Тайны пиратского пляжа

Глава 19

Аманда не слишком огорчилась, когда Илда отказалась выполнять ее указания по руководству фабрикой, и стала действовать через Адербала.

Теперь они чуть ли не каждый вечер встречались в условленном месте, а затем прогуливались вдоль берега, дыша морским воздухом и обсуждая насущные проблемы кожевенного производства.

Возвращаясь в свое убежище, Аманда говорила Силвейре, что была у матери, и он скрепя сердце это терпел, хотя и отчитывал ее всякий раз за излишнюю беспечность.

Аманда же слушала его нотации вполуха, но с трудом сдерживала раздражение, когда он начинал задавать дурацкие, с ее точки зрения, вопросы:

— Неужели ты так привязана к матери, что не можешь дня без нее прожить? Это меня удивляет. И пугает! Скажи, тебе скучно со мной? Ты тяготишься моим обществом?

Аманда отвечала, что она привыкла всегда находиться в действии, в движении, поэтому сейчас ей тяжело сидеть без дела, да еще и взаперти.

Силвейру же такой ответ повергал в уныние.

— Значит, ты меня не любишь, — печально произносил он. — Даже Адербал у тебя вызывает больший интерес, чем я.

— Ты слишком мнителен и ревнив, — пыталась защищаться Аманда.

— Нет, я слышал, как ты говоришь с ним по телефону! Твой голос сразу начинает журчать подобно ручейку. А глаза светятся, и с уст не сходит улыбка.

— Но это же входит в правила игры, которую я затеяла с Адербалом. Я нарочно с ним кокетничаю, чтобы он безропотно выполнял все мои указания.

— А по-моему, ты слишком увлеклась этой игрой! После такого замечания Аманда стала звонить

Адербалу только в отсутствие Силвейры.

Но тот, казалось, видел Аманду насквозь и легко разоблачал все ее уловки и ухищрения.

Однажды, когда она вернулась с очередной прогулки, Силвейра встретил ее с таким грозным видом, от которого у Аманды похолодело все внутри. Она вдруг явственно почувствовала, как на нее зловеще дохнула смерть.

На какое-то мгновение Аманда оцепенела от страха, но все же сумела его преодолеть и дерзко, с вызовом заглянула в жестокие, беспощадные глаза Силвейры.

— Так вот ты, оказывается, какой на самом деле!

— Да, я такой! -принял ее вызов Силвейра. — Любовь к тебе не сделала меня слабее. И я намерен жестко пресечь твои попытки обвести меня вокруг пальца. Отныне ты будешь выходить из дома только в случае крайней необходимости и непременно под моим присмотром! Кроме того, я лишаю тебя возможности пользоваться телефоном. Вот так!

— Но это же чудовищно! — возмутилась Аманда. — Это хуже, чем сидеть в тюрьме!

— У меня нет другого выхода. Я не желаю быть игрушкой в руках избалованной, вздорной женщины и потому должен принять соответствующие меры.

— Ты что, ревнуешь меня к Адербалу? Это же глупо!

— Сейчас это уже не имеет никакого значения. Я принял решение и не собираюсь от него отступать, Ты часто употребляла слова «тюрьма» и «взаперти». Так вот, теперь тебе действительно придется сидеть под замком, когда я буду отлучаться из дома!

— Значит, ты окончательно лишил меня самых элементарных прав? Ну что ж, наконец я увидела твое истинное лицо! К сожалению, мне слишком поздно открылось, что все эти красивые слова и претензии на утонченность не более чем притворство.

Ее замечание больно задело самолюбие Силвейры, и он, до той поры говорившей глухо и жестко, перешел на откровенно скандальный, крикливый тон:

— Перестань корчить из себя невинную жертву! Не забывай, что ты такая же убийца, как и я. Даже еще более безжалостная, потому что хотела убить абсолютно беззащитную и ни в чем не повинную Селену!

— Так, еще одна маска сброшена! — язвительно усмехнулась Аманда. — Долго же ты ухитрялся скрывать свои истинные пристрастия. Оказывается, тебе импонируют девушки простые, бесхитростные, не обремененные образованием, не испорченные благородным воспитанием! Как раз такие, как Селена. Поэтому ты всегда так рьяно защищал ее. Непонятно только, зачем тебе понадобилось обхаживать такую порочную особу, как я?

