Присвоенный

Глава 5

А в штаб-квартире ПИВ, незадолго до шести вечера Лидия наконец оторвалась от унылой финансовой таблицы.

— Его все еще нет. И не было совсем?

Кэнди натянула пуховое пальто.

— Нет, и опережая твой вопрос, нет, я не запирала нашего исполнительного директора. Мои фантазии о похищении ограничиваются почтальонами.

Откинувшись на спинку стула, Лидия прикинула в уме. Питер Винн не появлялся в офисе уже полторы недели. Невероятно.

— Эй, — сказала она. — Я слышала пылесос. Уборщицы пришли раньше? По графику они приходят в субботу утром.

— По субботам они больше не ходят.

— Значит, сегодня в пять тридцать им удобнее? — Лидия нахмурилась, когда не последовало ответа. — Что ты скрываешь? Они уволились?

— Нет, не уволились. — Кэнди подошла и положила конверт на стол. — Вот твоя зарплата.

— Что случилось с уборщицами? — Кэнди усиленно возилась с чем-то в сумочке, и Лидия отложила ручку. — Ты шутишь.

Кэнди вскинула ладони, как при вооруженном ограблении.

— Эй, я люблю пылесосить. И не говори мне ничего про «Windex»[10]. Я одержима им.

— Это — не твоя работа… подожди, а кто позаботится об уборке в клинике? — Когда Кэнди просто приподняла бровь, Лидия проглотила двенадцать разных проклятий. — Нет, Рик не будет убирать… ему нужно заботиться о моем волке. Я имею в виду, о том волке.

— Он сказал, что не против.

— Проклятье. — Лидия отодвинула стул и обошла свой стол. — С меня довольно…

Кэнди схватила ее за руку.

— Куда ты собралась? Питера все равно здесь нет, и что дадут тебе крики в его закрытую дверь?

Лидия смотрела в коридор, не видя ни карт заповедника в рамках, ни черно-белых фотографий серых волков. Вместо этого скудные финансовые отчеты, которые она просматривала, как неоновая вывеска, горели прямо перед ее мысленным взором.

— Нам нужно будет сократить некоторые расходы, — объявила она. — Мы не можем позволить себе нанять кого-либо на позицию Трика…

— Мы должны кого-то взять. Иствинд вернул квадроцикл, и сказал, что у него течь в бензобаке. Три моста на главной дороге нуждаются в ремонте, или наша страховая компания аннулирует наш полис… письмо в твоем ящике. В здании с оборудованием есть дыра в крыше, и мы обе знаем, насколько хорошо функционирует наш туалет. Я не против делить мужской с Риком, но этот страховой полис будет большой проблемой.

— Возможно, я смогу починить эти мосты.

— Конечно. В свободное время. — Кэнди пожала плечами. — Слушай, мы все можем участвовать в уборке, как команда, но Трик делал в заповеднике вещи, которые никто из нас сделать не в состоянии. И сбор средств приближается. В конце концов, мы получим нужные деньги. Ну… так или иначе, они у нас будут.

— Скажи мне правду, Кэнди. — Лидия перевела взгляд на пожилую женщину. — Когда уборщики перестали приходить?

— Месяц назад.

Лидия всплеснула руками.

— Почему ты не сказала мне…

— Ты — не исполнительный директор. Вот почему. Не ты несешь ответственность за то, как здесь все работает.

— Ты сказала Питеру?

— Да.

— И он ничего не сделал?

— Ничего себе, уже поздно. Мне пора. — Кэнди с силой похлопала Лидию по плечу. — Все будет хорошо — вот что я знаю. Мы работаем на волков, но в душе мы кошки. У этого места и у всех, кто под его крышей, девять жизней. А теперь, прошу, уйди хоть раз до полуночи? Ты превращаешься в вампира.

Когда женщина направилась на выход, Лидия потерла больные глаза.

Внезапно она устремилась к стойке регистрации с ее простоватыми стульями и экземплярами журнала «Outdoors»[11] годичной давности.

— Подожди, Кэнди?

Администратор остановилась у двери, благодаря потолочным лампам ее розовые волосы светились флуоресцентным светом, как под ультрафиолетом.

— Ага?

— Почему тебе не нравится шериф Иствинд?

Кэнди сильно удивилась ее вопросу. Потом покачала головой.

— Что навело тебя на эту мысль?

— Ты никогда не называешь его Шерифом. Или по имени. Это всегда Иствинд.

— Его так зовут.

— И этот тон.

