Сквозь волну

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

КОА | ТАИТИ, ФРАНЦУЗСКАЯ ПОЛИНЕЗИЯ

Солнце едва поднимается над горизонтом, отбрасывая золотистое утреннее сияние на пляж, когда мы собираемся на утреннюю йогу. Небо окрашено в цвета, которые заставили бы вас остановиться и сделать вдох, чтобы оценить, где вы находитесь.

Но все, на чем я могу сосредоточиться, — это Малия прямо передо мной, вытянувшая руки над головой в идеальной форме, ее тело двигается так, будто создано для этого.

И, черт возьми, это отвлекает.

Ее изгибы выставлены на всеобщее обозрение в этих обтягивающих лавандовых леггинсах и маленьком спортивном бюстгальтере, который обтягивает ее во всех нужных местах.

Светлые волны каскадом ниспадают по спине, ловя свет восходящего солнца, как ореол, и, клянусь, каждый раз, когда она наклоняется вперед, мои мысли лезут туда, куда не следует.

Остановись. Дыши, Коа.

Это должно расслаблять.

Сосредоточивать.

Время, чтобы очистить разум и обрести покой.

Но как, черт возьми, я могу найти покой, когда она находится прямо передо мной и так двигается? Не помогает и то, что я не выспался за ночь, все еще гудя от поцелуя на колесе обозрения, и восемнадцатичасовой перелет на Таити.

И вот я здесь, борюсь с желанием схватить ее, перекинуть через плечо и отправить обратно на нашу общую виллу.

Я поднимаю взгляд и замечаю, как один из операторов направляет свой объектив в нашу сторону, напоминая мне, что «СерфФликс» все еще существует. Отлично.

Мало того, что я занимаюсь своими личными мучениями, так еще и делаю это на камеру. Я уже представляю, как они будут это монтировать — я пытаюсь сосредоточиться на йоге, одновременно явно трахая глазами Малию.

Она переходит в другую позу, на этот раз в глубокий выпад, тело выгибается достаточно, чтобы вывести меня из себя. Мои пальцы дергаются по бокам, я заставляю себя не отводить взгляд от инструктора, пытаясь сосредоточиться на мягком голосе.

Либо это, либо поддаться первобытному порыву и утащить Малию отсюда.

Инструктор объявляет очередную растяжку, но это бесполезно. Я едва успеваю за движениями, потому что все, что вижу, все, о чем думаю, — это она.

Когда йога наконец заканчивается, я беру на себя миссию как можно быстрее вернуть Малию на нашу виллу.

Мое тело все еще гудит, с меня хватит сдерживаться в течении этого утра.

Пока мы идем обратно, я тяну ее за руку, в голове уже крутится мысль о том, чтобы отвести ее в душ.

Тепло воды, ее кожа, прижимающаяся к моей, — этого почти достаточно, чтобы я забыл, что мы еще не одни.

Но тут, как раз в тот момент, когда собираюсь предложить сделать крюк, чтобы быстрее вернуться, к нам подбегает одна из серфингисток и смотрит на меня так, будто я ее следующая еда.

— Эй, вы двое! Сегодня утром мы собираемся покататься на гидроциклах. Вы согласны?

Глаза Малии загораются, словно у ребенка на Рождество.

— Гидроциклах? Я никогда раньше этого не делала! Звучит весело, правда?

Она практически подпрыгивает на носочках, глядя на меня, от нее исходит волнение, и вот тут-то я влип.

Я собирался предложить что-то более… уединенное, но как могу отказать ей, когда она так выглядит?

И все же в моей груди есть чувство нерешительности, и не только потому, что я хотел побыть один.

В стороне вижу Шарля, который стоит возле группы серферов и снова смотрит на меня так, будто готов взорваться. Его лицо все еще в синяках после инцидента в баре, на нем отчетливо видны следы моих ударов.

С тех пор он не сказал ни слова ни мне, ни Малии, но ему это и не нужно. То, как он наблюдает за мной, говорит само за себя.

