Тайны пиратского пляжа

Глава 14

Прошло несколько дней с той поры, как Аманда тайно поселилась в бывшей студии Зе Паулу, которую теперь снимал Силвейра. Поначалу ей здесь очень понравилось, потому что Силвейра готовил для нее изысканные блюда, выставлял перед ней редкие коллекционные вина и вообще сдувал с нее пылинки.

Аманду тешила вся эта роскошь и то поклонение, которое всячески демонстрировал ей Силвейра. В какой-то момент она даже сказала ему:

— Знаешь, я лишь сейчас поняла, насколько ты был прав относительно Селены. Не стоило мне так рисковать из-за нее. На эту ничтожную плебейку даже пулю тратить жалко!

— Я был уверен, что рано или поздно ты сама это поймешь, — обрадовался Силвейра. — Забудь о ней. Жулиу обшарил уже почти все подводные пещеры и скоро — я не сомневаюсь,— найдет наши сокровища. Тогда мы с тобой уедем из Бразилии в наш нескончаемый медовый месяц!

— Да, поскорей бы отсюда выбраться! — мечтательно произнесла Аманда. — А то ты меня закормишь здесь деликатесами, я растолстею и перестану тебе нравиться.

— Нет! Я никогда не разлюблю тебя! Ни при каких обстоятельствах, клятвенно заверил ее Силвейра.

Его страстные речи льстили самолюбию Аманды, но вынужденное бездействие и необходимость жить взаперти очень скоро наскучили ей, а потом и вовсе стали раздражать.

И однажды, когда Силвейра отправился в следственный изолятор на свидание с Тадеу, Аманда надела парик, темные очки и тайком от своего покровителя выскользнула из дома.

Однако оказавшись на воле, за пределами того убежища, в котором прятал ее Силвейра, она вдруг поняла, что идти ей, в общем, некуда. Никому она здесь не нужна, никто ее не ждет, кроме, разумеется, полиции, да еще — матери. Вот кто, вне всяких сомнений, волнуется о судьбе Аманды и наверняка ждет хоть какой-то весточки от нее! Вспомнив с теплотой о матери, Аманда едва не прослезилась. Ей захотелось припасть к Илде, обнять ее, рассказать, что скоро все треволнения закончатся, что Силвейра увезет Аманду туда, где их не сможет отыскать никакая полиция.

И привыкшая во всем потакать своим желаниям, Аманда пренебрегла опасностью — вошла в собственный дом, рискуя встретить там некстати Орланду, Лижию или кого-нибудь из друзей сестры.

Но видимо, судьба в тот день была благосклонна к Аманде: ее риск оказался оправданным, так как в доме никого, кроме Илды, не было. Хотя встреча матери и дочери вышла вовсе не такой радостной, как представляла себе Аманда. Илда просто оцепенела от ужаса, увидев перед собой Аманду, выросшую как из-под земли.

— Мама, ты меня не поцелуешь, не обнимешь? — с болью и обидой произнесла Аманда. — — Я по тебе так Соскучилась!

Она сама обняла мать, прижалась к ней, а Илда не сделала в ответ ни малейшего движения, все еще пребывая в шоке.

— Ты боишься меня?! — изумилась Аманда. — Боишься! Да, я вижу. Твои глаза не умеют лгать. Мама, неужели я тебе внушаю страх?!

— Нет-нет, — с трудом вымолвила Илда. — Просто я не ожидала тебя здесь увидеть... Тебе что— то нужно?

— Почему ты со мной так разговариваешь? Разве я не могу войти в собственный дом?

— В последний раз, когда ты была здесь, Шику едва не погиб. Я уже не говорю о его помощнике... Что тогда произошло, Аманда? Кто ранил Шику, кто убил того человека? Силвейра?

Напор, с каким Илда задавала эти неприятные вопросы, заставил Аманду перейти к обороне.

