Сквозь волну

ГЛАВА ПЕРВАЯ

МАЛИЯ | САЛЬТВОТЕР-СПРИНГС

Пульс стучит в ушах, неровный и громкий, отражая хаос, царящий в моей голове. Завтра я отправляюсь на чемпионат мира по серфингу, и я не могу скрыть своего волнения.

Я с нетерпением ждала этого момента всю свою жизнь, мечта попасть сюда стала тем стимулом, который побуждал меня работать на пределе возможностей, чтобы заслужить это место. И все же, сидя напротив Коа, моего бывшего парня, товарища по команде, а теперь моего напарника по турне, с ужасом думаю о том, что должно произойти.

Когда я смотрю на него, мне кажется, будто кто-то держит мою голову под водой, не давая кислороду поступать в легкие. По своей наивности я никогда не думала, что мы вместе сможем попасть в Турне Чемпионата, но именно это и произошло.

Я отправляюсь в турне с одним человеком, рядом с которым мне невыносимо находиться, с человеком, которого я любила всем своим существом, с человеком, который вырвал мое сердце за считанные секунды.

Мир вокруг словно погружается в далекий гул, голос Габриэля становится приглушенным, когда он рассказывает о техниках серфинга, на которых мы должны сосредоточиться в этом году, чтобы пройти в финал. Но вместо того чтобы слушать и делать заметки, в моей голове проносятся тысячи мыслей одновременно. Каждая из них требует внимания, но ни одна не имеет никакого связного смысла, пока я смотрю на Коа.

Он откидывается на спинку стула, скрещивая мускулистые руки на широкой груди, натягивая ткань черной рубашки с длинными рукавами. Темные пряди волос падают ему на лоб, а серые глаза внимательно следят за Габриэлем. Его загорелое лицо, ставшее результатом бесчисленных многочасовых тренировок на солнце, теперь еще больше выделяется на фоне рельефного тела. С тех пор как мы расстались чуть больше года назад, его мышцы стали еще больше.

Его взгляд перемещается от Габриэля к моему, сердце начинает болезненно биться в груди. Глаза на мгновение расширяются, я чувствую себя одновременно настороженной и странно оцепеневшей под пристальным вниманием.

Смотря ему в глаза, во мне борются два желания: убежать и упрямый инстинкт противостоять этой неприятной ситуации лицом к лицу. Но когда я пытаюсь открыть рот, слова застревают в горле.

Он пристально смотрит на меня, у меня перехватывает дыхание, оно становится поверхностным и прерывистым. Не могу говорить с ним, не тогда, когда мои чувства так противоречивы. Возможно, когда-то я и любила его, но он разбил мне сердце, и я не могу забыть об этом.

И я не могу простить его.

После нашего расставания я никогда в жизни не плакала так сильно, как из-за Коа. Я отказываюсь позволить кому-либо другому заставить меня чувствовать это снова.

Поэтому делаю то, что делала весь прошлый год: превращаю свою печаль в гнев.

Бросаю на него самый злобный взгляд, на который только способна, прежде чем закатить глаза и вернуться к Габриэлю.

Ради своего же блага лучше всего держать Коа на расстоянии.

— Я буду приезжать на большинство соревнований, а в те дни, когда не смогу присутствовать на тренировках, мы можем организовать видеосвязь, — говорит Габриэль.

Габриэль — тренер команды «Сальтвотерские Шреддеры», профессионального серфинг-клуба, частью которого я являюсь с подросткового возраста. Хотя мы с Коа планируем отправиться в турне вместе в следующем году, Габриэль не сможет присоединиться к нам на весь маршрут, так как ему необходимо продолжать тренировки с остальной командой здесь, в Сальтвотер-Спрингс, и готовить их к отборочным турне следующего года.

— Как работает система пар? — спрашивает Коа, его глубокий голос, вибрируя, заставляет волоски на моей руке вставать дыбом.

— Каждый серфер начнет с одиночного соревнования в Калифорнии, и по результатам этого выступления вы будете работать в паре с другим серфером, обладающим аналогичным уровнем мастерства.

— Итак, что произойдет, если мы окажемся в паре с двумя другими серфингистами? Как ты будешь нас тренировать в таком случае?

— Вы не будете работать в паре с другими серфингистами, — просто говорит Габриэль, опираясь на свой дубовый стол, скрещивая ноги в лодыжках.

Его пронзительные голубые глаза встречаются с моими, я чувствую, как мои руки начинают дрожать от сдерживаемого гнева. Я прячу их под бедра, пытаясь скрыть свои эмоции.

— Ты хочешь сказать, что независимо от того, сколько очков мы наберем, мы с Коа все равно окажемся в одной паре?

