Тайны пиратского пляжа

Глава 13

Адербал, взявшийся официально защищать Тадеу, сделал все, чтобы изменить тому меру пресечения, и теперь последнее слово оставалось только за судьей.

Неожиданного союзника Адербал нашел в Азеведу, хотя и не понимал его истинных интересов. Разумеется, Адербал не мог знать, что Азеведу надеялся вовлечь Тадеу в свою игру и методично склонял его к сотрудничеству с полицией. Тадеу же на предложение следователя отвечал уклончиво и, по сути, не говорил ни да, ни нет. Однако Азеведу настойчиво продолжал обрабатывать Тадеу, которого намеревался заслать в стан Силвейры и получать необходимую информацию о деятельности этого скрытного и очень осторожного преступника.

А в том, что Силвейра — преступник, Азеведу не сомневался. Все косвенные улики говорили об этом.

И только с помощью Тадеу можно было получить наконец бесспорные, неопровержимые доказательства преступлений Силвейры.

— Я не понимаю тебя, — говорил Азеведу своему подследственному. — Неужели лучше сидеть в камере, чем дать подписку о невыезде и жить нормально? Работать, гулять с любимой девушкой, спать в своей постели…

— Постель в гостинице Лианы для меня, может, и найдется, а вот работу я, похоже, окончательно потерял, — возразил Тадеу с нескрываемой печалью.

— Так тебя заботит только это? Не волнуйся. Я говорил с Лианой — она ждет твоего освобождения и очень на тебя рассчитывает, — заверил его Азеведу. — Как, впрочем, и я. Ты подумал о моем предложении?

— Думаю, но…

— Тадеу, не надейся, что тебе и впредь удастся сохранять лояльность. Ты уже и так зашел слишком далеко в пособничестве бандитам и теперь должен сделать выбор между честной жизнью и Силвейрой — человеком жестоким и беспощадным.

— Да-да, я знаю…

— Ну так решай свою судьбу. Сейчас она в твоих руках, и все зависит только от тебя.

Оставив Тадеу в камере наедине с его непростыми размышлениями, Азеведу вернулся в свой кабинет, где увидел Шику.

— Вот, приехал… — смущенно произнес тот. — Волнуюсь за Селену. С появлением здесь Силвейры ее жизни вновь угрожает опасность. Есть что-нибудь новенького насчет этого типа?

— Более скользкого человека я еще не встречал за всю свою долгую работу в полиции, — признался Азеведу. — Его трудно ухватить: он все время ускользает. При этом ведет себя очень уверенно. Он словно издевается над нами. Например, использовал связи чтобы нанять Адербала в качестве адвоката Тадеу. Сказал, что познакомился с Эзекиелом, когда тот еще был адвокатом у Тиноку. И теперь вот ему будто бы стало жаль сына своего давнего знакомого.

— А он не говорил, что Адербала ему рекомендовала Аманда? — язвительно произнес Шику. — Это ведь ее бывший служащий и верный ей человек. По крайней мере таковым он был прежде.

— Нет, об Аманде Силвейра конечно же умалчивает. Хотя я уверен, что он каким-то образом поддерживает с ней связь.

— Вот этого я и боюсь. Аманда наверняка где-то рядом с Силвейрой! — высказал свое предположение Шику. — А если так, то, значит, и Селене угрожает опасность. Я знаю Аманду: она не успокоится, пока не доведет свое грязное дело до конца!

— Но ты ведь сейчас находишься рядом с Селеной, — напомнил ему Азеведу. — Это неплохая охрана для нее!

Шику, тяжело вздохнув, сказал, что, вероятнее всего, ему придется вскоре уехать из дома Селены, поскольку их проживание под одной крышей мучительно для обоих.

Азеведу посоветовал Шику набраться терпения, проявить настойчивость и заново добиться расположения Селены. Но тот лишь угрюмо смотрел на него и молчал.

— Тогда пойдем к Лиане, пообедаем! — преувеличенно бодро произнес Азеведу. — Это единственное, что я могу предложить тебе для улучшения настроения.

Шику было все равно, что делать и куда идти, поэтому он согласно кивнул.

