Семь ночей

Глава 47

Заглушил двигатель, погружая салон в темноту накрывшей город ночи, тревожимую частыми вспышками проблесковых огней пожарных машин и полицейских экипажей. Творившийся хаос привлёк внимание сонных горожан, тут же высыпавших из своих тёплых квартир на улицу. Все кутались в куртки, пледы, ёжились от пронизывающего ветра, разносящего едкий запах гари, но продолжали смотреть на то, как дотлевает мой ресторан…

Но я не смотрел туда. Моей целью был мужчина, вальяжно стоявший у тачки за углом. Он так ленно подпирал челюсть рукой и даже периодически зевал, но всё равно внимательно следил за творящимся хаосом. Он всматривался в лица, явно искал кого-то… Ну почему кого-то? Он искал меня, стоявшего в двух метрах за его спиной.

– Обыски будут завтра, – он кратко бросил в трубку, чуть отворачиваясь от толпы, но совершенно не думая, что это могу слышать я. – Отгрузка будет ночью, а к утру ангары должны блестеть.

Впервые ощутил желание убить. Кровь бурлила так, что казалось, с каждым нервным выдохом я выпускаю пар преисподней, что сжирал меня изнутри. Но… Помимо гнева во мне трещал лёд и господствовала вьюга, прогоняющая стихийные желания свернуть ему шею и скрыться в толпе. Просто? Да. Хладнокровно? Не совсем. Педагогично? Отнюдь… У меня был другой план, который я вынашивал очень долго.

Быстрым шагом вернулся к машине, завёл двигатель и чуть сдал назад, свернув в проулок, чтобы Иванецкий не заметил меня, когда будет разворачиваться.

То, что ему слили информацию об обысках – это было ожидаемо. Крысы есть везде, поэтому и этот вариант пришлось тщательно продумать. Но у меня была только одна проблема – Леся. Она меня не помнила, а это сильно сбивало планы. Я не имел права на жестокость. У меня не было второго шанса на реабилитацию, ведь и так сильно облажался. Но Леська, сама того не понимая, вложила в мою руку козыри, и пазл сложился. Она в безопасности, а значит, можно начинать игру…

Иванецкий ещё немного потоптался, а затем закурил, сел в тачку и погнал в сторону выезда из города. Он гнал, игнорируя ещё работающие светофоры, вилял по переулкам, словно пытался обойти все городские камеры.

А когда он скрылся за шлагбаумом посёлка «Ладья», я с облегчением выдохнул, но проехал мимо, скрываясь в густом ельнике, где в заданной точке меня ждали Акишев, Каратик и Горозия.

Не только мои безопасники ошибаются. Не только… Этот пролесок находился прямо за высоченным забором приземистого здания, в котором и процветал незаконный игорный бизнес. Иванецкие были настолько отбитые на голову, что в одной локации собрали несколько статей УК РФ. В подвалах фасовался порошок, варилась химия, а свежачок отправлялся на этаж выше, где зажравшиеся богатеи жаждали вкусить эйфорию. Они плыли по радуге, сорили баблом, обогащая семейку, в которой концентрация мразей просто зашкаливала.

– Всё готово? – Каратик закурил и вышел из машины, усаживаясь на капот.

– Да, спасибо, Кость, – я хлопнул друга по плечу и сел рядом.

– Раевскому не сказал? – хмыкнул Гора.

– Он представитель закона, сын судьи и именитый юрист. Если что-то пойдет не так, то его кристально-чистое имя нам будет просто необходимо, – я улыбнулся, вспомнив взгляд Рая, с которым мы прощались у ресторана на воде. Он с такой силой жал мою руку, прожигая глазами дыры в черепе, чтобы посмотреть, что я задумал. Но так ничего и не получил, лишь бросил, что не станет на ночь выключать телефон на случай, если понадобится его помощь. Друг.

– Пять минут! – крикнул Акишев, встречая несколько джипов, сверкнувших габаритами в гуще леса.

– Идём, – Гора сегодня был странный. Я, кажется, всего пару раз видел его вот в таком виде… Черный спортивный костюм, кожаная куртка и сверкающий азартом взгляд. Он был эталоном. Всегда одет с иголочки, всегда вежлив, учтив и спокоен. В этом был весь Горозия.