— Скажешь тоже! — нервно засмеялась она. — Да Силвейра же инвалид, хромой. Он едва держится на ногах! И потом, он — тонкий интеллектуал! Как ты могла о нем такое подумать? Это тебя Шику так настроил?

— Дочка, тебя разыскивает полиция!

— Вот как ты меня встречаешь? — горько усмехнулась Аманда. — Я соскучилась, примчалась к тебе, а ты говоришь со мной как с преступницей!

— Но против тебя выдвигаются очень серьезные обвинения...

— Да, жизнь обошлась со мной сурово!.. Сначала меня выкрадывают в младенческом возрасте, убивают моих родителей. Потом мой приемный отец погибает страшной смертью. А спустя какое-то время появлется незаконнорожденная самозванка и отбирает у меня все — мужа, фабрику, состояние...

— И ты обвиняешь в этом меня? Разве я была тебе плохой матерью?

— Ты не дала мне договорить. Я хотела сказать, что после всех этих испытаний имею право на месть! И не успокоюсь, пока не уничтожу своих врагов!

— Господи! Дочка, что ты говоришь! — в отчаянии воскликнула Илда. — Я боюсь не тебя, а — за тебя! За твою душу и твою жизнь!

— Не бойся, Мама. Я сумею о себе позаботиться. Ты не говори никому, что я была здесь, ладно? Мне просто очень хотелось тебя повидать.

Она резко повернулась и вышла, оставив Илду один на один с ее материнским горем.

Отважившись рассказать Кларе всю правду о смерти ее матери, Орланду окончательно сбросил с себя тяжкий груз прошлого. Дочь поняла его и простила. После того откровенного разговора они стали еще большими друзьями, чем прежде. Клара помогала отцу в клинике, они все дни проводили вместе. Только она продолжала изъясняться жестами — из солидарности с Филипи, но Орланду это не беспокоило.

— Со временем пройдет, — говорил он Лукасу, которого пугала такая чрезмерная зависимость Клары от ее нового друга. — Мне кажется, ей просто привычнее и легче общаться с помощью жестов. Но постепенно она поймет, насколько точнее и легче можно выражать свои мысли в слове.

Отношения с сыном у Орланду тоже в последнее время стали вполне дружескими. Между ними не было теперь никаких запретных тем. Иногда они даже делились друг с другом своими любовными переживаниями. Лукас настоятельно советовал отцу жениться на Илде.

— Вы ведь любите друг друга! Я знаю. Будь по настойчивее! Мое исследование подходит к концу, и, прежде чем уехать в Рио для защиты диссертации, я хотел бы погулять на вашей свадьбе.

Орланду объяснял, что Илде сейчас не до замужества — Аманда просто выбила ее из колеи, и, в свою очередь, сочувственно спрашивал у сына:

— А ты все еще любишь Лижию?

— Нет. Мы с ней очень разные люди, — отвечал Лукас. — У нас бы все равно ничего не сложилось... Поначалу мне, конечно, — было тяжело после нашего разрыва, но потом я понял, что это неизбежный исход. У меня очень трудный характер...

— Дело не в характере. Просто ты еще не встретил свою истинную любовь, — уверял его Орланду.

— Но ты же, к счастью, встретил. Так борись за нее!

— Да-да. Илда сейчас, может, как никогда нуждается в моей поддержке, — соглашался Орланду. — И я стараюсь по возможности быть рядом с ней.

В тот день, когда Илду тайком посетила Аманда, Орланду испытывал какое-то особое беспокойство. Позвонив Илде с работы, он услышал растерянный, словно испуганный голос и встревожился еще больше.

— Что-то случилось? Ты заболела?

— Нет, просто мне плохо...

— Я сейчас приду к тебе!

Когда он вошел к ней, то сразу же нашел подтверждение своей догадке, увидев в глазах Илды явный испуг.

— Тебе кто-то угрожал? — спросил он, прижав ее к себе.

