Расплата. Отбор для предателя

88

Элис

Весна выдалась удивительно тёплой, ласковой и солнечной. Буйство цветения плодовых деревьев и цветов, которые я старательно высаживала, словно извиняясь за все годы, когда это место было в запустении, превзошло все мои, даже самые смелые, ожидания.

Если бы не относительная безлюдность этих мест, у людей могли бы возникнуть вопросы: как здесь всего за год мог вырасти невероятный сад, простирающийся почти до самой полоски леса вдалеке? Здесь, где долгие годы не росло ничего, кроме сорняков и бурьяна.

Местные не знали, куда исчезла на десять лет дочка травницы, жившей здесь когда-то, и никто не удивился, когда я вернулась. О том, что я была замужем за драконом, никому бы и в самом неправдоподобном сне не приснилось.

Истории о том, что я получила наследство от покойного мужа, им было достаточно, и они приняли меня как свою, не задавая лишних вопросов.

Мою покойную маму все здесь любили, и любовь местных простых работящих людей свободно и легко перешла на меня, на моих детей и на безмолвную кормилицу Бетти с сыном, которого, допросив с пристрастием распорядителя Даррена, разыскал в отдалённой деревне Блэйк, как и обещал. Теперь Бетти и её малыш, можно сказать смело, стали членами моей маленькой семьи. Я же помогала моим соседям всем, чем могла.

Я была так увлечена, овладевая силой своего дара, что не могла остановиться, облагораживая это место. Чтобы понять, насколько оно в действительности дорого мне, я должна была вернуться сюда и остаться тут насовсем.

Замок же я оставила на попечение Клода и Клементины, сделав их управляющими.

Я была очень рада тому, как быстро Клем удалось забыть о невзгодах своей старой жизни и превратиться в состоятельную замужнюю даму. Единственный раз, когда я посещала те места за последний год, — это в день их с Клодом свадьбы.

Мия, сидящая у меня на коленях, проводит пальчиками по рисункам растений в раскрытой на столе книге.

— Это теекыл? — спрашивает она.

— Да, милая, это тенекрыл, — говорю я с улыбкой.

— Те-е-кыл, — старательно повторяет Мия, пропуская несколько звуков.

— Ещё немного, и ты будешь разбираться в растениях не хуже, чем я, дочка, — говорю я и целую её в макушку.

Мия маленькими пальчиками деловито перелистывает страницу и продолжает что-то бормотать едва слышно.

Лили на лугу перед озером срывает дикие цветы, собирая их в венок. Она улыбается, поглядывая на волка, приручённого мной, а тот внимательно наблюдает за ней, положив морду на лапы, готовый отразить любую угрозу.

— Иди сюда, Уголек, — говорит она, и волк послушно подходит. Лили, смеясь, надевает венок ему на шею.

— Мам, смотри, какой Уголек теперь красавчик!

— Не издевайся над волком, он дикое животное, полное природного достоинства! — говорю я с улыбкой.

Волк опускает морду и пытается откусить жёлтый цветок одуванчика.

— Похоже, он проголодался, — смеётся Лили. — Эй, хватит есть его, он не для еды, он для красоты, глупый!

Как только я вернулась сюда, в дом моей матери, я нашла его. Он словно бы сторожил это место для меня всё время, пока шёл отбор. И сберёг всё в целости. Хоть никто бы и не позарился на заброшенный много лет назад дом, волк словно бы знал, что я вернусь сюда. Как будто ему было известно, что это моё место.

Я отпиваю тёплый травяной чай из кружки и задумчиво смотрю на спокойную гладь озера. В памяти всплывает воспоминание о том, как я доставала из воды наследие мамы. Сколько же времени прошло с тех пор, всё это ещё ярко и живо, словно это было вчера.

Я не стала сносить старый дом мамы, но распорядилась, чтобы рядом выстроили новый, просторный, тёплый и уютно обставленный, где с террасы можно было бы вечерами смотреть на реку, сад и лес вдалеке. Именно о таком доме я всегда мечтала, а вовсе не о жизни в роскошном замке, где трудно почувствовать себя по-настоящему дома.

