Понять. Поверить. Простить. (СИ)

Глава 11

Глава 11.

Эля с удивлением заметила, что общение Стаса с Максом стало напряженнее, чем в начале вечера. Стас больше не отпускал Элю от себя. Ей почему-то стало казаться, что всем своим видом Стас старался показать другу всю серьезность своих отношений с ней. Она постоянно ощущала его прикосновение к себе: то легкое поглаживание по спине, то уверенное объятие за талию или плечи, то простое держание за руку. И взгляд — он стал более жестким. Что-то изменилось. И Эля начинала понимать причину этих изменений. РЕВНОСТЬ. О да, без сомнения это была ревность. Они оба ревновали ее друг к другу. Теперь это становилось похоже на соперничество: Стас оберегал свое, а Макс пытался отвоевать прошлое. И понимание этого неприятно полоснуло Элю. С одной стороны, они каждый по-своему ей дороги: Стас как любимый мужчина, а Макс как лучший друг, — однако выбирая Стаса, она осознает, что невольно вторгается в его дружбу с Максом.

Улучив возможность ускользнуть в дамскую комнату со Светой, Эля с отчаянием посмотрела на подругу.

— Свет, между ними что-то произошло, я это чувствую.

— Да это чувствую даже я. — Света облокотилась о стену рядом с Элей. — Я боюсь, что Макс все еще не хочет отпустить прошлое, все еще не успокоится. Ты знаешь, это как старые вещи в шкафу: они больше не нужны, а выкинуть жалко. Так и он — не хочет отпускать, хотя уже и нет чувств.

— Я себя виноватой чувствую, — печально вздохнула Эля. — Они столько лет дружили, а тут… — Она не смогла продолжить. Как будто ком в горле. — Ведь я же его люблю.

Свете и не нужно было пояснять, кого Эля имела в виду. Она молча обняла подругу, по-дружески погладив ее по спине, и отстранившись, чтобы посмотреть в глаза, серьезным тоном сказала.

— Я уже поняла. Знаешь, что я тебе скажу — хоть Макс и мой брат и, по идее, я бы его должна была защищать, но со Стасом вы точно пара. С Максом у вас все равно ничего бы не получилось — слишком уж вы хорошо друг друга знаете. У вас какие-то братско-сестринские отношения. А между мужчиной и женщиной должны быть иные отношения, искрящиеся, волнующие, ну как-то так…

— Мне Макса жаль.

— И мне его жаль. Я уверена, и Стасу жаль, может только где-то в глубине души. Но ничего не поделаешь.

Эля слабо улыбнулась.

— Да ты кровожадная.

— «Не мы такие — жизнь такая». к/ф «Бумер». Не переживай, подруга, все нормально будет. А Стас тоже в тебя вон как влюбился, невооруженным взглядом видно. У вас глаза вон как сияют, от вас за версту импульсы разлетаются. С Максом у тебя все совсем не так было.

Немного приободренная таким разговором, Эля вернулась к Стасу. Он тут же заключил ее в свои объятия, укрывая от всех остальных.

— Пойдем потанцуем, — нежно прошептала ему на ушко Эля.

Стас немного отклонился и посмотрел на нее, слегка приподняв одну бровь.

— Ты еще не устала?

— Я хочу потанцевать с тобой. Для тебя у меня всегда найдутся силы.

Ничего не отвечая, Стас потянул ее на площадку для танцев. Играла приятная медленная песня, и они, тесно прижавшись друг к другу, стали танцевать. Стас украдкой поглядывал на Макса — тот изредка бросал на них задумчивые взгляды. Он едва заметными движениями поглаживал ее тело, нашептывал ей приятное на ушко и вскоре Эля почувствовала, что больше не сможет сдерживать ту чувственную атаку, которую на нее обрушивал Стас.

— Я сказала родителям, что останусь ночевать у Светки, — невинно начала она.

