Пожирающие жизнь

Глава 54

После ужина я решила, что пора действовать. Раз уж на Афину корень не подействовал, то на Ивана наверняка подействует. Продумав всё заранее, я решила, что обратиться к лорду мне всё же придётся. Одна со здоровенной детиной я не справлюсь. Да и хитрости мне не хватит, чтобы заманить его в лабораторию.

Лорда я нашла в библиотеке. Виктор сидел на стопках, надо полагать, уже прочитанных книг. Я мельком посмотрела на верхнюю книгу ближайшей стопки. «Ожёг на линге» — так звучало название этой книги.

— Милорд! — Он резко поднял на меня взгляд, скрывающийся за круглыми очками. Быстро сняв их, спросил:

— Милана, что-то произошло?

— Нет, но произойдёт. Я… — я помедлила, задумавшись.

«Может, не надо? Сама справлюсь? Я что, такая слабая?»

— Вы говорили, что я могу к вам обращаться за помощью…

— Я вас слушаю, — отложив книгу и очки, сказал он. Поднялся и подошёл ко мне.

— Я могу ничего не объяснять?

— Если не можете.

— Мне надо перетащить Ивана в лабораторию, — на выдохе протараторила я.

— Э-э-э… хорошо. Где он?

— Он сейчас на кухне… может, тащить и не придётся! Позовите его к себе.

— Вы хотите, чтобы я позвал Ивана в лабораторию?

— Именно так!

— Не проблема.

В лаборатории я соорудила круг из пепла корня. Оставила проход, чтобы протащить тело Ивана.

Как только Иван пересёк порог лаборатории, я кинула ему в лицо горсть пепла. Он замер, затем его тело начало биться в судорогах. Он упал на пол, не переставая конвульсировать.

— Так должно быть? — спросил лорд спокойным голосом, засучивая рукава.

— Да.

— Это могла быть Афина?!

— Не будем об этом говорить. — Лорд поднял трясущееся тело и посадил его на стул в центре круга. Я замкнула круг.

Лорд не видел, как из Ивана вылетели две души — его и паразита.

— Ты-ы-ы! — шипел Иван, брызгая слюной.

— Я, я, старичок, — говорила я, думая, что теперь делать с этим «сокровищем». — Милорд, могу я попросить вас выйти? Мне надо поговорить. После того как он отойдёт от корня скорби. Я понимаю, как это будет выглядеть…

— Вы уверены? — обеспокоенно спросил лорд, покосившись на кричащего Ивана.

— Я вас позову, если что-то произойдёт.

— Ну хорошо. — Неохотно согласился он и вышел.

— Хватит сопротивляться, выходи из него. Стряхнуть пепел у тебя не получится.

Тёмный дух сделал ещё несколько бесплотных попыток и сдался.

— Я знал, что ты мне всё испортишь! — гневно прокричал он, вырвавшись.

— Зачем начинал, если знал, что не выйдет? — иронично спросила я.

— Ты мне ничего не сможешь сделать! Я тебе не по зубам!

— Правда? — я выудила из сумки Роналис. — Смотри-ка, что у меня есть!

— Верховная? Здесь?! — лицо молодого мужчины исказилось в неверии.

— Н-да, я умею удивлять даже саму себя! — я положила книгу на скамью и уселась рядом, разглядывая тёмного призрака. — А теперь рассказывай свои планы во всех гнусных подробностях.

— Ты не используешь книжку! — он гнусаво улыбнулся. — Ты боишься… боишься её ничуть не меньше, чем меня, а может, даже больше!

— Я сказала, рассказывай! — Тёмный рассмеялся, громко, запрокинув голову.

— И что ты мне сделаешь? Корень вечной скорби — это, конечно, интересно, но это твой максимум.

— Тогда к чему скрывать свои намерения? Я всё равно бессильна перед тобой.

— Ты права!

— Первый вопрос. Почему ты выбрал парня? До этого ты играл только девушками.

— Мои крошки проболтались? Я обещаю, они будут наказаны!

— Не уходи от ответа!

— О-о-о, это интересная история!

— Так излагай! — подалась вперёд, потребовала я.

— Я давно играю людьми. Девушки наскучили…

— Лжёшь!

— Помнится, я играл одним мужчиной, заставил захотеть женщину его друга. Тогда мы играли вместе с Роналисом.

— Влас… — прошептала я.

— Он выиграл, но на этот раз выиграю я, благодаря твоему страху!

— Не отвлекайся!

— Знаешь, кого легче всего сломить? Тех, кто боится сломать жизнь своим любимым…

Он продолжал говорить, а я поняла, что единственный выход — это использовать Роналис.

Я бессильно опустилась на пол, спряталась за стол и тихонько зарыдала.

— За что? За что? За что?! — повторяла я, ударяя кулаками о стол.

Мой ужас, как никогда, приблизился ко мне. Причём сделал это так, чтобы прыгнула я в него самостоятельно.

