Опальная принцесса

Глава 30. Последний козырь в рукаве

Услыхав новости, я чуть с лошади не валилась. Как же так? Почему сегодня, Рустам был уверен, что несколько дней в запасе имеются. Дернула Барлоу за плащ и потребовала:

— Быстрее гоните на главную площадь!

— Но… — замешкался Джереми.

— Что вы медлите!? Быстрее! — выкрикнула Мелисса и пришпорила свою лошадь.

— Леди Реймс! — крикнул граф и помчался следом, я вцепилась в его одежду и взмолилась богам, чтобы мы успели.

Наши воины мчались за нами, но чем ближе мы подъезжали, тем сильнее меня пробивала дрожь.

— Далеко еще?

— Минут десять…

Холодок пробежал между лопаток и принес с собою четкое ощущение — не успеем.

— Тень! — шепотом позвала я и верная напарница тут же возникла у меня на плече и потерлась пушистой мордочкой о щеку. — Моя хорошая, поспеши на помощь Рустаму.

Фейри недовольно фыркнула на ухо, но спрыгнула с плеча и растворилась в медленно сгущающихся сумерках.

— С кем вы разговариваете? — полюбопытствовал Джереми.

— Молюсь! — ответила я. — Едем же быстрее!

Главная площадь ожидаемо была заполнена людьми, но вместо праздничной атмосферы, какая бывает на ярмарках и фестивалях, здесь царило уныние, я бы даже назвала это отчаяньем.

Люди едва слышно перешёптывались, глядели друг на друга насторожено, скорбно поджимали губы и молчали. Вот это вот молчание почему-то тяготило сильнее всего. Я видела по глазам — народ возмущен решением градоправителя. Мало того, что он собирался казнить хорошего человека, так еще и выбрал для этого самый неподходящий день. Хотя нет, хуже могло быть только если бы казнь была назначена на День почитания весны.

Я глянула в центр, там на невысоком постаменте, стоял Рустам, он был еще жив, но петля уже лежала вокруг его шеи.

Недалеко от постамента в плотном окружении стражи расположился главный мерзавец Коттама — Бенджамин Миллер.

— Остановите казнь! — взмолилась я, глядя на Джереми. — У вас ведь есть все улики!

— Не могу! — вдруг уперся лорд Барлоу. — Я здесь никто! Может случиться так, что стражи по приказу градоправителя поднимут нас на пики.

— Совсем ничего? Что и королевская печать не сработает? Впереди ведь полно аристократов!

— Риск слишком велик…

— А может быть вы просто не желаете спасать Рустама! — вклинилась в наш разговор Мелисса.

— Мои желания не играют никакой роли! Градоправитель ответит за свои преступления, но именно сейчас я сделать ничего не могу.

Спрыгиваю с лошади и чувствую, что меня всю колотит от негодования. Столько усилий и ради чего? Чтобы этот треклятый сноб получил почести за поимку преступника. Я глянула туда, где был Рустам, тень крутилась во круг глашатая всячески мешая зачитать тому приговор.

Что же делать? Приказать тени спрятать Рустама? Нельзя! Возможно это сохранит ему жизнь, однако, если он исчезнет на глазах у сотни людей, церковники признают его колдуном и объявят на него охоту. Ему придется скрываться до конца своих дней. Нет — фейри сейчас точно не выход. Что же делать?

Сжимаю пальцы в кулаки! Это же не справедливо — казнить невиновного! А еще мерзко и подло, я должна что-нибудь сделать. На глазах выступили сердитые слезы.

— Нет! — рыкнула я и резко вытерла лицо, у меня остался ее один ход в запасе. Пускай я выросла на задворках империи, пускай я никогда не видела великолепия королевских увеселений. Мне никогда не доводилось быть тем, кто я есть — принцессой Витании, но если это спасет чью-то жизнь, то я должна попробовать.

Решительно стягиваю с плеч котомку и лезу на самое дно, где таится резная шкатулка. Пускай королевская печать для местных аристократов ничего не значит, но вот с принцессой будет другой разговор.

Поворачиваюсь к Лауре, окидываю ее взглядом, а потом прошу.

— Одолжишь свой плащ?