— Аманда, мне хорошо известен твой девиз: нападение-лучшее средство обороны. Поэтому не пытайся прикидываться, будто ревнуешь меня к Селене. Я же знаю, что на самом деле глубоко безразличен тебе. Ты любишь Шику!

— Да ты просто патологически, маниакально ревнив!

— Нет, у меня имеются серьезные основания для ревности, — возразил Силвейра. — Твоя безграничная ненависть к Селене продиктована любовью к Шику. У тебя навязчивая идея — убить соперницу. Заметь, ты ведь никогда не хотела убить Шику. Только Селену!

— Значит, ты бы смог поверить в мою преданность лишь в том случае, если бы я заодно с Селеной убила и Шику?

— А что? Это мысль! — зловеще засмеялся Силвейра. — Давай, действуй!

— Я готова! — без малейших колебаний заявила Аманда и тем самым выбила у Силвейры почву из-под ног.

Такой неожиданный ответ привел его в замешательство. Он не мог понять, Аманда блефует или действительно хочет поквитаться с Шику за то, что он предпочел ей другую.

— Значит, ты больше не любишь Шику? — спросил он, надеясь, что Аманда как-нибудь выдаст свои истинные чувства — жестом, паузой, интонацией, дрогнувшим голосом.

Она же ответила твердо и бесстрастно:

— Нет.

— Я могу допустить, что в данном случае ты не лжешь, — сказал он. — У меня даже есть косвенное тому подтверждение: твоя несомненная увлеченность Адербалом!

— Нет, это невыносимо! — обхватив голову руками, закричала Аманда. — Ты сведешь меня с ума своей ревностью! Я больше не могу находиться здесь!

— Ах, вот как? И куда же ты пойдешь? Может, сдашься в руки правосудия?

— Перестань надо мной издеваться!

— Ты меня обижаешь, — с нескрываемой угрозой произнес Силвейра. — Я ведь делаю все возможное, чтобы защитить тебя. Именно поэтому мне пришлось прибегнуть к довольно жестким мерам. Ты будешь сидеть здесь до той поры, пока мы не найдем сокровища. Тихо, затаенно, без каких-либо свиданий и телефонных переговоров.

Аманда вынуждена была принять условия Силвейры, но это вовсе не означало, что она с ними смирилась.

Однажды, когда Силвейра ушел куда-то по своим делам, Аманда перерыла весь дом и отыскала спрятанный от нее сотовый телефон.

Позвонив Адербалу, она сказала, что у нее возникли дополнительные трудности, поэтому он не должен ей больше звонить.

— А сама я буду звонить тебе при каждом удобном случае, — пояснила она, и как раз эту фразу услышал бесшумно вошедший в ее комнату Силвейра.

— Это был деловой разговор! — в испуге принялась оправдываться Аманда.

— С Адербалом? — гневно спросил Силвейра. — Впрочем, можешь не отвечать. Я и так знаю это. Предательница! Шлюха!

Таких грубых оскорблений Аманда еще не удостаивалась ни от Силвейры, ни от кого-либо другого, и поэтому она, презрев страх, в ярости бросилась на обидчика с кулаками:

— Уходи прочь, мерзавец! Я ненавижу тебя!

Ошеломленный Силвейра на минуту потерял инициативу и под яростным натиском Аманды стал пятиться к двери.

Аманда же продолжала осыпать его ударами кулачков, и он, боясь, что не сдержится и ударит ее в ответ, предпочел выйти из комнаты.

Но не успела Аманда перевести дух, как Силвейра вошел снова, молча взял телефон и вышел, тяжело опираясь на палку.

«Видимо, эта ссора не прошла бесследно и для него, — со злорадством подумала Аманда. — Вон как его прихватило! Старая развалина, а все мнит из себя супермена и героя-любовника!»

Ей потребовалось достаточно много времени, чтобы успокоиться и обдумать дальнейшую линию поведения, которая явно нуждалась в корректировке.

Аманде теперь было очевидно, что связывать свою жизнь с Силвейрой просто опасно. Однако она уже сейчас полностью находилась в его руках, и с этим необходимо было считаться.

Поразмыслив как следует, Аманда с горечью вынуждена была признать, что ей придется терпеть Силвейру и повиноваться ему до тех пор, пока он не увезет ее куда-нибудь подальше из страны — вместе с найденными сокровищами. А уж там Аманда найдет способ, как улизнуть, прихватив львиную долю сокровищ, или попросту избавиться от Силвейры, завладев его состоянием полностью.