Сейчас о семье я вспомнила мельком. И страдала из-за Виктора. Я люблю его, у меня душа горит просто от мысли, что он будет далеко. Люблю его угрюмость и спонтанные всплески радости, люблю его вдумчивость и синие глаза.

Слёзы текли ручьём, хотелось кричать от боли, биться о стену. Делать хоть что-нибудь, но не принимать это решение, которое уже принято. Осталось лишь признаться самой себе. Заставить себя поступить так, как обязана, как велит долг…

После получаса самотерзаний я поднялась, взяла Роналис и с яростью обречённого порезала ладонь. Приложила её к обложке.

— Принимаю! — сказала я после того, как Роналис принял мою кровь.

— Спасибо! — раздался сдвоенный голос женщины и Власа.

«Мой новый спутник, рад тебе!»

Прозвучал у меня в голове бархатный мужской голос.

— Ненавижу тебя! — не без ярости сказала я.

«Все так говорят. Ты меня накормишь?»

— Вон, жри! — кивнула я на тёмного.

«Неумеха что ли? Открой меня и прочти всё, как полагается! Я тебе не пылесос!»

— Что ещё за пылесос?

«Я голоден!»

Я фыркнула и открыла фолиант.

— Это?

«Да».

— Опомнись! Ты ведь такая, как я! Тебе это не нужно! — испуганно кричал тёмный.

— Поздно, — ответила я и начала читать. — Пошёл прочь в застенки света, где будешь ты страдать от своей же грязи, которую впустил. Роналис, я позволяю тебе заточить тёмного, наславшего на этот мир несчастье.

«Кушать», — проревел он счастливо. Так детишки кричат «десерт», когда мама несёт к ним тортик.

Роналис засветился, и тонкая струйка жидкого света потянулась к тёмному. Она преодолела препятствие в виде пепла и обвила тёмного за ноги. Аркан стянулся, и тёмный исчез вместе со струйкой.

«Готово».

— Молодец, но я всё равно ненавижу тебя.

«За то, что я твоего любимого чуть не съел? Ну ты пойми, не люблю я, когда меня трогают чужие лапы, да и голоден я был… Ты мне сразу понравилась, но голод — не тётка. Так бы честно не жалил тебя. Мне совестно».

— Только из-за этого?

«Ты про моего прошлого партнёра? Она предатель, так ей и надо!»

— А если я останусь с Виктором?

«Попробуй», — прозвучал угрожающий голос с нотками гнева.

— Ты остаёшься здесь! — безапелляционно заявила я. Ненавижу, когда мне угрожают.

«То есть как? Я должен быть с тобой!»

— Ты сыт, подмывать тебя не надо, выспался. Потерпишь!

— То есть как нельзя! Что она с ним делает? — раздался звенящий голос Афины. Она боролась с братом за вход.

— Что там происходит? — вяло спросил Иван.

— Действительно, что происходит? — сказала я, и брат с сестрой замерли.

— Что с Иваном?!

— Со мной всё хорошо! Правда, измазан в какой-то гадости! — брезгливо отряхиваясь, сказал он, сидя на стуле. — Сидел тихо, слушал, как Милана с книгой говорит. Занятное зрелище, надо сказать.

— Афина, что ты творишь?! — сказал лорд. Его сестра вырвалась из захвата и бросилась к парнишке.

— С тобой всё в порядке?

— Да! — он встал. — Прости меня за те унизительные предложения, я… это ужасно!

— Что за предложения?! — железно проговорил лорд.

— Виктор, подожди, — сказала я, и сама не поняла, что обратилась к нему по имени. Он посмотрел на меня такими глазами…

«Ты моя», — прошипел Роналис.

— Я и не злилась никогда. Просто я… не могла.

— Я понимаю, — он аккуратно убрал её руки от себя.

— Я люблю тебя! — сказала она, задрав голову и глядя ему в лицо.

— Ты не представляешь, насколько я счастлив, что повстречал тебя. Но мы не можем быть вместе, ты это должна понимать. Ты достойна большего, чем простой посыльный. И я достоин той, что будет…

— Ты бросаешь меня?! — дрожащим от слёз голосом спросила она.

— Да! — с болью в голосе ответил он и закрыл глаза, чтобы не видеть, как она убегает.

Лорд подошёл к парнишке и положил ему тяжёлую руку на плечо.

— Ты поступил правильно! — Я стиснула зубы, чтобы не сказать лишнего.

— Завтра я покину замок и службу! — говорил он чётко, даже голос не дрогнул. Но его губы дрожали, и было видно, что он вот-вот расплачется. Сказав это, Иван вышел из злосчастной лаборатории.

— Я тоже, пожалуй, пойду, поздно уже, — сказала я и вышла следом.

Роналис я забрала с собой, потому что он кричал, что не останется тут один и будет кричать так до тех пор, пока я его не заберу.