Соль под кожей. Том третий

Глава тридцать вторая: Лори

В воскресенье вечером Вадим говорит, что для моей же безопасности и пока решается вопрос, мне придется задержаться у него еще на какое-то время. Причем то, что он нарочно выбирает обезличенную форму этого слова, уже намекает на то, что даже еще плюс один день — не гарантия ничего. Что точно так же он может сказать и через день, и через два и может через неделю. Даже полностью отдавая себе отчет в том, что это ради моей же безопасности, я не представляю, что мне делать, потому что жизнь дрожащей под кроватью мыши — точно не то, чего я добивалась, затевая эту историю.

Но, к счастью, около трех Вадим уходит поговорить с кем-то по телефону, а, вернувшись, говорит, что вопрос с моей безопасностью улажен, насколько это возможно. Что-то в выражении его лица намекает на то, что Вадим как будто и сам до конца не уверен, стоит ли выпускать меня из-за своей спины, но заметив, как я вскакиваю с дивана, он только выразительно смотрит на мои ноги.

— Так не терпится сбежать, Монте-Кристо? Черт, давно никто так не топтался по моему мужскому самолюбию.

— Я просила тебя составить мне компании на мероприятии, чтобы поговорить с женой Угорича. — Понимаю, как грубо с его стороны выглядит мое почти что счастливое бегство, поэтому выкладываю карты на стол. — Я кое-что предпринял, чтобы подтолкнуть Константина к некоторым шагам. Это такая… длинная, в общем, история.

— Еще одна твоя гениальная схема?

— Еще один шаг на пути к справедливости. — Я уже смирилась, что мы с Авдеевым вряд ли когда-нибудь придем к общему знаменателю в этом вопросе, так что просто продолжаю. — Угорич в любой момент может появиться в офисе, и в это время очень важно, чтобы я тоже была на месте. Иначе все может пойти совсем по другому сценарию, и я потеряю…

Прикидываю в уме терпение Новака и тот факт, что Угорич до сих пор не появился в офисе «ТехноФинанс». Это просто какие-то невероятные плюшки мне на голову. Хотя, скорее всего, причина, по которой мой «любимый» братец до сих пор не явился в офис, размахивая своими правами, тоже косвенно моих рук дело — Оксана, все-таки, взяла жопу в руки и первый раз в своей жизни приняла правильное решение.

— Поэтому, — возвращаюсь к вопросу Вадима, — дело совсем не в том, что я со всех ног спешу от тебя сбежать. Просто я должна быть мобильной.

— Полагаю, — он кивает, ни единым мускулом не меняясь в лице, и не давая ни намека, что на самом деле думает о моих словах, — мне нужно отвезти тебя прямо в офис?

— Буду очень тебе благодарна.

По дороге мы почти не разговариваем, разве на отвлеченные темы, и я рада, что мне хватает выдержки не спросить, как именно решился вопрос с Завольским. Главное, что теперь моей жизни ничего не угрожает, ведь так? Ну по крайней мере на какое-то время, видимо, до тех пор, пока снова не дерну его за усы. Если бы какой-то человек, не знающий сути моей работы, вдруг начал допытываться, правильно ли я ее делаю, меня бы это очень задело. Мягко говоря. Поэтому спрашивать Вадима, что, как и к чему, даже если очень хочется…

— Шутов решил вопрос, — как будто читает мои мысли Вадим. — Не знаю, что в вашей кайдашевой семейке за трудности с разговорами через рот, но мне его лавры на хрен не уперлись. Так что если тебе интересны подробности — теперь ты знаешь, у кого спросить.

Я зачем-то пару раз тупо киваю, как китайский болванчик. Чувствую себя примерно так же.

«Не выёбывайся».

Вадим подвозит меня до офиса, помогает выйти из машины.

Вид у меня совершенно не рабочий — все то же вечернее платье с открытой спиной. Но сейчас уже около пяти, рабочий день почти закончен, так что в «ТехноФинанс» я приехала просто чтобы убедиться, что за один день без меня тут ничего на развалилось. Хотя у меня было достаточно времени расставить на все важные должности нужных мне людей, которые знают свое дело и не будут заниматься самодеятельностью.

— Звони мне в любое время, ладно? — просит Вадим, на минуту придерживая за локоть. — Даже просто поговорить.

— И поныть можно? — шучу я. В ближайшем будущем я точно ничего такого не планирую и собираюсь сделать так, чтобы свести все наши контакты к необходимому деловому минимуму.

— Тебе можно вообще все, деловая соска, — усмехается Авдеев, и с легкой руки накидывает мне на плечи свой пиджак, по размеру мне примерно как оверсайз пальто. — Не вздумай его снимать.

— Никаких возражений, — заворачиваюсь в него с немой благодарностью и обещаю Вадиму вернуть после химчистки еще лучше, чем был.