Когда Лидия посмотрела в глаза пожилой женщине, Кэнди перевела взгляд на свой аккуратный стол. Потом ее глаза вернулись.

— Мы с ним просто давно знакомы, вот и все. Сама понимаешь, город маленький. А теперь, будь добра, закрой свой офис и иди уже домой? Утро приближается, как товарный поезд, и, как всегда говорил мой отец, новый день привезет еще больше дерьма, чем то, с чем мы столкнулись сегодня.

Дверь за ней захлопнулась.

Лидия оглядела пространство, отделанное в стиле бревенчатой хижины, отмечая изношенный ковер, потертые подлокотники на стульях, пятно в углу потолка. Она подумала о тропах… и о том, что по мере того, как погода станет более гостеприимной, они будут заполнены путешественниками, собаками и детьми. Затем она вспомнила про квадроцикл. Склад оборудования.

Туалет.

Вернувшись в свой офис, она взяла конверт и открыла его. Ее зарплата за предыдущие две недели составляла чуть более полутора тысяч долларов. 1 538,41 долларов США. После удержания налога и оплаты медицинской страховки останется девятьсот с мелочью. Ей всегда казалось, что это много.

Лидия разорвала чек, положила обрывки обратно в конверт и бросила все в корзину для бумаг. Затем подошла к стопке файлов в своем почтовом ящике. После того, как она нашла то, что искала, она сделала пометку на стикере, взяла пальто и сумку. Выключив везде свет, она включила охранную сигнализацию и заперла дом. Ее развалюха была припаркована под сосной, и, сев за руль, она взглянула на здание. Двадцать четыре месяца были коротким мигом на протяжении всей жизни. Но ей казалось, что она провела в ПИВ всю жизнь.

И она больше нигде не могла представить себя. По многим причинам.

По крайней мере, этот волк еще жив, — подумала Лидия, уезжая. Рик заглянул к ней перед уходом и сказал, что собирается вернуться ночью, чтобы проверить жизненно важные показатели и убедиться, что с ним все в порядке.

На этом все.

Она выехала на проселочную дорогу, достала свой сотовый телефон и нарушила ПДД, набрав номер и поднеся устройство к уху. Громкая связь — это здорово, если только ты не в пятнадцатилетней машине, в которой не было «Bluetooth». Тогда это был не вариант, несмотря на все правила…

— Да?

Звук мужского голоса стал для нее такой неожиданностью, что Лидия подпрыгнула. Она ожидала переадресацию на голосовую почту.

— А, привет, Питер. Помнишь меня, одного из твоих сотрудников? Как дела?

— Лидия, послушай, я сейчас занят. Что ты хотела?

Чтобы ты делал свою чертову работу, Питер.

— Мы ожидали увидеть тебя сегодня. На проекте. — Когда наступила тишина, она сказала: — Алло?

Может, прислать тебе адрес, если вдруг ты забыл, где работаешь?

— Да, извини. Я буду завтра. Мы сможем обсудить все, что…

— Мне нужно твое разрешение на пару вещей. И это не ждет до завтра.

— Я не могу сделать это прямо сейчас…

— Вообще-то, можешь. А если нет, то я знаю, где ты живешь, я приеду к тебе и буду стучать в твою дверь, пока ты не откроешь…

— Что тебе нужно, — огрызнулся он.

Разговор длился всего пять минут, и Лидия не почувствовала себя лучше, когда повесила трубку. Не удивительно. Она не могла сказать, что исполнительный директор ПИВ много директорствовал или был очень исполнительным за последний месяц.

Несмотря на то, что ей нужно было сделать другие звонки, она позволила своему мобильному телефону упасть ей на колени и просто ехала в одиночестве. Вернее, в тишине. В свете фар полоса асфальта, следовавшая за извилистым течением реки Мотылек у подножия горы Дир, напомнила ей о первых сценах из фильма «Сияние»[12]. Не то чтобы тротуар был в таком же хорошем состоянии, как в фильме — повсюду швы, как черви, пытающиеся переползти дорогу, жаркие и холодные времена года требовали гибкости от материала, который по своей сути был статичнее, чем того требовали условия.

Городок Уолтерс представлял собой всего лишь заправочную станцию, банк, комбинацию продуктового магаза с закусочной, пожарную часть и почтовое отделение. Вокруг крошечного торгового центра расположились около тридцати или сорока домов на участках земли, которые принадлежали семьям с тех пор, как французские охотники пришли сюда из Канады во время Войны за независимость.

