Понять. Поверить. Простить. (СИ)

Глава 19

Глава 19.

Сколько я просидела в кафе, я не знаю. Сначала в мыслях был только хаос, этакая смесь всех чувств. Они больно резали по живому, выпуская на волю все то, что я так усердно старалась спрятать поглубже. А потом на смену пришла апатия. Видимо я просто устала себя контролировать. Наверно не стоило хоронить все в себе, а нужно было просто пережить, перечувствовать — и может быть сейчас было бы легче, не так больно.

А перед глазами все стоял его образ. Тот момент, когда он посмотрел на меня. Узнал ли? Конечно узнал — прочитала это по его глазам. Я видела, как в считанные секунды в его глазах удивление сменилось блеском радости, а потом все сменилось каким-то напряжением, болью что ли. И я испугалась.

Домой в тот день я пришла поздно. Долго бродила по многолюдным улицам города, боясь прийти в пустую квартиру, где снова почувствую себя одинокой. Я заранее позвонила Марии Николаевне и попросила ее забрать Анюту на ночь к себе, соврав, что очень плохо себя чувствую. Не хотела, чтобы дочь видела меня в таком состоянии. И провела бессонную ночь, снова разглядывая любимое лицо на фото. Дура, какая же я дура — нужно было остаться, нужно было поговорить, все выяснить.

Выпив утром крепчайшего чаю, Эля отправилась на работу. Она словно робот делала все на автомате. Просматривала документы, но смысл не улавливался ни со второго, ни с третьего, ни с пятого раза прочтения. Эля со вздохом отложила бумаги на край стола и, откинувшись на спинку кресла, повернулась к окну.

Через некоторое время в кабинет пулей влетела Настя.

— Блин, опоздала, — она нервно носилась по кабинету, разыскивая какую-то папку. — Русецкий не заходил?

— Нет, — совершенно безэмоциональным голосом ответила Эля. Настя даже обернулась.

— Это хорошо. А что с тобой случилось?

— Устала.

Настя отложила все свои документы, придвинула стул и, нахмурив брови, внимательно вгляделась в лицо подруги.

— Эээ нет, это не усталость. Ты на себя в зеркало хоть смотрела — бледная, как будто привидение увидела. А круги под глазами — ужас! Что случилось? С Аней что-то?

— Типун тебе на язык. С ней, тьфу-тьфу, — Эля постучала костяшкой указательного пальца по столу, — все хорошо.

— А что тогда? — не унималась Настя.

Эля сомневалась, стоит ли рассказывать подруге о вчерашней встрече со Стасом. Но больше молчать и удерживать это в себе она не могла.

— Я вчера видела ЕГО.

— Кого? — не поняла Настя.

— Отца Анюты. — Эля никогда не распространялась на тему личности отца Ани — для чего кому-то знать, кто это, а также причины их расставания. Она не хотела полоскать его имя.

Настя не знала, что можно сказать в данный момент. Любые вопросы сейчас показались бы бестактными.

— Вы с ним поговорили? — все же решила спросить она. — Ты хоть про Аню ему сказала?

— Мы не разговаривали даже. Я просто как глупая курица развернулась и убежала.

Настя даже ойкнула от досады.

— Эля, ты что? Ведь у вас был шанс обо всем поговорить. Может это даже был бы шанс начать все с начала.

— Насть, не надо. Я и сама все прекрасно понимаю. Но не смогла я сейчас посмотреть ему в глаза. Испугалась.

Настя обошла стол и, усевшись на его край рядом с Элей, обняла подругу.

— Бедная ты моя подружка, ты сама в себе еще не разобралась. Ну чего, скажи ты мне, чего ты испугалась?

— Ты знаешь, ведь он довольно состоятельный человек. А я кто — одинокая мать, зарабатываю не так уж и много, — Эля прижалась головой к Настиной руке, обнимающей ее. — А вдруг он бы захотел забрать ее у меня?

— Что за глупость, — фыркнула Настя. — Ну как он у тебя Аню отнимет — зарабатываешь ты нормально, жилье хоть временное, но есть, ты о ней отлично заботишься. И вредных привычек нет. — Настя погладила Элю по волосам. — Ты сама себя накручиваешь.

— А если бы он разозлился, что я скрыла от него рождение Ани?

