Герцог Аррон Грэй
Зеркало просторного салона одного из лучших портных Антрима полностью оправдывало свою стоимость. Впервые за месяц я был доволен.
Безупречно.
Ничего общего с тем изнурённым чудовищем, которое вчера едва держалось на ногах и было готово сдохнуть в любой момент. В глазах полыхала жажда действий, ибо зверь понял и принял мои намерения.
Гладковыбритое лицо, уже не бледное, без вымученной тени под глазами. Я вновь стал тем, кем был.
А вокруг суетливо кружили две девушки, испытывая на прочность моё терпение.
— Ваша Светлость, ещё буквально пару стежков, — пролепетала первая, едва касаясь рукава. Ловкие пальцы заметно дрожали.
Боится. Это хорошо.
Я лишь коротко кивнул, продолжая изучать своё отражение. Каждый жест, даже едва заметный, снова был наполнен силой и уверенностью.
Вторая девушка, румяная блондинка, с трудом отрывала взгляд от моего лица. Думала, в отражении я этого не вижу. Она что-то бормотала про финальные штрихи и время, но я её не слушал.
— Через полчаса нам потребуется снять последние мерки, — её голос понизился до интимного шёпота. — До заката наш посыльный доставит всё в ваши апартаменты. А пока... мы могли бы скрасить ваше ожидание... приятной беседой.
При этих словах она наклонилась чуть ближе, чем следовало, и форменное платье с якобы скромным декольте предательски обнажило больше, чем полагалось.
Я резко усмехнулся. Девчонка даже не понимала, с кем пытается заигрывать. После того, что со мной случилось на рассвете, все эти старания казались до тошноты жалкими и смешными.
— Вон отсюда.
Девушки вздрогнули, как от удара хлыста. Первая едва не выронила иголку, вторая отшатнулась, заливаясь краской.
— Простите, Ваша Светлость... мы не хотели... мы только...
Я недослушал их сбивчивые извинения. Хватило всего лишь резкого движения зрачков, чтобы они, почти спотыкаясь, вылетели из примерочной.
Оставшись один, я с удобством расположился на белоснежном диване. Прикрыл глаза, сжав пальцами переносицу.
Перед внутренним взором стояло её лицо.
Элизабет.
Живая.
Напуганная, но отчаянная: упрямый маленький мышонок, загнанный в угол, но готовый биться до последнего. Я смаковал воспоминание, как изысканное вино, позволяя себе утонуть в каждой мельчайшей детали.
Элизабет не упала к моим ногам, не молила о пощаде и не рассыпалась в извинениях.
Наоборот .
Дерзкая, обнаглевшая, вкусившая свободы. Мать бы тут же залепила ей пощёчину.
Она кричала на меня, размахивая руками, а я... я чувствовал, как с каждым её словом внутри разгорается нечто давно забытое и опаляющее.
Ни за что себе в этом не признаюсь, но эта новая Элизабет всколыхнула во мне пламя, которое давно считал потухшим. Именно когда я прижал её к себе, коснулся влажного, горячего лба, вдохнул аромат цветов от её волос, произошло немыслимое.
Зверь, рвавший меня на части меня изнутри, безжалостно раздирая душу в клочья, внезапно утихомирился. Я отчётливо ощутил, как что-то изменилось. Как будто бушующее пламя вдруг превратилось в ровно горящий огонь.
Кулаки сжались от неожиданной мысли.
Неужели моей второй ипостаси нужна бездетная Истинная?
Это же бред, полнейший абсурд. Связь была разорвана!
Я собственноручно её уничтожил!
Однако факты говорили сами за себя.
Стоило ей взбрыкнуть и начать сопротивляться, как зверь сам откинул меня в сторону. Отшвырнул как врага, не давая причинить ей ни малейшего вреда.
Впервые не я контролировал его, а он меня.
В тот момент, глядя в её расширенные от страха и ярости глаза, слыша её голос, я впервые за много месяцев почувствовал себя живым. Понял, что у меня есть шанс не закончить жизнь горсткой пепла, как отец.
Кончик языка скользнул по внезапно пересохшим губам, и я прислушался к тихому, но настойчивому рыку изнутри.
Мой зверь жаждал её, требовал вернуть.
И я впервые оказался с ним согласен.
Медленно выдохнул, чувствуя, как разгоняется кровь по телу. Ощущение было странным, почти забытым…
Предвкушение.
Пальцы покалывало от желания снова коснуться её волос, провести по изгибу шеи.
Взять её и заклеймить.
Это будет правильно .
По губам скользнула хищная ухмылка. Я открыл глаза, глядя в зеркальную гладь напротив. Взгляд горел уже новой решимостью.
Если ты моё спасение, то я верну тебя себе, Элизабет.
Хочешь ты этого или нет.