Сквозь волну

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

КОА | ЛА-ЛИБЕРТАД, САЛЬВАДОР

Волны в Пунта-Рока — это нечто особое: острые, чистые и неумолимые.

Они идеально скользят, позволяя вам ловить множество воздушных потоков, делать крутые повороты, а затем устремляться внутрь, словно океан затягивает вас внутрь, чтобы выплюнуть с триумфом.

Это мечта любого серфера, такие условия, которые заставляют вас чувствовать себя живым, как будто вы едины с водой.

Как только мои ноги касаются воска, я знаю, что все будет хорошо.

Доска разрезает волну, я влетаю в нее. Ощущения от пребывания непередаваемы, словно время останавливается, и все, что существует, — это рев воды вокруг тебя, голубой туннель, затягивающий тебя все глубже.

Сердце гулко стучит в груди, но разум абсолютно чист — никаких мыслей, никаких забот, только острые ощущения.

Я выхожу из волны, набирая воздух перед последним поворотом, меня охватывает адреналин.

Толпа рядом ревет, но все, что я слышу, — это океан в моих ушах. Здесь мое место.

Мы занимаем первое место, Малия гудит от волнения, когда мы выходим из воды. Другие серферы приветствуют нас и похлопывают по спине, все вокруг улыбаются от адреналина. Кроме Шарля. Он стоит дальше по пляжу и пристально смотрит на меня сквозь два черных глаза и разбитую губу.

Я ухмыляюсь ему, а затем смотрю на Малию рядом со мной, ее кожа блестит от соли океана, я не могу отделаться от ощущения, что нахожусь на вершине мира.

Не только из-за победы, но и из-за нее.

Когда нас останавливают для интервью после заезда, интервьюер улыбается и поздравляет нас.

Затем, ни с того ни с сего, она спрашивает:

— Фанаты по всему миру очень сильно переживают за вас двоих. Первые шесть эпизодов «СерфФликс» уже вышли в эфир, и люди умирают от желания узнать, в чем дело? Каков статус Коа и Малии?

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но прежде чем успеваю, Малия вклинивается:

— Мы просто Коа и Малия.

Ее голос ровный, уверенный, и когда она говорит это, я широко улыбаюсь. Потому что да — она понимает.

Нам не нужен ярлык, и, возможно, этого достаточно. По крайней мере, пока.

Интервьюер поднимает бровь, явно заинтригованный, но я лишь смеюсь, закидывая руку на плечо Малии, притягивая ее к себе и бросая косой взгляд.

— Просто Коа и Малия, — повторяю я, чувствуя, что правда в моих словах укореняется.

И черт, кажется, мне еще никогда не было так приятно слышать собственное имя.

Мы возвращаемся в палатку и включаем видеосвязь с Габриэлем. Связь на секунду прерывается, но когда его лицо наконец появляется на экране, меня поражают две вещи.

Во-первых, он действительно выглядит лучше. Намного лучше, чем в последний раз, когда мы его видели, он был чертовски ворчлив. А во-вторых, на заднем плане ходит Залеа, но что-то не так. Она бледна, шаги нетверды, и кажется, что она может чем-то заболеть.

Прежде чем я успеваю что-то сказать, Малия уже наклоняется ближе к экрану, нахмурив брови. Но Габриэль замечает, что мы смотрим, и огрызается:

— Не лезьте не в свое дело.

Мы тут же отступаем, и он возвращает свое внимание к соревнованиям.

— Поздравляю с победой. Давайте пройдемся по гонке, прежде чем я отправлю свои заметки. — Его голос немного смягчается, когда он смотрит на Малию. — И, эм, я хотел извиниться за то, что на Фиджи навязал ситуацию с общей кроватью. Плохое планирование с моей стороны. Я организовал для вас мероприятие по сплочению коллектива, чтобы загладить свою вину.

Малия дразняще улыбается.

— Не беспокойся, тренер. Но если серьезно, еще одно мероприятие по сплочению коллектива? У нас было одно в Рио.

Она игриво подталкивает меня.

Лицо Габриэля озадаченно кривится.

— Еще одно? О чем ты говоришь?

Паника охватывает меня, когда я понимаю, что Малия намекает на день отдыха, который запланировал для нас.

— О, Габриэль, съемочная группа зовет нас на интервью, — неловко смеюсь, чувствуя, как пылает мое лицо. — Напиши мне подробности следующего мероприятия и все записи, которые у тебя были сегодня, хорошо?

Прежде чем он успевает задать еще несколько вопросов, я вешаю трубку. Слишком быстро.

Когда поворачиваюсь к Малии, она сгибается пополам, из нее льется смех. Я потираю затылок, чувствуя себя идиотом.

— Что?

— Видел бы ты свое лицо! — говорит она между хихиканьем. — Ты был так взволнован. Я никогда не видела тебя таким.

— Ну да, ты чуть все не испортила, — бормочу я, хотя тоже не могу удержаться от смеха. Даже несмотря на смущение, когда она улыбается, это того стоит.

Солнце начинает опускаться за горизонт, когда мы подъезжаем к Парку Эль Эспино, известному также как Сансет-парк, в Ла-Либертаде. Небо окрашено в теплые оранжевые и розовые тона, отбрасывая мягкий отблеск на океан вдалеке.

