нет болот!

— Есть, а ночью над ними зеленый туман стелется… — продолжала я и покосилась на Лауру, но так и не заметила признаков испуга на лице, потому решила еще чуток добавить жути. — А в день духов из болот выходят скелеты…

— Ага и срамные танцы устраивают! — добавила купчиха.

Я не выдержала и рассмеялась, смех Рустама вторил мне. Правда это не помешало мужчине дотянуться до моих запасов и выхватить мухомор. Он внимательно оглядел гриб со всех сторон, даже понюхал для пущей убедительности.

— Надо же настоящий, сушенный! — заключил он.

— Верни ценный ингредиент! Его в мазях применяют, гриб обладает обеззараживающим свойствами. Главное дозировку не превышать.

— Я тебя бояться начинаю…

Лаура устало потянулась.

— Хорошо с вами, но завтра надо раненько подняться…

— Может в экипаже заночуешь?

— А как же ты? — удивилась девушка.

— Мне под открытым небом лучше спиться, иди.

— Спасибо, — она улыбнулась и помахала нам с Рустамом на прощанье.

Голоса охотников за нечистой силой все еще доносились из лесу, но уже не так задорно, похоже люди устали, ну или дурь из головы начала выветриваться.

Я приступила к любимому занятию — зельеварению. Засекая время и отмеряя необходимые пропорции для похмельного снадобья. Мне часто доводилось его готовить, правда деревенские тут же всю партию разбирали, даже на продажу ничего не оставалось.

— Зелья тоже крестный учил готовить?

— Нет, его жена — Горяна, — отвечаю, помешивая варево, — она из лесных дев и в травках лучше любой знахарки разбирается...

Мой собеседник хмыкнул, но придвинулся ближе наблюдая. Таиться не имело смысла, рецепт украсть все равно невозможно без моих знаний он бесполезен. Отмерила две унции душистого багульника, редкое растение. В обычном лесу его крайне трудно отыскать, зато в Радужном он цветет круглый год, главное знать места.

Варево забулькало и приятный аромат карамели разнесся по округе, улыбаюсь вот этот момент мой любимый. Беру щепоть высушенного и растолченного циномория, который часто называют цветком долголетия и добавляют в зелье. На миг оно становится фиолетовым, а из чана начинает валить густой туман.

Рустам отпрянул.

— Так и должно быть?

— Ага, — киваю в ответ, а про себя веду отсчет, затем беру лепесток камелии и бросаю в зелье, туман в один миг рассеивается, а варево делается прозрачным как слеза. В нем совершенно нет осадка, даже лепесток камелии бесследно исчез.

— Вот это да! Ничего подобного в жизни не видел.

— Да ладно, это же совсем простенький рецепт… А увидел бы ты Горяну, вот где настоящее чародейство. Как-то она мне рецепт зелья показывала, так представь себе, оно вначале зеленым пламенем горело, а под конец во все стороны искры сыпались. Я несколько раз пыталась повторить и… Ничего! Представляешь даже захудалого дыма не добилась, до сих пор обидно.

— Боюсь спросить, что это было за зелье?

— На самом деле совершенно безобидное, — я махнула рукой, — всего лишь порчу снимает, которую духи могут на людей наложить!

— Есть такое зелье? — Рустам аж вперед подался. — Ты представляешь сколько на нем заработать можно?

— Представляю, — я лукаво улыбнулась мошеннику, — вот только ингредиенты там такие, что без помощи фейри не достать, а их услуги слишком дорого обходятся.

Конкрадов опечалено вздохнул.

— Можно задать вопрос?

Мужчина поглядел на меня и чуть подумав кивнул.

— Ты как-то можешь влиять на женщин? Не обижайся, просто Мелисса с тебя глаз не сводит. Сеньорита Лаура тебе комплименты отвешивает, даже ее служанка то и дело на тебя поглядывает. В чем секрет?

— А себя ты в этот список включить забыла?

— Нет не забыла. Просто у меня есть оберег на такой случай, и да, я знаю, что ты — полукровка.

Рустам хмыкнул, затем усмехнулся.