Габриэль улыбается.

— Именно так. Рассматривайте это как возможность для вас двоих забыть о том, что произошло в прошлом году. Пришло время вам снова научиться работать в команде.

— А что, если мы не сможем? — бросаю я ему вызов.

— Тогда ни для кого из вас не будет места в команде, когда вы вернетесь из турне.

От этих слов у меня холодеет кровь, я перевожу взгляд на Коа, который пристально смотрит на Габриэля. Не могу сказать, о чем он думает, его лицо застыло в маске безразличия. Но с другой стороны, я чувствую прилив эмоций.

— Ты собираешься исключить нас из команды из-за того, что мы не станем друзьями? Ты это серьезно, Габриэль? — спрашиваю я дрожащим голосом, эмоции начинают выходить из-под контроля.

— Бесприкословно, — отвечает он, его ухмылка исчезает, сменяясь предупреждающим взглядом. — Я не прошу вас двоих становиться друзьями. Я прошу обоих понять, как преодолеть свои разногласия и снова научиться работать в команде. Это означает, что больше не нужно игнорировать друг друга, расстраиваться, когда вы оказываетесь в паре во время тренировки, или вступать в драки.

Я открываю рот, чтобы возразить, но Коа перебивает меня.

— Это не должно быть слишком сложно, — говорит он, поворачиваясь, глядя на меня. — Не то чтобы мы раньше не делали этого.

Я впиваюсь пальцами в ладонь, не сводя с него глаз.

Это было до того, как ты разбил мое сердце.

— Хорошо, — произносит Габриэль, надевая на лицо вымученную улыбку. — Желаю вам приятно провести время на вашей прощальной вечеринке сегодня вечером, а завтра утром я жду вас обоих в гостиной.

С этими словами Габриэль встает из-за стола и покидает конференц-зал, не проронив больше ни слова и даже не взглянув на меня.

Мы с Коа остаемся наедине. Я продолжаю смотреть в пол, избегая его взгляда, втайне надеясь, что он тоже уйдет.

Мне следовало бы понять, что надежда — это бесполезная вещь.

Коа поднимается со стула, засовывает руки в карманы шорт и направляется ко мне. Останавливается, когда наша обувь оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга, его одеколон кружит мне голову. Он до сих пор пользуется тем же одеколоном, который я купила для него много лет назад.

Это аромат лаванды и розмарина, смешанный с кедровым деревом и пачули, который создает опьяняюще притягательный запах.

— Что? — спрашиваю я, поднимая на него взгляд.

Его глаза искрятся озорством, он смотрит на меня сверху вниз.

— Взволнована?

— В восторге, — отвечаю я сухо, скрещивая руки на груди.

— О, да ладно, Малия, ты можешь придумать что-нибудь получше, — тихо говорит он.

Мое сердце снова предательски бьется, когда я смотрю на него снизу вверх. Тот факт, что один лишь его голос оказывает на меня такое влияние, служит достаточным доказательством того, что я в полной заднице.

Как возможно, что он все еще так сильно на меня влияет после всего, что он сделал? И как мне пережить следующий год, борясь с этим влечением и проводя вместе почти все свободное время?

— О, поверь мне, я прекрасно понимаю, что могу добиться большего.

Я осматриваю его с ног до головы со скучающим выражением лица, прежде чем встать и уверенно покинуть конференц-зал.

На мгновение ощущаю себя сильной и могущественной, словно мои слова ранят его так же сильно, как его действия ранят меня. Однако вскоре сомнения возвращаются. Я сказала ему, что могла бы достичь большего, но верю ли я в это?

В глубине души знаю, что заслуживаю лучшего. Я заслуживаю того, кто уважает меня, кто ценит меня и не предаст мое доверие. Так почему же я не могу отпустить его? Неужели я обречена на то, чтобы всю жизнь переживать воспоминания о том, какими мы с Коа были когда-то, до того, как все пошло прахом?

Стиснув зубы, я взбегаю по лестнице в свою комнату, захлопываю за собой дверь и бросаюсь на кровать рядом с наполовину собранным чемоданом.

Он разрушил мою любовь, а теперь, кажется, собирается разрушить и карьеру.

Он все разрушает.

— Ты должна писать нам каждый день, — говорит Кайри, моя лучшая подруга и товарищ по команде.

Ее загорелый от природы цвет лица сияет под светом барной стойки в нашем местном пляжном баре «Чокнутый Кокос», волосы спускаются чуть ниже плеч и локонами обрамляют лицо.

