Развод. Тот, кто меня предал (СИ)

Глава 40. Больница

Ненавижу больницы.

Хотя покажите мне человека, который их любит?

Больницы всегда напоминали мне о собственной бесполезности — я не могла забеременеть, делала кучу, просто нереальное количество тестов и обследований.

Потом потеря ребенка и последующая реабилитация.

Сейчас Мирон.

Я сижу на пластиковом стуле в коридоре уже несколько часов. За это время я сгрызла весь свой маникюр, меня стошнило в туалете и я чуть не грохнулась в обморок.

Говорю же — бесполезная.

— Он выкарабкается? — спрашиваю Марата.

Именно он приехал с Мироном, именно он быстро сориентировался, вызвал бригаду. Вот уже несколько часов мы сидим вдвоем в приемном покое и ждем хоть каких-то вестей.

Мой муж в реанимации, к нему не пускают, врачи нам ни о чем не говорят.

— Я не знаю, Рита, — честно отвечает Марат, и мне хочется придушить его голыми руками.

Ну что, так сложно соврать? Сказать: Рита, все будет хорошо, Мирон обязательно выкарабкается.

Я злюсь на него, злюсь на себя, злюсь на Мирона, который полез меня спасать к этому психу. Кстати о психе. Плохо помню, как уезжала из квартиры. Там оставались какие-то люди, приехавшие сразу же после бригады скорой помощи.

Это явно была не полиция.

— Марат, что будет с Олегом? — произношу это имя через силу, четко осознавая, что, увидь я сейчас этого мужчину, без сомнений бы придушила его.

Марат стоит у кофейного аппарата, засовывает в него деньги, что-то выбирает, а после подходит ко мне и протягивает печенье и какао. Сам же садится рядом и уже привычным для меня движением закидывает ногу на ногу, отпивает кофе из своего стаканчика и отвечает:

— Тебе нечего бояться, Рита. Я даю тебе слово, что Золотарева ты больше не увидишь. Никогда.

— Ты его убил?! — спрашиваю я громче чем следовало, и проходящая мимо сестра шарахается от нас.

— За кого ты меня принимаешь? — вскидывает брови Марат. — Золотарев нездоров. Плюс он напал на человека с ножом. Ему грозит долгий, очень долгий срок, отбывать который ему придется в государственной лечебнице.

— То есть он избежит наказания? — делаю вывод я.

— Ты когда-нибудь была в государственной психушке? — на лице у Марата пролегают тени, и он хмурится.

— Нет, — тихо отвечаю я и откусываю печенье, чтобы не ляпнуть больше ничего.

— Поверь, есть места похуже тюрьмы.

— Зачем он все это устроил? Ведь если он действительно любит, то мог бы просто подойти ко мне и сказать о своих чувствах?! — недоумеваю я.

Мужчина громко вздыхает и объясняет:

— Золотарев следил за тобой на протяжении нескольких лет. Планировал каждый свой шаг, чтобы приблизиться к тебе. Он неадекватен, Рита. Вот и весь ответ. Наверняка я не имею права говорить тебе это, но ты должна узнать: Олег причастен к той аварии. Его машина подрезала автомобиль женщины, которая тебя сбила.

Сердце в груди, кажется, останавливается. Не жизнь, а триллер какой-то выходит.

— Значит, он окажется в психушке? — говорю вслух.

— Пока что он будет в тюрьме, под следствием. Поверь, мой босс не допустит того, чтобы Золотарев вышел даже под залог.

— Кто твой босс?

— Мэр, — просто пожимает плечами Марат.

Вот это да. Мир действительно тесен, не иначе.

— А кто были те ребята, которые приехали после скорой?

— Тебе необязательно это знать, Рита. Просто будь уверена в том, что Золотарев к тебе больше не прикоснется. Скорее всего, тебе придется сотрудничать со следствием, рассказывать все, что знаешь, и то, о чем тебе говорил этот псих.

Киваю в ответ. Я готова на что угодно, лишь бы Мирон выкарабкался. Еще какое-то время мы сидим вдвоем с мужчиной. Провожаем персонал, снующий туда-сюда, тяжелыми взглядами. Каждый раз, когда открывается дверь, за которую нельзя заходить посторонним, я дергаюсь. Каждый раз Марат кладет руку мне на плечо и возвращает обратно на стул.

Я благодарна этому молчаливому мужчине, потому что одна сошла бы с ума.

— Вы родственники Епифанова? — спрашивает мужчина в возрасте.

У него усталый вид, вдоль всей линии лба пролегла глубокая морщина. Мне не нравится выражение его лица. Оно не сулит ничего хорошего.

Подрываюсь с места и тараторю:

— Да, я его жена. Как Мирон? С ним все хорошо? Он жив?

— Жив, но слаб. Состояние средней тяжести. Большая кровопотеря. Нам пришлось вырезать почку, удар ножа пришелся в нее.

— К нему можно?! — выпаливаю я.

— Нет, — врач отрицательно качает головой. — Он побудет несколько дней в реанимации, после чего вы сможете его навестить, а пока что поезжайте домой и отдохните. Позже привезете вещи. Список возьмите у администратора.

— С ним точно будет все в порядке? — не веря словам доктора, шепчу я.

— Да. Ваш муж — боец. Выкарабкается, куда денется. Такую жену-красавицу оставлять нельзя, — пытается отшутиться, но мне все равно.

Главное я услышала: мой муж жив и будет в порядке.