— Ты что-то задумала? — догадалась она.

Кивнула, но ничего объяснять не стала. Лаура протянула плащ, а в глазах светилась надежда.

— Я сделаю все возможное, чтобы его спасти, — тихо говорю ей, накидывая одежку. Достаю из котомки шкатулку, и отдаю торбу Лауре. — Присмотри, пожалуйста.

Дальше подхожу к Гравису.

— Капитан, мне нужна ваша помощь. Ваша и ваших людей…

Мужчина смерил меня взглядом, затем слегка поклонился и произнес:

— Приказывайте.

— Куда?! — Барлоу заметил, как я суечусь. — Я запрещаю!

Я перевожу взгляд на Неяна, парень стоит рядом со мной.

— Аккуратно задержи его, сможешь?

Парень улыбнулся и кивнул, а я взглянула на Грависа.

— Мне нужно пройти сквозь эту толпу! — киваю в сторону горожан.

— Сделаем, — заверил наш бравый капитан, а затем они со здоровяком Дином встали плечом к плечу и словно таран пошли вперед, а я следом за ними. По правую руку от меня встал наш замечательный повар — Ральф, а по левую его товарищ — Эндрю.

— И я пойду с вами! — крикнула Мелисса и ловко втиснулась между стражниками.

Меня колотила нервная дрожь, но все же я нашла силы и благодарно улыбнулась девушке. Пусть наше знакомство не задалось, но Мелисса оказалась доброй и отзывчивой.

— Спасибо, — сказала я ей и накинула на голову капюшон.

Затем вытащила из шкатулки и еще одну маленькую, но очень драгоценную деталь, которую, как я надеюсь, опознают аристократы, и надела на голову. Металлический ободок неприятно холодил кожу, а еще давил на волосы, оттого хотелось почесаться, а то и вовсе снять украшение как можно скорее. Где-то глубоко в душе царапал острым коготком страх, нашептывая — кого ты пытаешься обмануть? Разве ты принцесса? Что ты вообще можешь, девочка из захолустья?

Наверное, моих сестер учили быть принцессами. Какие-нибудь специальные уроки, чтобы даже мельком увидев, сразу становилось ясно, что перед тобой будущая владычица нашего или же какого-нибудь соседнего королевства. Думаю, у них даже интонация в голосе должна быть особенная, такая с повелительными нотками.

В моем плане занятий подобных наук не значилось. Вилая учила манерам, реверансам, кто кому должен кланяться и прочим особенным жестам. Единственное чего моя воспитательница при всем желании не могла мне дать — ощущения, что я дочь короля. Всю жизнь дворец был для меня чем-то далеким, недосягаемым, а потому титул я воспринимала ну как приставку к имени. Есть она там или нету, разницы никакой.

И вот сейчас мне предстоит выдать себя за принцессу. Но как? Никогда в жизни мне не доводилось приказывать людям. Мне совершенно не удается изображать высокомерие, я ненавижу подобного рода притворство. Да, что уж там в моей голове никогда даже мысли не возникало воспользоваться правом, дарованным с рождения.

От страха заледенели руки, а мы шли все ближе! Как быть? Что говорить? Я не знала, совершенно не знала. И мысль, что от меня сейчас зависит жизнь Рустама, натягивала нервы до предела.

Я закрыла глаза и медленно выдохнула, в голову постучалось воспоминание пятилетней давности:

Вытьянка глядела на меня черными глазами, а маленький рот фейри скалился. Голова духа была покрыта серыми волосками, тельце худое, кажется будто ее вот-вот ветром переломит, а тонкие пальцы увенчали острые коготки, словно у кошки. Я сглотнула и попятилась, вот только бежать некуда. Поляну по периметру обступили кусты, можно сколько угодно пытаться через них пройти или пролезть, но проще металлическую ограду согнуть, чем перебраться через колдовские заросли.

— Вержик, контролируй страх, — слышу голос крестного.

Легко ему говорить, перед ним любой дух падает ниц, а я — человек, и вот эта Вытьянка считает меня своей законной добычей. Как можно контролировать свой страх?

Фейри облизнулась, язык у нее был тонкий почти как у змеи.