Ореховые глаза следят за каждым моим движением, за каждым выражением лица. Я поняла, что если кто-то и узнает, что мне больно, так это она. Она слишком внимательна для своего собственного блага.

— И видеозвонок хотя бы раз в неделю, — добавляет Элиана.

Элиана — менеджер по социальным сетям в «Сальтвотерских Шреддеров» и моя подруга. Она присоединилась к нашей команде около четырех месяцев назад, и хотя ее отношения с Гриффином, бывшим серфером, ставшим тренером молодежной команды, начались не очень гладко, они очень быстро потеплели друг к другу и теперь встречаются на эксклюзивной основе.

Ее каштановые волосы густыми волнами спадают за плечи, а цвет лица цвета слоновой кости вместе с веснушками подчеркивают ее зеленые глаза. Она просто великолепна, и я совру, если скажу, что никогда не беспокоилась о том, что Коа проявляет к ней интерес из-за того, насколько она идеальна, но я быстро поняла, что она смотрит только на Гриффина.

Я смеюсь, обхватывая рукой свой бокал, сглатывая нахлынувшие эмоции.

— Я буду стараться изо всех сил. Не знаю, насколько мы будем заняты во время турне, но постараюсь писать вам хотя бы раз в день.

Элиана ахает, а потом протягивает руку и хватается за руку Кайри с расширенными глазами.

— Она сказала «мы». Я ведь не выдумываю, правда? Она сказала «мы», имея в виду себя и Коа.

Закатываю глаза, подношу бумажную соломинку с клубничным дайкири к губам и делаю долгий глоток, пока она и Кайри хихикают вместе, как дети.

— А есть ли «мы», когда речь идет о тебе и Коа? — спрашивает Кайри.

— Когда-то были, но уже нет, — бормочу я, держа соломинку во рту.

Они обе преувеличенно громко хмыкают.

— Я никогда не пойму, почему вы, ребята, просто не дадите вашим отношениям новый толчок. Очевидно, что вы все еще любите друг друга.

Я опускаю бокал обратно на стол и поворачиваюсь лицом к ним.

— Все гораздо сложнее. Между нами произошло слишком много всего, чтобы мы могли забыть об этом и попробовать снова.

— Например? — подталкивает Элиана.

За нашем столом воцаряется тишина, я смотрю на них обеих, поджав губы. Я ни с кем не делилась подробностями о том, почему мы с Коа расстались. Одного раза мне было более чем достаточно, я отказываюсь испытывать эти эмоции снова, чтобы просто объяснить кому-то ситуацию.

— Неважно, это ничего не изменит. — Я поворачиваюсь к Кайри.

— К тому же, ты ошибаешься. Он все еще не любит меня.

Она поднимает бровь.

— Правда?

Я надуваю губы и закрываю глаза, кивая.

— Боюсь, что да.

— Тогда ты можешь объяснить, почему его глаза не отрывались от тебя всю ночь? — Она выпячивает подбородок, показывая, что я должна посмотреть через плечо.

Моргаю ей, прежде чем повернуть голову и посмотреть за спину, мои глаза тут же находят глаза Коа. Он находится за барной стойкой вместе с остальными парнями, но вместо того, чтобы присоединиться к их разговору, он стоит спиной к барной стойке, повернувшись ко мне лицом.

На нем черная рубашка и брюки. С тех пор как мы расстались, он очистил свой гардероб от цветов, предпочитая носить черное, как будто каждый день — это похороны. Полагаю, он хочет создать образ угрюмого плохого парня.

Встречаю его взгляд на несколько секунд, а затем поворачиваюсь лицом к девушкам, мои щеки становятся все теплее с каждой секундой.

Избегая их вопросительных взглядов, пожимаю плечами и делаю еще один глоток своего напитка.

Я ловила на себе взгляд Коа, вероятно, столько же раз, сколько и он, но я не позволяю себе думать об этом. Мне и так тяжело жить вместе и заниматься серфингом в одной команде, не нужно забивать себе голову бессмысленными теориями из-за его пристальных взглядов.

Так что уходи из команды и переезжай.

Эта мысль крутилась у меня в голове почти год. Если бы я не была в команде «Сальтвотерские Шреддеры» с семнадцати лет, ушла бы несколько месяцев назад, но команда стала для меня семьей, и мысль о том, что я уйду и больше никогда их не увижу, все из-за глупого парня, всегда останавливала меня от этой мысли.

Конечно, каждый раз, когда я вижу Коа, вдыхаю его одеколон или слышу его голос, мне кажется, что кто-то вонзил мне в грудь горсть кинжалов. Но встреча с Кайри, Элианой и остальными членами команды делает эту боль терпимой.