— Вот как. — Стас неожиданно сделался хитрым как лис и вкрадчиво прошептал. — Так может я украду тебя у твоей подруги? Она ведь ничего не расскажет твоим родителям о твоей пропаже?

— Не расскажет, — ответила Эля так же вкрадчиво.

— Тогда я похищаю тебя прямо сейчас.

От его вкрадчивого голоса у нее мурашки по коже побежали. Каждая клеточка от томительного предвкушения буквально наполнилась желанием.

Стас не ожидая окончания вечера повел Элю к Максу, чтобы вежливо распрощаться.

— Прости, старик, но нам уже пора.

— Ребят, — удивился такому поспешному уходу друзей Макс, — а что так рано? У нас еще столько всего впереди.

— Не, дружище, нам и вправду пора. Завтра надо на работу, да и Эле нужно готовиться к экзамену.

Макс впился глазами в Элю, словно ища ответа. Она опустила взгляд, понимая, что ее глаза сейчас все красноречиво говорят без всяких слов.

— Ну что ж, — по-прежнему глядя на нее, произнес Макс, — не буду вас задерживать. Спасибо, что пришли.

Стас с Элей направились к выходу. На полпути Эля обернулась посмотреть на Макса и наткнулась на его печальный задумчивый взгляд. Этот взгляд неприятным осадком лег на душу — ее лучший друг потерян для нее. Она отвернулась и, поддерживаемая рукой Стаса, вышла.

***

Стас в задумчивости вел машину. Его не оставлял в покое тот немой укор, который был во взгляде Макса, когда они с Элей покидали клуб. Он тогда почувствовал, что Эля немного замедлила шаг, и повернулся посмотреть причину. От него не укрылось то, КАК друг смотрел на НЕЕ. Жадно, с неприкрытым желанием и с какой-то грустью, разочарованием. Ревность еще раз обожгла его. Неприятно так обожгла.

Сейчас в нем кипело множество эмоций. Поэтому он просто молчал, даже не предпринимая попыток посмотреть на Элю. Она сидела рядом и ее присутствие остро ощущалось. И это также сильно заводило его, взвинчивая нервозность с примесью примитивного желания, как и неизвестное ему ранее чувство ревности. Он не отдаст ее никому. Его, только лишь его.

В таком гнетущем молчании они приехали к его дому.

Едва закрыв дверь квартиры, Стас тут же накинулся на Элю. Он прижался к ее губам в требовательном поцелуе. Быстрыми и уверенными движениями, не прекращая своих ласк, он снял верхнюю одежду с себя и Эли. Усадив ее на тумбу для обуви, Стас присел перед ней на корточки и, поставив ее ногу себе на колено, обхватил одной рукой ее щиколотку, а другой провел от коленки вниз и обратно вверх, а потом аккуратно стал расстегивать молнию на сапоге, при этом пристально глядя ей в глаза. Разув одну ее ножку, он таким же образом перешел к другой. Сняв с нее обувь, Стас не торопился высвободить ее ногу. Его рука продолжила чувственные поглаживания, поднимаясь все выше и выше. Едва достигнув края платья и немного помедлив, он смело скользнул на внутреннюю сторону ее бедра, и Эля не смогла сдержать тихого стона, нерешительно задержав его руку своей.

— Стас, — сдавленно прошептала она, нерешительно посмотрев на него. И тут же голова пошла кругом от горящих диким желанием глаз. Он и не думал скрывать от нее того, как хотел ее в этот момент. И это немного пугало. Как и жесткая решимость в его взгляде. Не проронив ни единого слова, Стас быстро поднял ее на руки и одним движением заставил ее обхватить ногами его бедра. Он держал ее так, словно она ничего и не весила, но при этом была самой ценной его ношей. Его поцелуи были жадными и требовательными и заставляли ее сдаться, броситься в этот водоворот бешеной страсти с головой, забыть обо всем. Эля даже не понимала, что Стас отнес ее в комнату, она отчаянно цеплялась пальцами за его предплечья в жалких попытках удержать себя в реальности, не дать себе окончательно забыться и потерять себя в этом решительном мужчине, но было слишком поздно. Его губы были искушением и спасением, поцелуи становились глубже, и Эля с трепетом и упоением отвечала на них. Куда исчез весь мир вокруг них, куда пропали все его краски и звуки? Остались только лишь они со Стасом, лишь только их сбивчивое дыхание на двоих и этот поцелуй завоевателя.