Но это будет потом. А пока надо затаиться и делать все, чтобы усыпить бдительность этого страшного человека.

Подойдя к зеркалу, Аманда улыбнулась. Но у нее получилась не улыбка, а злобная гримаса. К Силвейре выходить в таком виде нельзя. Чтобы достичь примирения, нужна другая улыбка — милая и чуть виноватая.

Немного прорепетировав, Аманда добилась необходимого результата: черты ее лица смягчились, взгляд потеплел, улыбка стала просто обворожительной.

Теперь можно и отправиться к Силвейре.

Однако, подойдя к двери, Аманда не смогла ее открыть. Неужели этот гад запер ее? Совсем обезумел!

Клокоча от гнева, Аманда тем не менее взяла себя в руки и окликнула Силвейру ангельским голоском:

— Помоги мне, милый! Я почему-то не могу открыть дверь. Вероятно, что-то случилось с защелкой.

— Ничего с ней не случилось, — холодно ответил из-за двери Силвейра. — Просто я тебя запер.

— Нет, ты шутишь! Открывай! Я проголодалась…

— Для тебя будет полезно устроить разгрузочный день, — отрубил он. — Посиди там, подумай. Это тоже полезно в твоей ситуации. Увидимся завтра!

— Я уже обо всем подумала. И пришла к выводу, что была несправедлива к тебе. Прости меня! — следуя своей новой тактике, произнесла Аманда как можно мягче. Потом, стремясь любой ценой вырваться из западни, она прибегла к откровенно грубой лести: — Ну ты сам подумай, разве может хоть один мужчина сравниться с тобой по силе ума, по твердости характера, по смелости, наконец! Ты просто недооцениваешь себя, опускаясь до ревности к какому-то ничтожному адвокатишке. А я именно так воспринимаю Адербала…

Она еще долго источала елей, прежде чем Силвейра сменил гнев на милость.

Но на следующий день, уходя по делам, он взял с собой сотовый телефон и запер Аманду в доме.

«Хорошо, хоть не в потайной комнате!» — горько усмехнулась Аманда, не рискуя больше возражать Силвейре.

Когда же он вернулся домой, она пустила в ход еще одну хитрость: сказала, что Илда наверняка обеспокоится, если Аманда не навестит ее сегодня.

— Пойми, мама — далеко не глупая женщина. Я уверена, что она уже догадалась, где и у кого я скрываюсь. Ты же не хочешь, чтобы она пришла сюда и стала расспрашивать тебя, не случилось ли со мной чего-нибудь дурного?

— Ладно, мы пойдем туда вместе, — уступил Силвейра. — Точнее, ты пойдешь к матери одна, а я подожду тебя в саду, возле вашего дома. Только не вздумай звонить оттуда Адербалу или Шику!

— Я не смогу этого сделать хотя бы потому, что рядом со мной будет мама. А я не вмешиваю ее в свои дела. Она ничего не должна знать о моих проблемах.

Этот довод Аманды не слишком убедил Силвейру, но все же немного успокоил его.

— Придя к матери, Аманда сказала ей, что будет здесь недолго, так как Силвейра ждет ее возле дома и нервничает.

— Почему? У тебя возникли какие-то осложнения? — встревожилась Илда. — Полиция тебя выследила?

— Нет, слава Богу, не выследила. Мама, принеси мне, пожалуйста, соку.

Пока Илда ходила на кухню, Аманда успела позвонить Адербалу и попросила его купить для нее сотовый телефон.

— Мама, завтра Адербал передаст тебе сотовый телефон, так ты не удивляйся: это для меня, — предупредила она Илду. — Я, когда приду к тебе в следующий раз, возьму его.

— К чему такая сложная схема? — не поняла Илда. — Если ты доверилась Адербалу и общаешься с ним, то он мог бы и сам отдать тебе телефон. Кстати, а разве у Силвейры нет телефона?

— Как раз из-за Силвейры я и прибегла к этой конспирации, — пояснила Аманда. — Он невероятно ревнивый! Приревновал меня к Адербалу. Запретил пользоваться телефоном и выходить из дома. Я обманом уговорила его отпустить меня к тебе, и то он привел меня сюда под конвоем.

— Боже мой! Дочка, ты рассказываешь какие-то ужасные вещи.

— К сожалению, это правда. Я ничего не выдумала. Силвейра сумасшедший! Он держит меня взаперти, как заключенную.

