Семь ночей

Глава 39

Леся

Голова была чумная. Я бродила по своей квартире, как зверь загнанный, вздрагивала от любого шороха, спала по пятнадцать минут и просыпалась от паники, которая удушьем стягивала мою грудь. Не помогали ни валериана, ни пустырник, от них кайфовал лишь знатно подросший Рыжик, что с интересом изучал свою новую обитель, катаясь от экстаза на брюхе по полу.

– Это тебе, конечно, не особняк, да? – прошептала я, зарываясь с головой под одеяло.

Пряталась от солнечного света, утопая в суете воспоминаний. События того вечера пьяной реальностью обрушились на меня, пытаясь свести с ума.

Я ушла из дома, оставила ключи от своей квартиры и машины отцу, гордо заявив, что правила не диктуют лишь тем, кто самостоятелен и независим. Меня бесила его настойчивость! Он как заведенный твердил, что моё замужество должно быть продуманным, выверенным и надежным. И Иван подходил на эту роль, как никто лучше. Умён, спокоен, в блядстве не замечен, а главным аргументом для отца стало то, что Иванецкий ещё с детства был влюблён в меня по самые гланды. Последние ему удалили ещё в пятом классе, но любовь осталась.

И я верила в эту любовь. И допускала, что, наверное, с точки зрения расчёта он и правда идеальная кандидатура. Но разве я мечтала об этом? Разве я хотела этого? Да лучше вообще замуж не выходить, чем жить и знать, что ваш брак – сумма удачных числительных. Уравнение, блин, в котором из неизвестных лишь я и мои чувства.

Куда я могла пойти тем декабрьским днём? Конечно, к своей верной подруге. У меня не было денег даже заплатить за такси! А Лидка так весело выбежала из подъезда, сунула в форточку водителя купюру, сгребла меня в охапку и потащила к себе. Она утирала мои слёзы, пускала гневные речи, желая Иванецкому то споткнуться, то утонуть, или задохнуться под толщей снежной лавины.

Залечивала свои раны в уютной квартирке, ходила в универ, пользовалась её одеждой, а по вечерам готовила ужин на двоих. Лидка прыгала от счастья, всё твердила, что давно мечтала о сестре, с которой можно шептаться до утра и драться за то, кто наденет эти волшебные кожаные брюки цвета подгнившей сливы. И всё было бы отлично, если бы тем самым декабрьским вечером Лида не вспомнила, что её ждут в клубе на студенческой вечеринке.

Я отказывалась, но против Воронковой не смог бы устоять и танк. Подруга одела меня в свою одежду, накапала успокоительного и буквально силой вытащила из дома, обещая, что сейчас мы потанцуем, и мою депрессию как рукой снимет.

Я даже не успела понять, когда Лидка умудрилась так сильно накидаться! Уже через полчаса она буквально висела на моих руках, пьяно подпевая попсовой песенке. Кое-как вытащила размякшую подругу из клуба, попутно пытаясь вызвать такси. Именно тогда мы и натолкнулись на группу парней, шумно вывалившуюся из чёрного «тахо». Иван не сразу узнал нас, уже было скрылся в дверях клуба, как Лидка завопила: «Иванецкий! Хер тебе, а не Леська!».

Меня током прошибло… Закрывала Лиде ладонью рот, лишь бы сдержать её пьяный порыв праведного гнева, и молилась, чтобы он ничего не услышал, но уже через мгновение его улыбающаяся морда снова сверкнула идеально белыми зубами в темноте. Он долго смеялся, помогая мне приподнять пьяную Лидку, окончательно съехавшую на грязный снег.

– Что вы тут делаете? – Иван открыл заднюю дверь своего джипа и усадил эту обезумевшую алкоголичку на сиденье.

– Веселились! – рыкнула она, зажимая рот ладонями, чтобы сдержать накрывающую её тошноту. – А ты? Тёлок приехал с дружками цеплять? Правильно! Вот найди себе игрушку и женись на ней! А Леську я не отдам!

– Да кто берёт твою Леську? – он закатил глаза и так странно покосился в мою сторону. – Леся, мы давно живем в цивилизованном обществе. Не знаю, что у вас произошло с отцом, но всё совершенно не так. Никто на цепи в ЗАГС тебя не потащит.

– Правда? – Лида громко икнула и рассмеялась, протягивая ко мне свои тонкие руки, от которых разило кислым шампанским. – Успокойся, Лисёна. Ванечка добряк и джентльмен, видишь? Никаких цепей и БДСМ! И никакого ЗАГСа!

– Вижу-вижу… – мне дико хотелось заткнуть её, лишь бы ничего лишнего не сболтнула. И так уши уже горели от стыда за её поведение. – Вань, поймаешь нам такси? Пока едем, Лидуся протрезвеет уже.

– Я не хочу домой! – подруга спрыгнула на землю, едва не поскользнувшись на своих каблучищах. – А давайте веселиться?

– Какое тебе «веселиться», Воронкова? Ты и так уже весела, – Ваня держал её за локоть, оглушая парковку диким смехом. – Ещё стопка, и ты познаешь нирвану.

