Семь ночей

Глава 41

Вадим

– И чего ты добился? – Горозия и Раевский коршунами метались по кабинету, кружа вокруг меня. Гора курил одну за одной, то и дело отвешивая мне щелбаны. – Ну, отдал ты ему аэропорт. Ну, влетел по самые яйца в финансовую яму лет на десять, дальше что? Посадишь ты Иванецких, докажешь, что их отпрыск вместе с бандой дружков-наркош одну дочку угробили, а вторую заморозить решили, очевидно, не успев поиграть с ней. Дальше что? Что мешает им заказать тебя? НИЧЕГО! Дурень ты! Как только дашь делу ход, считай, что уже живой мертвец! И колючая проволока им не помешает, скорее, поможет, потому что на них подумают в последнюю очередь. Придурок ты, Вьюник! Гениальный, но пиздец какой дырявый на голову.

– Горислав, я бы попросил вас… – заржал я и увернулся от очередного дружеского увечья. – Слушайте, ну что вы такие скучные? Как говорит наш друг Каратик, деньги – брызги. Могу я хоть раз просрать полцарства?

– Да толку, что ты его просрешь? Считай, уже просрал… – отмахнулся Гора и снова закурил. – И к Воронкову пошёл на встречу, прекрасно зная, кто, за что и когда тебя под прицел не единожды ставил. Это же они, Вадим, они тебя заказывали! Исаев и Воронков! И тендеры просранные им простил, и шрамы на своём теле, и ту грязь, в которой они тебя вымарывали два года. Всё забыл, да? Так я тебе напомню!

– Да я с дьяволом на сделку пойду, но Лесю свою заберу! Уши прочисть и снова приходи, только нового я тебе все равно ничего не скажу.

– Ты либо дохуя умный, либо жизнь запасная в мошонке спрятана! – Горозия захрипел, упёрся руками в стол и навис надо мной. А я улыбался, и это его только больше бесило.

– Так, – выдохнул Раевский, встал и бросил в меня пиджаком. – Пойдем, выпьем, а то я точно его придушу!

– Нажрусь! – взревел Горозия и выбежал из кабинета. – И это только понедельник, маму вашу!

Собственно, выбора мне и не оставили. Глупо было напоминать друзьям, что в кабинете полный бар подарочного алкоголя, поэтому пришлось присоединиться к крестному ходу. Найденный недавно секретарь, Серафима Аркадьевна, понимающе кивнула и вернулась к текущим делам, в которых уже второй день пыталась разобраться.

– Я закрою офис, Вадим Дмитриевич.

Офис мы покидали гуськом. Первым шагал Горозия, за ним вальяжно шел Рай, и уж следом – я. Гора отмахнулся от своего водителя и свернул за угол, к набережной. Морозов с Акишевым так охрану накрутили, что, несмотря на отказ от сопровождения, за нами потянулся хвост надсмотрщиков. Они даже не пытались скрыться в толпе, медленно шли на опережение, замыкая нас в контролируемый квадрат.

– За мной, – крякнул Гора и сиганул через бетонное ограждение, сокращая путь по сочному газону.

Горожане, уже предвкушая длинные майские праздники, лениво грелись на уличных террасах кафе и скамейках. Мы пробирались сквозь толпу, пока друг не махнул в сторону ресторана на воде «Штиль». Парковка около старого пароходика была забита так, что пройти было невозможно. Раевский взобрался на парапет и, придерживаясь за металлические цепи, перепрыгнул прямо на борт. Дурной пример заразителен, поэтому следом сиганули и мы с Горой.

– Мы к бару, – махнул Рай встрепенувшемуся администратору.

– Зал закрыт!

– А мы свои, – Гора повернулся ко мне. – Документы есть? Каратик, кажется, и эту лодочку продал Верке, да, Вьюник?

– Вьюник? – администратор вытянулся в струну и отошёл в сторону. – Пройдемте, я организую для вас приватную зону у бара.

На второй палубе и правда проходило какое-то пышное мероприятие. Играла живая музыка, толпа гудела, толкала тосты и отчаянно билась бокалами. Сотрудники ресторана открыли для нас кабинку с видом на реку, и мы с шумом ввалились внутрь. Скрытое от посторонних глаз помещение было небольшим, приятно мрачным и… прозрачным? Нас будто заперли в кубе, стены которого были из закалённого черного стекла, чуть пропускающего свет основного банкетного зала. По периметру стоял мягкий диван в обивке цвета морской волны, а в центре – круглый стеклянный стол, внутри которого был настоящий штурвал с реальными потертостями.

– Водку и закуску, – шикнул Рай официантке и захлопнул дверь прямо перед её носом. – Давай, Вьюга, рассказывай, а то мы тебе камень на шею, и за борт. Погибнешь не столь эпично, зато не от рук Исаева, Иванецкого или Воронкова.

