Преданный

ГЛАВА 18

Лука

Я готовлю кофе и жду, пока Роза не спустится вниз для нашей обычной рутины. Пить кофе на балконе и любоваться восходом солнца. В это время все такое умиротворенное.

Главная причина, по которой я выскальзываю из постели при первой возможности — это спрятать мой утренний стояк. Всю ночь Роза прижимается ко мне и это почти мучительно.

Беру свой телефон, вибрирующий на стойке, и не решаюсь ответить, потому что на экране высвечивается незнакомый номер.

Я нажимаю кнопку "Принять" и включаю громкую связь.

— Алло? — зову я, поливая карамельный сироп Розы.

— А, мистер Лука Руссо, — приветствует меня хрипловатый итальянский голос Марко. Я быстро переключаю от динамиков в трубку телефона

— Откуда, черт возьми, у тебя мой номер?

— Я находчивый человек. Телефон твоего хакера оказался очень кстати.

Я даже не хочу представлять, что ему пришлось сделать с Нико, чтобы взломать шифрование, которое было у него в телефоне.

— Ты звонишь, чтобы заключить сделку в обмен на свою дочь, или ты зря тратишь мое время, Марко?

Перекладывая телефон на плечо, я принимаюсь за свой кофе. У меня всего несколько минут до восхода солнца. Я не собираюсь пропускать нашу рутину из-за этого мудака.

От его мрачного смеха волоски у меня на затылке встают дыбом.

— Я не знаю, почему ты смеешься, Марко. Твоя бедная дочь связана и умоляет отца спасти ее. Ей осталось жить всего несколько дней, а ты даже не предпринял попытки спасти ее.

Я разочарован за Розу. Ее собственный отец даже не попытался прийти ей на помощь. Но я не должен удивляться. После того, что она мне рассказала, не похоже, чтобы у него вошло в привычку пытаться быть рядом с ней.

— Ты ослаб, Руссо. Ты даже не знаешь, что в твоем логове есть змеи. Я верну ее, но я не обязан заключать с тобой сделку. Когда я поставлю тебя на колени, я верну свою дочь-наркоманку. Но то, что она у тебя, мне ничем не угрожает.

Я прикусываю язык.

— Ты взял не ту дочь. Ева для меня гораздо ценнее. Я могу выдать ее замуж, потому что она чиста. Настоящая принцесса.

Я крепче сжимаю телефон, стискивая зубы так сильно, что удивляюсь, как они не хрустят.

— Неправильный ответ, Марко. Ты только что согласился на собственную смерть. Это был твой последний шанс отступить, и ты его упустил, кусок дерьма.

Я сбрасываю звонок, швыряя трубку на обеденный стол. Кто так говорит о своей дочери?

Она значит для меня больше, чем для собственного отца. Теперь меня просто подстегивает желание убить его. Не только ради себя, но и для того, чтобы убрать его из жизни Розы. Она заслуживает лучшего.

Оранжевый цвет восхода солнца врывается на кухню через двойные двери. Я хватаю кофе и бегу вверх по лестнице. Моя кровь может кипеть, но я ее не подведу.

Я останавливаюсь, прежде чем подойти к стеклянной двери, и наблюдаю за ней. Она сидит на балконе в одном черном атласном халате, ее загорелые стройные ноги закинуты на маленький столик в центре. Она смотрит на горизонт неба, совершенно новая женщина по сравнению с той, что вошла сюда.

Ее глаза загораются, когда она поворачивается ко мне, а ее широкая улыбка заставляет мое сердце трепетать в груди. Я сдерживаю ухмылку и направляюсь к своей девушке.

Возвращаюсь в наше счастливое место, почти в такие моменты реальности мы убегаем от реальности. Мой дом внезапно начинает меньше походить на оболочку.

— Вот, держи, — я осторожно протягиваю ей дымящуюся чашку.

Она заправляет прядь волос за ухо.

— Хм, спасибо.

Присаживаясь рядом с ней, я закуриваю сигарету, глядя на сад, когда небо приобретает красивый оттенок красного.

— Что тебя задержало? — спрашивает она, глядя поверх края темной кружки.

У меня есть выбор. Звонок Марко подтвердил мои подозрения. Если я буду удерживать ее здесь, это ничего не даст. Теперь я удерживаю ее по своим собственным эгоистичным причинам. Я не буду таким мужчиной, по крайней мере для нее.

Теперь она заслуживает того, чтобы выбрать свой собственный путь.

Я откашливаюсь из-за внезапно образовавшегося комка.

— Я говорил с твоим отцом.

Я смотрю, как она сглатывает и склоняет голову.

— И что он сказал? — страх в ее голосе вызывает у меня тошноту, даже жажду убийства.

Я ставлю чашку и облокачиваюсь на колени, чтобы внимательно смотреть на нее.

— Роза, он не придет за тобой.

Она вздыхает, делая глоток своего напитка.

— Дай-ка угадаю, "дочь-наркоманка" недостойна его ресурсов, — смеется она, но это не скрывает ее обиды.

— Что-то вроде этого, — я запускаю пальцы в волосы. Хотел бы я сказать ей по-другому. Что он любит ее и готов сжечь весь мир, чтобы спасти ее.

Но он не такой человек.

Мы сидим в тишине, моя голова и мое сердце борются. Я могу защитить ее здесь, даже от ее собственной семьи. Это эгоистично, но я хочу, чтобы она осталась. Она — причина, по которой я с нетерпением возвращаюсь домой. Без нее этот дом пуст.

Я делаю еще одну затяжку сигареты, позволяя химикатам сжечь меня.

— Роза…

— Хмм? — она не поднимает глаз. Ее печальные глаза устремлены в темноту своего кофе.