И, кажется, Лили такая жизнь тоже пришлась по вкусу. Ни разу за все полтора года нашей жизни здесь она не обмолвилась, что хотела бы вернуться в замок. Она подружилась с местными детьми с соседних ферм и уйму времени проводила с ними, исследуя окрестности, а потом с восторгом, взахлёб рассказывала мне о своих приключениях, слушая которые, я вспоминала своё счастливое детство, проведённое здесь.

— Ну хорошо, глупый, если тебе не нравится, я буду носить его сама, — Лили надевает венок и идёт к дому, не обращая внимания на озадаченного волка. И вдруг шерсть у него на загривке поднимается, и он резко дёргается в сторону дороги.

Я прищуриваюсь, чтобы разглядеть вдалеке богатый экипаж и шестёрку роскошных угольно-чёрных коней. Герб на карете отсюда не разглядеть.

Волк выжидающе глядит на человека в дорогом костюме и шляпе, выходящего из кареты.

Незнакомец идёт по тропинке к дому.

Вот сейчас он увидит волка, испугается и повернёт назад.

Но к моему удивлению, увидев Уголька, человек не только не останавливается, но и продолжает смело идти вперёд. Отсюда я не вижу его лица, на которое падает тень, но что-то в его походке кажется мне знакомым.

Да кто же это такой, и что его принесло сюда? В сердце закрадывается тревожное чувство.

— Вы кто такой будете, господин?

Тоби, один из моих охранников, широкоплечий бывший военный, спокойно выходит из флигеля, разминает руки и неспешно приближается к незваному гостю.

Я, держа Мию на руках, спускаюсь с террасы и стою в тени раскидистой яблони, с интересом наблюдая и прислушиваясь к разговору.

Незнакомец что-то отвечает, но я не слышу его голоса из-за ветра.

— Адриана? Нет, сударь, никаких Адриан вы тут не найдёте. Здесь проживает госпожа Элизабет Видс, это её дом, и если вы с ней не знакомы, то значит и дел никаких у вас к ней быть не может, — разносится громкий голос Тоби. — А о том, что будут гости, нас не предупреждали, так что будьте добры…

— Разрешите мне представиться госпоже Видс, дорогой мой. Как к вам обращаться?

— Тобиас Джексон, — строго говорит Тоби. — И сегодня госпожа не принимает. Вы можете оставить письмо для неё, и я передам.

И тут я, не веря своим ушам, узнаю голос незнакомца.

Не может быть, чтобы это был он. Я тысячу раз писала прошения королю в надежде, что он проявит милосердие. Но все мои просьбы оставались без ответа. Не помогали ни связи Блэйка в инквизиции, ни всё моё огромное состояние. Единственное, что мне удалось узнать за всё это время, приложив огромные усилия и потратив уйму денег, — это то, что мой друг ещё жив.

Когда Тоби уже собирается силой прогнать незнакомца, который не желает уходить, незнакомца, чей голос так похож на голос Ридли, я выхожу из тени.

Сердце бьётся от волнения. И тут незнакомец снимает шляпу и смотрит мне в глаза.

Это он.

Видя меня, Ридли изумлённо открывает рот и застывает в таком положении.

— Элис? — ошарашенно шепчет он, наконец обретя дар речи. — Будь я проклят, Элис, это ты…

— Не нужно никого проклинать, — говорю я шёпотом.

Ридли пошатывается, как будто собирается упасть в обморок от потрясения.

Я так рада видеть его, что сама не верю своим глазам. Но это и правда он.

Он переводит взгляд с меня на Лили, стоящую у входа в дом, потом глядит на Мию у меня на руках.

— А это…

— Познакомься, Ридли, это Мия, вторая дочь Ивара, — говорю я, не в силах сдержать дрожь в голосе, и подхожу к нему ближе, чувствуя невероятное волнение.

— Но как? — спрашивает он.