— Ну подожди, ты же сама говорила, что узнала о беременности уже после его отъезда. Или я не права?

— Все так.

— А ты его искать пробовала?

— Спрашиваешь еще. Я все перерыла, но он оборвал все контакты: сменил телефон, электронную почту, с друзьями тоже перестал общаться. Даже с прежней работы ушел. А больше я ничего и не знаю. Даже с родными его не успела познакомиться. — Эля замолчала, почувствовав, как горло сдавило, а в глазах снова все стало плыть от слез. Она пыталась сдержаться, но не смогла. — Насть, скажи, я дура, да?

— Ну если тебе от этого легче станет, то да. Такой шанс упустить… — Настя удрученно покачала головой. — А если это была возможность начать все с начала?

В ответ она услышала только тихие всхлипывания. Настя прижала к себе голову подруги и, осторожно поглаживая ее волосы, пыталась морально поддержать.

— Все еще любишь? — грустно спросила Настя.

— Люблю, — послышался тихий печальный ответ. — Не могу никак забыть. И люблю до безумия.

— Ну ничего-ничего, как говорится, время лечит.

— Ни черта оно не лечит. Нет, Настюх, не лечит…

— Шшш, — успокаивала ее Настя. — Поплачь, поплачь. Нужно иногда быть и слабой.

Дверь в кабинет внезапно распахнулась, и девушки вздрогнули от неожиданности.

— Что притихли? — с порога спросил Русецкий, но заметив, как Настя утешает Элю, пригнулся, чтобы посмотреть на последнюю. — Что случилось?

— Ничего, — вытирая ладонью слезы, ответила Эля. — Все нормально.

Олег перевел взгляд на Настю.

— Что произошло? Кто-то из клиентов?

— Нет, Олег, это личное.

Олег понимающе кивнул.

— Надо было мне позвонить — отсиделась бы дома денек…

— Олег, все нормально, правда, — поспешила заверить его Эля. — Мне, наоборот, на работе лучше, чем дома…

— Хорошо. Только сегодня тебе лучше не ходить на встречи, так как выглядишь ты неважно. Займись лучше бумагами.

— Ладно.

Олег собрался уже уходить, но почти у самой двери вдруг вспомнил:

— Так, а сегодня же презентация в банке. — Он перевел взгляд с Эли на Настю. — Настасья, поедешь со мной.

— Я? — возмутилась девушка. — А почему сразу я?

— Потому что должна была ехать Эля, но сама видишь — сегодня она у нас невыездная.

Эля стукнула себя ладонью по лбу:

— Блин, презентация. Совсем забыла.

— Олег, а ты один не можешь съездить? — спросила Настя.

— Нет. От компании пригласили двух человек. А нам с ними еще работать предстоит. — Видя упрямое нежелание Насти ехать, Олег строгим голосом произнес, — Так, я сказал: поедешь со мной. И точка.

— Так мне же переодеться нужно тогда.

Олег оглядел ее с ног до головы, отчего у Насти по телу мурашки пробежали: слишком уж по-мужски откровенно он ее оглядел.

— Пораньше с работы уедем: заедешь домой переодеться и сразу на презентацию.

Спорить было бесполезно. И Насте осталось только согласиться. Когда Русецкий покинул кабинет, Настя удрученно выдохнула.

— Вот блин счастья привалило. Теперь опять не знаю когда дома окажусь.

— Не переживай, Олег тебя домой довезет, — теперь уже Эля утешала подругу.

— Час от часу не легче, — пробормотала Настя.

— Ну ты чего приуныла?

— Я, откровенно говоря, не знаю уже, что от него ожидать, — вдруг прорвало на откровения Настю. — Тогда после ресторана знаешь, что он учудил? После того, как ты ушла домой, я видимо заснула по дороге домой. Очнулась от того, что чувствую — кто-то мое лицо поглаживает. Я глаза открываю — Русецкий.

Эля удивленно вскинула брови, а затем ее осенило:

— По-моему, ты ему нравишься, Насть.

— Да брось ты. Сама прекрасно видишь, как я его бешу.

— Да нет, Настюш. Его на такие эмоции тяжело пробить. Иногда клиенты так выводят из себя, что мама не горюй, но он и бровью не ведет. — Эля хитро посмотрела на подругу. — Поспорим, я права.

— Ну тебя, — буркнула Настя себе под нос и пошла к своему столу.