Жгучее желание, родившееся во всем теле и сконцентрировавшееся сейчас в паху, просто разорвало в клочья всю его силу воли, и Стас, прижав Элю спиной к стене, стал жадно покрывать ее лицо и шею поцелуями. Он вжимал ее в свое тело с такой силой, что к утру на ней наверняка останутся синяки, но остановиться уже никак не мог. Она его, только лишь его. Он так жаждал ее, просто до невероятности, до дикости. С ней хотелось быть нежным, но страсть, с которой она отвечала, порождала в нем самом нечто первобытное, порочное. Ее платье задралось до пояса и Стас уже сгорал от неконтролируемого желания поскорее войти в ее тесную влажную глубину. Он быстро опустил девушку на пол, быстрыми движениями освободил ее от тонких кружевных колгот и трусиков, ставших влажными от ее желания, и также быстро расстегнув свои брюки, которые стали уже порядком тесны, хрипло прорычал ей в ухо:

— Прости… Не могу ждать… — И, вновь подняв ее на руки, сильным глубоким выпадом вошел в нее. Эля выгнулась от столь сильного вторжения, впиваясь ногтями в его плечи и теснее прижимаясь к его груди. С ее губ сорвался громкий всхлип, перешедший в протяжный стон. Стаса это распаляло еще сильнее, с каждым новым выпадом он проникал в нее быстрее и глубже. Но внезапно он остановился и требовательно посмотрел ей в глаза.

— Скажи, что ты моя, — прохрипел он ей в ухо.

Эля сдавленно простонала "Еще", но он еще раз потребовал, взгляд стал жестче:

— Скажи, что моя…

— Твоя, — Эля ощутила его мощный выпад. — Твоя… Твоя… — с каждым его движением все протяжнее шептала она.

Стас неимоверными усилиями пытался отсрочить столь близкую кульминацию, но почувствовав, как напряженно стали сокращаться ее внутренние мышцы, как она стала дрожать и извиваться в его руках и, наконец, услышав ее громкий вскрик, — все то, что отчетливо говорило о том, что она достигла своего пика наслаждения, — он больше не смог сдерживаться, и быстро выйдя из ее жарких глубин, излился на нее с хрипом, больше похожим на рык.

Все еще крепко держа Элю на руках, Стас прижался лбом к ее плечу и тяжело дышал. Ее легкое беспокойное ерзанье заставило его поднять глаза к ее лицу и он увидел ее вопросительный взгляд.

— Извини, я был груб… — он поправил одной рукой ее локон, упавший на лицо, и нежно поцеловал кончик носа, краешки ее губ, а затем подарил нежный поцелуй. — Прости.

И вдруг спохватившись, понес ее по направлению к ванной комнате.

— Куда ты меня несешь? — Эля оглянулась и поняв куда, засмеялась. — Поставь меня, я сама могу дойти.

— Ну уж нет, — многообещающе улыбнулся в ответ Стас.

Сидя на диване с кружкой теплого чая, Эля тесно прижалась спиной к груди Стаса и аккуратно подобрала под себя ноги. Было так уютно, так тепло. И так счастливо. И не хотелось ни о чем думать, но в голову незваными гостями лезли мысли о Стасе и Максе. Что между ними произошло там в клубе? То, что что-то было, Эля интуитивно поняла по поведению двух мужчин. А затем и по тягостному молчанию Стаса в машине. «Скажи, что моя…» — так и вертелись в голове его слова. Эля вспомнила жесткий блеск его глаз в тот момент и поежилась. Но, черт возьми, наверно это в нем и привлекало — контрастность нежности и грубой мужской силы, собственника. Она чувствовала спиной тепло его тела и сейчас на ум приходило только одно — ВОТ ОНО, СЧАСТЬЕ!