– Ванечка! – Лида ткнула ногтем ему в грудь, прищурилась и выдала: – Я слышала, что у тебя сегодня мегавечеринка намечается? А мы? Что, друзей детства не приглашают? Или стыдно?

– Лида, какая тебе вечеринка? – взвыла я, хватая её за руку. Вечер терял свою соблазнительность, потому что сильно шёл не по плану. – Идём домой!

– Иди, – Лидка бросила в меня ключами. – А я танцевать хочу!

– Ты дура, что ли? Никаких танцев!

– Отстань, Леська. Мы с Ванечкой тебя силой никуда не тащим. Ни на вечеринку, ни в ЗАГС, хочешь – присоединяйся, хочешь – нет!

Иван был явно не в восторге от перспективы ехать с пьяной Воронковой, а я была не в восторге от того, чтобы оставить подругу одну в таком состоянии непонятно где и с кем. Но Лидка была настроена максимально решительно, буянила и даже протрезвела будто. Но и это не помогло. Она хоть и перестала пошатываться, очевидно, наглотавшись морозного воздуха, но затею с вечеринкой не оставила. И Иванецкий сдался… Через час мы прибыли в их шикарную резиденцию в «Ладье», где уже на въезде была слышна музыка.

Лидка окончательно сбросила хмель и буквально сразу бросилась на танцпол. Ваня был рядом, почти не отходил и посылал ко всем чертям официантов, предлагающих мне алкоголь. Охранник, блин… Можно подумать, я брошусь водку жрать из горла, пока отец не видит! Настроение было сильно подпорчено, но спокойствие Иванецкого, более-менее знакомые лица и искренняя радость подруги сделали своё дело, и я расслабилась. Мы танцевали до ночи, пока ноги не стали отказывать от усталости. Компания немного поредела, а Ивана и вовсе не было видно на горизонте.

Мы с Лидкой сели у бара, поочередно пробуя разноцветные безалкогольные коктейли с каким-то странным привкусом химии. Пить хотелось жутко, но чем больше мы пили, тем больше хотелось…

Дальше я очнулась в каком-то тёмном подвале. Музыка вибрировала то ли в ушах, то ли сочилась по бетонным перекрытиям. Попыталась встать, но не могла… Мозг функционировал, но тело отказывалось подчиняться его командам. Пробовала кричать, но слышала лишь, как хлюпают мои пересохшие губы.

Внезапная волна боли пронзила тело, казалось, меня бросили в чан с кипящим маслом, с такой силой ломало изнутри. Все мышцы сводило, кожу пекло, а кровь превратилась в ртуть. Рыдала беззвучно, стонала и умирала, не понимая, что происходит.

– Какого хера? Вы хоть знаете, чьи это дочки?

– На них, что, написано? Я правда думал, это шмары, которых вы должны были привезти из клуба! Да и что я им дал-то? С гулькин нос! И то только брюнетке, блондинка лишь глоток сделала!

– С гулькин нос? Ты ёбнулся? Оттрахал ты вторую тоже на полшишечки? А Исаеву нахуя изломали? На ней же живого места нет! Ходячий кровоточащий мертвец!

– Да она чуть хер Димону не откусила, пусть спасибо скажет, что ей зубы не вырвали вместе с челюстью. И вообще, ты со мной так не разговаривай. Сам привез их сюда!

– Нам пиздец! – завывал второй и отчаянно лупил по стене, отчего моя голова превратилась в колокол. – Считай, что мы все уже покойники!

Громкие голоса звучали эхом… Я пыталась понять суть, но слова рассыпались на буквы, отказываясь обретать смысл.

– Не смей туда входить! – зарычал тот, чей голос вдруг мне показался знаком…

Иван? Ваня! Помоги! Мне так хотелось заорать, хотелось, чтобы он спас, чтобы вытащил меня, чтобы нашёл Лиду и отвез домой! Но тело было каменным… Всё, что я могла – шевелить пальцами. Скребла рыхлый холодный бетон, пока не наткнулась на что-то тёплое… Лида!

Кусала губы, пытаясь заставить свое безвольное тело сдвинуться. Впивалась ногтями в каменную поверхность, подтягивала себя до тех пор, пока не сумела сжать кончики ледяных пальцев. Это она… Я знала, что это она!

Мы выберемся отсюда! Держись, Лидусь. Мы обязательно выберемся!

– Надо избавиться от них, – сухо выдавил второй, голос которого был похож на гудок паровоза. Гулкий, сильный и устрашающий. – И не делай вид, что есть другой вариант. Мои парни организуют так, что никто и не догадается! Свидетелей нет, камеры отключены. Да тут все обожратые кислотой, им и принцесса Диана покажется знакомой.

– Я от тебя сейчас избавлюсь, Порох. Ты их не тронешь, пока я не придумаю, что делать дальше…

Шаги… Их удаляющиеся шаги эхом бродили по стенам, а тишина стала невозможной. Адреналин подскочил, сердце забилось с такой силой, что мозг выключился…

А очнулась я лишь от дрожи собственного тела. Слипшиеся веки еле распахнулись, глаза заныли от первых рассветных лучей, а ноги жгло от дикого холода.

