Опальная принцесса

Глава 17. Вечерние посиделки

Обвожу позднего гостя взглядом, где-то глубоко в душе мне его, конечно жалко, но если бы этот негодяй нажаловался бы в храм случилась бы беда.

— Каким ветром… Хотя нет, — я вновь пристально поглядела на нашего аристократа грязнюлю. — Какой волной вас к нам замело?

— Язвишь?

— Что вы — исключительно любопытствую. Кстати, куда борода подевалась?

Еще один очень недовольный взгляд скользнул по моей персоне, можно подумать бороду я ему наколдовала, а не фейри.

— Какая еще борода? — Мелисса сцедила зевок в кулак и тоже окинула графа пристальным взглядом, а потом сморщила носик, наверняка пребольно задев самолюбие графа — За день мужчины так сильно не зарастают.

— А Джереми у нас исключение, вот сегодня я видела…

— Лучше слушайте, что вам другие говорят! Сказано не зарастают, значит не зарастают! И вообще, где хозяин этой богадельни? — похоже граф наконец вспомнил, что он вообще-то граф и явился права качать. Вот это наглость, да она ж ни в один банк не поместится.

— А вам зачем? Вы же бесноватых боитесь!

— Я знаю, что их рога исчезли…

— Какие такие рога? Что за бесноватые? — Мелиса окончательно проснулась и воззрилась на лорда с чистейшим негодованием. — Джереми, вы что умом тронулись?

Стою и любуюсь происходящим. Барлоу в шоке, глаза как плошки, а рот гармошкой, и совсем не складывается. Жаль потрясение длилось недолго, а судя по сердитому прищуру, наш драгоценный уже сделал свои выводы и крайне сердито воззрился на меня.

— Как вы это устроили?

— Я? — на всякий случай даже пальцем на себя указала, а в довершение невинно глазками похлопала. — И что же я устроила? Про постой договорилась?

— Вержана! — прорычал Джереми. — У тебя вообще совесть есть?

Очень захотелось повторить фразу фейри, что нет у меня совести и никогда не было, но я придержала язык. Принцессам такое говорить нельзя. Зато ответ граф прочел по моему взгляду, оттого помрачнел еще сильнее.

— Где староста? — повторил он.

— М-м-м, не знаю, кажется на улицу вышел! — я кивнула на входную дверь и как раз в этот момент за окном вспыхнула молния. Осветила всю округу, а особенно грязную калюжу под ногами Джереми и его перекошенное от ярости лицо.

А что он хотел, думал явится сюда на все готовенькое?

Не знаю чем бы все закончилось, если бы не отворилась еще одна дверка, со стороны бани и оттуда вышел Рустам. Красный как рак, распаренный, мордень лучится теплом и человеколюбием.

— Рустамчик, — выдохнула Мелисса, напрочь забывая обо мне и о графе. И давай его ладную фигуру взглядом поедать.

— Эх, услада женских глаз, любовалась бы и любовалась, — протянула сеньорита воительница.

Вечером она даже бронелифчик сняла, осталась в дорогущей вышитой шелковыми нитями рубашке, вот только менее внушительной быть не перестала. Даже супруга старосты иноземку по дуге обходила и косилась с опаской.

Лаура тоже не отставала от своей телохранительницы и с ехидной улыбкой разглядывала полуголого Рустама.

— Баня! — простонал Джереми и навострил пятки туда.

Шаг второй и я заступаю наглецу дорогу.

— Куда?! В грязной одежке-то? И вообще вас, Джереми сюда не звали!

Граф был готов меня прибить, ведь я стояла на пути к вожделенной бане и сдвигаться в сторону совсем не собиралась. До сих пор в голове полыхали его слова про то, что весь Радужный лес спалить видите ли нужно! Ух, как вспомню кровь кипит, а гнев белый свет перекрывает.

— Мне что прямо тут раздеться? — спросил Барлоу.

— Вам отправляться туда, где вы о постое договорились! Тут мест нет!

— Не буду я в храм жаловаться! — присмирел граф.