Стас вдыхал сладкий аромат ее волос. Перебирая между пальцами длинные шелковистые пряди, он почувствовал, что несколько расслабился. Вот она — лежит рядом, такая теплая, податливая, ставшая уже такой родной и такой необходимой. И наверно от того, что такого с ним раньше не было, в душе и возникало неизведанное чувство ревности — эта девушка должна принадлежать только ему.

— Стас, прекратите делить меня, — как будто угадав ход его мыслей, тихо прошептала Эля. — Это очень неприятно.

— Никто никого не делит, — совершенно спокойным голосом ответил Стас.

— Я очень на это надеюсь. — Эля повернулась лицом к нему. — Стас, я ТЕБЯ люблю. С Максом у нас ничего быть не может — он просто давний друг.

— Я это все понимаю. Не волнуйся, милая, все будет хорошо. Думаю, Максу просто нужно привыкнуть, что мы с тобой вместе. — Он аккуратно убрал кружку из ее рук и нежно привлек к себе. — Я очень тебя люблю.

А затем Эля почувствовала его теплые поцелуи на губах, нежные прикосновения рук к своему телу и ощутила, как ее охватывает новая волна желания.

***

Света незаметно ускользнула от большой шумной компании и пошла на поиски брата. Собственно, искать его и не пришлось — она и так знала, что он сейчас снова в своем кабинете, один на один с собой.

Света без стука зашла в кабинет и, оглянувшись в коридор, закрыла за собой дверь.

— И чего тебе, братец, не отдыхается? — начала она. — Снова в свою берлогу уполз.

— Дела, знаешь ли…

— Да будет тебе, — резко перебила Света. — С того момента, как Стас с Элей уехали, ты совершенно в себе замкнулся. Давай-ка уже прекращай.

— Свет, иди к черту, — махнул рукой Максим и отпил коньяк из бокала. — Сам разберусь.

Света в дразнящем жесте поморщила нос и все же продолжила.

— Вот что я тебе скажу, братец: хочешь обижайся на меня, хочешь — нет, но не смогли бы вы быть вместе. Стас ей больше подходит. Оставь ты ее в покое…

Макс горько усмехнулся, уставился на находящийся в его руке бокал и проговорил голосом, лишенным каких-либо эмоций:

— Я уже оставил ее в покое… Еще тогда, два года назад… — Он покрутил в руках бокал и снова сделал глоток. — Но, черт возьми, это так тяжело… Тебе не передать, как тяжело.

Света сделала шаг по направлению к брату — ей хотелось обнять его, стать его жилеткой. Но он поднял глаза к ней и предостерегающе поднял руку.

— Не нужно мне твоей жалости. Сам во всем разберусь.

— Но Максим…

— Я сказал не нужно. — И немного помолчав, уже более мягким голосом добавил. — Иди к гостям, веселись. Я скоро присоединюсь.

Света направилась к выходу, но уже на пороге обернулась, чтобы посмотреть на брата. Максим уже успел отвернуться к стене, откинувшись на спинку кресла. Какие мысли сейчас бродили в его голове, Света даже предположить не могла. Хотя они всегда понимали друг друга с полуслова. Она видела, как Макс по капельке выдавливал из себя любовь к Эле, но сегодня ей показалось, что он вырывал эту любовь с корнем, выпарывал из себя с сердцем, и сейчас его зияющая рана безостановочно кровоточила, принося невыносимые страдания. Вот только справиться с этой болью он должен был сам. И он пытался. Как мог.

Тихо закрыв за собой дверь, Света вернулась к шумным друзьям, вовсю постаравшись сделать уход именинника менее заметным.