Опальная принцесса

Глава 27. Спаситель

Монстр бросился на меня. Я услышала его жуткий рев, невольно закрыла глаза, а следом накрыла голову руками ожидая неминуемого нападения, но почему-то ничего не случилось. Может меня уже того? Долго раздумывать не смогла, а просто приоткрыла один глаз и узрела на расстоянии ладони ту самую пасть с клыками.

— А-а-а! — пискнула я, инстинктивно рванулась назад, аккурат на Рустама.

Мы оба рухнули на пол, образовав кучу-малу. Я тщетно пыталась выпутаться из собственной юбки и тут меня настигло понимание, Нагваль до сих пор не напал. Оборачиваюсь фейри висит в воздухе на том самом месте, где был до моего бесславного падения.

— Кажется, мое чудище не двигается…

— Ага, они все замерли, — ответил Рустам, спихивая меня со своей спины. — Что происходит?

— Вержик, — вдруг раздался такой знакомый и родной голос крестного откуда-то справа. — Я тебе что говорил? Держаться подальше от…

— Разбойников! — вовремя вставила я, а заодно отыскала взглядом крестного. — Кто ж знал, что этот разбойник на виду прячется?

Добриэль скривился, лисьи уши дернулись, а пальцами он крепче стиснул трость. Крестный, вновь выглядел безукоризненно, словно на бал собрался. Идеальная белая рубашка, а поверх нее расшитый вышивкой и жилет, и наконец-то, его любимый плащ с острым воротником и серебряной тесьмой.

— Не сердись, ты же сам его выслеживал, — примирительно говорю ему, а заодно поднимаюсь на ноги и юбку отряхиваю. — А так выходит, я тебе нечаянно помогла. Мы ведь поймали того полукровку, что Ферришина к судье призвал, да?

— Так ты еще и Ферришина увидела, — протянул крестный, — и даже зная насколько опасен этот фейри не позвала меня на помощь?

— Прости, я не была уверена. Думала воспользоваться моментом, пока все спят и просто разведать обстановку. А получилось, вот, — развожу руками, указывая на разгромленную обеденную комнату и на свору зубастых фейри. — Ты ведь нас спасешь? Да?

— По-хорошему надо бы оставить твоего безголового помощника на съедение…

Я почувствовала, как Рустам вздрогнул.

— Если уж оставлять на съедение, то обоих. По правде говоря, это я его сюда притащила, потому как идти самой духу не хватило.

Крестный вздохнул.

— Вержик, не стоит я тоже виноват, не стоило втягивать тебя в свои дела…

— Причем тут твои дела? Единственное чего я не могу стерпеть — это несправедливости. Неважно кто может пострадать человек или фейри. Если в моих силах как-то воспрепятствовать бесчинству, я не стану стоять в стороне.

— Опять твоя благородная голова не дает ногам покою, — прокомментировал Добриэль. — Но кое в чем ты все же права, негоже фейри подчиняться воле полукровки.

С этими словами Добриэль стукнул тростью о паркет и воздух в комнате будто бы задрожал. Черный камень на одном из перстней крестного вдруг засветился фиолетовым, все ярче и ярче, дрожь стала более ощутима. Колыхалась хрустальная люстра, тряслись стулья вокруг обеденного стола. Со стен рухнули картины, а все вазы в комнате рассыпались на черепки. Перстень полыхнул особенно ярко, что аж у меня перед глазами поплыли разноцветные круги, зато воздух перестал дрожать. Пока пыталась восстановить зрение, обстановка поменялась — фейри ожили.

Я сглотнула и покосилась на крестного, прикидывая успею ли добежать до него. Как вдруг Нагваль перестал рычать и сел на задницу, словно послушная псина.

— И как тебя угораздило-то? — спросил крестный, глядя на зубастого.

— Пришел поживиться, а там этот поджидал, — неожиданно заговорил Нагваль, вполне себе человеческим голосом, — целый ворох знаков на меня навесил. У-у-у, негодяй покусать бы его со всех боков, да клыки марать не хочется.

— А Ферришин? — не удержалась я от любопытства. — Он тоже по принуждению?

— Нет, — мотнул башкой фейри, — этот исключительно из любви к искусству. Они ж насыщаются, когда их альтер эго убивает.

Ответ заставил меня передернуть плечами. Получается полукровка осознавал, что творит, когда призвал сюда древнего кровожадного фейри. Тем не менее пошел на это! Не понимаю — ради чего?

Оборачиваюсь, выискивая взглядом мерзавца и вижу, как он на пузе тихонечко ползет в сторону выхода.

— Эй, ты это куда собрался?