Когда он рядом, в воздухе витает опасное напряжение. Я почувствовал это с момента знакомства с ним, и не могу отделаться от мысли, что это лишь вопрос времени, когда он совершит какую-нибудь глупость, чтобы отомстить. Пока что он не предпринимает никаких действий.

Знает, что если пойдет на обострение, нас обоих могут выгнать из турне, а этого никто из нас не хочет. И все же Шарль производит на меня впечатление, что он не из тех, кто все оставляет на самотёк.

— Гидроциклы это круто! — говорит Малия, подталкивая меня к принятию решения.

Я стискиваю зубы и заставляю себя улыбнуться.

— Да, конечно, почему бы и нет?

Слова даются мне тяжело. Я не хочу, чтобы она находилась рядом с Шарлем, особенно на открытой воде, где все может пойти наперекосяк.

Я оглядываюсь на него, который ухмыляется, словно уже что-то выиграл. Мне снова хочется ударить его, но я не могу рисковать. Не только из-за турне, но и потому, что, если я потеряю самообладание, больше всех пострадает Малия.

Поэтому соглашаюсь, прекрасно понимая, что все это время мне придется внимательно следить за ней.

Переодевшись в подходящую одежду, мы садимся на гидроциклы, я стараюсь скрыть, что настроение у меня не самое лучшее.

Я так закручен, что, кажется, могу сорваться, и теперь, вместо того чтобы снять напряжение на вилле, мы здесь, на гидроцикле.

Здорово.

— Спасательных жилетов нет? — спрашиваю я.

— Да ладно, мы практически живем в океане. Они нам не нужны, — говорит Шарль, как будто я обращаюсь к нему.

Все начинают заводить свои двигатели, готовые взлететь, но когда Малия заводит свой, ничего не происходит. Она хмурится, делает еще несколько попыток, но все безрезультатно.

Я останавливаюсь рядом с ней и качаю головой с ухмылкой, которую не могу сдержать.

— Похоже, ты едешь со мной. Запрыгивай.

Она без колебаний залезает на заднее сиденье моего гидроцикла и обхватывает меня руками.

Не могу соврать, то, что она так прижимается ко мне, немного улучшает мое настроение. Может быть, все будет не так уж плохо, в конце концов.

— Почему бы тебе не порулить? — предлагаю я.

Ее глаза загораются, она быстро пересаживается так, чтобы сидеть передо мной. Мы взлетаем и мчимся над водой, ее смех наполняет воздух, мы проносимся по воде, петляя между другими, и это захватывает дух: как она вжимается в руль, бросаясь в каждый поворот. Это снимает напряжение.

Но через несколько минут я что-то замечаю. Бухту, спрятанную за скалистым выступом, едва заметную, если не быть очень внимательным. Мой разум включается.

— Позволь мне на секунду взять управление на себя, — говорю я, направляя нас к бухте, целясь в узкую щель между скалами.

Когда мы проскальзываем внутрь, весь мир меняется. Нас окружает этот тайный пляж-пещера с открытым верхом, куда проникает солнце, отражаясь от воды. Как будто мы наткнулись на скрытый рай.

Малия смотрит вокруг, широко раскрыв глаза, принимая все это.

— Вау… это нереальное место, — шепчет она.

И все, что я думаю, это да, и мы здесь одни.

Медленно останавливаю гидроцикл, позволяя ему мягко покачиваться на воде, пока мы сидим в этом укромном месте.

В пещере тихо, если не считать слабого эха волн, бьющихся о камни. Сверху льется солнечный свет, освещая все вокруг, особенно ее.

Малия все еще изумленно озирается по сторонам, но я не могу оторвать от нее глаз. Мое тело все еще гудит от утреннего возбуждения, от того, что ее задница была у меня перед лицом все занятие йоги, а быть так близко к ней сейчас?

Это проверка всех моих сил на сдержанность.

Я отодвигаюсь, ее взгляд возвращается ко мне. Наши глаза встречаются, между нами что-то мерцает, знакомое электричество. Я вижу это в ее глазах, она тоже это чувствует.

— Ты сводишь меня с ума, ты знаешь это? — бормочу я, наклоняясь ближе, мои руки находят путь к ее бедрам, пальцы впиваются в кожу.