— Ты можешь остановить ее, — изрек Добриэль.

— Как?

— Просто прикажи!

Я не сдержалась и фыркнула, легко ему сказать — прикажи. Во мне ни грамvа чародейской крови нету. С чего бы им меня слушаться?

— Низшие из духов смутно различают, кто перед ним — полукровка, чародей или человек. Этим многие любят пользоваться. Если ты поверишь, что в праве приказывать, она тебя послушает

— Но…

— Никаких, но… Закрой глаза — почувствуй. Ты в своем праве!

Открываю глаза и вижу, что мы уже возле самого эшафота, вот расступились последние горожане, пропуская моих стражей и меня заодно.

Глашатай умолк, выдохнул устало и наконец-то свернул свиток.

— Привести приговор в исполнение! — лениво приказал градоправитель.

Моя Тень слезла с плеча глашатая, которому старательно мешала читать, и перебралась на эшафот. В тот же миг рычаг, который открывал платформу под ногами жертвы чуть-чуть сместился.

Палач подошел к нему, хотел взяться…

Мысленно повторила про себя — я в своем праве. Затем перевела дыхание успокаиваясь и представила, будто меня окружают самые обыкновенные низшие фейри, которые совершенно не различают, кто перед ними. Можно подумать по Коттаму каждый день принцессы катаются. Небось моих сестер никто из местных ни разу не видел.

— Отставить! — голос прозвучал неожиданно громко даже повелительно.

Народ затих, даже палач и тот замешкался. Глянул в мою сторону, затем покосился на градоправителя.

— Кто посмел! — рявкнул Бенджамин Миллер, резво подскочив со своего места.

Правда особо резво не получилось, пузо мешало, скорее он скатился и чудом устоял на ногах. Ряха, отъевшаяся на казенных харчах, обладала тремя подбородками, а еще была напомажена и напудрена, видать по последним веяниям из столицы.

— Притащить сюда нахалку! Выпороть! — орал он, да так, что нарядный бант у ворота подпрыгивал, а сюртук из золотой парчи грозил вот-вот разойтись по швам.

Капитан Гравис повернулся ко мне и замер готовый в случае чего защищать меня до последнего. Я же спокойно вышла вперед и откинула капюшон. Украшение матери справилось со своей задачей.

— Это же Бушерон! — охнул кто-то справа.

— Да, быть не может, тиара принадлежала…

— Второй королеве Витании.

— Ее Величество Гретхен, так ведь она в изгнании…

— Нет, умерла иначе король не смог бы жениться снова.

— Тогда это…

Шепотки гремели отовсюду, а я в свою очередь не спешила никому помогать. Только искоса взглянула на Рустама. Мой подельник выглядел ошеломлённым, кажется он даже немного побледнел, когда понял с кем, проворачивал аферы. Градоправитель прислушался, оглядел меня с ног до головы, но ничего кроме черного плаща не увидел — нахмурился.

— Кто ты… Вы?

Молча изогнула бровь, вообще-то по этикету именно он должен был представиться первым, да еще и поклониться чуть ли не до пола.

Незнакомый мужчина лет пятидесяти, подошел к нам, он был хорошо одет, явно аристократ, но вот никаких отличительных знаков на одежде я не заметила, потому сохраняю спокойствие и молчу.

— Ваша светлость, — отреагировала Мелисса, приседая в реверансе.

Судя по обращению дуэньи передо мной стоит целый герцог.

— Леди Реймс, прошу вас… — герцог запнулся всего на секундочку, а потом с достоинством продолжил: — представить меня ее высочеству.

— Ваше высочество, позвольте отрекомендовать его светлость — Ричард Гилман, герцог Глостерский.

— Случись наша встреча при других обстоятельствах, я бы сказала, что рада знакомству, но увы. Если мне не изменяет память герцогство Глостерских простирается на землях вокруг Коттама, — собеседник кивком головы подтвердил, мои предположения. — И что же я вижу? Разбой, бесчинство, самоуправство! — я кивнула на Рустама, который все еще пребывал в замешательстве.

— О чем вы, ваше высочество?

