Преданный

ГЛАВА 30

Лука

Грэйсон рывком распахнул двери итальянского ресторана, принадлежащего Марко. Энцо подтвердил, что и Марко, и Фрэнки здесь. Но он ни слова не упомянул о Мэдди.

Держа оружие на прицеле, мы несемся к расслабленно выглядящему Фрэнки, который улыбается нам. Я смотрю налево и вижу Марко, привязанного к стулу. Что за черт?

— Добро пожаловать. Входите. Присаживайтесь, — он указал на два стула напротив него за маленьким деревянным столом.

— Я так не думаю, Фрэнки. Как насчет того, чтобы я просто пристрелил тебя вместо этого?

Я прохожу мимо Грейсона и направляюсь прямо к Фрэнки, приставляя пистолет к его виску, и он смеется.

Этот засранец.

— Не советую этого делать, если хочешь снова увидеть свою дорогую Мэдди.

Услышав его слова, я чуть ослабил хватку.

— Где она, черт возьми? — Грейсон рычит.

— Где же интрига, если сразу выложить все карты на стол? Проходи и садись, — голос Фрэнки стал серьезным, и он пинком освободил один из стульев от стола.

Грейсон кивнул мне и выдвинул стул. Мой взгляд метнулся к Марко, и совершенно новая волна гнева захлестнула меня, когда я подумал о боли, которую он причинил Розе, после всего, через что, как он знает, она прошла.

Сегодня он заплатит.

— Фрэнки, просто пристрели этого мудака, — выдавливает Марко.

Ох, к черту все это.

Я выхватываю пистолет и направляю его прямо на него. Его глаза расширились. Я ухмыляюсь, мой палец так чешется нажать на курок.

— Если кто-то убьет моего брата, то этим человеком буду я, — объявил Фрэнки и достал пистолет из кармана пиджака. Он ткнул его прямо между глаз Марко и нажал на спусковой крючок.

Марко упал вперед, кровь пролилась на стол.

Я воспользовался возможностью, замахнулся правым кулаком и врезал Фрэнки в челюсть.

Он потер челюсть.

— С этим я согласен. Хороший выстрел, — он смотрит на Грейсона и кивает. — Мне, возможно, потребуется несколько занятий с тобой.

— Я так не думаю, — огрызнулся Грейсон.

Фрэнки пожал плечами.

— Пожалуйста, просто сядь. Сначала я все объясню.

Я выдвинул свой стул. Это мне нужно услышать.

Тот факт, что Романо был прав, что его информация привела нас к Мэдди, тяжелым грузом опустилась на мои плечи, когда я достал сигарету и присел.

— Возможно, я начну с официального представления, — он прижал руку к груди. — Я Фрэнки Фальконе. А это, рядом со мной, — он кивнул на тело Марко. — мой старший брат.

Я сделал затяжку, думая о Розе. Она — единственное, что мешает мне убить эту лживую тварь прямо сейчас.

Я слушаю, как Фрэнки объясняет себя и выдвигает свое ‘предложение мира’. Болтает о том, как он хочет захватить город вместе со мной. Как он забрал Мэдди, потому что ему нужно было, чтобы Грейсон был достаточно зол, чтобы помочь в его усилиях по устранению Марко и Фальконе, которые поддерживали его.

Я больше не могу этого выносить. Грейсон превратился рядом со мной в клубок ярости. Все, чего я хочу, — это чтобы Мэдди была дома в целости и сохранности и чтобы я вернулся к Розе. После сегодняшнего все изменится. Я не могу больше быть с ней. Я буду принадлежать Капри.

— Отпусти Мэдди, потом поговорим, — вмешиваюсь я.

Фрэнки откинулся назад и переплел пальцы за головой.

— Я не отпущу ее, пока мы не договоримся. Я не дурак. Как только она окажется на свободе, один из вас, скорее всего, убьет меня. Мэдди уже предупредила меня о моей неминуемой смерти.

Я рассмеялся. Это действительно похоже на то, что она сказала бы.