Она не отстраняется. Вместо этого поворачивается на гидроцикле так, чтобы оказаться лицом ко мне, и испускает тихий смех, задыхаюсь, и я знаю, что она тоже это чувствует.

— Правда?

Прежде чем успевает сказать что-то еще, я прижимаюсь губами к ее губам, прижимая к себе еще крепче, жар разгорается.

Малия ахает мне в рот, руки тянутся к моей груди, но не отталкивает меня, а притягивает ближе.

Не разрывая поцелуя, скольжу руками вниз по ее телу, задирая нижнюю часть бикини, Малия сдвигается на гидроцикле, позволяя мне снять их.

У меня голова идет кругом от ощущений, от того, какая она мягкая, как сильно я хочу ее прямо сейчас.

Дыхание Малии рваное на моих губах, ее ногти выпиваются мне в спину, когда я толкаю ее к себе на колени, позволил оседлать меня.

— Прямо здесь? — шепчет она, но в ее голосе нет никаких колебаний.

Я ухмыляюсь, хватаю ее за бедра и устраиваю так, как мне хочется.

— Прямо здесь.

Быстрым движением я опускаю ее вниз, и мы оба издаем тихий стон, когда она полностью опускается на меня.

Ощущение ошеломляющее — ее тепло, ее теснота, интимность того, что я нахожусь так глубоко внутри нее, пока мы в этой пещере, скрытой от людских глаз.

Это почти чересчур, но я не останавливаюсь.

Направляю ее движения, позволяя ей медленно оседлать меня, пока гидроцикл раскачивается под нами.

Стоны наполняют пещеру, отражаясь от стен, это сводит меня с ума.

Крепче прижимаю ее к себе, входя все глубже и быстрее, пока она не начинает задыхаться и прижиматься ко мне, словно я ее спасательный круг.

Каждый толчок, каждое движение приближает нас друг к другу, я чувствую, как тело Малии напрягается, содрогаясь, когда она приближается к краю.

— Кончи для меня, — рычу я, мой голос груб от потребности.

Голова откидывается назад, глаза закрываются, она вскрикивает, тело содрогается от разрядки. Вид того, как она разваливается на мне, звук того, как зовет меня по имени, выводит из равновесия.

Сделав еще несколько сильных толчков, я тоже кончаю, крепко сжимая ее в объятиях, интенсивность этого процесса проникает в меня.

На мгновение мир замирает, только мы двое, тяжело дыша, сидим вместе на гидроцикле, вода мягко плещется у наших ног.

Я прижимаюсь поцелуем к ее плечу, все еще переводя дыхание.

— Нам, наверное, пора возвращаться, пока нас не начали искать, — одариваю ее ленивой ухмылкой. — Хотя я не против остаться здесь еще немного.

Она тихо смеется, прислонившись ко мне. Шум сзади привлекает наше внимание, мое тело напрягается, когда я поднимаю взгляд и вижу Шарля, едущего на своем гидроцикле в пещеру. Его самоуверенная ухмылка и опасная энергия в движениях вызывают во мне прилив ярости.

Малия испуганно вскрикивает и пытается натянуть на себя бикини, а я изо всех сил стараюсь прикрыть ее.

Моя челюсть сжимается, я быстро натягивая обратно шорты, ни на секунду не прерывая зрительного контакта с ним.

Шарль ухмыляется, явно наслаждаясь собой, его глаза сужаются на Малии.

— Очень стильно, Малия, — говорит он, в его густом акценте сквозит сарказм и яд. — Бросаешься на половину парней в этом турне. Такая шлюха.

Ее тело напрягается, я чувствую, как от нее исходит боль.

Внутри меня вспыхивает ярость, поворачиваюсь к Шарлю, стискивая челюсти, ярость кипит на поверхности.

— Закрой рот, — рычу я, сохраняя голос низким, но твердым. — Если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы испортить ее репутацию, я позабочусь о том, чтобы ты оказался за решеткой за сексуальное насилие. — Я встречаю его взгляд, выражение лица жесткое. — Не забывай о том, что ты сделал. Для этого достаточно одного звонка.

