Пожирающие жизнь

Глава 27

Исправленный текст:

После лаконичного:

— Войдите, — я вошла в кабинет и, лучезарно улыбаясь, сказала:

— Доброе утро! — Заметив Виктора в углу, вспомнила, как он говорил, что ему становится хорошо, когда мы рядом. Улыбка тут же погасла.

— Что-то не так? — участливо спросил лорд, смотря на меня слегка прищурив взгляд.

— Нет, всё в порядке, — я едва заметно улыбнулась и оставила письма и свежие газеты на столе.

Он мазнул по ним взглядом и снова посмотрел на меня.

— Афина поднялась?

— Да, она пожелала завтракать в спальне.

— Думаешь, расстроилась?

— Разумеется, но вы не беспокойтесь, всё будет хорошо.

— После завтрака отправимся в город на прогулку. Давно я не выходил в мир.

— Я сообщу миледи.

— Только если она захочет.

— Разумеется, — улыбнулась я.

Меня умиляло то, с какой осторожностью он относился к сестре.

— Страшно представить, что было бы, не окажись вы рядом… Она бы приехала и обнаружила обезумевшего брата, — он передёрнул плечами.

— А почему же вы раньше об этом не думали? — вырвалось у меня. И я возненавидела себя за эти слова. — Простите! Я сказала, не подумав.

— Ничего, вы правы.

— Закроем эту тему раз и навсегда. Я думаю, так будет лучше для всех.

— Да, не к чему говорить обо всём Афине.

— Мне опять щекотно! — довольно промурчал Виктор. Я покраснела с ног до головы и даже не знала почему!

Лорд просмотрел бумаги, прочёл новости и едва заметно нахмурился. Затем резко поднял взгляд на меня и сказал:

— Сядьте.

Не найдя, что сказать, я послушалась. Старательно отводила взгляд от лорда, смотрела то на свои ноги, то на пустой потолок, пейзажи на стене, книжные полки…

— Могу я пойти?

— Не волнуйтесь, без дела вы не останетесь. Сейчас Иван принесёт бумаги от Дмитрия, и мы будем разбираться с расходами замка.

Я молча кивнула.

— Милана, ты не знаешь, почему так? — спросил Виктор, подходя ближе. Я взглядом спросила:

— Как?

Виктор ухмыльнулся и, покосившись на отца, сказал:

— Играем? Сможет ли Виктор на этот раз выставить Милану не в лучшем положении? Или победу одержит молчунья!

Он сел рядом и, закинув ногу на ногу, продолжил:

— С дверью ты уже беседовала, с картиной, стеной, кастрюлей…

— Лорд! — воскликнула я, чтобы заткнуть распоясавшееся привидение.

Он поднял на меня вопрошающий взгляд.

— Могу я попросить у вас ручку и листок?

— Зачем? — сдвинув брови, спросил он.

— Скоротать время до прихода Ивана.

— Но как же вы будете писать? У вас же рука… — он недвусмысленно кивнул на мою забинтованную руку.

— Амбидекстрия. Я умею писать обеими руками.

Лорд едва заметно улыбнулся, отложил ручку и открыл ящик стола. Достав листок и ручку, он положил их на другой край стола и посмотрел на меня.

— Можете писать.

Я задумалась: будет ли невежливо, если я возьму листок и сяду в кресло? И заинтересуется ли лорд тем, что я напишу?

Поколебавшись, я всё же села за стол и взяла ручку в здоровую руку.

— Я могу вам чем-либо помочь? — спросила я с надеждой.

— Пока, к сожалению, нет. Вы можете заняться своими делами, — немного помедлив, уточнил: — В пределах кабинета.

Я кивнула.

— Вот что я хотел спросить: почему так происходит, когда вы рядом?

Я начала писать:

«Не знаю».

— И не хотите узнать?

«В мире много тайн. Одной больше, одной меньше — разницы ведь нет».

— Я хочу узнать: только я это испытываю или все… вроде меня?

«Неугомонная душа жаждет знать ответ».

— После вашей прогулки поговорите с дядей Власом. Но только если отец будет рядом.

«Он мне ответит и без условий. Не секрет, что хочет быть свободным даже дед».

— Дед… Ты имеешь в виду старика?

«Да. Старика не может заменить знание молодого дурака».

— Это я дурак? Да я побольше знаю, чем он!..Но не помню.

«Дураком остался молодым…»

— Вы любите писать стихи без смысла? — от неожиданности я вздрогнула и сильнее стиснула ручку. Он беззлобно усмехнулся. — Скорее всего, вы зашифрованно с кем-то беседуете.

Я подняла на него испуганный взгляд. Его глаза улыбались.

— Если вам будет комфортнее пересесть, я не настаиваю. И любопытствовать не стану. Не скрою, я бы хотел знать: разговариваете ли вы с Виктором?

— Я не могу ответить. Мёртвым запрещено вмешиваться в жизнь живых — это может плохо сказаться на душах.

— Я понимаю, — грустно улыбнувшись, кивнул он. — и простите что я все же прочел, без разрышения.