Преданный

ГЛАВА 13

Лука

— Брат, тебе нужно связаться с Грейсоном. Он в такой жопе с прошлой ночи, — глубокий голос Келлера гремит из динамика, пока я жду, когда нальется мой кофе.

Я стискиваю зубы, я никому не позволю снова причинить вред моей семье. Предполагалось, что прошлая ночь будет простым налетом в казино. Все это было согласовано с менеджером и комиссаром.

Оказывается, у Марко там были еще люди под прикрытием, и один из них решил попытаться изнасиловать Мэдди в ванной. Грейсон уложил его, но это было на волоске от смерти.

— Я скоро встречусь с ним. Я все улажу. Мы близки к тому, чтобы покончить с этим, — я чувствую вкус победы. Я знаю, что мы действуем Марко на нервы.

На линии пауза.

— Мэдди беременна.

Черт. Провожу рукой по лицу, мне нужно что-нибудь покрепче кофе.

— Это ведь хорошие новости, правда? — спрашиваю я, сбитый с толку резким тоном брата.

— Были бы, если бы этим утром у меня в офисе не оказался Грейсон после того, как чуть не убил одного из наших новобранцев. Он думает, что не сможет защитить их, что он не создан для этого. Он накручивает себя.

— Я поговорю с ним. Ты же знаешь, что я сделаю все, чтобы защитить наши семьи, верно?

Он вздыхает.

— Я знаю. Лука, ты должен впустить нас. Не убивай себя из-за этого в одиночку.

Я подавляю зевок, и мы прощаемся. Мне нужно добраться до Грейсона и убедиться, что с ним все в порядке. Уже третья ночь без сна.

Роза не лгала, когда сказала, что ей нужно выпивать, чтобы заснуть. Каждый крик — как удар под дых. Мне больно за нее. Прошлой ночью я держал ее в руках, пока она не успокоилась, а потом заснул, баюкая ее в своих объятиях.

Все, что я хочу сделать сейчас, это найти способ проникнуть в ее мозг и убрать все воспоминания, которые преследуют ее. Она была на взводе с тех пор, как я отказался от алкоголя. Мне было чертовски больно смотреть, как мой Macallan утекает в раковину. Но, возможно, это ее единственный шанс в жизни побороться за себя.

Я просто не могу понять, почему меня так сильно волнует эта женщина и ее будущее. Или почему я провожу дни, копаясь в ее прошлом по записям, которыми поделился Энцо. До сих пор нет ни одной зацепки, кто сделал это с ней.

Потому что, клянусь Богом, я выслежу его и отрежу ему член. Делая глоток кофе, я замечаю время на своих золотых ролексах. Десять утра.

Она должна встать с минуты на минуту.

Отставляя в сторону свою кружку черного кофе, я включаю кофеварку, чтобы приготовить ей. Она любит все тошнотворно сладкое, поэтому я достаю из холодильника молоко и карамельный сироп.

Улыбка появляется на моем лице, когда я слышу ее легкие шаги, спускающиеся по лестнице.

Понятия не имею, знает ли она, что я прижимал ее к себе во сне. Я не хочу, чтобы она узнала и смущалась.

Она стонет, забираясь на барный стул.

— Доброе утро, ворчунья, — говорю я, протягивая ей чашку дымящегося кофе.

Вокруг ее глаз темные круги, а ее обычный оливковый цвет лица стал серым.

— Ты хорошо себя чувствуешь, Роза? — я сажусь верхом на стул напротив нее.

Она смотрит мимо меня и не отвечает.

— Роза?

Она качает головой.

— Что?

— Я спросил «Ты в порядке?»

— Прекрасно, — она отпивает кофе, и я беру свой.

— Мне нужно идти. Холодильник снова заполнен. Я приготовлю нам что-нибудь на ужин, когда вернусь домой.

Она кивает.

Я вздыхаю и смотрю на ее похудевшую фигуру. Она ела, но далеко не достаточно. Последствия ее образа жизни сильно сказываются на ней. Добавьте к этому кошмары сверху, и я боюсь, что она — бомба замедленного действия.

И я не могу смотреть, как она взрывается. Я не стану.

Когда я прохожу мимо, ее рука взлетает и хватает меня за рукав. Я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней лицом.

— Спасибо тебе, — шепчет она, не глядя мне в глаза. Я не могу не заметить, как розовый румянец разливается по ее груди.

— За что? — я задерживаю дыхание. Я знаю, что она собирается сказать.

— Я знаю, что ты помогаешь мне справляться с моими ночными кошмарами, Лука. У меня никогда не было никого, кто помог бы мне справиться с ними, — она делает глубокий вдох и поджимает губы.

У меня болит в груди. Я не могу представить, как это тяжело для нее.

— Как долго они у тебя?

Она прикусывает нижнюю губу.

— Шесть лет.

Я накрываю ее пальцы своими и сжимаю ее руку.

— Мне чертовски жаль, — тихо говорю я.

Она выпускает мою руку, поэтому я делаю шаг вперед и приподнимаю ее подбородок. Эти большие темные глаза смотрят в мои, отчего у меня перехватывает дыхание.

— Назови мне имя, Роза. Мне нужно его имя. Я могу заставить его уйти.

Страх мелькает на ее лице, и она прикусывает нижнюю губу. По ее щеке скатывается слеза, которую я смахиваю большим пальцем.

Она зажмуривается и медленно качает головой.

— Я… я не могу. Не заставляй меня говорить это.

— Шшш, все в порядке. Однажды, когда ты будешь готова, ты назовешь мне имя, и я обещаю, что покончу с ним.

У меня сводит челюсти, когда я думаю о том, как я накажу этого человека, но я продолжаю легонько прикасаться к ее лицу.

Она опускает глаза и теребит край своей рубашки.

— Лука, я не твоя проблема, которую нужно решать. Я всего лишь женщина, которую ты похитил. Как только я выйду отсюда, я снова стану сломленной девушкой, пытающейся вернуть себе чувство контроля. Такова моя жизнь.

Во мне поднимается защитное чувство, которое я испытываю к ней. Она звучит так фаталистично, что что-то не так с тем, чтобы оставить ее, только не вот так.

Я постараюсь завершить эту встречу в рекордно короткие сроки, чтобы я мог вернуться к ней. Может быть, мне даже не стоит идти.

— Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? Я могу остаться дома, если понадоблюсь тебе?

Ее нижняя губа дрожит, и она качает головой, когда на ее лбу выступают маленькие капельки пота. Я думал, мы прошли эту стадию ломки. С тех пор, как начались кошмары, она стала тенью самой себя.