— Сегодня на мое сопровождение напали разбойники! Это случилось в часе езды от Коттама. Мало того, мои доблестные стражи прошли по следу и обнаружили целый лагерь бандитов! Вы можете себе такое представить? Витания — одна из самых безопасных и процветающих стран на континенте и что я вижу в сердце королевства?

— Я выделю людей для сопровождения и…

Жестом велела умолкнуть, достала из кармана последнее из украденных писем, что совершенно случайно завалялось в кармане, и протянула его герцогу.

— Это обнаружили в лагере, взгляните на оттиск.

Мужчина перевернул конверт обратной стороной, мазнул по нему взглядом и побледнел. Пот выступил на лбу, герцог бросил косой взгляд на градоправителя, нахмурился и вновь повернулся ко мне.

— А содержимое?

— Уличает высшее руководство города в самых ужасных преступлениях, в том числе и против короны. Касаемо подати, — я кивнула в сторону Рустама, — она также была обнаружена в лагере разбойников, соответственно этот человек ни в чем не повинен. Освободить его немедленно!

Герцог сглотнул, покосился на Коттамских стражников, но вот приказать ничего не успел. Градоправитель, будто почувствовал, что по его душу явились громко выкрикнул:

— Палач, казнить мерзавца!

Заплечных дел мастер попытался дернуть за ручку, но пальцы ухватили воздух. Он посмотрел на свои руки с недоумением, а моя Тень зашипела, мол хозяйка ты бы поторопилась.

Гляжу на герцога.

— Мне начинает казаться, что вы потворствуете преступнику?

Бедолага совсем белый стал, будто его мукой сверху притрусили. Он повернулся к страже Коттама и рявкнул:

— Бенджамин Миллер, вы обвиняетесь в казнокрадстве и измене! Взять его!

Стражи даже не пошевелились! Неужели этот мерзавец их так запугал, что они не желают подчиниться своему лорду.

Оглядываюсь и вижу его — Ферришина. Огромная крыса с телом льва, скалит зубы, а ее лысый хвост словно змея вьется по земле. В красных глазах горит огонек бешенства, ну да я вторглась в охотничьи угодья Ферришина, теперь нужно расхлебывать. Будь я обычным человеком, то уже впала бы в неконтролируемую панику, но амулет крестного защищал от любых эманаций фейри.

— Жители Коттама, я обращаюсь к каждому из вас, — говорю громко, чтобы слышали все присутствующие на площади, а заодно нахожу глаза оцепеневших от страха людей. — Вот уже несколько лет, вы живете бок-о-бок с монстром. Вы терпите нищету и унижение. Хватит! Пришла пора положить конец бесчинствам градоправителя! Мы поймали разбойников, которые подчинялись ему, такая же участь постигнет всех его подельников. Перестаньте бояться, ради вашего будущего, ради Коттама, ради ваших детей.

Люди, с которыми я встречалась глазами, выпадали из оцепенения, власть Ферришина рушилась.

— Смерть притворщице! — неожиданно проревел второй голос у меня за спиной.

Оборачиваюсь и вижу человека в судейской мантии, но глаза его красные, он сам целиком и полностью под властью фейри. Жаль только я это вижу.

— Капитан, — обернулась к Гравису, — кажется, этот человек изменник, он угрожает расправой Витанской принцессе! Немедленно заключить его под стражу!

— Есть, ваше высочество!

За преступником отправился Дин. Стража, что стояла на пути к судье нервно сжимала алебарды, а потом вдруг молча расступилась. И вот свершилось чудо, один из мерзавцев наконец-то пойман и связан. Думаю, святоши обрадуются, увидев его, они как-то научились определять настоящую одержимость фейри, а уж из их цепких рук судья живым не выберется.

Оборачиваюсь к герцогу и вижу наконец-то вполне осознанный взгляд и пока еще очень робкую улыбку.

— Освободить пленника! — потребовал он. — А Миллера заковать! Тебя ждет королевский суд!

— Есть!

Коттамские стражи наконец-то определились на чьей они стороне и быстренько спеленали визжащего и плюющегося угрозами Бенджамина Миллера.

Рустама наконец-то освободили, он потер ладони и настороженно спустился с эшафота будто бы не верил в происходящее.