— Ну так беги от него! Разве можно жить с таким человеком под одной крышей? Он же может убить тебя из ревности!

— Он убьет меня, если я попытаюсь от него бежать.

— Ну так что же делать? Я боюсь за тебя! Может, все-таки лучше пойти в полицию?

— Нет, это равносильно самоубийству, — хмуро промолвила Аманда. — Единственный вариант — оставаться с Силвейрой и ждать, пока он вывезет меня в какое-то безопасное место.

Увидев, что Илда плачет, Аманда обняла ее и попыталась утешить:

— Не плачь, все утрясется. Пройдет совсем немного времени, и я уеду отсюда за границу. А ты будешь меня там навещать!

Всю ночь Илда провела без сна и утром выглядела осунувшейся, бледной. К завтраку даже не притронулась.

— Мама, ты, похоже, приболела. Может, надо позвать Орланду? — встревожилась Лижия.

— Нет, со мной все в порядке, не беспокойся, — слабым голосом ответила Илда.

Лижия тем не менее не послушалась ее и по дороге на фабрику забежала к Орланду.

— Зайдите, пожалуйста, к маме сегодня. Ей, по-моему, нездоровится, хотя она и пытается это скрыть. Только не говорите, что я была у вас, ладно?

Выполняя просьбу Лижии, Орланду сделал вид, будто зашел к Илде без всякого повода:

— Выдалась свободная минута, и я решил повидаться с тобой. Как ты себя чувствуешь, какие у тебя новости?

— Новостей никаких, — вяло ответила Илда. — А у тебя? Расскажи, как поживают Клара и Лукас. Я давно их не видела.

— Клара работает со мной и хочет выйти замуж за Филипи. Но он пока еще не сделал ей предложения — боится, что Клара не столько любит его, сколько жалеет. А Лукас продолжает исследовать морские глубины. Правда, у него сейчас появился также интерес другого рода — Летисия, сестра Филипи. Она приехала сюда погостить из Рио, и Лукас взялся активно ее опекать. Дело в том, что Летисия тоже глухонемая, как и ее брат. Возможно, этим она напомнила Лукасу Клару. Он привязался к ней, как к сестре. Но Клара сказала мне по секрету, что эта привязанность имеет все шансы перерасти в нечто большее… А как дела у Лижии? Она не помирилась с Гуту?

— Они уже простили друг друга, но к разговору о свадьбе пока не возвращались.

— Ничего, скоро помирятся окончательно. Я в этом уверен, — сказал Орланду. — А отчего это у тебя глаза такие усталые и веки покрасневшие? Плохо спала?

— Честно говоря, да, — призналась Илда. — С некоторых пор меня стала мучить бессонница. А если удастся ненадолго заснуть, то сразу же привидится какой-нибудь кошмар. Чаще всего мне снится, будто Аманде кто-то угрожает, хочет ее убить… Я бегу ей на помощь, в полной темноте, но либо попадаю в яму, либо упираюсь в глухую стену. Потом вижу рядом с собой мужской силуэт, и мне становится совсем жутко. А тот мужчина обращается ко мне… голосом Тиноку. Но я даже во сне помню, что Тиноку нет в живых, поэтому меня охватывает ужас. Пытаюсь разглядеть лицо этого мужчины и не могу — темнота скрывает его. Тут я слышу крик Аманда и — просыпаюсь. Сердце колотится, голова раскалывается от боли…

— Ты переживаешь из-за Аманды, — грустно покачал головой Орланду. — И, к сожалению, это будет продолжаться до тех пор, пока она не раскается и не сдастся полиции. То есть пока не наступит хоть какая-то определенность в ее судьбе. Так что могу тебе только посочувствовать и попросить: не забывай регулярно принимать то успокоительное, которое я принес тебе в прошлый раз.

У Силвейры не выходили из головы слова Аманды: «Мама наверняка догадывается, где я скрываюсь, и может сюда нагрянуть».

Такая опасность представлялась Силвейре вполне реальной. Женщина, которая тревожится о судьбе дочери, способна на любой безумный поступок. Ее поведение непредсказуемо. Она может даже обратиться за советом к Шику — своему бывшему зятю. Да, такое вполне вероятно…

Аманда не зря упрекала Силвейру в излишней мнительности. Именно из-за своей мнительности он сейчас рисовал в своем воображении всякие ужасы, связанные с непредсказуемым поведением Илды. В конце концов он додумался до того, что эта женщина с ее честностью и христианским воспитанием вполне способна сдать Аманду полиции, чтобы тем самым — по ее разумению облегчить участь дочери.