— Нет. Но мне страшно, Орланду. Обними меня покрепче, защити!

— От кого? Ты расскажи все, не таись. Тебе кто-то звонил? Это как-то связано с Амандой?

— Нет! — вскрикнула Илда. —Нет... Хотя, наверное, я так разволновалась из-за нее. Судьба Аманды не дает мне покоя...

Орланду предложил ей поехать куда-нибудь вместе — в Буэнос-Айрес, в Париж, в любое другое место, но Илда не захотела об этом даже слышать.

— Куда же я поеду, когда Аманда находится в розыске? Разве это будет отдых?

— Ну тогда я переселюсь к тебе, чтобы ты не боялась хотя бы по ночам.

Такое предложение тем более не устроило Илду; она знала, что Аманда придет сюда еще не раз, и не хотела, чтобы дочка встретилась здесь с Орланду.

Вернувшись от Тадеу и не застав дома Аманды, Силвейра поначалу испугался за нее: уж не попала ли она в лапы полицейских? Но, не обнаружив никаких следов обыска, рассердился. Можно ли так рисковать?! Какая непростительная беспечность! И зачем ей понадобилось выходить из дома? К кому она побежала — неужели к своему ненаглядному и незабвенному Шику?!

Ревность, захлестнувшая Силвейру мощной волной, вытеснила все остальные чувства, и, когда Аманда наконец вернулась, он в ярости обрушился на нее:

— Где ты была? У своего любовника?

— Помилуй, о ком ты говоришь? — изумилась Аманда. — Мой любовник — ты!

— Я не просто твой любовник. Я люблю тебя! Или ты — не видишь разницы между мной и этим мужланом-комиссаром?

— Ах, вот в чем дело! — рассмеялась Аманда. — Речь идет о Шику! Я и не подозревала, насколько ты ревнив!

— Ответь, где ты была!

— У матери.

— Что?! Ты рискнула пойти туда, не подумав, что подвергаешь опасности не только себя, но и меня?

— Мама никому ничего не скажет. Она не способна выдать свою дочь.

— Ты в этом уверена? Думаешь, она тебя так любит?

— По крайней мере любила прежде. А теперь она меня боится. Да, я видела это собственными глазами. Она всего боится. И поэтому будет молчать.

Потом, когда Силвейра немного успокоился, Аманда призналась, что ей надоело сидеть взаперти.

— Я чувствую себя пленницей прекрасного тюремщика, — сказала она в шутку, но Силвейре это не понравилось.

— К счастью, ты не знаешь, что такое настоящая тюрьма, — промолвил он нахмурившись. — А я как раз оттуда приехал. Побывал у Тадеу.

— Ну и что? Вы о чем-то договорились?

— В общем, да. Знаешь, в его глазах я увидел некий специфический блеск, отражающий жажду власти и денег. А это как раз то, что нам и нужно.

— Ты сказал ему обо мне?

— Конечно же, нет! Его надо как следует проверить. Он должен поглубже увязнуть в наших делах, чтобы ему не пришло в голову донести на нас.

— Будь с ним, пожалуйста, поосторожнее, — предостерегла Силвейру Аманда. — Я не слишком доверяю Тадеу.

Звонок в дверь прервал их разговор. Аманда поспешно спряталась в своем укрытии за стеной и напрягла слух. Поняв, что это пришел Жулиу, успокоилась, но продолжала слушать его беседу с Силвейрой.

Жулиу доложил боссу, что ему удалось подрядить Лукаса в качестве ныряльщика.

— Я наплел ему небылиц про золото пиратов, — самодовольно похвалялся Жулиу. — И теперь он ищет «пиратский» клад вместе со мной! Так у нас быстрее пойдут дела. Лукас — высококлассный аквалангист. Второго такого найти трудно.

— А что, если ему удастся найти сокровища раньше тебя? — строго спросил Силвейра. — Он же не идиот! Сразу сообразит, что это никакой не пиратский клад.