— Рустам Конкрадов в связи с появлением новых улик по делу похищения подати, все обвинения с вас сняты, — поведал герцог, — я лично приношу вам извинения, вы — свободны.

— Ваше высочество не знаю, как вас отблагодарить, — Конкрадов согнулся в поклоне так быстро, что даже в глаза ему посмотреть не успела. Неужели он, узнав правду, отстраниться от меня? Эта мысль больно ужалила, но я постаралась побыстрее ее отогнать, сейчас не время хандрить.

— Рустам!

К нам прорвались две очень встревоженные галисийски и остальная часть отряда.

— Сеньорита Фалькони, — Рустам вежливо расцеловал ручки воительнице, — спасибо, за содействие. Я ваш должник, отныне вы всегда можете обратиться ко мне с любой проблемой.

А следом, не дожидаясь ответа, он повернулся к Лауре и лицо его неуловимо изменилось, взгляд стал мягче, а на губах появилась очаровательная улыбка.

— Филлипа… — сказал и замолчал, только смотрит на девушку загадочно и улыбается.

— Рус, — тихо молвила Лаура, ее глаза сияли так ярко, будто на донышке скрывалась гора алмазов.

И снова тишина.

— Да, поцелуй ты ее уже! — не выдержал герцог.

Рустам улыбнулся, подхватил Лауру и закружил вокруг.

— Ты живой! А я уже не верила…

— А я только о тебе и думал…

Верю ли я в любовь? Глядя на вот этих вот двоих понимаю, что да — верю.

Рустам и Лаура целовались. Народ рукоплескал и улюлюкал, наконец-то ярмарка стала похожа на ярмарку.

— Ваше высочество, а где вы остановились? — вернул меня с небес на землю вопрос герцога.

Я улыбнулась ему в уме пытаясь отыскать способ отделаться от внимания местной аристократии. Тот факт, что к герцогу набьется полный дом гостей, дабы поглазеть на принцессу не вызывал сомнений. Они уже сейчас оценивали меня, я всей кожей ощущала чужие взгляды, как они скользят фигуре, будто стараются заглянуть под плащ. Бр-р, до чего ж неприятное ощущение.

— Ох, не беспокойтесь, мои люди решили этот вопрос еще до прибытия в Коттам.

— Но я бы хотел, пригласить вас быть гостьей в моем доме…

— К сожалению, до официального представления, никаких светских визитов, таково требование его Величества. Буду вам очень признательна, если вы оградите меня от излишнего внимания, — кивком указала на любопытствующих.

Герцог понятливо кивнул.

— Конечно, ваше высочество, как пожелаете. Буду рад увидеть вас на зимнем балу.

— Взаимно, лорд Гилман, а теперь мне бы хотелось отдохнуть день выдался суетливый.

Мы наконец-то распрощались. Герцог отправился восвояси, Коттамские стражи вежливо оттеснили от нас представителей местной знати.

Пока я беседовала с герцогом капитан Гравис убедился, что преступники отправились в камеру, а заодно получил допуск в местную тюрьму и заверение, что негодяев будут охранять самым тщательным образом аж до отправки в столицу.

Затем уже мои стражи, образовав вокруг кольцо, вывели меня из площади, где пировал народ. Наконец-то фестиваль стал похож на привычный мне праздник. Не пойми откуда взялись музыканты, задорная мелодия уже разносилась по всей площади. Трактирщики выкатывали бочки с вином на улицы. Горожанки, пока еще довольно скромно приплясывали и щедро раздавали улыбки всем вокруг.

— Вот это уже похоже на праздник…

— Праздник? Всего лишь забавы черни, — ответил мрачный, как бука Джереми.

— Главное, что люди счастливы! А вы, Джереми, что случилось? Откуда скорбное лицо? Мы вон сколько всего хорошего сегодня сделали! Спасли невинного человека, задержали настоящего преступника, да еще и не одного, накрыли целый лагерь бандитов. Король вам за это почестей отсыплет целый мешок.

— Вы раскрыли свою личность, а именно этого король велел избегать.

— Мне напомнить свою позицию, касательно его желаний?

— Леди Вержанна!

