Понять. Поверить. Простить. (СИ)

Глава 46

Глава 46.

Чтобы приехать в столь удивительное, тихое и спокойное место, стоило встать в три часа ночи и провести в дороге почти четыре часа. Из-за крепких стен монастыря не доносилось ни одного шума мирской суеты — здесь царил мир и покой. И даже не смотря на пасмурную погоду, все вокруг казалось удивительно светлым.

Стас с Элей не стали примыкать к группе экскурсантов. Они неторопливо прогуливались по территории монастыря, иногда прислушиваясь к рассказам экскурсоводов.

Зашли в один из храмов монастыря и задержались: они отчего-то одновременно остановились возле одной иконы и долго стояли, погруженные каждый в свои мысли-обращения к Всевышнему. Молчаливо делились самым сокровенным, самым больным, прося Господа о помощи. Две души, соединенные одной большой любовью, горестями и потерянной детской душой, просящие для своей второй половинки мира и покоя. А после, едва переглянувшись, перекрестились и направились к выходу. С какой-то зародившейся в душе теплотой и надеждой.

Немного отойдя от храма, Стас вдруг остановился и повернулся к Эле, притягивая ее за руку к себе поближе. Он дотронулся до ее щеки пальцами и долго неотрывно смотрел в ее глаза. А потом произнес:

— Эля, а давай с тобой обвенчаемся?

Эля опешила от столь неожиданного предложения. Она ведь раньше даже и не задумывалась над тем, хотела бы, чтобы их со Стасом жизни были связаны не только штампом в паспорте, но и духовным церковным браком. Не каждая супружеская пара в современном мире была готова пойти на этот смелый шаг: венчание теперь означало не просто дань уважения к традициям брака — сейчас на него решались пары, которые действительно решили для себя, что хотят быть вместе на долгие годы жизни, до самой старости и смерти, которые готовы пройти любые испытания, деля их на двоих. И теперь Эля даже отругала себя за то, что она стоит и раздумывает. Она столько лет верила и ждала, столько лет хранила в себе надежды, даже не смотря на то, что все обстоятельства были против их воссоединения. Она всегда любила Стаса, даже не позволяла себе и мысли о том, что когда-нибудь сможет его разлюбить и полюбить другого. Она также понимала, что для Стаса это тоже решительный шаг и скорее всего даже не единожды обдуманный, так как в серьезных вопросах он никогда не бросался словами на ветер. Так разве может она сомневаться сейчас в том, что хочет провести всю оставшуюся жизнь рядом с ним в союзе, благословленном Богом? Нет, здесь даже и раздумий быть не может!

— Да, — прошептала она, глядя в его черные глаза, в которых отражалось волнение ожидания.

Стас неверяще смотрел на нее, а потом осторожно, словно хрупкую вещь, привлек ее к себе, поцеловал в лоб, а затем придал ее голову к своему плечу. Эля уткнулась в его куртку и обняла его за талию. Они стояли так, молча проживая это мгновение, прислушиваясь к своим эмоциям и чувствам, понимая, что это будет еще одной ступенькой в их отношениях, понимая, что этот шаг навсегда свяжет их души уже перед лицом всевышних сил, так как сами они уже давно знали, что живут одной душой, одним сердцем, одной бедой на двоих.

— Пойдем, — Стас чуть отклонился.

— Куда?

— Здесь недалеко, на окраине города я видел небольшую церквушку. Время еще не позднее… Пойдем…

Не дав ей опомниться, Стас взял ее ладошку в свою и уверенно повел из монастыря.

— А как же экскурсия? — не до конца понимая, что все-таки происходит, спросила Эля.

— Мы приедем сюда еще раз. Если захочешь. — Стас улыбнулся. Эле стало так тепло и спокойно от его улыбки, что она без сомнений доверилась мужу.

Они подъехали к небольшой церкви, что располагалась на самой окраине города (Эля даже удивилась, что Стас вообще ее заметил, так как сама она не видела), и, взявшись за руки, пошли внутрь, не раздумывая ни минуты.

В церкви их встретил седобородый батюшка. Его лицо было приветливым и располагало к себе. Узнав о цели их визита, батюшка покачал головой, сказав, что такие вещи не делаются так спонтанно, что решение должно быть обдуманным, что для этого таинства необходимо духовно подготовиться и исповедаться. Выслушав батюшку, Стас с Элей не торопились покинуть церковь, а остались, чтобы еще немного поговорить с батюшкой. И сами не заметили, как беседа перетекла в исповедь. Батюшка внимательно слушал, расспрашивал, советовал. И совершенно неожиданно взял Элю за руку, накрыв сверху ее ладонь второй рукой.

— Я вижу печаль в ваших сердцах, — мягко произнес батюшка. — Это утрата, да? Невосполнимая… Кто-то близкий, очень родной…

— Да, — обескураженно ответила Эля, — у нас погибла дочь.

Батюшка продолжал вглядываться в глаза Эли, и у той даже возникло ощущение, будто он каким-то непостижимым образом смог проникнуть в ее мысли.