— Ясное дело, — фыркнула в ответ. — Вам за поклеп такой штаф выдадут…

Джереми зыркнул на меня недовольно, потом покосился на Рустама, ухмыльнулся во весь рот и выдал новую глупость:

— А еще я никому не скажу, что монах Рус — фальшивка.

— Да, кто вам поверит! — возразила я, вот только в тот же миг мне на плечи легли горячие ладони. Затем Конкрадов бесцеремонно подвинул меня в сторону.

— Поспорили и будет, пусти человека помыться, не доводи до крайностей!

— Ах, он еще и добрый! — Мелиса ручки вместе сложила и щеку ими умилительно подперла, а глазки блестят так подозрительно… Хм, будто она его сейчас на плечо закинет и в спаленку умыкнет.

Джереми пользуясь моментом прошмыгнул в помывочную и так дверью хлопнул, что чуть косяк не разворотил.

— Вот зачем ты вмешался? Я бы его выгнала, он хотел на бесноватых в храм накляузничать. И радужный лес считает напастью, а еще мечтает сжечь!

В ответ на мою возмущенную тираду мне прилетел щелбан в лоб, не больно, но очень обидно.

— Опущу тебя с небес на землю, в королевстве много таких. И спорить с ними бессмысленно. Человек боится всего, что не понимает, природа у нас такая.

— И все равно Джереми не прав!

— Да, и он сам это понял, более того. Как думаешь почему он такой грязный явился?

Развожу руками, мне откуда знать.

— Похоже он тоже лопатой знатно поработать успел…

— Э-э-э, а как ты это понял?

В ответ он лукаво улыбнулся и развел руками. Мол сама догадайся! Вот ведь прохиндей!

Мужчина, тем временем, перевел голодный взгляд на стол, каких-то особых изысков там не наблюдалось, но рагу пахло вкусно. Миг и Рустам уже на лавке восседает, рядом с сеньоритой-воительницей, будто волшебным образом туда перенесся. А еще рагу в тарелку накладывает и всем барышням улыбки расточает.

— Вержик, давай поужинаем, а? Я так проголодался! — миролюбиво предложил Конкрадов и даже на улыбку для меня расщедрился.

Не успела я и слова сказать, как второе пустующее место заняла Мелиса. Пришлось моему высочеству тесниться на самом краю лавки. Что ж в тесноте да не в обиде, а еще тут рядом такие колбаски вкусные лежат и все мне.

Сидим мы, значится, ложками работаем, даже языки почесать некогда и тут дверь скрипит. И что?

Да, хоть бы кто-то обернулся. Следом послышались босые шаги и возле стола возник Джереми, выкупанный, распаренный и полуголый.

А мы с девчонками колбаски наворачиваем, сырком закусываем и в сторону голопопика не смотрим, от слова совсем. Ладно-ладно, причинное место Джереми банным полотенцем обернул, а то сразу бы на обвинение в неподобающем поведении нарвался и пошел бы обратно под дождь.

Сопение становится громче, мест на лавке нет, да и подвигаться никто из нас не спешит. Пихаю Мелису в бок и кивком прошу подвинуться. Как ни крути, но нам с графом еще долго в одном направлении ехать, поругаться мы всегда успеем.

Барлоу уселся подле меня и что вы думаете? Тут же руку к моим колбаскам потянул. Мы так не договаривались! Подныриваю по его загребущие пальцы и хвать самый большой кусочек.

Джереми сопит, но молчит, тянется к сыру, но я опять успеваю раньше.

— Леди Вержана, вы с таким успехом ни в одно платье не поместитесь!

— Платье ерунда, его расшить можно. А вот если вы в доспехи не влезете, что тогда делать будем? Вон там рагу! — указываю взглядом на большую кастрюлю, где съестного на донышке осталось.

Джереми качает головой и высыпает себе остатки угощения. Без возмущения и пререкания. Ничего себе, да он почти шелковый.

Не успела я обрадоваться, на лицо графа полыхнуло всеми красками недовольства. Чего это он?

