Преданный

ГЛАВА 22

Лука

Я пристально смотрю на седовласого босса мафии, стоящего передо мной. Самый безжалостный и безумный человек в Европе. Мистер Романо Капри. Говорят, однажды он отрезал кому-то язык и заставил его проглотить за то, что тот разговаривал с ним неподобающим тоном.

Он прикусывает сигару передними зубами, жестом приказывая одному из своих людей принести бутылку. Я закидываю ногу на ногу и наблюдаю.

Младшая версия Романо сидит слева от него, с гладкими черными волосами и в темных авиаторах. Антонио — точная копия своего отца.

— Я рад, что ты, наконец, одумался, — говорит Романо с сильным итальянским акцентом. — Скотч?

Я поднимаю руку и качаю головой.

— Нет, спасибо. Я здесь только по делу.

— Как вам будет угодно, — он продолжает наливать, пока два бокала перед ним не наполняются до краев темным алкоголем.

Откидываясь на спинку стула, он делает медленный глоток, прежде чем прищурить глаза и указать на меня тлеющим кончиком сигары. — Ты обокрал меня.

— Я доказывал свою точку зрения, — я пожимаю плечами. — Фальконе бесполезны. Они не контролируют то, что въезжает в Нью-Йорк и выезжает из него. Я контролирую.

Поглаживая свою седую бороду, он небрежно закидывает ногу на ногу и затягивается сигарой.

— У тебя есть яйца, надо отдать тебе должное. У меня есть информация, которая имеет для вас первостепенное значение, но что ты предложишь взамен?

Я кладу ладони на колени. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не сжать их в кулаки.

— Я могу доставить ваши грузы в порт. У меня на борту есть уполномоченный, — лгу я, но я сделаю все возможное, чтобы моя семья снова была вместе. Чтобы вернуть Мэдди домой, к Грейсону.

Антонио что-то ворчит рядом с ним, и Романо бросает на него предупреждающий взгляд.

— Скажи мне. Как поживает твоя мама, миссис Джианна Руссо? И твой брат Келлер? У него теперь прекрасная семья с этой прекрасной маленькой британкой, Сиенной, не так ли? — он ухмыляется, стряхивая пепел на дубовый стол.

Проводя языком по зубам, я прикуриваю сигарету. Мне с трудом удается сохранять невозмутимое выражение лица, несмотря на ярость, кипящую во мне прямо сейчас.

— Они вне этого, — ядовито выплевываю я.

— Только если будешь хорошо себя вести. Одно неверное движение, и тебе придется планировать кучу похорон.

Антонио хихикает у меня за спиной, и я сжимаю челюсти, скрипя зубами.

Засранцы жаждут смерти.

— Ты ожидаешь, что я позволю тебе использовать мою организацию после угроз моей семье? Для чего? Докажи, что ты знаешь, где Мэдди, — я встаю и бросаю сигарету на пол, тлеющие угли взлетают с клетчатых плиток.

Его стул скрипит, когда он наливает себе еще выпить. Каждое движение медленное, неторопливое, хищное. Дым, который оседает в уголках рта, застаивается, когда он сжимает губы.

— Тебе придется поверить, что я знаю достаточно, чтобы найти ее.

Рык разочарования застревает у меня в горле: — Она у тебя?

Он качает головой. Он лжец.

— Пошел ты на хуй за то, что тратишь мое время.

Поворачиваюсь на каблуках, мой желудок сжимается при мысли о том, как мало вариантов у меня осталось.

— Такие сделки дважды не заключаются, — кричит Романо мне вслед, и я захлопываю дверь.

Я найду другой способ. Я должен это сделать.