Но их планы оказались нарушенными с неожиданным появлением Селены. Она вошла стремительно и резко, словно побуждаемая чувством нетерпения, но Шику хватило и беглого взгляда, чтобы увидеть, как эта внешняя решимость борется в ней с внутренней растерянностью.

— Простите, что помешала вам, — сказала Селена. — Но ты уехал, Шику, и я догадалась куда. Поэтому решила использовать такую возможность… Там, на ферме, мне почему-то труднее говорить об этом…

— О чем? — почуяв что-то недоброе, упавшим голосом спросил он.

Азеведу тоже почувствовал важность момента и поспешил оставить Шику наедине с Селеной.

— О нас с тобой, — ответила она. — Мне все говорят, что я любила тебя когда-то, что мы нравились друг другу…

— И не только нравились. Мы были с тобой женаты! Вспомни, Селена, все произошло здесь, прямо в отделении. Оглядись вокруг!

— Тебе ничего не вспоминается?

— Н— нет …

— Конечно, это была в некотором роде символическая свадьба.

— То есть ненастоящая?

— В нашей любви всегда все было настоящим! Просто я не мог официально вступить в брак с тобой, потому что в то время еще не получил развода с прежней своей женой.

— Ты говоришь об Аманде, да? — каким-то отстраненным голосом спросила Селена.

— Да. Но речь не о ней, а о тебе. Вспомни! — отчаянно пробивался к ее памяти Шику. — Ты находилась здесь, вот в этой ячейке. Я сам тебя арестовал. Вынужден был так поступить по долгу службы. Но чтобы ты не усомнилась в истинности моей любви к тебе, я и устроил нашу свадьбу прямо за решеткой.

— Как трогательно, Шику! — абсолютно искренне произнесла Селена. — Жаль, что я этого не помню.

— Но так не бывает! Не может быть! — в отчаянии воскликнул Шику. — Ты же любила меня! Всем сердцем любила, я сам это чувствовал. Неужели же вместе с памятью ты потеряла и сердце, Селена?!

— Тут нет ничего странного, — услышал Шику ее холодный бесстрастный голос, доносившийся из какого-то неведомого, непостижимого пространства, в котором царили не чувства и разум, а чье-то злое изуверское колдовство. Ты вызываешь у меня симпатию. Наверное, ты неплохой человек. Но я тебя совсем не знаю. И кроме того, у меня есть свои привязанности.

— Ты любишь Билли? — буквально простонал Шику.

— Он спас меня, — уклончиво ответила Селена.

— Да, он вечно тебя спасает! А меня, наоборот, дважды спасала ты. И значит, это я у тебя в долгу. Не то, что Билли, с которым мне очень трудно бороться в такой ситуации.

— Бороться? Ты собираешься с ним бороться? — с изумлением и даже с обидой промолвила Селена. Этого не надо делать! Я люблю Билли. Правда, он сложный человек. Говорит, что тоже меня любит. А в мои чувства к нему не очень верит. По-моему, он хочет помочь мне восстановить память и убедиться, действительно ли я его люблю по-настоящему. Так что ты, Шику, тут ни при чем. И как раз это я тебе хотела сказать, чтобы ты не питал напрасных надежд.

Она вымолвила это с явным облегчением, будто и не понимая, какую боль причиняет Щику. Лицо ее просветлело, глаза озарились ровным, безмятежным сиянием, И в тот миг Шику наконец понял, что борьба за Селену ему предстоит не с Билли, а с какой-то мощной безжалостной стихией, завладевшей всем естеством его возлюбленной. Но как противостоять тому, чему даже трудно подобрать название? Как одолеть то, перед чем оказалась бессильной даже любовь?

Селена вернулась домой с чувством исполненного долга и оттого была в прекрасном настроении. Камила порадовалась за дочь, посчитав это первым признаком ее последующего выздоровления. Но спрашивать о причинах такой благотворной перемены не стала, надеясь, что Селена сама ей все расскажет, как это бывало прежде.

А Селена тем временем вскочила на резвого Аризону, застоявшегося без своей отважной хозяйки, и он галопом понес ее в зеленеющий простор лугов.

— Осторожней, Селена! — крикнула ей вдогонку Камила. — Ты ведь еще так слаба…

Но ее слова растаяли в воздухе, не достигнув слуха Селены.