— Я действительно думала, что после вечеринки в «Бухте» вы снова общаетесь, — говорит Кайри, занятая оберткой от своей соломинки.

Несколько месяцев назад Габриэль оставил нас на выходные, чтобы навестить Залею. Она старшая сестра нашего товарища по команде, Зейла, и тоже состоит в ситуационном союзе с Габриэлем. Залеа раньше состояла в команде «Сальтвотерские Шреддеры», но несколько лет назад решила покинуть команду и уйти в одиночку.

В отсутствие Габриэля мы смогли устроить пляжную вечеринку с костром на нашем местном частном пляже. Это была отличная вечеринка, пока не появилась преступная бывшая девушка Гриффина и не осыпала все вокруг своими несчастьями. Элиана и один из моих товарищей по команде, Колтон, были выброшены в ледяной океан, когда под ними разломился старый лодочный причал.

Они не только чуть не утонули, но и Колтону потребовалась реанимация. События той ночи слишком сильно напугали меня, чтобы уснуть, поэтому около двух часов ночи я отправилась на кухню за стаканом теплого молока в надежде, что это поможет мне уснуть.

Я не ожидала, что столкнусь с Коа, который уже наливал себе стакан. Один взгляд на меня — и он уже доставал из шкафа второй, наливал в него парное молоко, а затем пододвигал стакан ко мне.

Мы сидели в тишине, бок о бок на кухонном острове, в течение тридцати минут, попивая из своих стаканов. Это напомнило мне о том времени, когда мы еще были вместе, засиживались допоздна и утешали друг друга.

Когда навалилась усталость, я встала и пошла к лестнице, но обнаружила, что Коа идет прямо за мной, тоже поднимаясь. Остановившись перед дверью своей комнаты, оглянулась через плечо и увидела, что он наблюдает за мной. Его глаза говорили о многом, больше, чем могли бы сказать слова, но я не могла с этим справиться. Быстро вбежала в свою спальню и захлопнула за собой дверь.

— Ну, ты неправильно думала.

Я подношу соломинку к губам и отпиваю остатки напитка, не обращая внимания на ослепляющую боль от заморозки мозга, после чего ставлю стакан на стол и выскальзываю из нашей кабинки.

Поворачиваюсь лицом к Кайри и Элиане, обе смотрят на меня округлившимися глазами.

— Хватит об этом, — говорю я, заставляя себя улыбнуться, — пойдемте бросать дротики. У меня наконец-то дошли руки до фотографий преследователей Эли.

Элиана приподнимается на своем стуле, приподняв брови.

— Алекс и Меган?

Алекс — бывшая подруга детства Элианы, которая в настоящее время отбывает срок в тюрьме за шантаж. Меган, с другой стороны, бывшая девушка Гриффина. Она сошла с ума и чуть не убила парня, а затем попыталась разрушить жизнь Элианы. Сейчас она находится в психиатрической клинике и получает лечение, в котором отчаянно нуждается.

— Ага!

— Как они попали к тебе в руки? — спрашивает Кайри, с подозрением глядя на меня.

Я невинно смотрю на свои ногти.

— Это неважно, пойдём.

— Я не могу, — Кайри смотрит на свой бокал с прищуренным выражением лица.

— Что? — хнычу я. — Почему?

Элиана прочищает горло и кивает в сторону доски для дартса. Я бросаю взгляд в ту же сторону и вижу, что Зейл и Колтон увлеченно играют в дартс. Они оба выглядят так, будто готовы оторвать друг другу головы.

Когда Колтон месяц назад вернулся в «Сальтвотерские Шреддеры» бросив нас ради «Рип Рейдеров» в другом городе, мы оказали ему не самый теплый прием. Но большинство из нас простили его уход, кроме Зейла. Хотя мне кажется, что его ненависть к Колтону больше связана с Кайри, чем с чем-либо еще. Они оба увлечены ею, но слишком боятся чего-то добиваться.

Я стону, оглядываясь на девушек.

— Ладно, мы явно слишком трезвы для этого. Я принесу нам коктейли.

— Пожалуйста, никакой текилы, — кричит Элиана, когда я поворачиваюсь спиной к столу.

Фыркаю, направляясь к бару, изо всех сил стараюсь не обращать внимания на то, как реагирует мое тело, когда я оказываюсь рядом с Коа, чей взгляд не покидал меня все это время.

Заказываю водку и нетерпеливо постукиваю пальцами по барной стойке в ожидании, но когда Коа молча поворачивается ко мне лицом, садясь на свой стул, чувствую, как мое тело напрягается.

— Что? — ворчу я, отказываясь смотреть на него.

— Ты все еще боишься высоты?

Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, весь кислород в моих легких исчезает, понимая, как близко мы находимся друг к другу. Он сидит на краю своего барного стула, наклонившись ближе ко мне, одной рукой опираясь на барную стойку, держа свой стакан с водой.

Выглядеть так хорошо, как он, должно быть незаконно. Я уверена, что он мог бы надеть мешок для мусора, и я бы все равно возбудилась.

— Да, а что? — Я прищуриваю на него глаза.

— Потому что меньше чем через двенадцать часов мы будем на частном самолете Габриэля, — говорит Коа, его глаза медленно прожигают дорожку по моему телу. — Когда ты в последний раз летала на самолете?

Я глотаю воздух, наблюдая за тем, как его глаза продолжают свое мучительное путешествие по моему телу, на его лице появляется ухмылка, когда взгляд останавливается на моих твердых сосках, проступающих сквозь обтягивающую футболку. Из всех дней, когда можно было не надевать бюстгальтер, это должен был быть сегодняшний. Я мысленно пинаю себя.

— Прошло несколько лет, но я уверена, что со мной все будет в порядке.

— Наверное, тебе стоит купить «Гравол» перед завтрашним отлетом. Это поможет тебе уснуть на большую часть полёта.

Я насмехаюсь и возвращаю свое внимание к бармену, который подходит с небольшим подносом, на котором стоят три полные рюмки.

— Если бы мне нужен был твой совет, — говорю я, забирая поднос, — я бы спросила.

Я пронзаю его к месту холодным взглядом, мое сердце болезненно заколотится, когда я вижу, как ухмылка исчезает с его лица. Ненавижу быть грубой с ним, но это единственный способ убедиться, что я не уступлю и дам ему еще один шанс.

Разворачиваюсь, мои длинные светлые волосы развеваются за спиной, пока иду обратно к девушкам.

Я закрываю глаза рукой, стараясь с глубоко дышать, когда самолет уже в третий раз за последние полчаса попадает в зону турбулентности. Каждый раз, когда это происходит, испытываю иррациональный страх, что у самолета отказал мотор или сломалась еще одна важная деталь, и мы вот-вот рухнем прямо в бездну.

— С тобой все в порядке? — спрашивает Габриэль с соседнего сиденья, отделенного от меня узким проходом.

— Да, — бормочу я, — лучше и быть не может.

— Хорошо, я пойду проверю пилота и узнаю, сколько времени у нас осталось до прибытия в Калифорнию, — говорит Габриэль, я слышу, как скрипит кожа его сиденья, когда он встает.

Тяжелые шаги затихают, когда он направляется к кабине пилотов.

Пять минут спустя мы входим в очередную зону турбулентности, я чувствую, что меня вот-вот стошнит от страха.

Встаю на слегка дрожащие ноги и смотрю на Коа, который крепко спит, сидя лицом ко мне. Как обычно, он одет во все черное, накинул капюшон и мирно спит, засунув руки в карманы.

Должно быть, это действительно приятно — иметь возможность выспаться во время такого беспокойного полета на самолете.

Делаю глубокий вдох и направляюсь в туалет, осторожно закрывая за собой дверь. Поворачиваюсь к своему отражению в зеркале, замечаю, что выгляжу бледной и вспотевшей.

Прекрасно.

Я не только чувствую себя ужасно, но и выгляжу так же, когда нахожусь в самолете с самым привлекательным парнем на планете.

Не то чтобы меня волновало, что он обо мне думает.

Брызгаю на лицо немного воды и вытираю его бумажным полотенцем. Вчера вечером стоило послушать Koa и не забыть купить упаковку снотворного перед сегодняшним полетом. Было бы гораздо проще просто проспать весь полет, как он. С глубоким вздохом выхожу из тесной комнаты и возвращаюсь на свое место.

Прежде чем сесть за стол, мое внимание привлекает маленькая бутылочка на подносе с едой. Когда я выходила в туалет, ее там не было. Я беру ее и, усаживаясь, читаю этикетку.

Снотворное.

Мой взгляд скользит по Коа, который лежит в той же позе, как когда я уходила, засунул руки в карманы толстовки и спит. Изучаю его, пытаясь уловить малейшие признаки того, что он проснулся, но его ровное и медленное дыхание убеждает меня, что он спит. Должно быть, это оставила стюардесса Габриэля.

Когда снова начинается турбулентность, без колебаний принимаю снотворное. Откинувшись на спинку кресла, устраиваюсь поудобнее. Через несколько минут мои веки начинают тяжелеть, и последнее, что я вижу перед тем, как погрузиться в темноту, — это серые глаза, которые смотрят на меня в ответ.