Шарль моргает, на секунду я вижу, как в его глазах мелькает сомнение.

Ухмылка ослабевает ровно настолько, чтобы я понял, что он знает, что может произойти. Он выпрямляется, слегка взревев двигателем, словно пытаясь вернуть контроль над ситуацией.

— Да, точно, — бормочет он, пытаясь вести себя жестко, но в его словах нет настоящей уверенности. Глаза снова перебегают на Малию, но он быстро отводит взгляд, когда я слегка наклоняюсь вперед, а мои руки крепче сжимают ручки гидроцикла.

— Ты думаешь, я лгу? — говорю я, голос спокойный, но угрожающий. — Давай. Моргни в ее сторону еще раз, и я позвоню. Ты знаешь, что ты сделал, неужели думаешь, что я не доведу дело до конца?

Ухмылка полностью исчезает. Он понимает, что загнан в угол, что мои слова — не чушь. Он полусерьезно усмехается, больше пытаясь сохранить лицо, чем что-либо еще.

— Как скажешь, — ворчит он, сильнее заводя свой гидроцикл, явно чувствуя себя неловко. Он начинает выезжать из пещеры, бросив на меня последний взгляд через плечо. — Вы двое развлекайтесь, пока это длится.

Когда он уезжает, напряжение в воздухе, кажется, спадает, но я все еще киплю, наблюдая за тем, как он исчезает из виду.

Делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к Малии, которая поспешно поправляет бикини, выражение ее лица потрясенное, но спокойное.

Протягиваю руку и нежно провожу большим пальцем по ее руке.

— Ты в порядке? — мягко спрашиваю я.

Она кивает, губы сжимаются в плотную линию.

— Я в порядке.

Она тихая, слишком тихая, и я ненавижу это.

— Принцесса, — обхватываю ее за талию и притягивая ближе, чтобы хоть как-то успокоить. — Что происходит в твоей голове?

Она не отвечает мне сразу, но я чувствую, как немного сдвигается, ее тело напрягается под моим прикосновением. После долгой паузы наконец говорит:

— А что, если он прав?

Ее голос тих, почти теряется под эхом воды, бьющейся о стены пещеры.

— В чем он прав? — спрашиваю я, прижимаясь поцелуем к ее шее.

— О нас, — признает она, ее голос дрожит. — Насчет… этого. Он сказал «веселитесь, пока это длится». А что, если это не продлится, снова, Коа? Что, если мы притворяемся, что это нечто большее, чем есть на самом деле?

Я чувствую вспышку досады, но не на нее, а на себя. В том, что она сомневается, виноват я, разрушивший ее доверие ко мне много месяцей назад.

Крепче сжимаю ее в объятиях, притягивая еще ближе к себе.

— Не позволяй ему так влезать в твои мысли.

Малия снова прижимается ко мне, я улавливаю, что сомнения все еще не покинули ее, грызут ее. Мучают.

— Но мы никогда не говорили, что между нами, Коа. И, может быть, это что-то. Может быть, он прав, и это… что бы мы ни делали… не продлится долго.

Я не могу сдержать низкий рык разочарования, который вырывается у меня. Она сомневается в нас из-за него, из-за меня, это выводит меня из себя.

Делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться, прежде чем ответить.

— Это не просто что-то, — твердо говорю я, касаясь губами ее уха. — Это реальность. Меня не волнует, что думает Шарль или кто-то еще. Все, что я знаю, — это то, что я хочу тебя, ты имеешь меня, и я никуда не уйду.

Малия молчит мгновение, она снова напрягается, ее руки крепче сжимают руль.

— Но откуда ты знаешь? Мы уже через многое прошли, и… что если этого недостаточно?

Ее голос немного дрожит, от этого у меня в груди все сжимается.

Прижимаюсь лбом к ее плечу, делая глубокий вдох.

— Потому что я знаю, что чувствую к тебе, Мэл. Я знаю, что это больше, чем просто интрижка. Меня не волнуют ярлыки и мнение окружающих. Я никуда не уйду. Ты должна мне доверять.

