Судьба дракона, или навязанная истинная

Глава 38.

/Келлия Оринис/

Я вновь ощутила, что у меня есть сердце. Оно подскочило к горлу и резко упало в желудок, вызывая тошноту.

Я пошатнулась. Ослабевшие ноги не удержали, и я медленно осела на паркет, в окружении белого шелка и кружев.

Гнев изрыгнул струю огня, направленную на соперника, а я закрыла глаза. Однако криков или какого-то другого шума не услышала. В ответ на действия Гнева установилась звенящая тишина.

Распахнула веки, застыла в изумлении. Вокруг замерло все: фигуры придворных — с искаженными лицами, император Варшар и герцогиня Рорг — с перекошенными в крике ртами, Арс Рорг — со сжатым в руке мечом и Гнев — в угрожающей позе. Струя огня, направленная из его открытой пасти на Арса Рорга, превратилась в закрученную огненную спираль затвердевшей лавы, зависшую в воздухе.

Неподвижные фигуры словно увязли в воздушном пространстве. Лишь глаза оставались живыми, полными эмоций.

— Магический поединок чести проведен. И завершен.

Тихий сильный голос, раздавшийся в бальном зале, прозвучал твердо, властно.

Хотела найти того, кому он принадлежал, но не смогла пошевелить ни головой, ни любой другой частью тела.

— Поединок чести всегда предполагает собой выявление истины, — прошелестел таинственный голос. — Он выворачивает наизнанку суть происходящего и характеры дуэлянтов. Тем самым меняет судьбы всех, кто с ними связан. Дуэль показывает борьбу чести с бесчестием, которая ведется с давних незапамятных времен. И которой нет конца. Как нет его и в борьбе добра со злом.

Голос замолк.

Тревога и страх оцарапали грудь изнутри, но пошевелиться я так и не смогла.

Неизвестный замолчал ненадолго и вскоре вновь заговорил:

— Магический поединок чести нельзя выиграть бесчестными методами. Неважно, как и в чем они проявились. Правила дуэли нарушил Арс Рорг. Неоднократно. Ему и отвечать перед Бреном Илисом. Этот вердикт вынес я — Посланник Магии Мира, Назначенный Судья Поединка Чести. Никто не в силах оспорить мое решение. Тот же, кто попытается, на себе ощутит гнев Магии.

Ослепительный холодный свет разлился по залу... Я зажмурилась.

— Истина установлена. Да будет мир.

Я, наконец, смогла пошевелиться. Распахнула веки. Вязкая тишина мгновенно сменилась людским гомоном.

Крики, визг, плач окружили меня со всех сторон.

Арс Рорг ловко отпрыгнул в сторону, огненная струя Гнева лишь чудом не задела его. Но дракон подпалил пышную одежду придворных, которые с криками разбежались.

«Гнев! Поединок завершен! Мы победили!» — вскричала я.

«Сожгу его».

«Брен! Могут пострадать невинные!»

Мощный хвост дракона ударился о мраморную колонну зала, которая рассыпалась в каменные крошки. Снес ещё одну колонну, придавил кого-то из придворных...

Гнев неуклюже крутился вокруг себя, пытаясь поджечь ускользающего от его мести врага, без разбору поджигая все вокруг: занавеси, мебель, украшения зала...

Едва паника затопила меня, как посредине бального зала внезапно материализовалась широкоплечая фигура Брена.

Он будто врос мощными ногами в пол и казался намного крупнее, чем раньше. На шее вздуты вены, черты лица искажены в яростной гримасе и частично покрыты черной чешуей. Пальцы сжаты в кулаки.

«Брен! Ты справился!» — с облегчением выдохнула я. Брен обвел присутствующих внимательным взглядом и проговорил, медленно цедя слова:

— По праву победившего в Поединке чести требую вернуть все артефакты драконов, которые находятся в Астании. Приобретенные нечестным способом, они должны вернуться к законным хозяевам.

— Ты не можешь требовать этого! — яростно воскликнул Арс.

— Могу. И ты знаешь это.

Арс скрипнул зубами, сцепил челюсти. Хотел ещё что-то сказать, но его глаза все это время смотрели в глаза Брена, и, видимо, он увидел в них что-то такое, что заставило его сдержаться от нового возмущенного восклицания.

