Тайны пиратского пляжа

Глава 15

От Селены Лижия возвращалась в полном отчаянии. Как быть дальше? Как управлять фабрикой одной, без чьей-либо поддержки? На Селену теперь рассчитывать не приходится. Мать тоже пребывает в глубокой депрессии. А у Лижии нет ни опыта, ни такого твердого характера, каким еще недавно обладал Селена…

Вспомнив о нынешней, до неузнаваемости изменившейся Селене, Лижия заплакала. Слезы застилали ей глаза, и она, съехав на обочину, заглушила мотор, потому что совсем не видела дороги.

Посидела несколько минут, уронив голову на руль. А затем вытерла слезы и, пересилив себя, поехала прямо в офис: надо было приниматься за работу.

— Приготовь мне, пожалуйста, кофе, — попросила она секретаршу.

— На двоих? — уточнила Бети, пояснив: — Там, в кабинете, тебя ждет Гуту.

— Да, конечно, на двоих! — радостно воскликнула Лижия, восприняв эту весть как свое спасение.

— Лижия! — поднялся ей навстречу Гуту. — Я нашел деньги на поставку красителей! Подпиши чек.

Он протянул ей папку с бумагами, но Лижия, даже не заметив этого, припала к его груди и вновь заплакала.

— Что с тобой? — растерялся Гуту. — Случилась какая-то неприятность?

Вместо ответа он услышал:

— Обними меня, Гуту! Обними покрепче!

Потом, спустя несколько минут, Лижия рассказала ему о своей поездке к Селене.

— Я была в отчаянии. Не знала, что делать дальше, с чего начинать. И вдруг — ты! Гуту, ты будешь мне помогать? Я люблю тебя, Гуту! Ты мне так нужен!

— Что ты говоришь, Лижия? — с болью произнес он. — Ты любишь меня только потому, что нуждаешься в моей помощи?

— Нет! Нет! Я люблю тебя за внимание, за то, что ты такой… Лучше тебя нет никого на свете!

Лицо Гуту озарилось счастьем, но он все же промолвил смущенно:

— Не преувеличивай. У меня тоже есть свой деловой интерес на этой фабрике.

— Да, я забыла упомянуть еще об одном твоем качестве — о скромности, — улыбнулась Лижия. — Как же мне с тобой повезло! И чем я могу тебе ответить?…

— А ты выходи за меня замуж! — неожиданно даже для себя выпалил Гуту.

Лижия растерялась.

— Ты меня не понял, Гуту. Это вовсе не шутка. Я действительно тебе очень благодарна.

— Я тоже не шучу, — вполне серьезно произнес он. — Выходи за меня замуж. Я прошу тебя стать моей женой, Лижия!

— Правда? — изумилась она. — Ты меня тоже любишь, Гуту?

— Да.

— Я согласна!

— Это невероятно! Я — самый счастливый человек на свете! — закричал во весь голос он. — Я люблю тебя, Лижия!

Бети, внимательно прислушивавшаяся к их разговору, затаила дыхание в ожидании следующей фразы, но ее не последовало, потому что уста Гуту и Лижии слились в долгом счастливом поцелуе.

Из офиса новоявленные жених и невеста отправились к доне Илде, чтобы получить ее благословение на брак.

Бети тоже собралась идти домой, и тут ей позвонила Аманда.

— Я очень рада тебя слышать, Бети, — сказала она. — Ты всегда была преданным человеком, а это дорогого стоит! Спасибо тебе за все. Не верь, пожалуйста, в те чудовищные небылицы, которые тут про меня рассказывают. Надеюсь, ты и впредь будешь сообщать мне важные новости. Я тебя щедро вознагражу!

В ответ Бети заверила Аманду в своей преданности и поделилась с ней самой свежей новостью — о том, что Лижия выходит замуж за Гуту.

Аманда была сражена таким сообщением.

— Дура! Идиотка! — исторгала она из себя ругательства, мечась по комнате, как разъяренная тигрица, запертая в клетке. — Попалась на удочку отпрыска Зе Паулу! Нет, этому браку не бывать! Я не допущу!…

В отличие от Аманды все остальные члены двух семейств искренне порадовались за Лижию и Гуту и одобрили их намерение пожениться.