— Это значит, что ты свободна. Мне больше не нужно удерживать тебя здесь. Марко не отступит.

Затушив тлеющий уголек в пепельнице, я чувствую себя так, словно судейский молоток выносит решение о нашем будущем.

Ее глаза увлажнились, и она кивнула.

— Я понимаю. Ты хочешь, чтобы я ушла.

У меня сжимается в груди.

— Что? Нет. Я не хочу, чтобы ты уходила. Я даю тебе право выбора. Я не могу заставить тебя быть здесь со мной. Теперь все зависит от тебя. Ты можешь остаться. Я буду охранять тебя в нашем маленьком убежище, пока ты выздоравливаешь, так как снаружи все еще опасно. Твой отец нажил много врагов. Если я добрался до тебя, то любой другой тоже сможет.

Ее большие карие глаза, наконец, встречаются с моими.

— Значит, ты удерживаешь меня здесь только ради моей безопасности?

— Роза, я обещал, что не брошу тебя. Я серьезно. Я хочу, чтобы ты была здесь.

Я хочу, чтобы она была здесь больше всего на свете.

Я знаю, каково это, когда тебя отвергают. Я был таким ребенком.

Ее брови удивленно взлетают вверх. Красный румянец, который я так люблю, распространяется по ее шее.

— У тебя все так хорошо получается, Роза. Твои кошмары снятся все реже и реже. Здесь ты можешь заново построить свою жизнь, ты можешь начать исцеляться. Но сейчас выбор за тобой.

Она делает еще глоток и целую вечность смотрит на облака. Все, что я могу делать, это чертовски надеяться, что она захочет остаться со мной.

Она прикусывает свою розовую нижнюю губу, прежде чем повернуться ко мне.

— Я бы хотела остаться.

— Именно на этот ответ я и надеялся.

Она хлопает ресницами, и я сдерживаю стон, мой член подергивается под боксерами. Мне нужно взять себя в руки.

Я так горжусь ею. Она каждый день ведет битву в собственной голове и побеждает. С каждым восходом солнца она все больше становится похожа на настоящую Розу.

Когда она, наконец, одержит победу, это будет незабываемое зрелище. Я просто надеюсь, что буду рядом.

Имя Грейсона мелькает на экране, и я улыбаюсь. Сегодня вечером он сделает предложение Мэдди. Я беру миску с попкорном с кухонной стойки и направляюсь к дивану. Сегодня я выбираю фильм. Думаю, "Капитан Америка" неплохой вариант. В прошлый раз она заснула, положив руку мне на ногу. Мне не терпится узнать, что может принести сегодняшний вечер.

Я отвечаю на вызов.

— Ты сделал это?

— Лука, в него стреляли, — говорит Мэдди между всхлипываниями.

Миска выпадает у меня из рук, весь попкорн рассыпался по всему полу.

Я изо всех сил стараюсь говорить ровным голосом.

— Где ты, Мэдди?

Перепрыгивая по две ступеньки через раз, я поднимаюсь в свой кабинет и открываю сейф.

— Больница Сейнт Люк Рузвельта, — отвечает она.

Я достаю пару пистолетов. Он — легкая мишень в больнице. Черт возьми, да и она тоже. Я не позволю умереть ни своему лучшему другу, ни его невесте. Если с ними что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу.

— Я буду там через пятнадцать минут. Не выпускай его из виду.

— Он в операционной, Лука. Я заперлась в ванной, — выдыхает она. Боль в ее словах ощущается как удар по яйцам.

— Блядь! — я бью кулаками по столу. Я собираюсь убить каждого ублюдка за это. Хватит с меня игр. С этим покончено.

Я выдыхаю — по крайней мере она сейчас в безопасности.

— Хорошо, Мэдди. Я уже в пути. Просто оставайся на месте. Мы должны обеспечить твою безопасность. Держи дверь на замке, и я постучу, когда буду там.

— Лука, что, если он умрет?

Я судорожно втягиваю воздух. Если он умрет, нам всем конец. Я знал, что не должен был отпускать его сегодня вечером без всякой защиты. Всего лишь одна ночь — и это уже произошло. Паника поднимается в моей груди, но я проглатываю ее. Я не могу вот сейчас теряться.

— Мэдди, все будет хорошо. Грейсон не сдастся без боя. Он сделает все, чтобы вернуться к вам обоим.

Обоим.

Я крепче сжимаю пистолет. Он был в таком восторге, когда рассказывал мне, что Мэдди беременна. Буквально в нескольких месяцев от того, чтобы получить все это.

И теперь мой хаос разрушил все это.

Несмотря ни на что, я все исправлю.

В приступе ярости я снова и снова бью кулаком по своему дубовому столу. Я даже не замечаю, как в дверях появляется Роза.

— Все в порядке? — спрашивает она, едва выглядывая из-за двери. На ее лице читается страх.

Мои ноздри раздуваются, когда я смотрю на нее, с ее волос все еще капает вода, и она обернута только белым полотенцем.

— Блять. Нет. В Грейсона стреляли.

Она бросается ко мне, обнимая меня. Я напрягаюсь. Не знаю, утешал ли кто-то меня когда-нибудь.

Я кладу голову ей на макушку, ее сладкий аромат лишь слегка успокаивает мою внутреннюю ярость.

Сделав глубокий вдох, я обнимаю ее в ответ.

— Мне нужно идти.

Она отпускает меня и делает шаг назад, глядя на меня встревоженными глазами.

— Будь осторожен, Лука. Пожалуйста.

Я несколько раз моргаю, качая головой. Сейчас не время беспокоиться обо мне.

— Я постараюсь.

Я целую ее в макушку, и у нее перехватывает дыхание.