Брен обернулся в ту сторону, где оставил меня.

— Келлия?

В мрачной тишине, под взглядами, устремленными в мою сторону, я дезактивировала Обруч смерти, шагнула к тому, чье сердце сейчас так же оглушительно колотилось и готово было выпрыгнуть из груди, как и мое.

Когда моя узкая ладонь утонула в широкой и мозолистой мужской ладони, Брен уверенно привлек меня к себе. В новом облике он сильно возвышался надо мной, я ощутила себя маленькой и уязвимой.

— Я приду за артефактами завтра, — делая нажим на каждом слове, сухо проговорил он и открыл портал.

— Келлия, вы, действительно, отказываетесь от трона Ритании? Поверьте, вместе мы сможем многого добиться. Артефакт рода с нами. Другие нам и не нужны.

Напряженный голос Арса ударил в спину. Брен замер, я вместе с ним.

— Вы — хозяйка своей судьбы. Неужели желаете вернуться в империю чванливых ящеров и жить под чужую указку, во всем угождая им?

— Мне не подходят ваши методы, сэр. Они слишком бесчестные.

— Разве они касались вас, Кел? Я мог бы и в отношении вас использовать магию Книги Забвения или Артефакт подчинения, но не стал.

— Вы использовали кое-что получше, сэр, — холодно отозвалась я, медленно обернувшись. — Взяли в заложники мою мать, брата и истинную пару. Артефакт подчинения тоже собирались использовать. Брен не позволил вам совершить это.

— Келлия, я...

— Арс, у тебя ничего не выйдет, — вмешался Брен. — Келлия слишком хороша для тебя.

Брен потянул меня за собой, когда мы услышали уверенный голос Арса:

— Иногда нужно проиграть один бой, чтобы выиграть сражение.

— Без Келлии и артефактов драконов ты никогда не выиграешь это сражение, Арс, — оглянулся Брен. — Смирись с тем, что трон Ритании не станет твоим.

— Смирение — не моя черта.

— Знаю. Интриги, заговоры, ложь и предательство друзей — вот твои методы. Но теперь я начеку. Больше ты меня врасплох не застанешь.

— Интриги и заговоры — это и драконьи методы, Брен Илис. Именно из-за них мы сейчас по разные стороны...

***

Мы вышли в одном из коридоров Северо-Восточной крепости. Именно в нее Брен из Акерса отправил наших родных.

Портал схлопнулся. Брен отстранился от меня, развернул лицом к себе. Всмотрелся в мои глаза и проговорил:

— Келлия, ты вела себя очень смело и достойно.

— Я действовала так, как подсказывало сердце.

Брен обнял мое лицо ладонями, вздохнул и нахмурился. Сейчас он выглядел намного старше своих восемнадцати лет, словно все произошедшее с ним заставило его резко повзрослеть.

— Келлия, меня гложет, что пока я не вспомнил тебя, но я уверен, что рано или поздно это произойдет.

— У нас вся жизнь впереди, — я постаралась улыбнуться. — Я буду ждать.

Брен отстранился, кивнул, соглашаясь, и предложил локоть, за который я тут же уцепилась, — стоять или идти без его поддержки сил не было.

Мы пошли медленно, в качестве ориентира нам служил гул голосов, который раздавался где-то вдалеке.

Мы слышали и ощущали взволнованное сердцебиение друг друга, чувствовали смешанные похожие эмоции и понимали, что просто нам не будет, несмотря на то, что мы обыграли серьезного врага. Вместе.

«Земляника, я подвел», — вдруг буркнул Гнев тоскливо и с раскаянием.

«Подвел. Вел себя как несмышленный мальчишка. Пора взрослеть и учиться сдерживать гнев».

«Поддерживаю, — усмехнулся Брен. — Хорошо, что все удачно завершилось. Могло все выйти иначе».

«Он украл. Три года. Нашего. Счастья», — проворчал Гнев.

«Вот именно. Нашего. И мы совместно решили, что оборот не нужен. Но ты действовал по-своему», — сухо прокомментировал Брен.

Гнев что-то проворчал. Очень тихо, недовольно и неразборчиво.

«Не ругайся», — усмехнулся Брен и покачал головой, а я ничего не поняла. Через минуту мы уже вошли в холл замка, где собрались все черные драконы и мои родные.