Аризона, и без того норовистый, на радостях помчал во весь опор. Селене стоило огромных усилий держаться в седле, и она очень скоро почувствовала усталость.

— Прости, Аризона, давай отдохнем. Что-то я притомилась, — промолвила она, натягивая уздечку, чтобы остановить разгоряченного бегом коня.

Тот неохотно повиновался хозяйке. А она, поудобнее устроившись на траве, закрыла глаза и, как когда-то в юности, предалась мечтам о красавце ковбое, который явится однажды, чтобы предложить ей свою крепкую руку и благородное сердце. Вот он ловко спрыгивает с коня, подходит к ней, Селене, смотрит на нее чистым, открытым взглядом, улыбается широкой добродушной улыбкой, и она узнает в нем… Билли

— Это ты? — произносит она вслух изумленно и слышит в ответ его голос — но уже не в мечтаниях и не в сладостной полудреме, а наяву.

— Да, это я, — говорит Билли. — Присматривал за тобой на всякий случай. Издали. Даже не собирался подходить! Но, как видишь, не удержался…

Домой Селена вернулась затемно, когда встревоженные Шику и Камила уже собрались привлечь, на ее поиски полицию.

— Ты совсем с ума сошла? Хочешь меня в гроб свести? — набросилась на нее Камила, а Шику добавил:

— Селена, ты не должна так рисковать! Ночью, одна… Мало ли что могло случиться!

Ее возмутила такая опека.

— Да что вы заладили в два голоса: «Не должна»? Я и в самом деле ничего вам не должна, запомните это! Я уже взрослая!

— Но тебя опять могли выкрасть! Ты не помнишь, что с тобой было, а я-то хорошо помню, — едва не плача от горя, попыталась объяснить ей свою тревогу Камила.

— Не бойся, никто меня не украдет, — пожалев ее, ласково улыбнулась Селена. -Я была не одна, а с Билли.

Камилу, однако, такое сообщение не успокоило. Тревога на ее лице сменилась явным огорчением, и это вызвало в Селене новый приступ раздражения.

— Надо было мне вообще остаться там с Билли и не возвращаться в эту дыру никогда! — заявила она, — Вы мне оба осточертели!

Камила, не вынеся такого оскорбления, ушла рыдать на кухню, а Шику принялся увещевать Селену и таким образом вызвал огонь на себя.

— Да кто ты такой, чтобы указывать мне? — подступила к нему разгневанная Селена. — Это из-за тебя мать на меня напустилась. Я всегда возвращалась домой когда хотела хоть за полночь, хоть под утро — и она мне слова поперек не говорила. Это ты ее так накрутил! Наплел черт знает чего, запугал!

— Селена, ты не помнишь, что было с тобой, но поверь на слово: твоя жизнь дважды висела на волоске, и сейчас тебе по-прежнему угрожает опасность.

— Ерунда! — беспечно махнула рукой она. Никакой опасности нет.

— Ты выдумал все это, чтобы я не встречалась с Билли. Из ревности выдумал! Иди лучше в конюшню — вымой и накорми Аризону. Насколько я поняла, мать подрядила тебя помогать нам по хозяйству. А если ты намерен совать нос в мои дела и следить за каждым моим шагом, то можешь сразу собирать свои манатки и убираться к другим хозяевам!

— Ты меня больше не выносишь, да? Боже мой, что же я должен сделать, чтобы ты стала прежней? — в полном отчаянии произнес Шику.

Селена в ответ промолчала, и тогда он пообещал ей:

— Хорошо, я поступлю так, как ты хочешь. Покормлю Аризону, а потом соберу свои тряпки и оставлю тебя в покое. А если сказать точнее — то тряпка соберет свои тряпки.

— Шику, я не хотела тебя обидеть, — виновато промолвила Селена. — Но и ты не должен так круто вмешиваться в мою жизнь.

— Да, я это понял и больше не буду, — пробормотал он, отправляясь в конюшню.

А спустя час он уже был в гостинице Лианы и за бутылкой вина рассказывал Азеведу о своей горькой и жестокой судьбе.