– Быстро замёрзнет. А когда найдут, то первым делом подумают, что шмара подзаборная. Хотя… Так и есть. Эх, жаль, что вот с этой белокурой не повеселился, – мужик с тем противным голосом бубнил за моей спиной. – Всё проверили? В карманах нет телефонов, документов?

– Всё чисто.

– Давайте быстро, пока Иванецкий не вернулся…. Пошла, дрянь! Пошла! – заорал он, и тело обожгло пронзительной болью. Двигалась, как робот, пытаясь вспомнить, как это? Ноги утопали в колючем снегу, тело дрожало от холода, но только он унимал боль. Сил не было. Я буквально ползла по ледяному насту, сдирая кожу, ломая ногти. Отталкивалась, хваталась пальцами за комья слежавшегося снега и передвигалась по поверхности. Мой малый вес не давал провалиться, а руки стали двигаться всё быстрее и быстрее. Я кусала губы, пережидая, когда угаснет боль после каждого удара плетью. Вгрызалась в лёд, думая лишь о том, чтобы выбраться…

Время тянулось бесконечностью. Солнце уже хорошо приподнялось, вот только тишина вокруг была устрашающей. Бескрайние снежные просторы, клочки мелких елей. Именно поэтому, услышав далёкий рык двигателя, меня словно молнией пронзило. Адреналин взорвался пороховым взрывом, и я подорвалась, бросаясь на звук. Бежала из последних сил, вонзаясь ногами в снег, толкалась, видя, как с горки мчится чёрное авто…

Судьба порой к нам настолько беспощадна, она не брезгует короткими путями… Нет, чтобы столкнуть меня с Вадимом в каком-нибудь ресторане, где у меня упадёт платок или туфелька, и мы закружимся в долгом и тайном от его жены романе, но нет…

Карма, фортуна, судьба… Можно назвать эту коварную женщину как угодно, но именно она вытолкнула меня прямо под колёса машины Вадима Вьюника. Я увидела его впервые сквозь мутную пелену бессилия. Красивый, суровый и такой серьёзный… В его взгляде читались ужас и страх, а это не то, что должен испытать мужчина при первом знакомстве. Мне не дали возможности очаровать его, продемонстрировать самые лучшие качества… Меня выплюнули полуживую в его объятия и стёрли память.

Наверное, к лучшему… Иначе бы даже его сильные руки не удержали мою поехавшую кукушечку.

– А вдруг любит? – прошептала я, пялясь в потолок своей темницы, из которой и носа боялась показать. – Вдруг он правда любит? И вот это всё делает специально?

Меня будто осенило. Я подпрыгнула на кровати от шальной мысли. Этот ресторан «7 ночей», вьюга, камин и рыжий кот… Он хотел, чтобы я вспомнила?

– Он хотел, чтобы я вспомнила!!! Чёрт! – скинула одеяло и пошла на кухню, чтобы сварить кофе. Взгляд упал на планшет, и тут меня уже было не остановить… Вбила его имя в поисковик, и всевидящее око интернета вывалило на меня сотни фотографий, статей и фактов.

Я с жадностью глотала всю информацию, пролистывая страницы, где были скупые упоминания о его жене, потому что повторно окунаться в её безумие я не собиралась. У Вадима было два брата и сестра, все так похожи друг на друга и по-хорошему разные. Странно… Семья его довольно известна даже в рамках страны, а мой папенька всегда щепетильно относился к выбору своего окружения, так почему Вьюники в него не попали?

Мой молчавший вторые сутки телефон вдруг вспыхнул входящим звонком.

– Не буди лихо, – выдохнула я, смотря на фотографию отца, светящуюся на экране. – Да, пап.

– Лесь, ты вообще жива? Унеслась в пятницу, даже не попрощалась!

– Ты закрылся со своим Ванюшей, вот я и не стала тебе мешать, вдруг про свадьбу опять заговоришь? – я хоть и старалась сдерживаться, но раздражение, злость и откровенное отвращение сами изливались.

– Не заговорю, – отец как-то устало выдохнул, чем сильно удивил. Он не стал спорить, не стал приводить свои дурацкие доводы, непонятно на что направленные больше – убедить себя или меня?

– Что-то случилось?

– Я решил, что нельзя давить на тебя, учитывая, через что тебе пришлось пройти. Мы просто оставим этот вопрос на потом, хорошо?

– Пап, что произошло? – я даже говорить не могла. Ожидала чего угодно, но только не того, что мой отец вдруг остановит маятник моей казни.

– Произошло страшное! – вдруг рассмеялся он. – Ты забыла поздравить маму с днем рождения!

– Блииин! – убрала телефон от уха, чтобы посмотреть, какое сегодня число, и застонала. – Она меня убьет!

– Не убьёт, потому что у меня для неё сюрприз. Через два часа в ресторане «Штиль» на набережной. Так тебя ждать?

– Я уже мчусь!