Она слегка сдвигается, поворачивает голову, чтобы снова взглянуть на меня.

— Но что если…

— Никаких «что если», — прерываю я ее, на этот раз мой голос звучит более уверенно. — Я здесь. Я не уйду. Больше не уйду.

Она молчит еще несколько секунд, опустив взгляд на свои руки. Я вижу, как в ее сознании идет внутренняя борьба, сомневаясь в том, что Шарль посеял.

Но постепенно ее тело начинает расслабляться, прижимаясь к моему.

Руки ослабляют хватку на гидроцикле, и она испускает дрожащий вздох.

— Я просто не хочу снова потерять тебя, — шепчет она.

— Не потеряешь, — обещаю я, крепче обхватывая ее руками. — Я здесь, Мэл. Мы не позволим какому-то французскому засранцу вроде Шарля решать, что у нас есть. У нас все хорошо.

Она еще немного медлит, прежде чем слегка кивнуть, спина наконец-то прижимается ко мне, ее доверие начинает просачиваться обратно.

— Хорошо.

Мне становится немного легче дышать, я чувствую облегчение от того, что ее напряжение спадает.

Целую ее в макушку и легонько подталкиваю.

— Ты готова уехать отсюда?

Малия кивает, снова заводя двигатель.

— Да… давай уедем отсюда.

Когда мы выезжаем из пещеры в открытый океан, она прижимается ко мне, тело расслабляется на фоне моего. Теперь все по-другому — возможно, она начинает доверять этому, снова доверять нам.

Уже позднее время, мы бродим по оживленному рынку, солнечные лучи падают на яркие разноцветные прилавки. Запах тропических фруктов и соленый морской воздух смешиваются, продавцы зазывают нас, пытаясь заманить к своим прилавкам.

Малия говорила о том, чтобы заполучить сметанное яблоко с тех пор, как мы приехали, что-то о том, насколько оно редкое у нас дома, и теперь мы отправляемся на поиски.

Я наблюдаю за тем, как она пробирается сквозь толпу, ее волнение бурлит каждый раз, когда она замечает что-то новое.

Она всегда была такой — любопытной, открытой, вникающей в каждую мелочь. Это одна из тех вещей, которые я люблю в ней больше всего.

Когда мы проходим мимо ювелирного магазина, замечаю, что она замедлила шаг. Смотрит на ожерелье в витрине — изящный набор жемчужин, подходящие серьги сверкают в солнечном свете. Она ничего не говорит, просто стоит на мгновение, любуясь тем, как свет отражается от гладких поверхностей.

— Красиво, да? — спрашиваю я, шагая рядом с ней.

Она смотрит на меня, ее щеки слегка покраснели.

— Да… у меня никогда раньше не было ничего подобного.

Я бросаю взгляд на жемчужный комплект, а затем возвращаю свое внимание к ней.

— Пойдем, найдем тот фрукт, о котором ты мечтала.

Мы продолжаем идти по рынку, проходя мимо ларьков, торгующих самыми разными вещами. Украшения ручной работы, плетеные корзины, свежие морепродукты. Вскоре я замечаю шипастый зеленый фрукт, который она так долго искала.

— Эй, Мэл, — окликаю я, махая ей рукой. — Нашёл.

Малия спешит ко мне, ее глаза загораются, как только она видит фрукт в моей руке.

— О боже, ты нашел его! — практически выхватывает его у меня из рук, улыбаясь от уха до уха.

Я тоже не могу сдержать улыбку, довольный тем, как волнами расходится ее счастье. Она смотрит на меня, прижимая фрукт к груди, словно нашла золото.

Мы начинаем идти обратно по рынку, ее рука переплетена с моей, а в другой она держит пакет с фруктами. Я счастлив видеть ее улыбающейся, полностью в своей стихии.

Бросаю взгляд на магазин жемчуга, запоминая, где он находится, пока мы проходим мимо, и снова смотрю на нее с чувством удовлетворения. Простота этого момента заставляет все остальное исчезнуть, пока не останемся только мы.

Просто Коа и Малия.