— Я живу в каком-то кошмаре, друг! Селена не просто забыла свое прошлое — она стала другим человеком. Чужая, грубая, безжалостная… Я не узнаю ее! Она ведет себя совсем по-другому, Азеведу!

— Наверное, это и есть последствия травмы. Тебе следует быть более терпимым, -сочувственно отвечал ему тот.

— Но она меня едва выносит. А сегодня вообще прогнала из дома! Представляешь? Это Селена, которая любила меня, как никто на свете, вдруг взяла да и влюбилась в другого! Словно по мановению волшебной палочки!

— Не преувеличивай. Это не любовь, а благодарность, — возразил Азеведу. — Они провели вместе несколько дней.

— Они и сегодняшний день провели вместе! — с горькой усмешкой поведал Шику. — Правда, между ними, по-моему, ничего не было. Иначе бы я это почувствовал, понял бы по ее взгляду. Да и Билли обещал мне, что не воспользуется беспамятством Селены… Но могу ли я на него положиться? Ведь он тоже любит Селену…

— И можешь не сомневаться, он добьется от нее взаимности, если ты отступишь! — сердито промолвил Азеведу. — Где твой бойцовский дух, бравый комиссар?

— Я уже не комиссар, ты забыл. Но в остальном ты прав: я действительно сломался. Как можно добиваться любви женщины, которая прямо говорит, что любит другого? Если тебе это известно, то научи, подскажи.

— Мне известно только то, что ты не должен сдаваться. Ведь из-за Селены ты уже отказался от своей любимой работы. Так ради чего была эта жертва?

— Вот видишь, и ты ничего конкретного не можешь посоветовать.

— Нет, могу. Возвращайся на работу, Шику! Возвращайся к себе прежнему! А там, глядишь, и Селену удастся вернуть.

— Не дави на меня, Азеведу! — взмолился Шику. — Я пока ни о чем не могу думать, кроме Селены. Но если понадоблюсь тебе для дела — ты знаешь, где меня искать.

Весь следующий день Билли вновь провел с Селеной на ферме, а когда вернулся под вечер домой, увидел там Диану. Она мыла пол и что-то напевала.

Но ее приподнятое настроение улетучилось, как только она взглянула на Билли. Его глаза светились радостью и счастьем, а подобных эмоций Диана у него никогда не вызывала. Поэтому она и произнесла разочарованно:

— Ты был с Селеной! А я тут убираюсь как дура… Крупная слеза скатилась по ее щеке, и Билли, не привыкший к тому, что Диана плачет, растерялся и принялся оправдываться:

— Ну перестань! Между нами же ничего не было. Я просто присматриваю за Селеной. Ты ведь знаешь, что Силвейра и Аманда могут снова заманить ее в западню.

— Да, я все знаю. Прости. Это нервное, — сказала она, вытирая слезы. — Ты не обязан передо мной отчитываться.

Но Билли тем не менее чувствовал себя виноватым и, стремясь хоть как-то реабилитироваться в глазах Дианы, пригласил ее поужинать в ресторане.

— Предлагаешь дружеский ужин? — грустно промолвила она. — Ну что ж, кажется, на большее мне и не следует рассчитывать.

Войдя в ресторан, они увидели Шику, угрюмо сидевшего за столом в полном одиночестве. Диана приветливо кивнула ему — как товарищу по несчастью. А Билли сказала тихо:

— Ты видишь, что с ним творится? То же будет и с Селеной, когда к ней вернется память и она поймет, что потеряла Шику из-за твоего вероломства. Ты не должен обольщать ее сейчас, если не хочешь, чтобы она потом всю жизнь считала тебя своим врагом.

— Я не обольщаю Селену! Запомни это! — сердито ответил Билли. — Мы пришли сюда поужинать, так давай не будем ссориться.

— Ладно, больше не будем касаться этой болезненной темы, — пообещала Диана.

Они заказали ужин, выпили шампанского, даже немного потанцевали, и тот вечер мог бы закончиться вполне счастливо для обоих, если бы в ресторане внезапно не появилась Селена.

Она вошла в зал, огляделась и сразу же увидела мило улыбавшихся друг другу Диану и Билли. Горячая волна ревности обожгла Селену. Так вот, значит, чего на самом деле стоит любовь Билли! Днем он клянется, что души не чает в Селене, а вечером и наверняка ночью развлекается в свое удовольствие с Дианой!