Лиходей понял, что раскрыт и заработал локтями куда активнее, да вот беда сколько бы он телодвижений не совершал, а все равно оставался на месте.

— Не беспокойся, от меня не уйдет! — заверил Добриэль и неспешно подошел к злодею. Глянул на него пристально, а затем щелкнул пальцами и мужчину перевернуло лицом вверх. Он продолжал барахтаться, но ничего не мог поделать.

Горяна как-то обмолвилась, что полукровка никогда не сможет подняться на один уровень с настоящим чародеем. Тогда я не поняла смысла сказанного, а теперь наблюдала собственными глазами. Обладателей силы разделяла пропасть. Банальное пленение разумных фейри, пусть и весьма опасных, ни шло ни в какое сравнение с чарами Добриэля. Вот где таилось настоящее волшебство.

— По закону народа Холмов я лишаю тебя силы, отныне и навеки, — изрек чародей, а затем прижал конец трости к груди полукровки.

Тот задергался будто в припадке, я не выдержала и закрыла глаза, даже отвернулась.

— Ну-ну, успокойся, он заслужил эту кару, — тихо изрек Рустам, осторожно поглаживая меня по голове.

— Знаю, но все равно жутко.

— Вержана, ну что же ты, — услыхала я голос крестного. — Я лишил его способности пользоваться силой, но сохранил жизнь, теперь до конца дней он будет помнить, что совершил и расплачиваться за это! Наг, позаботься о том, чтобы каждый житель Холмов знал всю тяжесть проступка Зейна Байга.

— С превеликим удовольствием, — Нагваль продемонстрировал свои клыки, по всей видимости, в дружеской улыбке, затем поклонился и исчез в лучших традициях фейри, а следом за ним еще пяток клыкастых монстров отчалили.

Я нахмурилась.

— А откуда ты знаешь имя?

— Издержки опустошения чужого источника, — пояснил Добриэль.

Ладонь Рустама на моем плече ощутимо дрогнула, я вопросительно на него посмотрела. Конкрадов мотнул головой, мол не обращай внимания и вновь уставился на крестного.

Добриэль, тем временем, убрал трость с груди Зейна и отошел на несколько шагов.

— Беги, полукровка, но помни осмелишься попасться на глаза фейри и станешь их законной добычей! — Добриэль взмахнул рукой и полукровку, словно щепку выбросило вон из комнаты, а возможно даже вовсе из особняка. Рустам заметно побледнел и сглотнул. Стало быть, крестный вновь глядит на нас. Поворачиваюсь к нему и натыкаюсь на хмурый взгляд.

Надо сказать, Добриэль вообще забавно хмурился. Его брови темные и густые от природы, выгибались будто бы в противоположную сторону, я бы сказала — домиком. Смотрелось презабавно, вот и сейчас пришлось прикусить губу, чтобы не улыбнуться.

— Итак, юная леди, какой ты сделала вывод из сегодняшней ситуации?

— Нужно держать боевые зелья всегда при себе? Я имею в виду — наготове. Чтобы оп… и злодей уже не злодей, а бабочка! Ну, или гусеница на худой конец…

— Вержана!

— Да, понимаю я что не стоило сюда идти! Но… А если бы он продолжил бесчинствовать. В Коттаме множество людей пострадали по вине мерзавца… Ну, как можно было остаться в стороне?

— Я не смогу тебя переубедить, так ведь? — вздохнул крестный.

Молча развожу руками, чтобы не отрицать очевидное.

— В следующий раз, будь-добра хотя бы предупредить, что собралась залезть в гущу событий. Дрем-Дремычу я отдельно разбор полетов устрою! А сегодня возвращайся домой, хватит с тебя приключений.

— Но как же улики?

Крестный сцепил пальцы на груди.

— Какие такие улики?

Рустам в очередной раз сжал мое плечо, как будто просил — помолчи! Вот только я не вняла просьбе, потому как доверяла крестному. Кто если не он поможет быстро найти тайник, спрятанный Зейном, а там наверняка найдется что-нибудь оправдательное для Рустама.

Выслушав историю о сфабрикованном против Конкрадова деле, крестный вздохнул, потянул к себе свободный стул и присел. Глянул на Рустама пристально так, что мой напарник чуть было не попятился.

— Не чую на тебе чужой крови! — изрек Добриэль. — Но вот шлейф афер за тобой знатный тянется. Каждый из жульчиков, что тебя окружает — это одно удачно провернутое дело. Их порождает гнев жертвы! Когда-то они были стражами порядка, эдакий показатель честности.