Авдеев провожает меня взглядом до самого входа — я не поворачиваюсь, просто чувствую его на себе, как будто ленивое и еще не до конца отпустившее поглаживание где-то в области затылка. Мы, конечно, станем кем-то вроде друзей, но когда-нибудь потом. Точно не раньше, чем на голову этого лучшего во всех отношениях мужика в мире свалится его личное «счастье».

Как я и предполагала, за день моего отсутствия в офисе ничего не сломалось и ни один рабочий процесс не сошел с рельсов. Даже не знаю, радоваться тому, что я все-таки сумела отладить этот механизм, или огорчаться, потому что и без меня здесь все прекрасно работает, и я, как и старый боров, тоже оказалась вполне заменимой, пусть и более эксклюзивной «деталью».

Валентин приходит по первому требованию, как будто все это время невидимой тенью ждал в углу. Я даже не успеваю заметить, как он попадает в кабинет — просто отмечаю, что сидит за столом напротив — с телефоном и совершенно «пустым» лицом, готовый принимать задания и сразу приступать к их выполнению.

Абонемент в спортзал он мне уже оформил — на подставное имя, как я это делаю всегда.

Запись к врачу у меня к дести утра на завтра.

Расписание с учетом сегодняшнего «прогула» Валентин сам раскидал и когда дал мне свой вариант, у меня даже рука не дрогнула что-то поменять под себя. Что там Вадим говорил насчет того, что Шутов этому «отбитому» предложил что-то гораздо более ценное, чем деньги?

Я все время кручу в голове картинку, в которой этот придурок сидит через стол с Завольским. Я втянула его в это, господи. Если это чудовище в отместку за то, что не может протянуть ко мне свои ядовитые щупальца, попытается отыграться на нем…

— Все в порядке, Валерия Дмитриевна? — интересуется Валентин.

— Да, просто немного закружилась голова. — У меня как будто кровь хлещет откуда-то из груди — не вижу этого, но чувствую ее соленый металлический запах. — Они сели на самолет?

Я про Оксану и ее детей. Называть их племянниками, как бы там ни было, мне даже в мыслях странно.

— Да, прошли регистрацию на рейс, потом сошли в аэропорту в Бремене.

— Никаких проблем с документами?

— Все в порядке, Валерия Дмитриевна.

— Хорошо, тогда вызови мне водителя к семи.

Ничего важного на сегодня у меня нет, но я все равно задерживаюсь.

Страшно ехать домой. Не потому, что там меня может поджидать «пламенный привет» от Завольского, а потому что в четырех пустых стенах будет слишком тихо. Скорее всего, приеду, переоденусь и рвану проводить новому спортзалу разведку боем.

Примерно через полчаса на моем телефоне всплывает незнакомый номер из странной, явно заграничной комбинации цифр. Так сходу даже не соображу, что за код.

— Госпожа Ван дер Виндт? — На том конце связи женский голос. Говорит на английском, но с заметным грубым акцентом. Немецким как будто.

— Я слушаю.

— Меня зовут Эва Штайнер, я координатор по родам и международным пациентам Салем-Шпиталь. Я бы хотела уточнить несколько организационных моментов, это займет всего несколько минут вашего времени. Вам удобно разговаривать сейчас или мне перезвонить в какое-то определенное время?

Координатор по родам?

Салем-Шпиталь?

Я абсолютно точно впервые слышу это название. Я, черт подери, даже не знаю, где это.

— Одну минуту, — говорю на автомате, пока пальцы вбивают название в строку поиска.

«Частная клиники, высокий класс, профессионализм… т. д., т. п. Месторасположение — Берн, Швейцария».

Последний раз в Швейцарии я была два года назад, абсолютно точно — НЕ беременная.

Зато отлично знаю, кто был там буквально «на днях».

— Я прошу прощения, но… — Делаю глубокий вдох. — Я впервые об этом слышу. Не могли бы вы уточнить, откуда у вас мои данные?

Просто хочу убедиться, что не схожу с ума.

На том конце телефонной связи повисает пауза.

— Одну минуту, госпожа Ван дер Виндт, я еще раз все проверю.

Шутов ездил в Берн.

А теперь, спустя месяц, мне звонят из клиники, уточнить насчет «международных родов».

— Никакой ошибки нет, госпожа Ван дер Виндт. — Умница Эва зачитывает все данные, сама того не понимая, сдает этого придурка с потрохами — какую палату на какое время забронировал (ну конечно же самую лучшую!), уточняет мелочи, и в конце добавляет: — Господин Шутов бронировал партнерские роды для себя и своей супруги.

Партнерские… роды.

Для себя и супруги.

Я так сильно сжимаю телефон, что, кажется, пальцы вот-вот сомнут стальной корпус как салфетку.

Шутов, конечно, знает меня как свои пять пальцев, но у нас это взаимно. И каким бы бессердечным придурком он ни был — он бы никогда не стал устраивать мне роды в перерывах между интимными свиданиями с Рудницкой. Или я просто хочу так думать, а на самом деле это был всего лишь еще один акт заботы о своем ручном зверьке, из той же оперы, что и его уже хорошо знакомое «не выёбывайся»?