Оборачиваюсь и что я вижу, Мелиса в полудреме положила голову на плечо к Рустаму. Вся такая миленькая, сопит себе тихонько.

— Вот ведь, как можно быть такой беспечной? — пробормотала под нос и легонько потрясла дуэнью за плечо.

В тот же миг она встрепенулась и посмотрела на меня осоловевшими глазами.

— Я не сплю, я…

— Цыц! — шикнула на нее и взглянула на Рустама, ну он как бы сидел так, что за него глаз цеплялся. — Рус, сделай доброе дело, отнеси ее в спальню?

Конкрадов подарил мне такой выразительный взгляд, что в пору было грузить Мелису к себе на спину и ишачить.

— Лучше это сделаю я! — вскочил со своего места Джереми.

— Сидите, а то ваше рагу совсем остынет! — я споро пресекла порыв Барлоу. — Лучше, я сама побеспокоюсь о своей дуэнье.

Все, в ее глазах красавицы тоска и разочарование. Более того, кажется, вот-вот слезы покатятся по щекам леди Реймс.

— Пойдем, — хватаю девушку за предплечье и силком увожу в комнату, где нам отвели местечко для ночлега. — Мелисса, что происходит?

— О чем вы? — она наивно хлопает своими длинными ресницами.

— Ты с купца глаз не сводишь? А теперь и вовсе спать на нем удумала. Тебе напомнить, что это — мезальянс, по меркам высшего общества.

— Но он такой… Такой… Сама не понимаю, что со мной. Наверное, я влюбилась, — она трепетно вздохнула и прижала ладони к щекам, а там розовые грезы проплывают.

Сижу и глазами хлопаю, только этого мне не хватало. И что делать? Влюбленная девица пуще злодея, никогда не знаешь, что стукнет ей в голову.

Вдруг Мелисса замерла, а затем порывисто ухватила меня за руки и воззрилась взглядом побитого щенка.

— Ваше высочество, прошу вас, помогите мне.

Если бы стояла, то непременно бы упала, услыхав подобное.

— Что ты такое говоришь?

— Ну, как-то так выходит, что вы постоянно рядом с ним. С моим очаровательным, милым и добрым Рустамом. Прошу, берите меня с собой повсюду? А уж я своего счастья не упущу! Мне безразлично, что другие подумают! Даже если наш брак не одобрят…

— Погоди-погоди брак?

— Ну, да, как честный человек он должен будет на мне жениться.

— После э-э-э… — нет я, конечно, знаю, что происходит в спальне между мужчиной и женщиной, но планировать это вот так, как по мне, неправильно. — По-моему, ты слишком торопишь события, кроме того, Рустам не относится к высшему сословию, а у простых людей порядки другие. И то, на что ты уповаешь, может закончиться всего одной ночью для тебя и позором на всю семью! Хватит разговоров, ложись спать и подумай о моих словах.

Дуэнья нахмурилась и буркнула:

— Я от своих намерений не откажусь.

— Воля твоя, а сейчас спи! — советую ей и тушу единственную свечу в комнате.

Возвращаюсь и плюхаюсь на скамейку возле Рустама. Сижу и молча гляжу, как мужчина с наслаждением пьет квас, большими глотками, будто сейчас знойное лето.

С другой стороны на лавке сидит Джереми и тоже пялится на Конкрадова, вот только в глазах у него совсем не бабочки порхают. Только явное желание стукнуть купца прослеживается.

Зато Рустаму наши взгляды как козе баян. Сиди себе квас потягивает и о чем-то с галисийками беседует да еще и улыбается при этом. Вот же плут без тапочек.

Толкаю его в бок и пытаюсь передать ему всю гамму своего возмущения.

— Что? — брови Рустама взметнулись ввысь, потом он прищурился и задал вопрос: — И где я по твоему опять накосячил?

Какой же он догадливый, вот прям умиляюсь, правда недолго, все же вопрос касательно Мелиссы надо прояснить, потому наклонилась к Рустаму и поведала:

— Возникла проблема! Мелисса в тебя влюбилась.