– Знаешь почему Воронков помог? – я закурил и стал раскладывать салфетки по столу. – Ну, смотри, Денис. Западло копать на друзей? Западло им не верить? Или думать, что сын лучшего друга, которого ты нянчил с пелёнок, причастен к убийству твоей единственной дочери? Или, быть может, западло верить сыну врага?

– Какое, на хер, западло? Я бы удушил собственными руками, если бы получил хоть одну причину сомневаться! – взревел Горислав и жахнул кулаком по столу. – И думать бы не стал!

– Правильно! А теперь голову включайте, дорогие мои счетоводы! Он продал мне наживку, с которой мне придётся разбираться в одиночку. Если прогорю – он чист и с аэропортиком, а если я прав?

– Он сам их уберёт… – выдохнул Рай, и на его лице заиграла улыбка. – Сукин ты сын, Вьюга!

– Он же в структуре! Если смогу покачнуть его одним более-менее убедительным сомнением, то в тюрьме до суда не доживут ни Иван, ни его папашка. Заточка, и доброй ночки! – я откинулся на спинку кресла, пуская дым в потолок. – Да, цена высокая. Но это гарантия, что я доведу дело до конца. Это цена за то, что он не прихлопнул меня прямо там, на кладбище.

– А твой отец знает?

– Нет, иначе и от него пришлось бы откупаться, – я рассмеялся и кивнул официантке, вкатившей сервировочный столик. Она быстро накрыла на стол, аккуратно обходя разложенные мной салфетки. – Это он ещё не знает, что скоро станет свёкром дочери Исаева.

– Ты такой самоуверенный болван! – Рай разлил водку и толкнул стопки нам в руки. – Как ты собираешься заставить Леську всё вспомнить? Даже Герберт сказал, что тут фифти-фифти. Её психика растерзана, мы даже не знаем, что именно она видела тем вечером. А вдруг на её глазах убили Воронкову? Вдруг, вспомнив это, она сойдёт с ума? А? Тебя устроит такая цена за возможность быть с ней? Да, тебя она вспомнит, а жить ей потом дальше как?

– А ты что мне предлагаешь? Забыть о ней? Да? Сделать вид, что и не было ничего между нами? – хоть и сдерживался, но ярость сумела пробиться, и под горячую руку попал Рай. – Я не смогу, как ты, всю жизнь бежать и существовать догадками! А что было бы, если…? А может…? А может, Рай, на хуй всех послать и жить так, как хочется? Может, не всрался мне этот аэропорт? А может, и пули я получал только для того, чтобы встретить её?

Говорил не с целью обидеть, а чтобы отстоять свою точку зрения. Пытался объяснить, что, оказалось, у любви нет денежного эквивалента. Ты либо любишь, либо нет! Либо готов брать за себя ответственность, либо нет. А у меня ещё хуже ситуация! Я бесповоротно влип, влюбившись в мою Крошку. И тут нет места торгу.

– Слушай, а я начинаю верить в твоё безумие, – Раевский, вместо того чтобы вспыхнуть ответным ядом, вдруг заулыбался, заговорщицки смотря на Горозию. – И в совпадения Вьюник вдруг поверил, и в судьбу, и денег ему не жаль, только Лесю Исаеву подавай. Грезит фамилию ей сменить и своей назвать, чудеса! Как считаешь, Гора, быть может, им и правда суждено быть вместе? А мы им только мешаем?

– Мешаем? – Горозия сложил руки на груди, тоже растянулся в странной улыбке. – Мы им помогаем, друг мой Раевский. Кто выпить захотел? Я! Значит, и крёстным тоже буду я!

– Хер тебе! – Раевский кинул оливкой в Горислава, а тот с громким хохотом выгнулся, но закусь поймал. – Я первый предложил.

– Вы бредите, что ли? – переводил взгляд с одного безумного на другого, пока не понял, что смотрят они вовсе не на меня, а куда-то за спину…

Обернулся, и мой мир поплыл.

Совпадения? Да нет, блядь. Это судьба! Эта коварная особа не просто водит меня вокруг Леськи, она добить меня хочет!

Слух резанул крик: «Горько!».

Смотрел, как Иванецкий держит мою Крошку за локти, отчаянно пытаясь поднять с кресла. Да тут Вангой не нужно быть, чтобы понять, для чего! Не видел её лица, не мог прочитать эмоции, но и не нужно было. Язык её тела выдавал нежелание, моя девочка сопротивлялась, громко хохоча ему в лицо. Так смело, открыто… Она не боялась, не обращала внимания на удивленные взгляды собравшихся.

– Сигнализация, – это мысль была первой, с силой ударившей в темечко. И только я проговорил её, как Горозия уже взметнул на спинку дивана, закрывая отток вентиляции, а Раевский встал на стол и начал дымить, как паровоз, аж двумя прикуренными сигаретами. Я буквально врос в стекло, пытался усмирить ярость, которой хватило бы на сокрушительный взрыв. Нельзя… Это моё поле боя, а значит, и правила будут мои.