«Допускать этого нельзя, рассудил Силвейра, а значит, надо прибегнуть к упреждающему маневру».

И он сам отправился с визитом к Илде.

А та, увидев его на пороге своего дома, вскрикнула, сразу же предположив самое худшее:

— С Амандой случилось несчастье?!

— Нет-нет, успокойтесь… Значит, вам известно, что Аманда скрывается у меня? Это она вам сказала?

— Нет, я сама догадалась, — не выдала дочку Илда.

— А почему вы решили, что с ней могло случиться несчастье?

— Сон плохой видела. Да и вы ведь неспроста ко мне пожаловали. Наверняка с каким-то известием. Говорите скорее, что там стряслось.

— Пока ничего страшного. Но меня беспокоит душевное состояние Аманды. И как раз об этом я хотел с вами поговорить.

У Илды на какое-то мгновение потемнело в глазах. Она вдруг потеряла ощущение реальности. Ей почудилось, будто она вернулась в свой ночной кошмар: та же темнота, и тот же голос Тиноку. А лица не разглядеть!

— Вам плохо? — услышала она уже въяве голос… нет, не Тиноку, а Силвейры. — Присядьте. Выпейте воды.

— Простите, я не хотел вас испугать или расстроить. Наоборот! Мне казалось, будет правильным поддержать вас морально и немного успокоить. Вы должны знать, что пока Аманда со мной — ей ничто не угрожает,

Но ее ищет полиция. И вы тоже… держите Аманду взаперти… Сколько это может продолжаться?

— Это Аманда вам сказала, что я держу ее взаперти?

— Да это же и так ясно, — вновь не дала себя поймать на проговорке Илда. — Аманда вынуждена скрываться… Я вижу, в каком состоянии она приходит сюда. Ее нервы на пределе.

— Я как раз и хотел вам об этом сказать. Вы знаете, что ваша дочь серьезно больна? У нее нездоровые фантазии, она чрезмерно агрессивна. Вероятно, вам не известно, что Аманда собиралась убить Селену и Шику? Так что полиция ищет ее не зря. Но хуже всего то, что она, по-моему, до сих пор не отказалась от своей маниакальной идеи.

— И вы считаете, что можете меня успокоить, рассказывая такие страшные вещи? — глухим от волнения голосом спросила Илда.

— Нет, конечно. Вы дослушайте меня до конца. Я догадываюсь, что Аманда скрывает от вас правду, и вы считаете свою дочь не виновной в тех преступлениях, которые ей инкриминируют. А потому из самых добрых побуждений можете нечаянно навредить Аманде.

— Каким образом?

— Ну, например, рассказать Шику о том, где прячется Аманда.

— Нет, я дала ей слово, что буду молчать. Но эта неопределенность ведь не может продолжаться вечно!

— Разумеется. И вот теперь я надеюсь уж точно вас успокоить. Знаете, я имею достаточно сильное влияние на Аманду и помогаю ей излечиться от ее нездоровых устремлений. Другими словами, пока она со мной, вы можете быть уверены в том, что Аманда не натворит новых глупостей. А через какое-то время я увезу ее из страны, и там она окончательно излечится.

Слушая Силвейру, Илда не знала, кому верить — ему или Аманде. В общем, Силвейра не сказал ей ничего такого, в чем можно было бы усомниться. Да, все так и есть, как он говорит: Аманда покушалась на Селену и Шику, у нее нарушена психика, Силвейра имеет на нее большое влияние… Придраться не к чему.

Но ведь Аманда боится его! И это тоже правда. Хотя она же сама говорила, что Силвейра поступает так из ревности…

— Скажите, сеньор Силвейра, — произнесла вслух Илда, — а почему вы так привязаны к Аманде?

— Я люблю ее. Это давняя любовь!

— Разве вы были знакомы с Амандой до своего приезда в Маримбу?

— Нет. Но я много слышал о ней от Тиноку и постоянно видел ее во сне! — восторженно произнес Силвейра.

— А вам не кажется, что это какая-то болезненная любовь? — спросила Илда, испытующе глядя в его глаза.

Силвейра выдержал ее взгляд и ответил с улыбкой:

— Всякая истинная любовь — болезненная. Вы этого не знали, дона Илда?