— А, — махнул рукой он, — я думал что-то серьезное!

Обалдеть не встать. Сижу и боком чувствую, как меня прожигает взглядом Джереми очень таким любопытным взглядом.

— И она намерена тебя… э-э-э… — чувствую, как жар прилип к щекам, обсуждать подобную тему с мужчиной, я точно не готова.

Рустам смотри на меня, а в глазах смешинки пляшут и даже недовольство Джереми ему по боку.

— Что она намерена?

— Скомпрометировать!

— Да ты что! И как же?

Теперь я не выдержала и стукнула его по плечу, щеки пекли так, будто их кто-то перцем намазал.

— Прекрати паясничать! Ты понял, о чем я говорю!

— А может ты еще объяснишь, только подробнее! — но наткнувшись на мой хмурый взгляд он поднял руки и с улыбкой заверил: — Да, понял-понял, не сопи, как надутый ежик.

— Пообещай, что не воспользуешься ситуацией!

Рустам скривился, ну да я требую от мошенника обещание, глупо, наверное, но так не хочется, чтобы одурманенная чарами Мелисса совершила то, чего сама себе не простит.

— Скажем так, я сделаю все от меня зависящее, чтобы не допустить подобной ситуации! Это тебя устроит?

— Вполне!

— О чем вы там шепчетесь? — не выдержал Джереми.

— Дождик обсуждаем, а вам то что?

Аристократ недовольно поджал губы и отвернул мордень, а потом будто к стенке обратился:

— Отец будет недоволен вашим поведением!

— И это целиком и полностью его сложности, — сладко пропела я, а пальцы невольно в кулаки сжались. Погоди папенька, я тебе еще и не такое устрою.

Будто вторя моим сердитым мыслям, небо расцветила молния, а следом прокатился раскат грома, капли дождя с новой силой обрушились на землю.

— Да, когда ж утихнет ливень? — Джереми неприязненно покосился в окно. — До утра все дороги размоет…

— Вот видите, а вы хотели, чтобы мы в лесу сидели! Досиделись бы!

— Хорошо, признаю был не прав! — Барлоу примерительно поднял руки вверх. — Но то, что творится вокруг вас, сущее безумие! И вы явно к этому причастны!

— Может и грозу я на наши головы накликала?

— Даже такому повороту событий я уже не удивлюсь, — заявил Джереми неприязненно на меня поглядывая.

— Это Рябиновая ночь, — влез в нашу беседу Рустам. — Обычно она приходится на конец лета, но в этом году слегка запоздала. Нам повезло, что мы успели укрыться…

За окном снова вспыхнула молния, освещая все вокруг, затем еще одна. Мы с Джереми переглянулись и как-то спорить рассхотелось. Граф плеснул себе квасу и переключил внимание на Конкрадова.

— И все-таки, как это у вас получилось, избавить целую деревню от бесноватости? — спрашивал Барлоу.

Я прикусила губу, все так завертелось закрутилось, что мы с Рустамом ничего обговорить не успели. И что теперь овечать Джереми. Перевожу взгляд на Конкрадова, а тот спокойно квас попивает и плечами пожимает.

— Ничего особенного, загадка крылась в истории селян. Пока я ходил от избы к избе, внимательно прислушивался к их словам. Наградой стала подсказка, что в доме местного пастыря творились странности, будто нечистая сила резвилась, а он в это время молитвы читал, спастись надеялся. Дальше слово за слово и селяне упомянули запруду. Когда я туда пошел, услышал, что мужики ее всю весну и лето копают, а дело так с места и не сдвинулось, будто бесы мешают. Вот и предположил, правда, сам не надеялся, что рога с хвостами так быстро исчезать начнут, — складно поведал Конкрадов, даже я не нашла к чему придраться. А сеньорита воительница попросила меня перевести, что купец говорит. Делать нечего — повторя слово в слово на галисийском.