Ветерок доносит запах соленой воды, смешанный с уличной едой, приготовленной на гриле, воздух наполнен смехом, разговорами и звуками карнавальных игр.

Это похоже на что-то из фильма — такое место, где все кажется живым.

Мы с Малией выходим из фургона, за нами следуют два оператора, которые снимают каждый момент, словно мы пара из реалити-шоу. Вглядываюсь в окружающий парк: ярко раскрашенные киоски, неоновые огни, мерцающие в свете фонарей, и гул возбужденных голосов, наполняющий воздух.

Аромат пупусас и жареных бананов доносится до меня от киосков с едой, заставляя мой желудок урчать.

Глаза Малии расширяются по мере того, как она воспринимает все это, ее выражение лица — между удивлением и весельем.

— Я никогда не была на свидании в таком месте, — говорит она, в основном про себя, но я ее подхватываю.

На моем лице появляется медленная ухмылка.

— Ты только что назвала это свиданием.

Ее щеки мгновенно вспыхивают.

— Нет, не назвала! Я просто…

Она смущается, и ее реакция делает ее еще более очаровательной.

— Это так, — поддразниваю я, наклоняясь чуть ближе, не обращая внимания на то, что операторы позади нас становятся все ближе. — Но не волнуйся, я сделаю это свидание лучшим в истории.

Она игриво смотрит на меня, но я вижу, что пытается скрыть улыбку. Этот румянец? Да, это топливо для моего огня. Я позабочусь о том, чтобы этот вечер стал незабываемым.

Мы начинаем бродить по парку, я полностью погружаюсь в режим карнавального бойфренда. Первая остановка: игры. Я замечаю простой стенд для бросания колец и подталкиваю ее.

— Думаешь, сможешь меня победить?

Ее соревновательная сторона включается, и не успеваю я оглянуться, как мы оба кидаем кольца в бутылки.

Целюсь с лазерной фокусировкой, но вскоре Малия выигрывает маленькое чучело игуаны. Держит его с триумфом, как будто только что взяла чемпионский трофей.

Я притворяюсь, что мне это горько, но видеть ее улыбку такой широкой? Это стоит притворного поражения.

— Неплохо, — говорю я, игриво подталкивая ее. — А теперь давай я покажу тебе, как это делается.

Мне удается выиграть для нее маленькую котузу — мягкую игрушку, похожую на милого маленького агути, грызуна родом из Сальвадора.

Она крошечная, думаю, что она не займет много места в ее чемодане. Она хихикает, когда я вручаю ей его, но по выражению глаз я понимаю, что она ценит его больше, чем может показаться на первый взгляд.

Малия удивляет меня.

— Твоя очередь, — бросает кольцо в другой стенд, после нескольких попыток выигрывает чучело торогоза — национальной птицы Сальвадора.

Его яркие цвета выделяются на фоне угасающего солнечного света.

Я беру птицу из ее протянутой руки, чувствуя, как в груди разливается странное тепло. Это всего лишь мягкая игрушка, ничего особенного. Но знать, что она приложила усилия, чтобы выиграть ее для меня? Это совсем другое чувство.

— Полагаю, теперь мы квиты, — ухмыляюсь я, хотя не могу отделаться от ощущения, что мне приятно получать от нее что-то.

И не просто от кого-то — от Малии.

Пока мы идем по карнавалу, мой взгляд снова переходит на Малию, и, черт возьми, она сегодня просто сногсшибательна. Она обладает такой непринужденной красотой, которая просто притягивает меня, даже не пытаясь. Ее волосы, эти золотистые волны, струятся по спине и ловят свет неоновых вывесок вокруг нас.

Они колышутся от дуновения ветерка, мягкие и дикие одновременно, мне приходится бороться с желанием протянуть руку и провести по ним пальцами, особенно потому, что я знаю, что нас снимают на камеру, чтобы весь мир увидел.

На ней простой, но идеальный наряд. Белый сарафан, который облегает все нужные места и распускается при ходьбе, придавая ей легкий, беззаботный вид.

Ткань движется при каждом ее шаге, словно создана для того, чтобы носить ее в тепле этой карнавальной ночи.

Кожа имеет золотистый оттенок в лучах закатного солнца, а контраст платья с загаром еще больше выделяет ее.

Но каждый раз меня поражают ее глаза. Эти большие голубые глаза, ярче огней парка, широко раскрытые от волнения, когда она смотрит вокруг, вбирая в себя все вокруг. Сегодня у нее такая заразительная энергия, как будто она ребенок из конфетной сказки, это делает ее еще прекраснее.

Поймав мой взгляд, Малия поднимает бровь, уголок ее рта приподнимается в ухмылке.

— Что?

— Ничего, — вру я, потому что как, черт возьми, объяснить, что она — самое красивое, что я видел за весь вечер? Даже во всем этом ярком, красочном карнавале именно она продолжает притягивать мое внимание.

Качает головой, вероятно, думая, что я просто странно себя веду, но не упускаю из виду легкий розовый румянец, окрасивший ее щеки.

Этот легкий румянец и то, как она пытается его скрыть, делают ее еще более привлекательной.

Пока мы бродим по парку, выбирая игры и проходя мимо киосков с едой, во мне поселяется чувство гордости. Все вокруг видят ее — как потрясающе она выглядит — и она здесь, со мной.