— Мы обсудим сделку наедине. Грейсону нужно добраться до Мэдди. Как только ее освободят, останемся только я и ты. Мне интересно то, что ты хочешь сказать.

У него другие мотивы. Я знаю, что он работал на Романо и что у него все рассчитано. Он мог бы мне помочь выпутаться из этого и быть тем, кто поможет мне уничтожить их в следующий раз.

— Но не забывай, здесь преимущество на моей стороне. Поэтому я предлагаю тебе начать исправлять свои ошибки, если мы когда-нибудь захотим снова тебе доверять, — я пригвоздил его взглядом, и он кивнул.

Я положил свой пистолет на стол, и Фрэнки присоединился ко мне.

— Грейсон, возьми оба наших пистолета, — я протягиваю ему свой, и Фрэнки следует моему примеру.

Никто из нас сегодня не умрет. Нам нужен новый план.

— Отпусти ее, черт возьми, — Грейсон направил на него пистолет Фрэнки. Фрэнки вскинул руки в знак капитуляции и посмотрел на меня своими серыми глазами.

Я мало что смогу сделать, если Грейсон захочет пристрелить его.

— Позволь мне позвонить, и я даю вам слово, что она будет выпущена на свободу без малейшего ущерба, — Фрэнки медленно опускает руки и встречается взглядом с Грейсоном.

С рычанием Грейсон опустил руку, и Фрэнки достал свой телефон. Обменявшись несколькими приглушенными словами с кем-то на другом конце провода, он бросает его на стол.

— Я не знаю, что за трюк ты разыгрываешь, Фрэнки, но я, — слова Грейсона обрываются на полуслове, поскольку его карман вибрирует. Быстро достав свой сотовый, когда он нажимает кнопку "Ответить", я слышу звонкий голос Мэдди, зовущей его по имени.

После стольких недель поисков все закончилось.

Я смотрю, как Грейсон выбегает из итальянского ресторана Марко. Того самого Марко, у которого сейчас пуля в черепе, и он скрючился на своем месте напротив меня.

Я посмотрел на расслабленного Фрэнки, который встал и взял бутылку скотча из бара и два стакана. Умный ублюдок знал, как играть с нами и узнал наши семейные ценности. Он выполнил свою часть сделки и освободил Мэдди. Держу себя в руках ради Розы.

— Удачный ход — убить своего брата, — я глубоко затянулся сигаретой.

— Он должен был умереть. Поверь мне. Он заслужил это. Я годами ждал, чтобы покончить с ним, — его ноздри раздуваются, когда он смотрит на тело своего мертвого брата. В нем нет ни капли раскаяния. Этот парень — психопат.

— Итак, чего ты хочешь от меня? Ты добился своего, ты освободил Мэдди. Теперь ты управляешь Фальконе. Ну и что? Перемирие?

Он усмехнулся. — Перемирие?

Он наклонился вперед, упершись локтями в стол. — Нет, на самом деле у меня есть к тебе предложение.

— Продолжай…

— Мы объединим силы. Создадим единую группу для борьбы с Капри. Мы проверим каждую линию контрабанды в Нью-Йорке. Они все еще закрепляются здесь, поэтому мы заберем их бизнес и исключим их из уравнения. Украсть их оружие было смелым шагом, но мы можем забрать его, особенно с той армией, которую ты создал.

Я наклонился вперед, стряхивая сигарету в пепельницу.

— У родственников моей будущей жены?

Он хлопнул ладонью по столу. — На ком ты женишься?

— На Марии. Как ты думаешь, кто тебя выдал? Мне пришлось танцевать с дьяволом, чтобы поймать тебя.

Я схватил стакан и проглотил содержимое одним глотком.

Он прерывисто дышит, его светло-серые глаза сужаются.

— Черт. Какую именно сделку ты заключил? — спросил он, прикуривая свою сигарету.