— Ох и зоркий у тебя глаз! — заулыбалась сеньорита-воительница и похлопала купца по плечу, а тот ей в ответ премило улыбнулся.

— Благодарствую. Зоркий глаз, да быстрые ноги — все что нужно купцу в дороге.

— И капелька удачи, — подмигнула сеньорита воительница.

— А я думал так про воров говорят, — встрял в беседу Джереми. Говорил он на витанском, но похоже понимал и галисийский.

Хмуро взираю на аристократа.

— Значит вы мне солгали! Когда я про знание языка спрашивала?

Джереми качнул головой.

— Отнюдь, говорить я не могу, но в целом немного понимаю.

— Тогда практикуйтесь на здоровье! — заявила с раздражением и перешла на речь наших соседей, растолковывая сеньорите воительнице, что именно сказал Джереми.

Женщина обвела аристократа снисходитетельным взглядом, следом подарила Рустаму широкую улыбку и глядя в глаза Барлоу заявила:

— Воры ловят куш, а мы — выгоду. Эти вещи будто схожи, но между ними пропасть. Если вы намеревались оскорбить честных торговцев, то у вас получилось.

Это что такое было? Сеньорита воительница за Конкрадова заступилась. Выходит она уже тоже под влиянием чар? Ай да Рустам, ай да шустряк, гляжу на афериста, да только мужчина не выиглядит довольным? Наоборот, вон даже в плащ закутался почти по самый нос и руки в замок сцепил. Кремень, а не мужик.

— Прошу прощения, — с ужасным акцентом изрек Джереми, — не хотел обидеть!

Я не удержалась и фыркнула, припомнив его слова насчет Радужного леса. Сеньорита воительница тут же повернулась ко мне и в лоб спросила:

— А тебя этот щеголь чем обидел?

Пришлось в кратце рассказать, что грозился сделать Джереми. И про бесноватых и жалобу в храм и даже про Радужный лес. Словом, наябедничала по полной программе.

— Ты не считаешь Радужный лес угрозой? — полюбопытствовала Лаура.

— Конечно нет! Я же возле него выросла, если бы на каждую странность к нам храмовников вызывали, то в Ловецке никого бы не осталось.

— И что же там у вас за странности случались? Ну, кроме резкого похолодания? — поинтересовалась сеньорита-воительница.

— Как-то в начале лета весь урожай за одну ночь созрел! А потом еще деревья у нас частенько любят свое местоположения менять. С ними в Ловецке вообще особое дело. А однажды раз на старинном дубе вместо желудей баранки выросли.

На меня уставились во все глаза и столько недоверия там было, хоть ложкой черпай и на язык клади. Развожу руками и подтверждаю.

— Да, целое дерево, сплошь усеянное баранками. Кому расскажешь — не поверят.

— А привирать-то негоже, — покачала головой сеньорита-рыцарь.

— Вот и я о том толкую, что никто в эти россказни не верит, потому мы и молчим. Раньше летом, деревенские часто между собой ссорились из-за деревьев. Оно ж ведь как бывает, поспела черешня, налилась соком, тут хозяйка ее на компот оборвать собирается. Глядь, а нету дерева на месте. Она бегом по Ловецку искать, куда ж ее родимая запропастилась. Чаще всего дерево в чужом саду, а новая сердобольная хозяйка в это время не щелкает клювом, а спелые ягодки обрывает, — девушки заулыбались, слушая рассказ.

— И что? — полюбопытствовал Рустам.

— Как что… Скандаль! Который вся деревня слышит и потом еще неделю обсуждает! Староста, как-то мне обмолвился, что деревушка получила название от слова ловить. Правда нынче они скандалить устали, а вместо этого пари заключают. Кто из пары горстей фруктов лучшее блюдо приготовит. Победитель получает оставшийся урожай.

— А привязывать вы их как-то не пробовали?

Вздыхаю и гляжу на Лауру.

— Некоторые пробовали на свою голову…

— И что?

— Да, что-то чинили стены и заборы, а старик Альфред как-то раз дерево к сараю привязал, так потом все утро бегал и свою корову разыскивал!