Селена так расстроилась, что даже забыла, ради чего сюда пришла, и уже хотела повернуть обратно, однако в этот момент к ней подошла Лиана, приветливо улыбаясь.

— Рада тебя видеть! — сказала она. — Давненько ты у нас не была.

— Да, наверное. Потому что я вас даже не помню, — ответила Селена, повергнув Лиану в замешательство. Но тут ей на помощь вовремя пришел Азеведу.

— Это Лиана, — сказал он Селене. — Хозяйка ресторана и — моего сердца!

— Очень приятно, — вежливо улыбнулась Селена и попросила Азеведу помочь ей разыскать Шику.

— Он здесь! Вон там, в дальнем углу, — с удовольствием сообщил Азеведу. — Пойдем, я тебя провожу.

— Нет-нет, я сама. Мне надо с ним поговорить с глазу на глаз, — пояснила Селена.

Подойдя к Шику, она попросила у него прощения и сказала, что он может вернуться на ферму.

— Нет, я туда не вернусь, — ответил он твердо. — Передай привет доне Камиле и скажи, что я уже устроился в гостинице.

— Проклятие! — выругалась Селена. — Ты еще упрямее моей матери. Она вся извелась из-за того, что ты от нас уехал. Пилит меня без конца! Считает, что я во всем виновата.

— Не вини себя.

— Но я же знаю, чего ты от меня хочешь. Любви! А я не могу тебе дать ее! И получается, будто я действительно виновата перед тобой и перед матерью. Возвращайся, Шику! Я хорошо к тебе отношусь, только не надо требовать лишнего…,

— Лишнего?! — возмущенно воскликнул он. — И ты еще просишь меня вернуться? Да я потому и уехал, чтобы не слышать подобных вещей. Для меня это невыносимая мука! Просто пытка какая-то!

— Ну и оставайся здесь, раз ты такой чувствительный! — рассердилась Селена. — Если хочешь знать, мне тоже невмоготу с тобой сюсюкаться!

Она резко повернулась, намереваясь уйти, но тут на ее пути встал Билли.

— Селена, почему ты здесь? Одна… Это же опасно!

— А ты считаешь, что только тебе можно развлекаться по вечерам в ресторане? — ответила она ему в таком же грубом тоне, как когда-то давно, при их первой встрече. — Лицемер! Шику — тот хоть один сидит как сыч. А ты пудришь мне мозги про дружбу со своей ненаглядной Дианой! Посторонись, дай пройти!

— Я отвезу тебя домой, Селена.

— Да пошел ты!…

Она с силой оттолкнула от себя Билли и, ступая широко, по-мужски, зашагала прочь из ресторана.

Билли вернулся к своему столу, но Дианы там уже не было. Залпом осушив недопитый бокал, он отправился домой и сказал Зеке, что завтра они вдвоем навсегда уедут в Вашингтон.

Зека в первый момент опешил, а затем ответил неожиданно твердо:

— Ну уж нет! Я не позволю тебе разлучить меня с Ритиньей! Можешь ехать в Штаты или еще куда— нибудь, а я останусь здесь!

— Вот как? — удивленно посмотрел на него Билли. — И как же ты будешь тут жить?

— Попрошу отца Ритиньи взять меня на работу в его магазин. Думаю, он мне не откажет. В отличие от тебя сеньор Ромон с уважением относится к чувствам своей дочери!

— Значит, я, по-твоему, плохой отец? — с обидой спросил Билли.

— Нет, я этого не говорил. Ты просто слабый. Думаешь, я не знаю, почему ты решил уехать? Наверняка тебя прогнала Селена, и ты спасовал.

— Да, верно… Ты полагаешь, такая слабость недостойна настоящего мужчины?

— Ну… Я бы на твоем месте еще поборолся.

— Ты преподнес мне хороший урок, сын! — вынужден был признать Билли. — Я подумаю над твоим советом.

— Значит, никуда не едем? Остаемся? — захлопал в ладоши Зека. — Я люблю тебя! Ты замечательный отец и… настоящий мужчина!