Семь ночей

Глава 16

Мне наконец-то удалось погрузиться в работу. Внимательно перечитал документы, присланные юристом, накатал ответную гневную петицию, чтобы он свой диплом сжёг, потому что предложенная им концепция мне не подходит.

Меня бесит, что все относятся к новому делу так, будто оно какое-то эфемерное, призрачное, живущее только в моей голове. Но аэропорт уже есть! Коробка собрана, а весной должны начаться отделочные работы. Я понимал, что это только начало. Понимал, что бухнул неприличную сумму денег пока в воздух, ведь впереди лицензирование, согласование и прочее, но процесс запущен, и его не остановить.

А моя команда должна быть уже привыкшей к смене координат: сегодня мы вымываем золото, завтра добываем нефть, а послезавтра сеем пшеницу. И самолёты с моего аэродрома разлетятся во все стороны нашей огромной Родины. Да, тяжело! Да, медленно! Намного проще взять более-менее стабильный регион, размером с Монако, и сотворить чудо, но мне нравится «следить» по всей стране…

Звук хлопнувшей двери выдернул меня из раздумий, бросил взгляд на часы и чертыхнулся.

– Чёрт… Я пропустил ужин, – сгреб документы в сейф, закрыл ставни, поставил кабинет на сигнализацию и вышел в коридор. В доме стояла тишина, лишь быстрые шаги доносились из прихожей.

– Вадим Дмитриевич! – Клара прижимала руки к груди и загнанным зверем металась от одного окна к другому. – Девчонка отпросилась погулять и до сих пор не вернулась!

– В смысле – погулять? – вот так новость…

– Она обещала ходить вокруг дома, – Клара то и дело поглаживала рыжего котёнка, свернувшегося клубком на подоконнике. – Я нашла для неё подходящую тёплую одежду и всё время следила.

– Клара!! – так быстро я давно не одевался. Наспех надел пальто, ботинки и выскочил на мороз. Мысли вновь налились свинцом напряжения и тревоги. Сильный ветер позаботился о том, чтобы стереть малейшие следы.

– Городилов! – заорал я, увидев начальника охраны. – Девчонку видел?

– Так она в лес ушла, – он махнул рукой в сторону ельника, тянущегося вдоль забора.

– Отсмотреть камеры немедленно, и не дай Бог… – орал я, хапая горлом ледяной воздух.

Брёл по заметенной тропинке и озирался по сторонам. Подсветка не справлялась, разыгравшаяся вьюга залепляла шары фонарей шапками снега, делая яркий свет тусклым, блеклым и совершенно бесполезным.

– Леся!!! Леся!

В руке завибрировал телефон, но оказалось, что это Нина, вспомнившая о существовании мужа. Сбросил, даже не раздумывая. Не сейчас… Не сейчас…

Слышал, как за спиной заскрипел снег, очевидно, Городилов отправил на поиски охрану, но даже не думал останавливаться. Эту часть никогда не убирали от снега, потому что бессмысленно. Да и Акишев говорил, по снежному покрову всегда проще отслеживать следы.

Эх, Акишев, как бы теперь найти эти самые следы… И только закончив эту мысль, я заметил тёмное пятно под разлапистой елью. Бросился вглубь сугроба, разгребая путь руками, которые уже просто перестал чувствовать, шёл, как бульдозер, стараясь не анализировать свои действия, зная, что итог мне совсем не понравится.

– Леся?

Под заваленной снегом веткой лежала Крошка… Глаза её были закрыты. Схватил невесомое тельце, прижал к себе и бросился обратно.

– Ты ушла! – зарычал я, когда увидел, что она слегка приоткрыла глаза.

Я вдруг так чётко осознал, что именно меня выбило из себя! Осознание, что девчонка может вот так легко раствориться, исчезнуть, сбежать, практически убивало меня!