Рустам хохотнул.

— Вот тебе смешно, а его яблонька в отместку, чуть ли не в Радужный лес сбежала.

— И чем дело закончилось, нашли?

— Нашли, вот только лесные обитатели корову Альфреду под тамошний пейзаж разукрасили. Стала она зеленой, как лопатый ярус. Знаете такой? Листики у него длинные и с прожилками. Вот и корова такой стала, да так и не отмылась. А как ее собаки боялись! Да, что там собаки, гости при виде коровы пугаются и дурным голосом на всю округу визжат. Особенно если утром с перепоюю увидят.

— Так она до сих пор жива? Корова? — подивилась сеньорита воительница.

— Конечно, более того, я Альфреда уговорила найти быка. Если телята получат такой же окрас, мы выведем новую породу. Только представьте наш Ловецкий сыр стал бы уникальным в своем роде. Даже где-нибудь в далеких королевствах шептались бы, вот этот вот из Ловецка, там у них коровы особенные, зеленого окраса, аки луговая трава. На волне слухов наш сыр покупали бы уже из любопытства!

— Тебе смотрю палец в рот не клади, — улыбнулась Лаура.

— Ага, съем и попрошу добавки. Впрочем, моей заслуги там практически нет… Ах, в этом году у меня было столько планов, — я не удержалась от тяжкого вздоха, — а теперь даже не знаю, смогу ли попасть на ярмарку в Коттаме.

Говорю, а сама на Джереми поглдываю. Лицо аристократа сиреет, как небо по вечерней зорьке, брови грозят сойтись на переносице, а уж какая поза напряженная, пальцем тронь и лопнет.

— Если выедем отсюда хотя бы после завтра, и проследуем без задержек, то успеешь как раз на самое интересное, — заверила сеньорита воительница.

Джереми перевел дух и чуть-чуть расслабился.

— Значит послезавтра?

— Да, ливень уж больно сильный, дороги размыло, экипаж попросту застрянет в грязи, так что завтра мы еще будем здесь.

— Завтра… — гляжу на Рустама.

— Какая нехорошая идея посетила твою светлую голову? — правильно догадался тот.

Брови Джереми снова сошлись на переносице и сам он мне индюка напомнил, очень злого и надутого. Но то его проблемы, а я исподволь подвожу Конкрадова к нужной мысли.

— Здешние жители ведь тоже пропускают ярмарку в этом году… Значит у них есть товары.

— Могу даже подсказать какие, — улыбнулся мошенник.

— Овощи, фрукты, сыры да колбасы, — перечислила Лаура, — ничего интересного.

— Ошибаешься, — парировал Конкрадов. — Мы же вместе по селу ходили. Неужели ты не заметила бочки?

— Какие такие бочки? — Лаура сделала вид, будто не понимает о чем речь.

Руста изогнул бровь и ткнул куда-то в сторону окна.

— Аккуратно сложенные возле порога в каждом сарае и готовые к перевозке.

— И с чем они? — спрашиваю с недоумением. — Виноградника здесь нет…

— Зато есть мед… Ульи почитай в каждом дворе стоят, — с улыбкой поведал Рустам.

— И злаки! — вставила Лаура. — На подходе к деревне раскинулись поля…

— Медовуха, — предположила я.

— И виски! — в один голос добавили Рустам с Лаурой, переглянулись и обменялись загадочными улыбками.

— Как известно мы направляемся на ярмарку в Коттам… — Конкрадов таинственно умолк.

— А все ярмарки сопровождаются фестивалями и весельем, где… — продолжила его фразу Фалькони.

— Спиртное льется рекой!

— И это самый ходовой товар, который гарантирует прибыль, — Лаура светилась, как солнышко от широкой улыбки.

— Филиппа, должен признать ваш ум и деловая хватка поразили мое весьма богатое воображение, — зачарованно разглядывая девушку изрек Рустам.

— О, да, — галисийка хитро прищурилась, — я умею удивлять и обожаю это делать.