— Но ведь не только это тебя сейчас тревожит, дочь моя, — продолжил он все тем же мягким голосом. — Тяжелым камнем на душе лежит сомнение… В себе сомневаешься, девочка, а совершенно зря. И в муже тоже не сомневайся. Бес нашептывает тебе плохие мысли, а ты не иди на поводу. Благое дело муж твой делает, только тяжело ему сейчас — долг твой, как жены, поддержать его. А просьбу твою «Скоропослушница» исполнит, будь уверена — сердце чистое она видит и молитвам чистым внимает. Только сними камень свой с души, отпусти печальные мысли.

Пока батюшка это говорил, Эля словно завороженная слушала его. Голос мужчины проникал в самое сердце, усмирял тревоги, внушал поддержку и надежду. И все же для Эли оставалось большой загадкой, каким же образом ему было известно, что в храме монастыря они со Стасом стояли именно перед иконой Богоматерь "Скоропослушница".

Батюшка еще немного подержал Элю за руку, а затем повернулся к Стасу, взял его руку и внимательно всмотрелся в его глаза.

— Сердце твое доброе, — тихо заговорил он, — помогаешь детям. Милосердие всегда вознаграждается: Господь поможет тебе в твоих делах. Ты только не отчаивайся. Будет дом твой полной чашей. Все, что задумал, все получится.

Мужчина замолчал, и Стас невольно задался таким же вопросом, как и Эля: откуда тому все известно. Было ощущение, что он умеет читать мысли. Однако никакого дискомфорта он не ощущал, а скорее даже наоборот — стало даже легче на душе.

Батюшка, не отпуская руки Стаса, взяла руку Эли, соединил их в своей ладони и накрыл сверху свободной ладонью. Эля со Стасом почувствовали, как по их рукам заструилось тепло.

— Не закрывайтесь друг от друга. Вы муж и жена — вы единое целое. Вы поддержка и опора друг для друга. В радости и в горе. — Слегка потряся их руки, батюшка отпустил их и совершено неожиданно добавил. — В нашей церковной лавке есть все, что нужно для венчания. Матушка Серафима вам подскажет, что нужно. Считайте, что наша беседа была исповедью. Когда все приобретете, приходите ко мне — мы начнем церемонию.

Это было весьма неожиданно, что батюшка согласился их обвенчать, опустив сопутствующие этому обряду этапы, но все же тепло поблагодарив его, Стас с Элей поспешили в церковную лавку.

Спустя полтора часа они уже стояли на улице возле церкви — муж и жена перед лицом Господа — держались за руки, крепко прижавшись друг к другу и смотря в любимые глаза. Стас привлек Элю к себе, прижал ее к себе и счастливо закрыл глаза, вдыхая ее аромат. Он ни секунды не сомневался, принимая такое решение — давно уже думал об этом. Хотел, чтобы венчание стало таинством только для них двоих, чтобы это был праздник для их душ. И переживал только по одному поводу: как Эля отреагирует на его предложение. Она согласилась — и так радостно стало от этого ее простого "Да", что даже прохладное хмурое небо стало казаться ярким и приветливым. Элечка, его Элечка была тем самым лучиком света в его жизни, что освещала даже самые беспросветные дни. Сколько лет он тешил себя надеждой и мечтой вернуть ее, вновь окунуться в тепло ее любви и доброты. Нет, никакого сомнения не могло и быть — сегодня они сделали еще один важный общий шаг в будущее.

***

Стас вел машину и все прислушивался к своим ощущениям. В душе царило какое-то возвышенное чувство, оно согревало изнутри, даже будоражило. Он то и дело поглядывал на Элю — ему сейчас казалось, что она преобразилась за сегодняшний день: глаза стали гореть, лицо стало спокойнее — с него ушла тень сомнения, она вся теперь будто бы светилась каким-то умиротворением и счастьем. И это не могло не найти отклика в нем самом. Стас чувствовал, как в нем зарождается желание — самое примитивное, физическое желание мужчины к своей женщине. Стоило лишь ненароком коснуться Эли, как это желание вспыхивало с новой силой. Становилось все труднее сосредотачиваться на дороге, так как взгляд все время пытался остановиться на любимой, а перед глазами стали мелькать ее соблазнительные образы.

Стас, увидев небольшой съезд с дороги, ведущий в уединенное место в лесополосе, резко свернул туда.

— Ты чего? — удивилась Эля. — Что-то случилось?

— Можно и так сказать, — хитро улыбнулся Стас.

Он чуть углубился в лес и, убедившись, что их не видно с дороги, заглушил мотор и выключил фары.

Эля выжидающе смотрела на него.

— Что ты надумал?

Стас потянулся к ней и, обхватив ее голову руками, жадно припал в поцелуе. Эля, не ожидавшая такого поворота событий и совершенно сбитая с толку, все же ответила ему, открывая свои губы и впуская его жаждущий язык. От этих ласк ее голова вскоре стала кружиться и она крепко ухватилась за шею Стаса.