— Пусть сначала найдет! — засмеялся Жулиу. — А потом вы сами решите, что делать и с кладом, и с Лукасом.

— Да ты, похоже, не настолько туп, как кажешься на первый взгляд, — грубовато похвалил его Силвейра, одобрив таким образом инициативу Жулиу. — А теперь расскажи, что новенького произошло в городе.

Жулиу поведал ему новость, которую на все лады обсуждали завсегдатаи пляжа: о комиссаре, уволившемся из полиции, а также о Селене, потерявшей память в результате несчастного случая.

Силвейру очень заинтересовало это сообщение.

— Ну-ка, расскажи подробнее, — попросил он.

— О ком? Об этой Селене?

-Да.

— Ну, о ней много чего говорят. Прямо страсти какие-то! Будто бы комиссар из-за нее ушел сначала от жены, а потом — из полиции. Представляете? А она, потеряв память, напрочь его разлюбила и теперь мечтает только о супермене Билли. Похоже на сказку, не правда ли?

— А ты выясни, что там произошло на самом деле, — требовательно произнес Силвейра. — Это мое поручение.

— Господи, еще одно?

— Да. Мне нужно точно знать, действительно ли комиссар уволился или только притворяется? Узнай, может, он занят каким-то другим расследованием. И собери как можно больше сведений о Селене. Как обстоят дела с ее здоровьем, чем она сейчас занимается, с кем общается, ну и так далее.

— Ладно, — пожал плечами удивленный Жулиу.

Когда он ушел, рассерженная Аманда учинила допрос Силвейре:

— Как это понять? Ты беспокоишься о здоровье Селены – почему? Скажи мне наконец правду, почему эта жалкая скотница так интересует тебя! Сколько раз я просила: убей ее! Но ты всегда находил какую то отговорку, чтобы защитить Селену. Признайся, что тебя с ней связывает!

— Меня? С ней? Неужели я удостоился твоей ревности, Аманда? – улыбнулся в ответ Силвейра, но она грубо одернула его:

— Перестань ломать комедию! И не пытайся уйти от ответа. Я прекрасно знаю, что Селена интересует тебя вовсе не как женщина.

— Верно, — согласился он. – Она занимает меня только в связи с тобой. И это мне хотелось бы понять, почему ты так жаждешь ее смерти. Не потому ли, что по-прежнему ревнуешь ее к Шику? Даже сейчас, когда она, по слухам, влюблена в Билли?

— Ты опять изворачиваешься и пытаешься выгородить Селену, отвести от нее опасность!

— Нет, я пытаюсь обезопасить себя и тебя! – возразил Силвейра. – Мне кажется странным, что комиссар вдруг оставил свою должность, а Селена потеряла память. Ведь это люди, противостоящие нам. И я обязан знать, что они на самом деле замышляют. Теперь ты, надеюсь успокоилась?

— Да, — ответила Аманда, а про себя подумала мстительно: ты меня недооцениваешь, Силвейра, я все равно докопаюсь до истинной причины твоего интереса к Селене!

Уехав из дома Селены и поселившись в гостинице Лианы, Шику не смог там долго оставаться. И вообще не смог оставаться в Маримбе, где его знал каждый и где на каждом шагу к нему подходил кто-нибудь со словами сочувствия и утешения. При этом все начинали разговор с того, что Шику следует непременно вернуться обратно в полицию, а заканчивали напоминанием о Селене: дескать, не горюй, ее память когда-нибудь восстановится, и вы опять будете вместе.

Для Шику было пыткой выслушивать подобные речи, и он решился на очередной шаг, вызвавший недоумение у жителей Маримбы: подрядился в работники к Эпоминондасу, где стал ухаживать за скотом.