Пока Лидия вспоминала, что именно закончилось в ее холодильнике, она решила заехать на стоянку «ИГА»[13]. Прежде чем выйти из машины, она достала из сумки стикер и набрала в телефоне последовательность из десяти цифр. Она нажала кнопку «Отправить» и только потом вошла в продуктовую половину здания.

Ей нравилась кассирша Сьюзан. Серьезно.

— О, привет! — послышалось приветствие за прилавком. — Как дела? Как жизнь…

Лидия улыбнулась. Помахала. Показала на свой телефон.

— Разговариваю.

Сьюзен кивнула и показала жестом, что все в полном порядке.

— Просто поговори, я подожду.

Сьюзан было шестьдесят, и она все еще была полна энергии, как заводная игрушка с все еще исправной пружиной. С искусно уложенной платиново-русой прической и полностью накрашенным лицом она была похожа на старлетку, ожидающую кинорежиссера, который так и не появится… но она не сидела просто так без дела. В браке с начальником пожарной охраны они вырастили пятерых сыновей в Уолтерсе, и, как и многие другие, она и ее муж были пожизненными жителями местной долины, которые никогда не уйдут на пенсию и никогда не переедут, как они сами сказали. К тому же у нее было много других занятий. Помимо работы в продуктовом магазине, она была историком и главным диктором местных новостей. Это была замечательная работа, охватывающая как прошлое, так и настоящее. Всех кто здесь жил.

Нет, серьезно. Очень круто.

Когда раздался второй гудок, Лидия вернулась к узкой мясной стойке, а затем оглядела семь проходов с невысокими полками. Выбор был небольшим, калорийным и скучным, тем более что так она питалась последние два года. Когда в ее ухе прозвенел четвертый гудок, она перестала строить из себя повара и направилась к входу в закусочную. Сегодня вечером у нее не было ни сил, ни идей для кулинарных изысков, даже разогрев банки супа «Кэмпбелл» казался неподъемной задачей.

Еще до того, как она шагнула через стеклянную дверь, в нос ударил запах пирога с курицей.

— О, милостивый Боже, — пробормотала она. — Об это я и толкую…

— Алло? — раздался мужской голос ей в ухо.

Лидия остановилась. Боже, голос этого человека действовал на нее как провод для запуска двигателя, пристегнутой к ее заднице.

— А, привет, Дэниэл Джозеф? Это Лидия Суси из «Проекта по…

— О, да, привет. Как дела?

В последовавшей за этим паузе Лидия нахмурилась, когда услышала музыку через соединение. Это была старая песня «Иглз». И самое странное — что «Take It to the Limit» она слышала в этот самый момент и другим ухом.

— Лидия? Мисс Суси?

— Ты… — Она взглянула на прилавки у стены. Затем повернулась к стойке, где стояли табуреты. — Ой. Привет.

В дальнем конце очереди дальнобойщиков и горожан Дэниэл Джозеф припарковался на табурете и занял сразу три места. И когда его глаза скользнули поверх дюжины недоеденных тарелок тушеной говядины и куриного мяса, она вскинула руку. Он сделал то же самое.

— Думаю, нам следует повесить трубку, — сказала она в свой телефон.

— Конечно.

Завершив разговор, она зашагала вперед, кивая знакомым лицам, мужьям и женам. Вдовцам. В глубине души она отметила, что не было человека моложе пятидесяти, что свидетельствовало о том, что город держится на ниточке поколений, которая из года в год все сильнее истончалась. Печальная реальность заключалась в том, что мир с каждым днем становился все более цифровым, а экономика была жестка к удаленным населенным пунктам. Молодые люди, которые только вставали на ноги и создавали семьи, нуждались в хорошо оплачиваемой работе в городских центрах.

— Привет. — Она сунула телефон в сумку. — Я думала, ты вернулся в Гленс Фоллс.

— Я тоже так думал. Мой байк сломался, поэтому я здесь на ночь. Присядешь?

Когда он потянулся чтобы убрать с соседнего стула свою кожаную куртку, она покачала головой.

— О нет. Я куплю еду с собой. Где твой байк?

— Какой-то парень по имени Пол ремонтирует его. Или будет, когда получит утром запчасти.

— О, ты ходил к Полю Ганьону.

Дэниэл взял что-то похожее на «Кока-колу» и сделал глоток. Соломинка, которую выдавали со стаканом, лежала на стойке рядом с завернутым в салфетку набором нож-вилка-ложка.

— Да именно он. Так, ты хотела со мной поговорить?

Лидия прокашлялась.

— Работа твоя, если ты не передумал.