А Эля еще некоторое время молча улыбалась своей догадке.

Ближе к четырем часам в кабинет вошел Олег.

— Ну что, все дела закончила? — обратился он сразу к Насте. — Поехали.

Настя попрощалась с Элей и пошла следом за Русецким, пытаясь приноровиться к его быстрому шагу.

— Ты можешь не бежать? — наконец попросила она.

— Мы и так уже опаздываем.

— Нужно было раньше заканчивать дела.

— Тебя забыл спросить. Давай догоняй. Понацепляют на ноги шпильки свои и еле ноги передвигают. — Скорее уже просто в раздражении бурчал Олег.

Ах так, подумалось Насте, ну тогда я еще выше каблуки надену. Из вредности. Пусть позлится и поворчит.

Олег открыл перед Настей дверцу своего Infiniti M и нарочито вежливым голосом произнес:

— Прошу Вас, мадам.

— А ручку подать — не судьба? — таким же приторно вежливым тоном спросила Настя.

— Ох, простите, — как будто бы спохватился Олег, хищно сверкнув глазами, но все же подал ей руку, от которой Настя отмахнулась.

Олег сел на свое место и завел машину. Настя старалась не смотреть на него, разглядывая в боковое окно улицу. Олег недовольно подумал: «Фифа» — и тронулся с места.

Когда они подъехали к Настиному подъезду, Русецкий посмотрел на часы и монотонно произнес:

— У тебя есть пятнадцать минут.

— Я не в армии, — задохнулась от возмущения Настя. — Если не устраивает что-то — поезжай один.

— Я тебя жду. Время идет. — Коротко и жестко.

Настя вышла из машины, сдерживая желание показать этому черствому чурбану язык. Она быстро вбежала в подъезд и поднялась на свой этаж. Лихорадочно перебирая в голове, что бы можно было надеть сегодня на презентацию, девушка влетела в квартиру и, быстро разувшись, кинулась к шкафу. Вдруг у нее мелькнула одна идея и Настя, отвешивая все ненужное, наконец, нашла то, что искала. Вот оно. То что надо. Девушка довольно улыбнулась и подумала: "Ну, Олег, держись!" Быстро переодевшись, нанеся немного больше теней на глаза, подрумянив скулы и подкрасив губы, Настя обула сапоги на высокой шпильке, надела пальто и, оглядев себя в последний раз в зеркало и удовлетворившись увиденным, не спеша вышла на улицу.

Русецкий ждал ее около машины и курил. Увидев Настю, он оценивающе оглядел ее всю. По его взгляду было сложно определить, одобрил он ее выбор или нет. Но Настя в душе ликовала: "Подожди, ты еще самого интересного не видел".

— А ходулей у тебя дома нет? — съязвил Олег. — Как вы вообще на таких каблуках ходите.

Настя проигнорировала его замечание и не спеша приближалась к его машине.

Мартовская погода еще не совсем отличалась от зимней, под ногами еще лежал снег, но местами от уже начинавшего пригревать солнца образовывались лужи, которые к вечеру все же превращались в лед. С мыслью "Как бы она себе ноги не сломала", Олег вздохнул и направился к Насте и подал ей руку для поддержки. Настя приняла его помощь и улыбнулась в ответ.

Усадив девушку в машину и захлопнув за ней дверь, Олег шумно вздохнул и направился на свое место. Ему еще предстоял долгий вечер в компании этой несносной девицы. Нужно запастись терпением.

Олег помог Насте выбраться из машины и, предложив ей локоть для опоры, повел в здание банка. Пройдя в гардеробную Русецкий сначала снял свою верхнюю одежду, а затем повернулся помочь своей спутнице. Настя успела расстегнуть пальто и теперь блистательно улыбалась ему. Олег отметил про себя, что Настя выбрала довольно-таки простое платье: золотисто-бронзового оттенка, заканчивающееся чуть повыше колен, — оно прекрасно облегало ее стройную фигуру. Олег с нескрываемым интересом осматривал девушку.

— Ты не поможешь даме снять пальто? — язвительно спросила Настя, заметив, что он медлит.