Гомон и споры затихли. Нас окутала удивленная тишина, множество глаз, наполненных недоверием, впились в наши замершие в проходе фигуры.

Я окинула всех взглядом. Киан и мама стояли в стороне. С радостью и облегчением увидела, что мама держит на руках спящего Малыша, ведь из-за стремительно развивающихся событий в Акерсе я совершенно забыла о нем. Отец выглядел холодным и отстраненным. Алфи — растерянным.

— Слава Пресветлой! Живы! — прошептала леди Илис, всплеснула руками и бросилась к нам. Удивительно, что в звенящей тишине холла её тихий взволнованный голос прозвучал слишком громко.

После восклицания леди Илис все ожили, окружили нас. Я оказалась в крепких объятиях отца.

— Безрассудная девчонка, —пробормотал он в мою макушку с еле сдерживаемым волнением. — Все же нашла способ попасть в Астанию. Придется и мне вступить в оппозицию правящей династии.

— В оппозицию? — с недоумением переспросила, поднимая на отца растерянные глаза.

Его лицо стало строгим.

— Пополнить ряды отцов и мужей, которые возмущены той свободой, которой теперь обладают женщины Ритании, — грустно усмехнулся отец. — И вольны совершать сумасбродные поступки.

— Милорд, не нужно вступать в сомнительные сообщества, — серьезным тоном проговорил подошедший к нам лорд Илис. — Вы можете гордиться дочерью, сэр. Если бы не её отчаянная смелость, решительность, то боюсь, нас всех, включая Брена и леди Оринис, ожидало печальное будущее.

На недоверчивый взгляд отца ответила не менее удивленным. Похоже, нас обоих поразили не только слова лорда Илиса, но и интонация, с которой те были произнесены. Никогда не думала, что услышу, как лорд Илис с кем-то из людей будет так разговаривать. Мягко, уважительно, искренне.

— Лишь благодаря мисс Оринис мой сын не только обрел, но и смог вернуть дракона. И вытащить нас всех из западни.

— Келлия? — Теперь в глазах отца появились восхищение и любопытство. —Что же ты такого сделала?

— Ваша дочь предприняла все, чтобы я вспомнил себя, сэр, — произнес Брен. — При этом она постоянно рисковала стать безвольной куклой в руках Роргов. Такой, какой на три года жизни стал я, заглянув в Книгу Забвения.

— А Киан, сэр? — вдруг спросил отец, впиваясь в Брена пристальным взглядом. — Что делал он эти три года в Астании?

Я затаила дыхание. Вопрос отца изумил меня. Выходит, он подозревал, что Киан мог отличиться в не очень хорошем качестве?

После небольшой паузы, во время которой взгляды всех присутствующих сошлись на высокой фигуре Брена, мой истинный сдержанно проронил:

— Милорд, ваш сын хоть и не подвергся магии Книги Забвения, но долгое время вынужден был скрывать истинное отношение к происходящему. В итоге, когда пришло время действовать , он оказал нам неоценимую помощь.

Я нашла взглядом брата.

Непроницаемое и спокойное лицо, чуть суженные светлые глаза не отрываются от бывшего друга, которого он предал. И полное отсутствие эмоций после слов Брена. На мгновение сердце оцарапало опасение — не делаем ли мы ошибку, скрывая предательство Киана?

Брата окружили воины крепости, расспрашивая о времени его отсутствия...

«Келлия, — в мои мысли неожиданно ворвался тихий, приятный и знакомый до бешеного стука сердца голос, — каждый имеет право на второй шанс. Предоставим его Киану. Скажешь ему и леди Оринис, что я никому не расскажу о его не очень славном отрезке жизни. И ты тоже будешь молчать. Только Киан должен пообещать, что с этой минуты станет самым преданным подданным Ритании».

«Спасибо, Брен! Я поговорю с ним».

Конечно, он станет таким, подумала я. Ведь я дала клятву верности за весь род Оринис. И пора рассказать об этом брату и остальным.

— Отец, я была права — мама жива, — шепнула я, привлекая внимание отца к воскресшей супруге. — А ты не верил в это.

