Я пыталась подавить дрожь в руках, прижала их к фартуку.
Дышать стало тяжелее, грудь сжала невидимая стальная лента.
Но я всё ещё могла думать. Всё ещё могла убеждать себя, что это просто очередное испытание.
Пронесётся, как шторм, оставит меня на обломках, но не утянет на дно.
— Давай убирайся. Это Малисийский паркет, — раздражённо бросила блондинка. — Испортится — не расплатишься потом!
Я медленно кивнула головой, стараясь не смотреть на Дориана, но его взгляд я чувствовала кожей. Он прожигал меня.
— Конечно... — мой голос предательски дрожал, но не от страха, а от гнева. Однако я заставила себя и дальше смотреть в пол.
Я думала, что они уйдут первыми. Не будут же они наблюдать за моей уборкой?
Но тут я поняла, отчего у них заминка.
Блондинка что-то пыталась внушить своему любовнику.
Сигналы были ясны: «уйдём отсюда». Но он просто стоял за её спиной, продолжая сжимать её хрупкое плечо.
Молчал. Смотрел.
Его глаза не отрывались от меня, будто в них отражалась какая-то ледяная пустота.
Пора бы сматываться самой. Только как пройти, если в дверях стоит он?
Но оставаться здесь я не могла. Главное — чтобы он не вспомнил.
— Дориан, дорогой, — голос блондинки звучал с приторной лаской, как будто она укрощала зверя. Она провела рукой по его руке, словно пытаясь отвлечь. — Ты же не собираешься говорить… со служанкой? Уверена, она всё поняла. Пойдём в другую гостевую, их здесь полно.
Я бросила мимолётный взгляд на дракона. Совсем чуть-чуть. И тут же опустила глаза снова в пол.
Дориан не ответил. Не издал ни звука. Только этот взгляд. Пронизывающий насквозь, холодный, безжалостный.
Я чувствовала, как лицо заливает краска. Не стыда, злости.
Но блондинка явно ждала от меня реакции.
— Простите, я не хотела мешать, — проблеяла, стараясь казаться как можно меньше.
— Конечно, не хотела, — усмехнулась блондинка, отбрасывая свои идеально уложенные локоны за плечо. — Все вы такие. Жалкие. Приходите тут не к месту, а потом извиняетесь.
Я сжала кулаки, прикусила губу, чтобы не ответить. Главное сейчас — распрощаться с ними и уйти.
— Долго ждать, когда ты начнешь убираться, а? Ну что, ничтожная серая моль? — она кивнула на грязную воду, растёкшуюся по паркету. — Вперёд.
Я медленно нагнулась, взяла тряпку и начала собирать воду, стараясь не смотреть ни на неё, ни на него.
Но даже склонившись, я чувствовала его взгляд. Этот бесконечный, пронизывающий взгляд.
А потом они оставили меня одну. Я даже вздохнула с облегчением.
Быстро собрала воду, молясь драконьим богам, которых тут почитали, чтобы этот самый паркет не испортился.
Подхватила ведро и тряпку, и почти на цыпочках побежала по коридору в сторону лестницы. Спустилась на первый этаж, оглядываясь, и не увидела никого. Правды и охов-входов я не слышала.
Это радовало. Хотя нет… это настораживало.
Мне ли не знать, что умеет делать этот дракон в постели?
Я спустилась с лестницы, забежала в чулан, оставила там ведро и тряпки. Сложила белый передник и, не разбирая дороги, помчалась на выход.
Стащила платок с головы, накинула его на плечи. Сумку, в которой были деньги на извозчика, держала под мышкой.
До двери оставалось всего ничего.
Совсем несколько шагов.
И я бы вышла из особняка.
Я дотронулась до ручки двери, потянула её на себя. А потом услышала холодное, безжалостное:
— Далеко собралась, Амелия, м?