Олег с ухмылкой подошел к ней и, встав у нее за спиной, взялся за ее пальто. Он не видел, как на губах девушки появилась коварная улыбка. Настя опустила руки вниз, дав пальто соскользнуть с ее плеч. Русецкий подхватил одежду и аккуратно снял. И тут же застыл в шоке от увиденного. Он некоторое время разглядывал Настю со спины, а затем, с шумом сглотнув, злобно прошептал ей на ушко:

— А более подходящего наряда у тебя не нашлось?

Настя только шире улыбнулась. Она знала, что сейчас увидел Олег: приличное, даже слишком скромное, с длинными рукавами — таким платье казалось только спереди, сзади же оно выглядело совсем иначе — на спинке платья имелся большой вырез, оставлявший открытой взорам область спины девушки от лопаток до талии.

Олег не мог оторвать взгляда от стройного женского тела. Его будто током пробрало. Русецкий даже боялся представить себе, есть ли под этим платьем хоть какое-то нижнее белье. Он на мгновение закрыл глаза и встряхнул головой.

— Лучше б я с собой Золотовицкую взял, — нервно сглотнул он. — Кочунова, ты меня убьешь когда-нибудь своими выходками.

Настя повернулась к нему лицом и с невинным видом спросила:

— А что я такого сделала?

— Мы пришли на презентацию. В банк. А не на вечеринку.

Настя сделала обиженно-возмущенное лицо:

— На вечеринку я в таком виде не хожу.

— Боюсь представить даже себе, в чем ты ходишь, — съязвил Олег. — Пошли уже, а то опоздаем.

Настя мысленно поздравила себя — ее задумка удалась. Олег явно был вне себя от ярости. Ну что ж, пусть немного побесится, не все же ей одной злиться.

Олег старался во время всего вечера не отходить от Насти, замечая, что многие мужчины порой проявляли явные знаки внимания к девушке. Его это в какой-то мере раздражало. Они приехали сюда по работе, а эта девица нарядилась так, будто собралась соблазнять мужиков на какой-нибудь вечеринке. Но было еще какое-то едва уловимое чувство, которое точило его изнутри, имя которому он не мог пока дать.

Когда презентация закончилась, Русецкий, не теряя ни минуты, потащил уже порядком уставшую Настю к выходу. Он помог ей надеть пальто, оделся сам и, снова взяв девушку под руку, быстро повел ее к машине.

— Олег, не спеши, пожалуйста, я не успеваю за тобой.

Олег был еще очень зол на нее, поэтому просто проигнорировал эту просьбу. Усадив Настю в машину, он повез ее домой. Всю дорогу они молчали. Даже музыка не могла разбавить возникшую между ними напряженность.

Подъехав к ее подъезду, Олег не торопился открывать замки дверей.

— То, что ты сегодня вытворяла, — что это? Протест? Или еще что-то? — наконец спросил Русецкий. — Ты чего этим добивалась?

— Ничего я не добивалась.

— Нет, я просто все равно понять тебя не могу: для чего нужно было ТАК наряжаться на деловую презентацию?

— Да нормально я оделась. Там еще похлеще меня дамы были одеты.

— Да уж куда хлеще тебя-то, — раздраженно бросил Олег.

Тут уж Настя действительно обиделась: только рядом с ними сидели две дамы, откровенное декольте которых не оставляло простора для воображения ни одному находящемуся рядом мужчине, а еще у парочки женщин юбка заканчивалась там, где по идее только начинаться ноги должны. На их фоне она выглядела просто верхом приличия и элегантности.

— Ну знаешь ли… — Настя безуспешно попыталась открыть дверь машины. — Тебя забыла спросить, что мне надеть… Выпусти меня…

Последняя фраза была брошена в гневном тоне. Олег посмотрел на нее и разблокировал двери.

— Тебя никто и не держит. Завтра без опозданий.

Настя громко хлопнула дверью и направилась домой. Олег решил не ждать и хотел уже было тронуться с места, как боковым зрением увидел последовавшую за девушкой тень. Русецкий резко повернулся в ее сторону. Так и есть — за Настей следовал мужчина, его голова была скрыта капюшоном, глубоко надвинутым на лицо. Олег не стал медлить и, быстро выскочив из машины, бросился к девушке. В этот же самый момент незнакомец ускорил шаг и, быстро поравнявшись с девушкой, схватился за ее сумочку. Настя попыталась отбиться от грабителя, но тот был слишком силен для нее. Олег громко крикнул и незнакомец, сильно ударив девушку, бросился бежать. Олег не стал догонять его, а поспешил к Насте.