– Вам лучше остаться здесь, – сделал шаг, преграждая друзьям путь.

– Ещё чего! – Костя дёрнул меня за локоть, разворачивая лицом. – Вьюга, ты хочешь пойти один?

– Да, это мой разговор, поэтому вы будете стоять здесь и ждать моего возвращения.

– Гребаный экибастуз, как говорит Рай. Хер мы тебя одного туда пустим!

– Вы и так сделали слишком много. Костя, а тебе с твоей фамилией вообще было сказано сидеть дома!

– Вьюга, ты можешь бить морды, но мы всё равно пойдем с тобой, – Горозия толкнул меня и первым прошел к незаметной калитке, у которой уже выстроились бойцы в чёрном камуфляже.

– Поздно спорить! – зашипел Акишев, натягивая маску. Он кивнул на часы, давая понять, что спектакль начинается, готовы мы к нему или нет.

Я был готов ко всему, кроме того, что здесь окажутся друзья.

– Вьюга, мы никуда не уйдем, – шепнул Каратик и поймал кинутую ему маску. – Моськи спрячем, они даже не догадаются. Всё продумано!

Костя заправил балаклаву под ворот худи и кивнул на Гору, что точно таким же образом слился с толпой.

– Часы снимите, конспираторы, бля. Бриллианты слепят! – зашептал я, заходя за спину Акишева, а друзья засуетились, бряцая браслетами часов.

Несколько недель монотонной слежки нашли уйму брешей в безопасности этого места. Да, весь персонал был вышколен, но отсюда тоже можно получить выгоду. Именно поэтому мы точно знали, что ровно в два часа ночи эта калитка открывается, выпуская охрану на обход территории перед приездом грузовых машин.

Вот и сейчас вдалеке послышались голоса и дружный топот. Металл бронированной двери скрипнул, и тут началось…

Акишев лишь махнул рукой, и через несколько минут утоптанный газон зацвёл скрученными охранниками, сверкающими браслетами на запястьях.

– В машину всех, – Рустам дал команду, и к нам медленно подкатился минивэн. – Рассредоточиться. Проверка связи без интервала. Я хочу слышать голоса каждого, ясно?

– Да! – дружно гаркнули мужики и стали расползаться вдоль забора, прячась за пышными туями.

– Ну? Пойдем… – я первым вошел на территорию. Красиво, ухожено, но оттого ещё больше противно. Сверился с часами, написал короткую эсэмэску и двинулся дальше.

Извилистая тропинка привела меня к центральному входу. Оказалось, что Иванецкие настолько жадные и безбашенные, что даже сейчас, вися над пропастью провала, не прикрыли своё казино. Вдоль стен тянулись ленты автоматов, в центре были расставлены столы, за которыми сидели несколько мужиков. Рулетки, покер… Любой каприз за ваши деньги.

– Ненавижу шапки, – хохотнул Каратик, забавно почёсывая лоб. – Нас даже не замечают, вишь, как увлечены игрой. Крутанём рулетку перед выходом?

– Рано радуешься, – я встретился взглядом со знакомым банкиром, дежурно кивнул и проигнорировал его очумелый взгляд.

Романов быстро сориентировался, бросил карты, скинул фишки на стол и рванул к выходу, понимая, что для него проще смыться сейчас. Его поведение заставило всех оторваться от игры, а так как я лица своего не скрывал, как и отвращения ко всем сидящим тут, то зал опустел. И лишь когда вылетел последний гость, послышалась суета на входе, потому что охрана казино решила всё-таки проверить, что там происходит.

– Какого хера? – Иванецкий младший буквально слетел вниз по лестнице и замер на последнем пролёте, осматриваясь вокруг.

– Здравствуй, Ванечка, – я перегнулся через барную стойку, снял с витрины закупоренную бутылку вискаря и свернул горлышко. – Выпьем? Потрещим?

Иван был настолько ошарашен, что не мог говорить. Он с надеждой смотрел в светящийся глазок камеры, наивно полагая, что Акишев не позаботился об этом.

– Дурак ты, Ванюша. Влез во взрослые игры, столько глупостей натворил, а всё из-за чего? – я сел на стул лицом к нему и толкнул по гладкой поверхности стакан. – Бабки… Сколько ты Мятежному должен?