Вечером счастливые жених и невеста отправились в бар к Лиане, и сразу же после их ухода к Илде нагрянула Аманда.

— Ты должна была гнать в шею такого жениха! — набросилась она с криком на мать. Если тебе хоть немного дорога память твоего покойного мужа…

— Аманда, умолкни! — прервала ее Илда. — Тебе надо всерьез подумать о собственной судьбе, а ты даже сейчас пытаешься вершить судьбы других людей — по своему разумению.

— Но неужели вам обеим не ясно, что Гуту нужна не Лижия, а наше кожевенное производство?

— Нет, представь себе! Никому, кроме тебя, такое даже в голову не приходило.

— Вот потому я и здесь, — заявила Аманда. — Или ты запретишь Лижии выходить замуж, или я…

— Ты действительно не в своем уме! Даже если бы я захотела, то не смогла бы запретить Лижии любить Гуту или какого-то другого парня. Она взрослая, самостоятельная, у нее сильный, независимый характер.

— Я могу доказать ей, что сыновья Зе Паулу всегда действуют только из меркантильных побуждений! На фактах докажу. Пусть она сама убедится!

— А вот этого делать не следует, — строго произнесла Илда. — Мне хорошо известны твои методы. Если ты задумала какую-то провокацию, то нам больше не о чем разговаривать.

Аманду обидел строгий тон матери. Ома закричала срывающимся голосом:

— А ты вызови полицию! Ну же, давай! Сдай меня, и — делу конец! Чего ты ждешь? Так и будешь всего бояться до самой смерти? Наберись хоть раз смелости!

— У тебя нет сердца, Аманда, — горестно промолвила Илда. — Ты никого не щадишь, даже собственную мать.

— Я не помню своей матери!

— Ну вот… Об этом я и говорю. Стараешься ударить побольнее… И кого? Меня, которая отдала тебе всю свою любовь!…

— Ой, только не надо заводить старую песню о любви! — скривилась, как от зубной боли, Аманда. — Что ты можешь знать о любви? Ты всю жизнь прожила с отцом и не заслужила даже его уважения, не говоря уже о какой-то более глубокой привязанности. А теперь связалась с ничтожным алкоголиком и думаешь, что обрела любовь.

— Аманда, замолчи! Не тебе судить о любви.

— Да? Это почему же? — осклабилась в презрительной ухмылке Аманда. — Потому что я не распускаю слюни, как ты и твой Орланду? Вы же оба — трусы! А трусливым людям не дано познать истинную любовь. Они способны только жалеть да терпеть. Вот, к примеру, если бы ты на самом деле любила Лижию…

— Все! С меня хватит! — не выдержала Илда. — Уходи сейчас же! Или я выволоку тебя на улицу за волосы!

— Не надо, я сама уйду. И сама займусь судьбой Лижии. Только смотри, не проболтайся ей, что я была здесь!

— А если я расскажу, что ты сделаешь? — с вызовом спросила Илда.

И Аманда ответила ей с нескрываемой угрозой:

— Я много чего могу сделать! Все будет зависеть от ситуации. Но в любом случае тебе это не понравится. Кстати, можешь поговорить с сестренкой Лижии — Селеной. Пусть она расскажет, как ей досталось вместе с ее мамашей, когда они были у меня в руках! Пока, дона Илда! Чао!

Силвейра с большой неохотой отпустил Аманду к матери и весь извелся, пока она вернулась обратно. По ее гневному, воинственному виду он сразу понял, что договориться с матерью Аманде не удалось, чего и следовало ожидать.

— Я же просил тебя: не стоит понапрасну рисковать, — произнес он мягко, но с некоторой укоризной. — Оставь в покое Лижию. Пусть она поступает по своему разумению. Какое тебе до этого дело!

— Я не могу отдать отцовскую фабрику в руки наследника Зе Паулу!

— Но мы с тобой уже сейчас обладаем гораздо большим капиталом, чем стоит вся эта фабрика, — возразил Силвейра. — А когда отыщем сокровища…

— Нет, я не допущу, чтобы дело моего отца пошло прахом! — твердо заявила Аманда. — И ты мне в этом не сможешь воспрепятствовать.

На следующий день она незаметно для Силвейры улизнула из дома и отправилась в офис к Адербалу.