Рустам чуть подался вперед, крепко оперевшись руками на стол.

— Хм, а вот я только что понял, как сильно обожаю сюрпризы.

— Кхм-кхм! Мы вам не мешаем? — сердитый голос сеньориты воительницы заставил купцов поубавить пыл.

Лаура отвела взгляд от Рустама и щеки ее вспыхнули едва заметным румянцем. Она встряхнула головой и вымолвила:

— Простите, сеньорита Фалькони, я совсем позабыла о манерах. Уже довольно поздно, можно я отправлюсь спать, а то дневной переход был таким длительным…

— Разумеется!

Рустам в тот же миг поднялся из-за стола, опустился на пол в дальнем углу, скрестил ноги и сложил руки на уровне груди.

— Что же вы такое делаете? — удивилась сеньорита-воительница.

— Вдруг придет староста, мне нужно поддерживать легенду, что я монах джехесит.

— Ах… Ясно… — сеньорита погруснела и поднялась из-за стола. — Что ж всем доброй ночи.

В комнате стало тихо, только Джереми продолжил сверлить меня сердитым взглядом. А я что? Правильно, у меня из головы не выходили слова купцов о бочках. Для путешествия в Виттенбург понадобятся деньги. А тут мне в лоб говорят, что бочки принесут прибыль.

Прежде я собиралась продать в Коттаме свои зелья. Вот только осуществить задуманное под наблюдением графа Барлоу будет крайне затруднительно. А потом еще придется объяснять, что это и откуда.

Нет, нужно заполучить бочки, а потом сбыть их трактирщикам, так сказать, в разгар сезона. Озаренная идеей я подхватилась с места. Но Джереми уже был наготове и заступил мне дорогу.

— Вы чего?

— Идите спать! — потребовал он.

— Неприменно, только старосте доброй ночи пожелаю! — руки зудели от желания исполнить задумку. Но поререк дороги стоял Джереми и бессовестно мешал.

— Нет! Не стоит беспокоить людей так поздно! Вас проводить?

— Обойдусь, — и снова пытаюсь его обойти, но Джереми смещается вместе со мной.

— А я настаиваю!

Смотрю на аристократа и понимаю, он от меня не отстанет. Можно конечно заупрямиться, но к себе всеравно вернуться надо, зелья вместе с остальными вещами остались в комнатке, где Мелиса спит.

— Раз уж вы так настаиваете…

Джереми посторонился ровно настолько, чтобы я прошла к двери. Обхожу его насторожено, отворяю дверь из сеней выхожу в светлицу. Здесь темно, тусклый свет пробивается из сеней, потому выставляю вперед руки, все же обстановка незнакомая. По правую руку хозяйкая спаленка, а если прямо пойти там кровати, где нас разместили. Вот только далеко уйти я не успела. Джереми цапнул меня за руку и бесцеремонно повернул к себе лицом.

— Что вам известно о Рустаме Конкрадове?

Вот так вопрос.

— Ровно столько же, сколько и вам!

— Ваш ответ попахивает лукавством, вы всю дорогу держитесь рядом с ним, а потом бездумно влезаете в его авантюры! Совсем не цените свою жизнь? Он может выставлять себя кем угодно, но вам подобные выходки не по рангу!

— Поэтому вы весь отряд кинули перед деревенькой! Да? Как благоразумно с вашей стороны.

— Вержана, у меня есть четкий приказ — доставить тебя к отцу, а я уже запаздываю… Так еще и всякие бесноватые на пути… — Джереми вздохнул. — Поверь, я бы не оставил всех мокнуть под дождем, одно твое обещание ехать до столицы спокойно и все оказались бы в комфортных условиях. Но вокруг тебя творится сплошная бесовщина. Не понимаю, как ты это делаешь, но прошу — прекрати! И подумай о том, каким пятном это может лечь на твою репутацию?

— Что может быть хуже того, что есть сейчас?

Джереми не растерялся и выдал ответ:

— Монастырь, темница! Поверь у твоего отца найдется и на тебя управа. Ты видишь во мне врага, и не хочешь понять очевидного, я просто — посланник.