— Ваше высочество, — ледяным тоном поправила графа дуэнья.

Джереми скривился, а я вдруг поняла причину его плохого настроения. Плевать он хотел на то раскрыла я инкогнито или нет, а вот тот факт, что Мелисса на него рассержена изрядно выводило лорда из колеи.

— Да будет вам, — миролюбиво изрекла я, а затем сняла венец с головы. — Мы же не при дворе, так что я буду счастлива вернуть все, как было прежде.

— Теперь уже не получится, — буркнул Джереми.

А я оглянулась на своих сопровождающих. Люди старались на меня не смотреть, будто я предала их доверие, будто обманула. Стало горько и обидно до слез. Сколько раз такое уже повторялось? Сначала в Ловецке с местными детьми, потом в Прелесе. Стоило хоть немножечко сблизиться с кем-то, понадеяться, будто у меня появились друзья, а потом все по накатанной. Люди узнавали, что я та самая отверженная принцесса и они становились отвратительно вежливыми и совершенно далекими людьми.

Я сжала зубы и взглянула на ненавистный венец, так хотелось зашвырнуть треклятую драгоценность куда подальше и забыть о ней навсегда.

— Твои вещи, — голос Лауры вытащил меня из накатывающей пучины отчаянья.

— Спасибо, — ответила ей и через силу улыбнулась.

Лаура наклонила голову к плечу и тихо спросила:

— Значит просто Вержана, без титула?

Я медленно выдохнула и чуть сбавила шаг, чтобы поравняться с девушкой, а заодно с Рустамом, который шел рядом с нею и тоже косился в мою сторону.

— Ты что-нибудь слышала о третьей принцессе Витании?

Лаура задумалась, затем покачала головой.

— Прости, но единственное, что мне известно о королевской династии это общее количество принцесс, — Лаура вдруг умолкла и посмотрела на меня. — Да, и вообще пол материка втихомолку посмеивается обсуждая, как же ваш отец будет дочерей замуж-то выдавать. Принцев подходящего возраста раз два и обчелся, остальные либо женаты, либо еще не доросли, — девушка мне подмигнула, — хотя говорят, галисийский принц хорош собою.

— Настолько хорош, что от знатных девиц аж в соседнее государство смылся, — прокомментировала сеньорита телохранительница.

Лаура вздохнула.

— Вы знакомы? — спрашиваю, чтобы поддержать разговор.

— Нам доводилось встречаться, ведь дом Фалькони один главных поставщиков дворца, — ответила телохранительница Лауры, потом взглянула на меня, и улыбнулась: — а как по мне принц самый настоящий сорванец и…

— Хватит болтать, — буркнул Джереми кивая на особняк Рустама, — пришли уже.

Пришлось прервать беседу. Мы переступили порог и очутились в полумраке. Кто-то из стражей обо что-то споткнулся и сдавленно выругался.

— Подождите, я разожгу свечи! — попросил гостей Рустам.

— А где твоя прислуга, богач?

— Сегодня праздник, у слуг выходной, — ответил купец и довольно быстро вернулся со свечой в руке, разжег еще несколько и вручил стражникам. — Будет быстрее, если вы мне поможете.

Дважды просить не пришлось, а Конкрадов, будто позабыл, что хотел сделать, замер на месте и впился взглядом в Лауру. На лице улыбка, а в глазах сомнение. Что это с ним?

Тут к Рустаму подошла Мелисса.

— Я рада, что с вами все в порядке и…

— А как я рад, — несколько невежливо перебил Рустам, — до сих пор не верю своему счастью. Второй шанс выпадает раз в жизни, леди Реймс, и я не хочу его упустить, потому прошу меня простить, — он отвесил даме поклон и стремительным шагом направился к камину. Я не знаю, что он сделал, но в стене рядом с камином появилась небольшая ниша. Рустам сунул туда руку и вытащил какой-то маленький предмет. Не поняла, что он собрался делать? Все в гостиной замерли, видимо любопытство присуще не только женщинам.

Мужчина остановился напротив сеньориты воительницы, а я обалдела. Неужели он вернулся к первоначальному плану и…

— Я хочу вас попросить, — склонил голову он, — дозволите?