Из золотисто-карих глаз, таких же, как и у меня, капля за каплей стали исчезать тепло и восхищение. Через мгновение они совсем замерзли, черты отцовского лица заострились и стали строгими.

— Келлия, хотя ты нарушила мой запрет, пошла вопреки моей воли, я ни в чем не упрекаю тебя. Не отказываюсь от тебя. Я говорю: молодец, мисс Келлия Оринис. Ты совершила подвиг, спасла истинную пару, и я горжусь тобой, — сдержанно произнес он и тихо добавил так, чтобы услышала его только я: — Но, возвращая маму домой, ты упустила из внимания один момент. К сожалению. И поставила нас обоих в сложное положение.

— Кого — вас? — в изумлении распахнула глаза, почувствовав неожиданную слабость.

— Меня и твою мать.

Подобие грустной улыбки мелькнуло на плотно сжатых тонких губах, но холод из глаз не ушел. Отец взглянул на супругу, и я обернулась.

Внешне удивительно спокойная, прекрасная в бальном платье, леди Оринис уже стояла в стороне от младшего сына и не сводила глаз с отца.

В прекрасных серых глазах плескалось целое море эмоций, среди которых, к моему сожалению, преобладала грусть.

Я всмотрелась в лицо отца, и причина грусти стала ясна — похоже, он совсем не рад внезапному воскрешению своей леди.

Я ожидала, что Алфи будет в восторге, увидев маму, ведь он столько лет вспоминал ее, как много времени они проводили вместе, сожалел, что она так рано ушла... Почему же он так сдержанно вел себя?..

***

Поздним вечером, когда я уже лежала в постели и размышляла о том, что случилось в моей жизни за последние дни, я услышала голос Брена.

«Келлия, ты не спишь?» — тихо прошелестел он в моей голове.

«Нет».

Я резко села на кровати, сердце бешено застучало, кровь прилила к лицу.

«Хотел сказать «спасибо». Отец совершенно прав. Если бы не ты, у нас ничего не получилось бы. Я счастлив и бесконечно благодарен Пресветлой, что именно ты — моя истинная пара. Смелая, отчаянная, преданная и, — Брен запнулся, но твердо продолжил: — самая прекрасная».

От охватившего смущения захотелось закрыть ладошками лицо, но я понимала — Брен не видит меня, и я могу смущаться, сколько пожелаю, и ни от кого не прятаться.

«Уверена, что для меня ты сделал бы то же самое», — пробормотала я.

«Не сомневайся. Но, надеюсь, с тобой подобное никогда не произойдет».

«Пожалуйста, будь завтра осторожен», — сказала то, что меня беспокоило.

«Буду».

«Я хочу передать тебе Обруч смерти. На всякий случай».

«Так боишься за меня?»

Показалось, что Брен удивился.

«Очень», — искренне ответила я и вздохнула.

«Хорошо. Возьму, ради твоего спокойствия. Но не думаю, что он пригодится. Орки не посмеют идти против Магии Мира».

«Один раз уже посмели. Когда попытались разлучить истинную пару. Что им стоит повторить?»

«Они знают, что сейчас Магия Мира пристально наблюдает за ними. Но я буду очень осторожен, ведь вскоре намереваюсь отвести тебя в храм и назвать своей женой».

В храм... От неожиданного поворота в разговоре во рту пересохло от восторга и волнения. Я скомкала в пальцах одеяло, потревожив сон Малыша, который сладко сопел на нем, а сейчас покосился на меня сонным янтарным глазом.

«Брен, давай договоримся о том, что в храм пойдем тогда, когда ты вспомнишь меня?» — не сдержалась я и выпалила то, что не давало мне покоя.

«Кел, если этот период... затянется?»

«Не хочу, чтобы ты только из чувства долга женился на мне», — буркнула я.

«Кел, ну о чем ты? — опешил Брен. — Ты — моя истинная пара...»

«Которую ты не помнишь».

«Гнев помнит. Родители от тебя в восторге...»

«Но жить мне не с ними, Брен. С тобой».

«Я уважаю тебя. Восхищаюсь...»

«Брен? — прервала я, начиная расстраиваться. — Договорились?»

«Договорились», — не особо довольный согласился он.

«Спасибо».

«Я твой должник. Если тебе так спокойнее, значит, так и будет».