Справедливости ради надо сказать, что Эпоминондас был шокирован просьбой отставного комиссара и предложил ему другой вариант:

— Я понимаю, вы ищите уединения, хотите пожить какое-то время вдали от шума, от людей. Так я выделю вам одну из своих пристроек. Живите там, сколько сочтете нужным. Будете просто моим гостем.

— Спасибо, полковник, — ответил ему Шику. – Но я потому и приехал к вам, что мне нужно забыться в тяжелой физической работе. Такой работе, чтобы к вечеру я падал от усталости и сразу же засыпал.

— Да – да, конечно, — сочувственно закивал головой Эпоминондас. – Это все из-за любви к Селене?

— Ради Бога, полковник, не затрагивайте эту тему! – взмолился Шику. – Я здесь именно затем, чтобы забыть Селену и все, что с ней связано.

Эпоминондас извинился за бестактичность и посоветовал новому работнику для начала накосить травы телятам.

Весть о том, что бывший комиссар стал подсобным работником у Эпоминондаса, быстро докатилась до Маримбы, и Сервулу, обеспокоенный состоянием сына, поспешил к нему в Бураку-Фунду.

— Я не стал перечить тебе, когда ты ушел из полиции, — сказал он Шику. – Хотя и считаю это неверным шагом. Мне было понятно, почему ты переехал на ферму к Камиле. Но работать пастухом у Эпоминондаса? … Такое не могло привидеться мне даже в дурацком сне!

— Прости, отец, — тупо глядя перед собой, пробормотал Шику, — но здесь мне спокойнее.

Сервулу посоветовал ему открыть какое-нибудь дело, предложил для этого деньги и свою помощь. Шику же твердил лишь одно: «Мне ничего не нужно».

Точно так же он ответил и на предложение отца поехать в путешествие за границу. И огорченный Сервулу бросил ему в сердцах:

— Не ожидал, что ты окажешься таким слабым! Из-за неудачи в любви потерять всякий интерес к жизни? Да если бы я позволил себе вот так же раскиснуть, как ты сейчас, то никогда бы не добился своей цели и не женился на женщине, которую безответно любил долгие годы.

— У меня тоже цель, к которой я стремлюсь, — мрачно промолвил Шику, забыть Селену!

Сервулу уехал домой глубоко разочарованный.

Не меньшее разочарование дочерью испытывала в те дни и Камила.

Поссорившись одновременно и с Шику, и с Билли, Селена стала просто невыносимой. Грубила матери, отказывалась от еды, хозяйством занималась спустя рукава, что до недавних пор было ей не свойственно.

Камила возлагала большие надежды на то, что дочка вновь будет заниматься делами на кожевенной фабрике вместе с Лижией и постепенно войдет в прежнюю колею. Но и этого не произошло. Приехавшую к ней Лижию Селена встретила холодно, отчужденно:

— Мама говорит, что ты моя сестра, а я тебя не знаю и не помню. Поэтому — извини. Могу предложить тебе кофе, но о какой-то там фабрике и слышать н ехочу!

— Селена! Это ужасно! Я не хочу тебя терять! — едва не плача заговорила Лижия. — Мы ведь с тобой столько всего пережили вместе! .. Поедем на фабрику! Возможно, там ты вспомнишь все. А если не вспомнишь, то начнешь все заново. Это же наше общее дело. Мне трудно тащить все на себе. Помоги мне, Селена!

— Нет, не могу. Ты извини, но твоя фабрика мне совсем не нужна. Я выросла тут, на ферме. Мое дело — коровы да лошади. Хотя, честно говоря, я и в них не очень нуждаюсь ..

— Это последствия травмы, Селена — не отступала Лижия. — Ты многое забыла, но твоя жизнь ведь на этом не кончилась. Я помогу тебе начать все заново. Мы будем вместе работать, и твоя память восстановится, я уверена!

— Нет, — твердо ответила Селена. — Я не хочу вспоминать свою прежнюю жизнь! И оставь меня, пожалуйста, в покое.