О чем это он? Хотелось спросить вслух, но момент как бы был неподходящий. Сеньорита воительница нахмурилась.

— Говори!

— Не вмешивайтесь в мой разговор с Филлипой, позвольте ей самой принять решение.

— О чем они говорят? — шепотом спросил Джереми.

— Я пока сама не поняла.

Сеньорита воительница кивнула, а в следующий момент Рустам повернулся к Лауре, опустился на одно колено и протянул кольцо с бессовестно большим алмазом.

Джереми рядом со мной аж присвистнул при виде драгоценности.

— Филипа, мы познакомились совсем недавно и скорее всего мой поступок кажется тебе глупым и поспешным… Но я боюсь, что ты исчезнешь из моей жизни, так же стремительно как появилась. Ты мое самое большое чудо, я счастлив рядом с тобой. Мне безумно нравится твоя деловая хватка и ход твоих мыслей, а порой мне кажется будто мы чувствуем друг друга. Я просыпаюсь по утрам и первым делом ищу тебя взглядом. Я с ума схожу от твоей улыбки. Выходи за меня замуж, Филлипа, — он поймал ладонь растерянной девушки и надел колечко на пальчик.

— Но…

Опасаясь отказа Рустам крепче обхватил ладошку и поцеловал пальчики.

— Я богат, Филипа, ты ни в чем не будешь нуждаться. Если не пожелаешь оставаться здесь со мной, я перееду с тобой в Галисию, только скажи «да».

Вот это поворот, обалдела я и с сочувствием посмотрела на Лауру. Интересно, как она теперь будет выкручиваться. Сознается, что она и есть Фалькони или просто даст Рустаму отворот-поворот. Но ведь он не прикидывается, мне хочется верить, что его чувства настоящие.

Лаура же кусала губы и молчала, а Рустам с надеждой глядел на нее, пауза затягивалась.

— Рустам, я… Дай мне время на раздумья, все слишком быстро… и я не готова.

— Хорошо, как пожелаешь, — он снова осторожно коснулся губами ее руки, — главное ты сразу не сказала нет, это вселяет надежду.

— Чего встали? — сердито полюбопытствовала сеньорита воительница и окинула всех недовольным взглядом.

Народ вдруг опомнился и принялся расходиться.

— Я пойду к себе, — очень тихо буркнула Мелисса и вихрем унеслась из гостиной. Дальше разошлись стражи и охрана Фалькони.

Конкрадов посмотрел на меня, поклонился.

— Ваше высочество, благодарю за спасение, — прозвучало безукоризненно, но у меня невольно поникли плечи. Значит и он туда же.

— Не стоит благодарности, я сделала это по велению сердца и совести. Отдыхайте, у вас выдался тяжелый день.

Рустам еще раз поклонился и удалился.

— Значит по велению сердца и совести, — протянул Джереми.

— Вам что-то не нравится в формулировке?

— Отнюдь, — заулыбался граф, — мне бы только уточнить одну деталь.

— И?

— Письмо которое вы дали герцогу Глостерскому с оттиском печати градоправителя, откуда оно у вас? Все улики Гравис передал мне, а вам даже имени преступника не сообщали.

Я улыбнулась лорду во весь рот, ну что сказать — поймал, да. Но доказать мою причастность к чему-либо у него не получится.

— Знаете в чем прелесть быть принцессой? Я могу не отвечать на неудобные вопросы, — изрекла я и с чистой совестью вознамерилась покинуть общество Барлоу.

— Эти же вопросы вам могут задать уже другие люди!

Пожимаю плечами.

— Тогда мне придется сказать, что одну из улик вы нечаянно обронили, а я нашла. Или вы пересчитали письма, которые вам вручил Гравис? Нет, ай-яй-яй, какая небрежность с вашей стороны. Кстати, насчет благодарностей за раскрытие преступления и поимку преступника, вы получите награду.

— Неужели намереваетесь попросить что-то для себя?

— У меня все есть, но вот благодарность дому Фалькони не будет лишней. Лауре нужно разрешение на торговлю, здесь в Витании. И вы его добудете! А теперь доброй ночи, лорд Барлоу.