Чувствовал, как напряглось её тело, но как только в беспросветной снежной взвеси она смогла уловить моё лицо, Леся расслабилась и разревелась… Огромные слёзы стекали по румяным щекам, падая в заиндевевшие белоснежные локоны.

– Они… Они… Они меня лупили плётками! – хрипела она, впиваясь пальцами мне в шею. – Мужчины… Смех… Смеялись… А мне было холодно. Так холодно…

– Тише, – ворвался в дом, захлопнув дверь прямо перед носом растерянного Городилова. – Клара, готовь ванну!

– Сейчас, – закивала женщина и скрылась из виду.

Я снимал с неё одежду, стряхивал снег, сбрасывал образовавшиеся в волосах льдинки и пытался отогреть красные щёки своим дыханием. Действия были инстинктивными, неразумными, быстрыми. Понимал только то, что сейчас она – всё, что важно…

Схватился за край тонкой футболки и замер… Её голубые глаза вмиг покрылись туманом, она прикусила губы, пытаясь сдержать рвущийся стон, но опоздала…

Я услышал.

Мои пальцы до треска сжимали ткань, едва касаясь кожи её живота. Не мог оторвать глаз, понимал, что видел всё и даже немного больше, чем полагается, но ничего не мог с собой поделать. Тянул за край, растягивая так, чтобы беспрепятственно блуждать взглядом по силуэту груди. Видел, как медленно твердеют крошечные бусинки сосков, как грудь всё чаще вздымается от рваного дыхания. И понимал, что я не один.

Это странное чувство было взаимным. Всё было нереальным, туманным и неестественно медленным. Ладони пекло от мягкости её бёдер, хотелось хрипеть от болезненных ощущений, когда на выдохе её попка касалась чувствительной головки беснующегося от возбуждения члена, а челюсти до зубного скрипа сжимались, наблюдая, как розовый язычок то и дело проходится по пересохшим губам.

– Готово, – Клара распахнула дверь в гостевую ванную и смущённо застыла на пороге. Из нас троих никому не было неизвестно, как поступить правильно. Поддаться желанию или голосу разума?

– Отогрей её, Клара Ивановна, – прошептал, усаживая Крошку на широкий бортик ванны, а сам вышел.

Бежал, как ненормальный, от своих мыслей и внутреннего смятения, как в романах про любовь. Ты вдруг тонешь в водовороте происходящего, забыв, что до этого у тебя был чёткий план на собственную жизнь. Интересно… А у неё тоже был план? Возможно, она жила точно так же, следуя от пункта к пункту, пока не напоролась на тех уродов, в чьих руках оказалась игрушкой.

Зуб на зуб не попадал – то ли от нервов, то ли от холода. Горячая ванна нужна была не только Лесе, но и мне. Врубил воду, скинул мокрую одежду и лёг, наблюдая, как теплая вода покрывает моё тело. На бортике вновь завибрировал телефон.

– Да, Нина.

– Вадюша, здравствуй, – Нина звонко рассмеялась. – Как твои дела?

– Всё хорошо, ты как?

– И я нормально. Сегодня не удалось выбраться из дома, снегопад такой, что окна скоро подпирать будет сугробами. У вас там тоже не очень, да? Я Карине Куталадзе звонила, они собирались к тебе в гости, но решили, что лучше не рисковать, – щебетала Нина, выдавая совершенно ненужную информацию. Хотя… В смысле – в гости? Она что, проверку мне решила устроить? Подослать шпиона на разведку?

– А для чего ты отправила Куталадзе? – рявкнул я, не в силах сдерживаться.

– Они давно не были у нас в гостях… – зашептала Нина, очевидно, поняв, что прокололась.

– С Женькой мы виделись два дня назад, а вот с какой целью я должен встречаться с его женой?

– Вадь, ну ты вечно всё переворачиваешь! Просто жест доброй воли.