Она упала, ударившись головой о ступеньку, но сознание не потеряла.

— Настюш, — Олег приобнял ее за талию, помогая подняться. — С тобой все нормально? Ушиблась? Где-нибудь больно?

Настя поморщилась и ответила:

— Голова теперь болит. А еще нога… — она громко ойкнула, когда Олег повел ее к подъезду.

— Что? — беспокойно спросил он.

— Нога… Сильно болит… Ай, не тащи меня так… Больно…

— Так, давай-ка лучше в больницу.

Он подхватил Настю на руки и понес к машине.

— Отпусти, я сама, — запротестовала было Настя, но Русецкий ее оборвал.

— Что за ужасная привычка вечно спорить. — Он усадил ее на сиденье в машине, удерживая лицом к себе, и спросил. — Где болит?

— Вот здесь, — поморщившись от боли, Настя дотронулась до ступни правой ноги.

Русецкий аккуратно взял ее ногу и погладил.

— Вот видишь, если б не эти твои дурацкие каблуки, то нога была бы в порядке.

Он провел рукой по тому месту, где нога сильно болела, и девушка сильно зашипела от боли, а на ее глазах даже выступили слезы.

— Прости, больше не буду. — Олег потянулся рукой к Настиной щеке и вытер блестевшие слезы. Он заглянул в ее глаза, и Настя застыла от исходящей от него нежности. Она даже боялась моргнуть, чтобы не потерять это видение. Олег быстро опустил взгляд, а потом, удобно устроив Настю в машине, закрыл дверь и сел на место водителя.

— Ты знаешь, где в этом районе ближайшая больница? — спросил он.

— Да.

Пока они ожидали в больнице, когда подойдет дежурный врач, Олег усадил Настю на скамейку и сам сел рядом, обняв одной рукой ее за плечи.

— Ну как ты?

— Я нормально.

— Голова не болит? Не подташнивает? — все беспокоился он.

— Нет.

Олег аккуратно прислонил ее голову к своему плечу, а затем стал осторожно поглаживать ее по голове. А Настя вдруг поняла, что впервые не хочет говорить никаких колкостей, а просто хочет вот так сидеть рядом и как кошка млеть от его прикосновений.

Дежурный врач осмотрел Настю, констатировав у нее небольшой ушиб головы (без сотрясения), и сильный вывих ступни. Он наложил на ногу фиксирующую повязку и, выписав больничный, отпустил домой. Олег все это время находился рядом, помогая девушке передвигаться.

После он отвез Настю домой и помог подняться до квартиры. На удивление, больше на сегодня никаких язвительных замечаний в ее адрес Русецкий не отпускал. Он пожелал ей спокойной ночи и уехал домой.

А Настя вдруг вспомнила слова Эли: "По-моему, ты ему нравишься, Насть". Права подруга или нет — покажет время. Настя взглянула на часы — стрелки часов уже давно перешагнули полночь. Завтра она поразмыслит обо всем. А пока — спать.

Олег не спешил домой. Он решил проехаться по Садовому кольцу, благо машин стало уже намного меньше — время было совсем позднее. Он закурил сигарету и приоткрыл окно, впустив в салон холодный воздух. Что с ним творится, он не понимал. Эта девчонка вызывала в нем такие противоречивые эмоции: от гнева до нежности. Взять хотя бы сегодняшний вечер. Он был просто разъярен ее выходкой: так разодеться на серьезное, можно сказать, деловое мероприятие (хотя, если признаться, в вульгарном стиле ее не обвинишь — наряд был достаточно элегантен, а по сравнению с некоторыми дамами, мелькавшими рядом с ними, и вовсе скромным). А потом он стал замечать, как мужчины вокруг плотоядно пялились на нее — еще чего доброго один из них попытался бы охмурить молодую девушку. Отчего-то Олегу не понравилась эта мысль. Но когда на Настю напал неизвестный, вся злость куда-то улетучилась, а на смену ей пришло такое сильное беспокойство. И нежность. Она вдруг предстала перед ним такой беззащитной, такой уязвимой, что захотелось утешить ее, защитить. Никогда еще Русецкий ни к кому не испытывал такой гаммы чувств и это его немного даже пугало.