— Правда? — Медленная, расслабленная улыбка просто сбивала с ног. — Отличная новость. Спасибо.

Лидии пришлось отвернуться, она притворилась, будто узнала водителя грузовика, сидящего позади него… хотя парень смотрел в другую сторону от нее, а они не были знакомы даже шапочно.

Это была имитация приветствия с целью скрыть ощущение, словно ты — горячее блюдо на тарелке, с пылу с жару прямиком из кухни.

— Когда ты хочешь чтобы я приступил?

Она вернулась в реальность.

— Как можно звать тебя, Дэн или Дэниэл? И да, как можно скорее.

— Хорошо. Я начну завтра. И я Дэниэл, не Дэн.

— Завтра? Правда? Но разве тебе не нужно съездить за своими вещами туда, где ты…

— Я все равно проведу здесь ночь, а завтра пятница. Я отработаю полный день и вернусь в Гленс-Фоллс, когда закончу. В какое время ты хочешь, чтобы я пришел?

— Ну, Трик приходил в восемь тридцать и уходил в четыре тридцать.

— Значит, и я буду также.

— Отлично. Увидимся завтра. И в первую очередь мы заполним твои документы, чтобы включить тебя в платежную ведомость.

Дэниэл наклонил голову в присущей ему манере.

— Что это?

— Гм… так тебе будут оплачивать твой труд. Тебе всегда платили в конверте?

— Нет, я про твое ожерелье.

Лидия посмотрела на потертый золотой брелок, висевший в V-образном вырезе ее флисовой кофты, и поняла, что все еще была в легинсах для бега. В кроссовках. Спортивном бюстгальтере.

Она проглотила проклятие с мыслью, что, по крайней мере, для Дэниэла это не новость. Она была в спортивной одежде во время его собеседования.

— О, ерунда. — Она пожала плечами. — Медальон Святого Христофора.

— Ты — католичка? Извини, если это личное.

— Все нормально, он принадлежал моему дедушке. Дедушка был католиком. Я не знаю, кто я. Ладно, увидимся утром.

— Да, конечно.

Когда Лидия отвернулась, он спросил:

— А как насчет ужина?

— Хм? — Она посмотрела через стойку на официантку, выходящую из кухни. — О, верно. Привет, Бесси…

— Я уже знаю, Лидия. Как обычно.

Бесси тоже было шестьдесят, и у нее была химическая завивка, слизанная из книги по стилю 1985 года, но в отличие от увядающей королевы красоты Сьюзен, у Бесси была аура учителя физкультуры. Или того, кто обучал армейских сержантов карате. После того, как она доставила гамбургер и тарелку картофеля фри Дэниэлу, Бесси вытерла руки о фартук и кивнула, как будто поклялась на крови исполнить приказ Лидии.

И не важно, чего это будет ей стоить.

— Я не знала, что у меня есть «как обычно», — пробормотала Лидия. Но разве она собиралась спорить?

Ей нравились ее руки и ноги там, где они были, большое спасибо… она никогда не знала, могла ли приверженность Бесс ее работе пресечь границы здравого смысла? Например, если ты подерешься в ее кафе, не помоет ли она пол твоей шевелюрой?

— Хочешь присесть, пока ждешь? — спросил Даниэль.

— Нет, я в порядке. — Она посмотрела на рекламный щит с меню, который был прикручен к стене над автоматами с безалкогольными напитками, холодильниками для мороженого и витриной с пирогами. — Но спасибо.

Краем глаза она наблюдала, как Дэниэл развернул бумажную салфетку, положил ее себе на колени и обхватил бургер, красиво положив пальцы на булку. Он методично кусал и жевал, тщательно и аккуратно. Салфетка тоже была привередливо разложена, ничего никуда не капало, несмотря на то, что бургер был пропитан кетчупом, а мясо средней прожарки

Он вытер рот.

— Как так случилось, что у тебя есть «как обычно», а ты даже не знаешь, что туда входит?

— Очевидно, обеденная амнезия. С другой стороны, будет сюрприз, который мне, по крайней мере, в теории, должен понравиться.

— Блюдо, заказанное твоим подсознанием. Круто.

Мгновение спустя Бесси вышибла кухонную дверь дымящейся тарелкой.

— Вот и все, пирог с курицей, красивый и горячий. — Она поставила еду рядом с гамбургером Дэниэла Джозефа и вытащила из-под стойки столовое серебро. — Принести твою диетическую колу?

— А… — Лидия замялась.

— Похоже, мы ужинаем вместе, — сказал новый смотритель ПИВа. — Думаю, мы сработаемся.