«Внимание! В зоне, где вы находитесь, обнаружено задымление!»

Противный компьютерный голос сейчас был самой желанной песней из всех. Первым вскочил Исаев, дал команду не паниковать и умчался на нижнюю палубу, чтобы выяснить, что произошло, ну а следом, естественно, умчался и Иванецкий.

– Отличный план, – Гора убрал пиджак от клапана вентиляции и расхохотался. – А мы хорошая команда, мужики. Портим свадьбы, юбилеи, банкеты. Дорого, быстро и эффективно.

– Именно этим Вьюга и будет на жизнь зарабатывать, когда разорится, пытаясь вернуть ту, которая о нём и не помнит.

Все слова были правильными, логичными и вполне разумными. И другого я от моих прагматичных друзей не ожидал, вот эмоциональный Каратик поддержал бы моё безумие, а эти – нет. Они могли говорить всё что угодно. Грозить, убеждать и приводить сотни весомых аргументов, но при всём при этом без лишних слов подорвались воплощать шалость. Друзья.

Собравшиеся волновались, перешёптывались, некоторые даже стали собираться, чтобы уйти, но Исаев вернулся довольно быстро и, весело смеясь, объявил о системном сбое пожарной сигнализации.

– Из горящих здесь только я, и то от любви к моей великолепной супруге, – максимально спокойно сказал он, махнул музыкантам, и зал вновь утонул в мелодичных переливах рояля. Николай взял жену за руку и повёл в центр зала, прижал к себе, совершенно не заботясь о чужом мнении. – Если бы я мог, то женился на тебе сто раз…

– Мне и одного раза хватит.

Я наблюдал за всем, как тёмный кардинал, из укрытия. Анализировал гостей, следил за вернувшимся Иванецким, по лицу которого было понятно, что его план с треском провалился, а нарушать единение четы Исаевых он не решался. Но Ивана быстро подхватили мужики, затянув нужный спор, а потом и вовсе вытащили на палубу.

– Не ходи, Вадим! – Раевский пытался поймать меня за руку, но не успел. Да и не остановить меня было.

– Какие люди! – стоило мне выйти из барной зоны, как десятки глаз устремились в мою сторону. Исаев даже замедлился, а когда понял, что не уйду, и вовсе остановился в танце. – Добрый вечер, Николай Петрович.

– Вадим? Не ожидал тебя здесь увидеть. Или и это твой ресторан? – Исаев кривился, осматривая зал, а сам маленькими шажочками отходил назад, наивно пытаясь прикрыть главный стол, за которым спиной ко мне сидела Леська. – Скоро не останется ни одного заведения, где бы ни побывала рука Вьюников?

– Нет, не мой. – Это было так трогательно… Осталось только понять зачем? – Сестры. Вера у нас немного взбалмошная, вдруг бросила медицинский и воспылала желанием стать великим бизнесменом. У вас какой-то семейный праздник?

– Знакомьтесь, это моя супруга Марина Андреевна, и у неё сегодня день рождения. Дорогая, это Вадим Вьюник, помнишь ресторан «Семь ночей»? Вот, это детище его фантазии.

Хм… Они не знают? Он никому не сказал, где нашел дочь? Кто её спас? Очень любопытно… Ну ладно, давайте поиграем… Старик смотрел на меня с непробиваемым лицом. Не умолял, не извинялся. Он с твёрдостью во взгляде диктовал своё решение, на которое, наверное, у него было право.

– Вадим, – холёная и неимоверно красивая женщина так искренне улыбнулась и протянула мне свою руку. – Меня до сих пор мучает вопрос, почему именно семь ночей? Ни десять, ни пять… А семь?

– Ой, Марина Андреевна, я обязательно вам расскажу, но не сегодня, – поцеловал её ручку, всматриваясь в прозрачно-голубые глаза, точь-в-точь как у Леськи.

– Даёте слово? – Марина Андреевна так странно меня осматривала. С откровенным интересом блуждала въедливым взглядом с ног до головы. Но. Очевидно, шмотки и фирма часов её мало интересовали, поэтому она, чуть прищурившись, смотрела в глаза, будто там раздавали всю мою подноготную, как халявный Wi-Fi.

– Даю, конечно.

– А вы знакомы с нашей дочерью? – женщина взяла с подноса пробегающего мимо официанта бокал и спрятала за запотевшим хрусталём коварную улыбку.

– Марина, ты вечно со своими завиральными идеями! – Исаев вспыхнул и закатил глаза, прекрасно понимая, что задумала его супруга. Но проблема в том, что я тоже понял, а это значит, что в моём полку соратников прибыло, правда, она ещё не знает об этом.

– Нет, но слышал про ее неописуемую красоту и острый ум.

– Вадим, а вы мне нравитесь, – Марина рассмеялась, успокаивающе похлопывая мужа по плечу. – Леся, подойди к нам!