Он неожиданно отстранился и Эля удивленно посмотрела на него. Но так и не успела задать вертевшийся на языке вопрос — Стас резким движением отодвинул свое кресло назад, а затем ловко притянул к себе Элю и перенес ее на себя таким образом, что она сейчас восседала на нем верхом лицом к лицу. Не дав ей даже возможности что-либо сказать, Стас снова впился требовательным поцелуем в ее губы, а его руки крепко прижимали к себе ее тело. В ответ Эля еще теснее прижалась к нему, упираясь бедрами прямо в его пах. Она ненадолго отстранилась от Стаса и сладко улыбнулась, когда почувствовала всю степень его желания.

— По-моему, это кощунственно после поездки в монастырь заниматься такими вещами, — прошептала она.

— Мы с тобой женаты уже полгода, а ты все стесняешься, — ответил ей Стас, делая перерывы для поцелуев. — К тому же мы обвенчаны, поэтому это не считается кощунством: перед богом мы все-таки не чужие, а муж и жена как-никак. — И притянув ее к себе за талию, прошептал прямо в губы, — хочу тебя.

— Прямо сейчас?

— Да.

— Но…

Дальше Эля уже не смогла договорить. Стас снова закрыл ей рот поцелуем, а его руки стали блуждать по всему ее телу. А вскоре Эля ощутила, как ее тонкая кофта была приподнята вверх, и теперь руки мужа уже гладили и ласкали ее без препятствия. Эля взялась обеими руками за края кофты и совсем сняла ее. Глаза Стаса тут же полыхнулы огнем, а потом он с жадностью припал губами к ее груди, обхватывая каждое ее полушарие ладонями. Эля выгнулась навстречу непередаваемым ощущениям, которые дарил ей Стас, и зарылась пальцами ему в волосы. Ее тихие стоны стали распространяться по всему салону машины.

Стас искусно вел свою игру с ее телом: он уже успел снять с нее бюстгалтер и теперь беспрепятственно ласкал грудь жены, поочередно то покусывая каждую бусинку ее сосков, то зализывая место укуса, а затем снова и снова повторяя эти действия. Эля в нетерпении стала тереться о восставшую плоть Стаса — она жаждала найти утоление той возрастающей ноющей боли между ног, говорившей лишь о том, насколько велико ее собственное желание.

— Милая, — прохрипел Стас, оторвавшись от нее, — ты меня так с ума сведешь. Безумно тебя хочу…

Эля прижалась губами к его губам и прошептала лишь одну фразу:

— Так возьми меня.

Стас задрал ее юбку, нащупал трусики и, не долго думая, разорвал их двумя руками. Послышался резкий треск ткани, после чего Эля сразу же ощутила поглаживание теплых ладоней на своих ягодицах, а затем одна рука мужа прошлась по ее бедру и скользнула к ее укромному местечку между ног. Эля ощутила, как пальцы Стаса коснулись ее клитора, и громко вздохнула, чуть подавшись назад, облокотившись выпрямленными руками о его колени и выгнувшись грудью вперед. Стас начал свою игру пальцами, распаляя желание жены все больше и больше, пока все ее тело не затрясло от накрывшего оргазма. Он снова припал губами к ее груди, не убирая, однако, ладони и от влажной женской плоти.

Эля, успевшая немного прийти в себя после столь бурной разрядки, все же ощущала пустоту и неудовлетворенность внутри себя. Она потянулась к брюкам Стаса и стала быстро расстегивать его ремень и молнию. Когда она, наконец, добралась до твердой мужской плоти и обхватила ее пальцами, Стас не смог сдержать стона.

— Нет, милая, сегодня давай без лишних игр — я просто этого не выдержу, — прохрипел он и, переняв инициативу, резким толчком вошел в ее лоно.

Салон огласил громкий стон наслаждения. Эля стала двигаться, подводя себя и мужа к столь желаемой разрядке. Стас крепко сжимал ее бедра, помогая держать ритм и делая проникновение еще глубже. Вскоре стон Эли сменился легким вскриком, следом за которым последовал еще и еще один, каждый из которых был все громче, пока Эля не взорвалась тысячами осколков от невероятного бурного оргазма, громко вскрикивая и сильно извиваясь в его руках. Стас еще сильнее обхватил руками ее бедра и стал быстрыми и сильными толчками входить в жаркие глубины, пока, наконец, с громким хриплым стоном не достиг разрядки. Эля почувствовала, как ее обдало изнутри жаркой волной, и в изнеможении прижалась лбом ко лбу мужа.

— Я тебя люблю, — прошептала она ему в губы, заглядывая в глаза.

— И я тебя очень люблю, — ответил ей Стас, запечатлев на ее губах поцелуй. — Безумно тебя люблю. Ты не жалеешь о произошедшем сегодня?

Глаза Эли загорелись радостным огоньком; она обхватила его лицо ладонями и прошептала:

— Ни сколечки. Если бы у меня были хоть какие-то сомнения, то я бы не согласилась. Но в тебе я никогда не смогу сомневаться.