— Тогда ты сама ответила на свой вопрос. Все дело в родстве с фейри, мне не досталось ни капли магии, зато я быстро могу получить расположение любой женщины.

— Так значит тебя можно поздравлять со грядущим бракосочетанием? Ты весь такой утонченный во фраке, и она — в доспехах.

— Вот не надо иронизировать! — нахмурился Рустам, подкинул еще немного дров в костер, вздохнул тяжко, а потом как на духу выложил: — Я представлял ее совсем другой, кажется дурная была затея…

— Что так?

— Понимаешь, Вержик, для меня любая афера как приключение. Я в дело погружаюсь с головой, вплоть до того, что превращаюсь в другого человека. Да, ты сама видела на ярмарке. Но с Фалькони… я совсем не чувствую азарта и кажется, если ввяжусь во все это, проиграю куда больше, чем выиграю.

Мошенник вздохнул и чуть раздраженно дернул щекой.

— Ты дурно на меня влияешь, в твоей компании все чаще приступы искренности случаются.

— Вот даже не знаю, грустить мне или радоваться! Помолчи чуток… — прошу его и прислушиваюсь.

— Фух, вот это умаялся, — раздалось справа от меня.

Чутье не подвело, фейри здесь, опять, небось, пытался подкрасться незаметно.

— Бугасик, что набегался уже? Чего ж так скоро-то?

— Потому что нельзя за порядочными фейри по лесу гоняться, как вот эти вот! Хоть бы один испугался! Я им даже улыбку показал! — тут тень сгустилась, превратилась в огромный мохнатый комок, размером с тигра, а потом по средине появилась улыбка, что называется от уха до уха, украшенная острыми зубами в три ряда.

Я улыбнулась, глядя на кошмар зубодера, потянулась к фейри, сцапала его и притянула к себе, да еще и с наслаждением запустила пальцы в густую шерсть.

— Они боялись, я слышала, как стражи убегали! Так чего ты приуныл?

— Убегали они, ага, аж два раза, — уши фейри поникли и длинными лентами растянулись по земле. — Даже этот меня не боится!

Поднимаю глаза, смотрю на Рустама, тот притаился весь и смотрит, будто не решил, что делать, кричать или убегать.

— Тю на тебя, разве не чуешь кровь чародейскую? — я провела пальцами вдоль загривка, фейри блаженно прикрыл глаза, а улыбка еще шире сделалась. Наверное, только я знаю, что в пасти духа восемьдесят семь зубов, пересчитала еще в детстве. — Смотрю шерсть позолотела, так что энергии ты хапнул будь здоров, нечего роптать.

Смотрелось забавно, когда я касалась шерсти, она прямо под пальцами искрила и отливала золотом, красота невероятная.

— Вернешься домой, все помрут от зависти.

— Ага, дождешься от них, — пробормотал фейри и потерся об мою руку. — Ладно пошел я, если вдруг еще кого припугнуть надобно — зови, — заверил Бугасик и растаял.

— Так ты действительно можешь с ними говорить! Даже представить не мог что такое возможно! — выдохнул Рустам.

— Конкретно с этим я с детства знакома, лет эдак с десяти. Но далеко не все фейри дружелюбные.

Из лесу возвращались усталые охотники.

— Все прогнали, охламона зубастого, — изрекла сеньорита богатырь, — больше не будет здесь нечисть пакостить, — и улыбнулась Рустаму, широко так, а в глазах огонь пылает. Кажется, она сейчас Конкрадова хвать под мышку и в кусты утащит для любовных утех.

Мошенник тоже ее настрой заметил, потому лицом поник, правда быстро взял себя в руки, улыбнулся и заверил:

— Вы нас просто спасли, несравненная сеньорита Фалькони! — затем подхватился с места и расцеловал ее ладошки. — Чтобы мы без вас делали! Вот только беспокойно мне теперь, час уже поздний, а вы устали небось. День выдался долгим, идите отдыхать с нетерпением буду ждать с вами встречи завтра утром, — он заболтал даму так, что она не поняла, как очутилась в кругу своих людей.

Кажется, посиделки все-таки закончились, я сладко потянулась, зевнула и решила, что пора ложиться спать.