– Это не твоё дело! Ты вообще чего сюда припёрся? Это частная территория! – Иван достал телефон, но Акишев быстро взмахнул ногой, выбивая его из рук. – Отец!

– Ой, точно… Папку забыли, – я хлопнул рукой по лбу. – Давай, бегом метнись за взрослыми. Скажи, что у Вьюги разговор есть.

Иванецкий понимал, что выглядит смешным, но метнулся по лестнице, отчаянно вопя от ужаса. И уже через несколько минут тишину зала стали оглушать щелчки затворов. Периметр лестницы засыпала вооруженная охрана, устремляя дула в нашу сторону.

– Вадим? – Леонид Иванецкий появился, лишь когда территория была взята под контроль, вел сына за спиной, нервно шагая по ступеням, обтянутым синим ковролином. – Что за цирк? Мы взрослые люди, ведь всегда можно договориться! Почему ты сразу не пришел ко мне? Для чего устраивать обыски? Я занимаюсь своим делом, ты – своим. Сферы наших интересов не пересекаются вовсе! – Леонид замер на последней ступени, судорожно размышляя над тем, стоит ли присаживаться напротив меня, или нет. Но старик сильно хотел договориться… Оттого и шагнул смело, чуть поддёрнув к себе стул, чтобы сидеть спиной к своим людям. – Если ты о покушениях, так ты не по адресу. Это ж Исай с Воронковым. Сначала ты у них отжал перекачку, потом так нагло выиграл тендер и ухватил несколько гектаров федеральных земель, а потом и аэропорт отжал, прекрасно зная, что это их территория. Я тут ни при чем. Вы там сами между собой перетирайте.

– А мне вот интересно, Леонид, а как ты в глаза-то Воронкову смотришь? – я хлебнул прямо из горла, вот только организм был настолько напряжен, что я не чувствовал ни горечи, ни пекучести этого пойла. – Он же твой друг.

– Твой отец тоже был нам другом. А твоя мать вообще должна была выйти за Воронкова, поэтому не тебе мне рассказывать про дружбу…

– А кому? – знакомый голос прозвучал раскатом грома. Сердце замерло, останавливая бег крови по венам. Я медленно обернулся, наблюдая, как по красному ковролину к нам идет мой отец. Совершенно один… Без охраны, без сопровождения. Шаги его звучали как стук отбойного молотка, запускающего моё сердцебиение заново. – Ну, давай я тебе про дружбу расскажу? Мы разошлись больше сорока лет назад с одним единственным условием, что никогда не перейдем друг другу дорогу. А вместо этого вы стреляете в моего сына, думая, что я прощу?

– О! А я-то думаю, чё это так холодно стало? – натянуто рассмеялся Иванецкий. – Папка Вьюга пришел за сына вступаться?

– Вступаются за моральных уродов, насильников и наркоманов, которым место на том свете. А мне вот, кстати, тоже интересно, ты Ворону-то как в глаза смотришь? Бедная Лида…

– Мой сын тут ни при чем! – вскочил Иванецкий. – Вы ничего не докажете. Хочешь отомстить?

– Зачем? – я дернул плечом, будто сбрасывая остатки шока, зыркнул на отца, обещая серьёзный разговор. – У меня предложение.

– Наконец-то! Чего хотите? Бабла? На аэропортик не хватает?

– А вы и так мне должны….

– Что? – прохрипели Иванецкие в голос. – С тобой у нас нет дел, и никогда не будет.

– А у меня есть, – я достал из внутреннего кармана копии документов и точно так же отправил их по барной стойке. – Это переуступка займа. Законная, юридически оформленная и чистая, как слеза младенца. Вы, товарищи, должны мне так много бабла, что голова кружится.

– Мятежник… – выдохнул Иван и покачнулся.

– Ванюш, долг когда вернёшь? А? Срок истек ещё несколько месяцев назад, – я стал осматриваться вокруг. – И вот это всё уже моё. И оставшиеся комбинатики, и этот посёлок, и доли в бизнесе Исая. Всё моё! У вас ничего не осталось… Что вы можете мне предложить?

– Что ты хочешь? – процедил Леонид, когда дочитал документы.