— Если вы, Джереми, просто посланник, то прекратите меня воспитывать и пытаться переделать!

— Даже в мыслях такого не было!

— Да неужели?! — мы уставились в глаза друг другу и даже темнота не мешала никому из нас бодаться взглядами.

Барлоу вздохнул, недовольно поджал губы.

— Ладно, я предупредил, решать тебе, но от Конкрадова держись на расстоянии, какой-то он мутный! А иначе…

— Что? — я сердито сверкнула глазами. — Повесите какой-нибудь грешок на честного торговца. Признайте, он вас злит исключительно потому, что дамы его компанию ценят, а вашу — нет!

Ответом мне послужило сердитое сопение. Я вытянула руку и похлопала Барлоу по плечу.

— Что ж обаятельность не ваш конек — сдайтесь!

— И не мечтай, — раздраженно буркнул аристократ и пошел в обратную сторону.

Я же радостно потерла ладошки и отправилась в комнату, достала свой личный запас зелий на все случаи жизни. Надеюсь староста еще не спит с этими словами я поскреблась в его дверь.

На пороге возникли хозяева дома ни разу не сонные, но слегка озадаченные моим визитом.

— Чего вам?

Я сунула старосте свои запасы и с милой улыбкой заявила:

— Хочу предложить сделку.

Мужик, который еще недавно сверкал ослинными ушами прищурился, почесал затылок, будто не горел особым желанием со мной разговаривать.

— Смею предположить, что из-за обстоятельств непреодолимой силы никто из деревенских не собирался ехать на ярмарку. А запасы лекарств бессовестно скудеют. Я могу это исправить…

Староста поглядел на флакончики, его жена поднесла свечу поближе, потом они загадочно переглянулись между собой.

— Ты торговка зельями из Прелеса? — уточнила женщина и ткнула пальцем на пробку. Там я рисовала простую загогулину, которая на чародейском означала — фейри.

— Да, а что?!

Супруги снова переглянулись. Вот как они друг друга без слов понимают? Староста задумчиво поскреб подбородок и снова адресовал жене очередной непонятный взгляд. Та в ответ нахмурила брови, мужик вздохнул и снова повернулся ко мне.

— Мы бы и рады, но нам нечем заплатить, — изрек он, — если по селу пройти, то едва горсть серебра соберется.

— А если я предложу обмен не на деньги?

Супруги не сговариваясь подались вперед.

— Мы внимательно слушаем.

— Сколько в селе бочек с медовухой и виски?

Мужик цыкнул, пригладил торчащую бороду, а потом усмехнулся.

— Глазастая! Медовухи — два десятка, а виски всего пять бочек. Обычно, мы этим товаром две телеги загружаем.

— Я могу обеспечить деревню зельями на всю зиму, вопрос в том сойдемся ли мы в цене?

После моей фразы переглядываний не было, женщина без единого звука пихнула супруга в бок. Староста заулыбался, а я поняла, что самое время освежить купеческие навыки. Да, да этому я тоже немного научилась, не зря же в Прелес вместе с караваном ходила. Там зазывалой бывать доводилось и обычной торговкой тоже. Правда, сейчас боялась продешевить, а про транспорт вообще в последний момент подумала. Он мне в пять самых дорогих зелий обошелся, но все же мы скрепили сделку рукопожатием.

Стою улыбаюсь, небось выходит ничуть не хуже, чем у Бугасика. А уж когда представляю лицо Барлоу, так аж плясать хочется. Теперь достопочтимому графу придется заняться охраной каравана. Главное — чтобы он раньше времени ничего не пронюхал.

Зато я буду при деньгах. Глядишь несколько выгодных сделок и мне хватит наличности, чтобы комфортно добраться до Виттенбурга. Правда теперь предстоит немало работы, помимо имеющихся зелий нужно приготовить еще.

Но, как поговаривал наш староста в Ловецке, работай смелее — будешь жить веселее. Замечательное правило.