– Нина, завязывай. Следи за своими поступками и словами, Нина… Я смотрю, что моё молчаливое согласие сильно затянулось, да? Ты возомнила, что я твой подопечный щенок, что ли, которому нужна сиделка?

– А что? Тебе есть что скрывать? Я звонила Кларе, а она трубку не берёт, дрянь! Я её хозяйка, Вадя! Так и передай этой старой Шапоклячке, что мы скоро увидимся…

– Замолчи, Нина! Замолчи… – я отключил телефон и уронил голову на бортик ванны, пялясь в глянец потолка, в котором отражался тот, который ещё недавно держал всё под контролем. Или, быть может, мне так казалось?

Когда вода остыла, я накинул халат и вышел в комнату. Выключил свет, закрыл портьеры, проверил сигнализацию и лёг. Отгонял мысли, пытался сосредоточиться, хоть на чём-то одном. Но этот перманентный раздрай просто сводил меня с ума…

О чём бы я ни думал, её пророненный стон заглушал голос здравомыслия. И я вновь закипал, как чайник, ощущая запах её тела от простыней. Метался, как зверь, то натягивая одеяло, то сбрасывая его к ногам.

Желание было острым, сильным, каким-то необузданным… Здесь было недостаточно «передёрнуть», чтобы стравить давление. Тут другое! Хотелось взять! Взять! Взять!

Мозг трещал разрядами тока, выкрикивая жадное: «Моя!» Сердце ударялось о грудь и со стоном возвращалось обратно, будто пыталось обрести свободу. Мы все были в плену. В плену её запаха, мягкости и голубизны бездонных глаз…

– Вадим…

Я замер, пытаясь понять, не мерещится ли это. Открыл глаза, смотря, как в темноте дверного проёма застыла Крошка. Она была босая, в огромной футболке, на которой до сих пор виднелись влажные разводы от её длинных волос.

– Опять фонари? – я заставил себя успокоиться, хотя бы внешне.

Чуть подтянулся, опёрся об изголовье кровати. В полной темноте вспыхивала жёлтая лампочка датчика сигнализации на окне, и благодаря этим секундным всполохам я мог не без удовольствия наблюдать, как она, приоткрыв ротик исследует мой торс. Не отводит стыдливо глаза, не прячется, не притворяется, маскируя своё отвращение скромностью. Смотрит прямо, хоть и робко. Но смотрит!

– Я могу…

– Мы можем многое, Леся.

– Я хочу…

– Чего ты хочешь? – я словно специально провоцировал. Понимал, что ей сложно и больно говорить до сих пор, но желание УСЛЫШАТЬ было сильнее.

– К тебе, – уверенно сказала она, сама того не замечая, бросив выкать, и захлопнула за спиной дверь. Она быстро подбежала к другому краю кровати, нырнула под одеяло и с шумом выдохнула, словно нашла покой.

«А я хочу тебя…» – пронеслось в мыслях.

И, наверное, это самая откровенная для самого себя мысль за последние несколько дней, потому что в ней много больше смысла, чем просто секс. Эта девчонка – магнит. Она заполнила собой ВСЁ!

Закрыл глаза, пытаясь успокоить дыхание. Но это было невозможно… Слышал собственные хрипы и гулкое биение сердца. А ещё через мгновение моё плечо обожгло её дыхание…

– Леся, поверь, но порой свои желания лучше не произносить вслух, – я чуть повернул голову, тут же столкнувшись с её горными озёрами, в которых не было ни слёз, ни страха. В них плескался лунный свет, сводящий меня с ума.

– Я тоже так думала до того, как проснулась в доме незнакомца, – тёплые пальчики легли на мою грудь в области сердца и стали повторять тот бешеный ритм. – А оказалось, что времени может и не быть.

– Что ты вспомнила? – прохрипел я, ощущая, как кончики наших носов едва касаются друг друга.

Чёрт! Сам сотворил тьму!

– Я вспомнила, что никогда не целовалась…