— Это долгая история, — говорю я и киваю Тоби, давая ему понять, что Ридли свой. — Если у тебя есть время, я всё тебе расскажу.

— Для тебя у меня есть всё время этого мира, — шепчет он дрожащим голосом. — Но я не понимаю…

Я смотрю на Ридли и вдруг вижу, что по щекам его текут слёзы. Его губы трогает улыбка. Он делает шаг навстречу и, словно не веря, что я действительно настоящая, прикасается к моему плечу.

— Я не смел и молиться о том, чтобы когда-нибудь увидеть тебя вновь живой.

А потом мы устраиваемся на террасе в уютных плетёных креслах и говорим.

Я решаю рассказать Ридли всё как есть, от начала и до конца. Он слушает молча, не перебивая, но задаёт вопросы, когда ему что-то непонятно. Когда солнце заходит за горизонт, а я дохожу до той части истории, где выбралась из монастыря, он встаёт и мягко сжимает мою руку в своих ладонях, а потом целует её.

— Если ты разрешишь мне, я приду завтра. Не хочу нарушать твой привычный ритм жизни.

Я вижу, что уходить он совсем не хочет. Но вежливость и воспитание не оставляют ему выбора.

— Если хочешь, ты можешь остаться в комнате для гостей.

Он мотает головой.

— Ни в коем случае. Я остановился тут неподалёку.

У меня едва не вырываются слова, что я вовсе не против, чтобы он остался ещё, но я одёргиваю себя.

Я лишь с улыбкой киваю, понимая, что моему другу нужно переварить то, что он услышал.

На следующий день Ридли приходит снова, на этот раз с подарками для Лили и Мии. Не иначе как он всю ночь провёл без сна, чтобы доехать до города, купить роскошные заводные игрушки от мастера Дариуса и вернуться…

Мы садимся пить чай, и я неспешно рассказываю историю с того момента, где закончила вчера, и снова засиживаемся допоздна, и снова я не успеваю рассказать всё до конца.

Ридли приходит и на следующий день. И на следующий, и следующий. Пока я не рассказываю ему всё до самого конца, а он не рассказывает мне всё, что случилось с ним после отбора, и про своё чудесное освобождение. А потом мы уже говорим обо всём на свете.

Мы вместе смеёмся, плачем и вспоминаем. Вместе радуемся, злимся и печалимся.

Мы проводим с Ридли каждый вечер всё лето, не замечая, как стремительно оно пролетает.

В один из дней позднего августа, когда мы с Ридли гуляем по саду, он вдруг останавливается.

— Я бы хотел остаться здесь, — говорит он и бросает на меня взгляд,.

— И как же ты будет жить в такой глуши, вдали от светских балов, вечеринок и всего, что ты так любишь?

Он качает головой.

— Это все ничего не стоит. Ведь там нет тебя.

Я вдруг осознаю, что Ридли держит меня за руку, и мы так близко друг к другу, что захватывает дух.

— Ну и что же с того, что нет? — спрашиваю я, полной грудью вдыхая сложный аромат яблок, тысяч трав, растущих на лугу, и волнующий запах древесно-табачных духов Ридли.

— То, что без тебя для меня теперь всё лишено смысла, Элис. Без света твоих глаз этот мир был бы жалким никчемным местом.

В следующее мгновение, глядя в его искрящиеся глаза, в которых застыл немой вопрос, я понимаю, что хочу быть к нему ещё ближе.

Дыхание перехватывает от невыразимого, необъяснимого чувства, которое разворачивается во мне за одно мгновение, словно самый красивый цветок в мире распускается в сердце. Я вижу неясные очертания своего будущего. Меня посещает вереница воспоминаний о вещах, которые еще не случились. Я вижу грядущие дни полные смеха, радости и любви, глубокой, как море и бесконечной, как небо.

Я закрывааю глаза и шепчу:

— Тогда оставайся…

Ридли убирает непослушную золотую прядь волос с моего лица и осторожно целует меня в губы.

Конец.