— Они провозят контрабандой оружие, используя мои отгрузочные порты. А я женюсь на Марии, моем новом сторожевом псе, из-за ее визы. Если я этого не сделаю, он убьет всю мою семью, начиная с моей годовалой племянницы. Оказывается, он был очень не доволен, когда мы украли его импорт.

— Господи, черт возьми, Лука.

В воздух поднимаются клубы дыма. Мы молча сидим рядом с трупом.

— Я могу тебе помочь, — наконец говорит он.

— Как? Ты лгал мне больше года. Я не могу тебе доверять, — я бросил сигарету в пепельницу.

— Послушай, мне жаль из-за Мэдди. Я сделал это, чтобы защитить их обоих. Мне нужно было, чтобы он разозлился. Мне нужно было, чтобы он помог мне уничтожить моего брата. Мэдди мешала мне, сначала в казино, а потом в больнице. Я должен был что-то сделать.

— Тебе не обязательно было ее похищать, Фрэнки, черт возьми!

— Хм, возможно, ты прав, — он пожимает плечами. — Я заботился о ней, Лука. Честно. Спроси ее, когда она вернется домой. Она тебе скажет. Я никогда не хотел причинить никому из них вреда. Но я должен был покончить с Марко. Так что я искренне сожалею об этом. Я должен был сделать то, что считал правильным для всех здесь присутствующих. Я годами планировал свою месть и не мог позволить никому встать у меня на пути.

В каком-то смысле, я понимаю его. Понятия не имею, что Марко с ним сделал, но, должно быть, это было чертовски ужасно.

— Но у нас есть проблемы посерьезнее. Романо идет на наш город. Нам требуется как можно больше людей. Брак или нет, это тебя не защитит. Мария стерва, как ротвейлер. Она будет ожидать, если не спланирует твою оплошность. Я тебе это говорю.

Я откинулся назад, оценивая его.

За последний год он зарекомендовал себя как один из моих лучших новобранцев. И после того трюка, который он только что выкинул, я знаю, что он умен. Слишком умен, чтобы иметь его своим врагом. Сегодняшний день — суровое напоминание: Розе нужна защита. Пока я буду с Марией, я не смогу, но Фрэнки может защищать.

Однажды она назвала его своим защитником, так что теперь ему придется сделать это снова.

— Хорошо. При одном условии. Пока я снова не смогу тебе доверять, я принимаю окончательное решение по каждому нашему шагу. Мы вместе уберем Капри, мы защитим наши семьи. В том числе и Розу. Ты защищаешь эту женщину ценой своей жизни, Фрэнки.

Он почесал бороду, его взгляд метнулся к своему мертвому брату, а затем его глаза широко раскрылись.

— Роза? Ты же сказал, что она умерла?

— Она не умерла, Фрэнки. Я солгал.

О н проводит рукой по своим темно-каштановым волосам, облегчение разливается по его чертам. Хлопнув ладонями по коленям, он улыбается мне. — Ты, блядь, подловил меня на этом.

— Я серьезно. Завтра она должна уехать от меня. Я хочу, чтобы ты поселил ее где-нибудь с сестрой. Присматривай за ней, защищай ее, как ты это делал раньше.

Он хмурится. — Как много ты знаешь?

— Достаточно, чтобы знать, что она тебе доверяет. Это одна из причин, по которой я сохранил тебе жизнь.

Комнату заполняет тишина.

— По рукам, — он протягивает мне руку. Я колеблюсь, прежде чем пожать ее.

— Ну, партнер, каков наш первый шаг?

Если бы мне так не нравился этот засранец, я бы снова врезал ему в идеально вылепленную челюсть.

— Похоже, мне нужно планировать свадьбу с женщиной, похожей на ротвейлера, которая планирует мою смерть, — я закатываю глаза.

— Мы не позволим им убить тебя. По крайней мере, мы усложним им задачу.

Я отодвинулся от стола. — Кажется, из нас все-таки получится хорошая команда.

Я распахнул дверь, и свежий воздух обдал меня.

Фрэнки налил себе еще выпить. — Да, потому что мы оба безжалостных засранца.

Я усмехаюсь. Он прав.