– Я хочу, чтобы вы сгнили! – заорал я и буквально вскочил со стула, на мгновение поддавшись полыхающим внутри эмоциям. Но всего на мгновение… Потому что дальше мой голос снова звенел безразличием и спокойствием. – Но я вас не убью, нет. Вы вдруг решили, что имеете право управлять жизнями других? Убивать, насиловать, накачивать дурью? Решили, что всё можно купить? Нельзя…

– Урод! – заорал Иван и бросился на меня со спины. Удар пришёлся по шее, но и этого я не почувствовал, чуть согнулся, роняя его на пол, и прижал колено к горлу. – У меня нет оружия, но я задушу тебя собственными руками. Ты, падла, даже если и избежишь суда, то скитаться будешь по подворотням. Ваши друзья будут блевать от одного упоминания вашей фамилии, они будут захлопывать дверь у самого вашего носа. И единственное, как ты сможешь мне навредить – это портить воздух города своим ублюдским зловонием. Но, к сожалению, Ванечка, и этой свободы тебе не видать. Ты потерял стрелка, а я его нашел. И у нас есть запись вашего разговора, а также найден след денежного перевода. Слушай, да за мою жизнь давали в сто раз больше, а ты продешевил…

– Сука… – хрипел Иван, скрежеща зубами.

– Сука здесь ты. Я костьми лягу, но к Леське ты и на шаг не подойдешь. Повторяй, Ванюша… Олеся Вьюник… Олеся Вьюник… Олеся Вьюник…

– На хуй иди, – хрипел Иван, косясь на отца. Он ждал помощи… Поддержки. Но старик смотрел за жалостью в глазах на сына и медленно опускал подрагивающие руки. Он словно потерял воинственность, силу и моложавость. Глубокие морщины стали так заметны на фоне землистого цвета лица. Он сдался… И сына своего тоже сдал. Семья мразей и ублюдков.

– Работает наркоконтроль! Всем оставаться на своих местах!

– А вот теперь веселитесь, Иванецкие… – шепнул я и медленно встал. С трудом разжал руки, до сих пор сражаясь с желанием убить! Вот прямо здесь и сейчас! Отомстить и за ужас в глазах моей девочки, и за бедную Лиду Воронкову, доверившуюся сыну папиного друга.

– Уходите, – скрипучий голос донёсся со спины. Я обернулся и замер… Один из моих бойцов медленно стаскивал балаклаву, с шумом выдыхая. Его мощная фигура была смутно знакомой… А та тяжесть в плечах, на которых он тащил своё горе в одиночку, стукнула в темечко догадкой.

– Воронков…

– Уходите, – Ворон быстро кивнул отцу в знак приветствия, подошёл ко мне и перехватил Ивана за грудки. – Я сам позабочусь о своих лучших друзьях. Вадим! Уходите!

– Пойдем, – ещё один неожиданно знакомый голос заставил вздрогнуть. И из толпы вышел ещё один мужик, голос которого я знал много лет. – Вадя, блядь! Уходим!

– Рай, сука! – зашипел я и бросился за ним, вытягивая за руки опешивших Гору и Каратика. – Вы знали, падлы? Знали?

Но они были в таком шоке, что даже говорить не могли. Когда мы выскочили во двор, Гора дёрнул маску и открыл улыбающееся и довольное лицо Дениса Раевского.

– Придурок! Я чуть в штаны не навалил!

– Это был план Б! – хохотал тот, мчась по тропинке к пролеску, где были наши машины. – Акишев, лучше отпусти заложников, – Рай кивнул в сторону минивэна. – А то это статья…

– А вторжение – это не статья? – хрипел отец, догоняя нас.

– Вадя же сам сказал, что это всё его, – Рай пожал плечами. – Я просто пришёл к другу в гости, и Воронкова привёл, а то изложения со школы терпеть не могу. Пересказывать, как я провел вечер – не мое. Пусть сам посмотрит…

– Лучше бы ты Исая привёл, – рассмеялся Каратик. – Он бы тогда моему другу Леську без боя отдал.

– Я думаю, Воронков лучший пересказчик, чем я…

Мы с шумом стали разбредаться по машинам, наблюдая, как вокруг посёлка плотным кольцом смыкается волна полицейских машин. За забором творился хаос, были слышны крики и отборный мат. Ну что за музыка… Прелесть.

– Ты выпил, – шепнул отец, когда я уже подошел к водительской двери. – Я сам поведу, сын…