— Госпожа Ван дер Виндт? — выводит меня из ступора английский с акцентом.

— Да, я здесь. Прошу прощения. Дело в том, что я потеряла ребенка.

Она начинает сбивчиво извиняться. Я даже не вслушиваюсь, просто вежливо прошу больше не беспокоить меня по таким вопросам и заканчиваю разговор.

Снова вызываю Валентина и прошу его достать мне личный номер Юлии Рудницкой.

Я себя слишком хорошо знаю.

Я не успокоюсь, пока не узнаю, за каким чертом этот придурок на самом деле катался в Швейцарию. Дела, «будущие наши партнерские роды» или Юля.

Телефон Юли Валентин сбрасывает мне сообщением примерно через десять минут.

Я разглядываю стройные цифры совершенно обычного номера, хотя нет никакой логики в том, почему там должны быть какие-то волшебные числовые сочетания. Просто немного тяну время, придумывая в голове пару вариантов на разные случаи, если вдруг разговор повернется в какую-то не очень приятную сторону. Если эти двое действительно любовники, то мой звонок может вызвать у нее определенные… вопросы. Вряд ли я сама горела бы желанием вести вежливые беседы с женщиной, которая с порога начинает выяснять, в каких я отношениях с ее мужиком.

Тем более, что шутов — не мой мужик.

Юля берет трубку только когда лимит гудков приближается к концу. На заднем фоне слышна возня и громкие голоса, судя по обрывкам фраз — это какая-то съемка.

— Я слушаю.

— Добрый вечер, Юлия. Это Валерия Ван дер Виндт. Не знаю, помните ли вы меня.

Мы виделись один раз, тогда, в ресторане, когда Шутов представил ее как свою невесту. Тогда я была практически железобетонно уверена, что это был еще один очередной спектакль, чтобы от меня избавиться. Когда увидела их совместные фотки в той гостинице, включилось позднее зажигание и до меня вдруг дошло, что даже если Рудницкая не была его невестой, любовниками им это вообще никак не мешало быть. Причем уже довольно продолжительное время.

— Я вас помню, Валерия, — спокойно, как будто даже с вежливой улыбкой отвечает Рудницкая.

— Я бы хотела с вами встретиться. — Обсуждать это впопыхах по телефону, пока кто-то на заднем фоне уже рвет глотку, заставляя ее вернуться и не портить макияж, точно плохая идея. — Мне понадобиться примерно полчаса вашего времени.

— Полагаю, разговор пойдет об одном нашем общем знакомом? — Легкая насмешка в голосе.

— Именно о нем.

— У меня сейчас очень плотный график, но завтра вечером будет окно с семи до восьми, возможно, меньше. Давай встретимся в «Челентано» возле Привокзальной?

Я не упускаю из виду ее переход на «ты». Ничего такого в этом нет — мы с Рудницкой хоть и не ровесницы, но разница в возрасте у нас незначительная, и ничего такого в переходе от формальностей нет. Но меня почему-то все равно дергает. Не хочу быть на короткой ноге с женщиной, которая, возможно, провела вчерашнюю ночь в постели Шутова. Или проведет сегодняшнюю.

— Хорошо, Юлия, буду ждать вас там.

Она, конечно, замечает мой отказ становится своими в доску, но реагирует на него легким смешком, говорит, что постарается не задерживаться и мы заканчиваем наш короткий разговор, который я перевариваю и пока сижу в машине по пути домой, и дома, нервно бросая в сумку спортивные вещи, кроссовки и бутылку с водой. Чем дальше — тем сильнее эти идея кажется абсолютно идиотской, хотя час назад она выглядела как самая логичная вещь на свете. Что тут такого — спросить одну из телок Шутова, встречались ли они в Берне. Это ведь простой вопрос, я собираюсь задать его вежливо, заранее сказав, что ответ меня интересует только в личных, успокоительных целях.

Но уже по дороге в зал до меня внезапно доходит, что не так.

Я, блин, веду себя как Михайлевская.

Она ведь тоже прилетела на конюшни к Авдееву не для того, чтобы вцепить мне в волосы. Она просто точно так же приехала посмотреть на «особенную подружку» своего мужика, даже скандал не устраивала и вела себя максимально спокойно. Пока переодеваюсь в зале, надеваю лямки и тяну страшно тяжелые штанги (после долгого перерыва, мышцы как будто орут благим матом), перед глазами то и дело мельтешит картинка звонящей Шутову Юли — точно так же, как я когда-то позвонила Вадиму, чтобы его предупредить. Только в наших ситуациях, хоть они и сильно похожи, есть одно существенное отличие — Михайлевская, в отличие от меня, действительно встречалась с Авдеевым. А я для Шутова — просто долбаный проект, примерно, как один из его гениальных ботов, только с ручками и ножками.