— Грешен, — признал Рустам, — но у каждого есть свое призвание. Вы — великий чародей, а я скромный — мошенник. Когда настанет час, я отвечу за свои прегрешения. Но раскаиваюсь ли я в содеянном — нет, нисколько! Ведь я не обворовываю бедных или слабых, я забираю только у жадных. Вам ли не знать, что честного человека невозможно обмануть.

— Хорошо сказал, чую мастак ты морочить голову, даром что силы никакой от матери не унаследовал. Что ж раз за тебя просит крестница, так и быть — помогу.

Добриэль трижды стукнул тростью об пол и дом загудел, словно где-то внутри сразу рой пчел проснулся. Крестный сцепил пальцы в замок чего-то дожидаясь. Не прошло и минуты, как в двери начали залетать бумаги, со скоростью кружащих в буране снежинок. Трепетали страницы, шелестели свертки, хрустела бумага, а затем плавно опускалась на стол по правую руку от Добриэля.

Крестный взял наугад одно из писем и быстро пробежал его глазами, нахмурился, потянулся и взял второе и лик его сделался мрачным.

— Да, здесь полно улик, вот только с ними я помочь не в силах, это дела людские.

— Вот и ладно! Мы тут уж как-нибудь сами разберемся, — сказала крестному, а сама потянулась за чужой корреспонденцией.

Рустам тоже цапнул десяток писем.

— Что ж, советую не задерживаться, до рассвета всего час, затем чары спадут!

— Так мало! — пискнула я, разглядывая гору бумаг.

— Не волнуйся, мы все успеем, — заверил Рустам, быстро проглядывая письма.

Я улыбнулась Добриэлю.

— Спасибо огромное, без тебя мы бы не справились. Горяне привет и доброй ночи!

— Вот же ёгоза, — пробормотал крестный и растаял в воздухе, но я все равно почувствовала ласковое прикосновение к волосам. Будто кто-то невидимый по голове погладил. Я заулыбалась и приступила к чтению.

Мы раскладывали письма на несколько стопок: компромат, улика, пустышка. И пока что первая куча лидировала.

— Неудивительно, что у градоправителя такой роскошный дом, кажется он обирал всех, кого видел.

— Да уж, я и сам не представлял масштабов, — Рустам растер руками лицо и с презрением покосился на бумаги. — Шесть лет жил бок о бок с этим мерзавцем и ни о чем не подозревал.

— А если бы заподозрил, это разве что-то изменило бы?

— Ну, я мог бы его обобрать! А там бы наткнулся на все вот это и…

— И нарвался бы на Зейна. Вот только не факт, что тогда дело бы завершилось в твою пользу… Ладно оставим споры. Лучше скажи, как можно использовать вот это вот все, чтобы снять с тебя обвинения?

Конкрадов вздохнул, глянул на письма и мотнул головой.

— Никак!

— Что?

— Кому ты предъявишь письма? Судье, который в доле с градоправителем.

— Барлоу?

— А он спросит, откуда они у тебя…

— М-да, об этом я не подумала. И что же делать? Устроим тебе побег?

Рустам отрицательно качнул головой.

— Нет, если я сбегу, люди решат, что я виновен. Мне придется бежать в другую страну и начинать все заново. Вержик, я двадцать лет промышлял аферами, и я устал обманывать, а здесь мой дом и я не хочу бросать его. Даже не так — я хочу отстоять свое честное имя, как бы смешно это не звучало.

— Рус, я готова тебе помочь, но не знаю, как.

— Есть всего одна вещь, которая поможет тебе связать вот этот компромат с градоправителем.

— Какая?

— Разбойники! Лишившись поддержки чародея, они станут легкой добычей!

— Ты шутишь! Как мне их ловить? Добриэль помогать не станет, как он сказал — это дела людей.

— Тебе не нужны фейри! У тебя уже есть все необходимое. Сама того не замечая, ты уже втерлась в доверие всем, кто с тобой путешествует. Воины оценили нормальную пищу и то как ты разделила походные тяжести. Капитан Гравис сменил гнев на милость после спора с Барлоу. Даже леди Реймс, которая изначально была настроена против тебя — сейчас полностью на твоей стороне.

— Ты упустил кое-кого — Джереми. Любую мою затею он отклонит…

Рустам качнул головой.

— Здесь ты ошибаешься. Он поможет тебе, как и сеньорита Фалькони. Нужно только правильно об этом попросить.

— И как же это?

— Я тебе расскажу!

— Постой, а как же ты?

— Я должен вернуться в камеру, чтобы сберечь репутацию.

— А если что-то пойдет не так? Я ведь не смогу тебя вызволить! Вдруг Барлоу откажется, запихнет меня в карету и отправит в треклятый Фланфорд. Или…

— Т-ш-ш, — Рустам ободряюще положил руку мне на плечо, — доверься мне.