Тот не поверил своим глазам. — Неужели?…

— Да-да, это я, Аманда! — весело улыбнулась она, довольная произведенным эффектом. — Не ожидал меня увидеть? А я вот пришла выразить свою признательность! Спасибо тебе за все, что ты сделал для меня и продолжаешь делать для фабрики.

— Откуда тебе это известно? — смутился Адербал, польщенный ее похвалой.

Мне Бети рассказала. По телефону. К сожалению, я вынуждена сейчас скрываться, так как оказалась случайным свидетелем нападения на Шику. Тот бандит, который на него напал, преследовал меня. Я должна была бежать, чтобы выжить!

— Но тебя разыскивает полиция! Ты очень рискуешь!

— Я тронута твоим беспокойством обо мне. Ты — истинный друг! Даже больше: ты — родной для меня человек.

Адербал совсем растерялся от ее откровений. Никогда прежде Аманда не смотрела на него с такой теплотой и нежностью. Много лет он был ее адвокатом, советчиком, был ее верным слугой и о большем даже не помышлял. А тут вдруг удостоился такой чести!

Аманда же, словно отвечая на его мысли, продолжала:

— Я только теперь поняла, какой ты благородный, замечательный человек! Прости мою слепоту. К сожалению, надо было случиться большой беде, чтобы я смогла наконец оценить тебя по достоинству. Ведь от меня отвернулись сейчас даже самые близкие люди. Поверили грязным слухам, испугались. А ты сохранил мне верность!

— Иначе и быть не могло! — подобострастно глядя ей в глаза, промолвил Адербал.

— Я готова расцеловать тебя за такие слова! — подыграла ему Аманда, но спешить с поцелуями не стала, а сразу же перешла к делу, ради которого и затеяла весь этот фарс. — Мне очень нужна твоя помощь, Адербал!

— Я сделаю все, что будет от меня зависеть!

— От тебя потребуется, в общем, не так уж много усилий. Мои возможности сейчас крайне ограниченны, но вдвоем мы сможем предотвратить новую беду, нависшую над моей семьей. Мы не должны допустить, чтобы Гуту завладел фабрикой, женившись на Лижии! Ты согласен с этим?

— Да. Только я не знаю, как этому помешать…

— У меня есть план. Но я не смогу осуществить его в одиночку. Возьми мою руку! Возьми, не бойся! Чувствуешь, какая она тонкая? Это рука хрупкой женщины, которой нужен сильный надежный мужчина…

По возвращении от Адербала Аманде пришлось выдержать трудный разговор с Силвейрой. Он укорял ее за непростительную беспечность и чрезмерное своеволие. Говорил, что ему не нравится роль надзирателя, но Аманда своими необдуманными действиями вынуждает его к подобным мерам.

— Ты мне угрожаешь? — изумилась она. — Я не ослышалась?

Силвейра стал оправдываться и уверять ее в своей любви.

— Пойми, я вовсе не хочу, чтобы ты чувствовала себя моей пленницей или заложницей. Наоборот! Я уважаю твою независимость и прошу только об одном: давай будем согласовывать наши действия. Между нами должно быть полное доверие.

Аманда не упустила случая использовать этот довод Силвейры в своих целях:

— Если ты хочешь, чтобы у нас было взаимное доверие, то дай мне возможность помешать замужеству Лижии. А то я уже вынуждена была обратиться за помощью к Адербалу.

— Ты с ума сошла! Если так пойдет и дальше, то скоро вся Маримба будет знать, где ты скрываешься!

— Нет, Адербал меня не выдаст, — уверенно заявила Аманда. — Он в данном случае незаменим. Без него я не смогу осуществить задуманное.

— Ты очень рискуешь, Аманда! И, заметь, ставишь под удар не только себя, но и меня!

— Тебе не о чем беспокоиться. Я только что приехала от Адербала. Он по уши в меня…

— Что? — вскрикнул как ужаленный Силвейра. — Он в тебя влюблен? Ты это хотела сказать?

— Да, — спокойно подтвердила Аманда. — Ну и что туг плохого? Мне-то он и даром не нужен как мужчина. Я лишь использую его в своих целях. Ты не должен быть таким ревнивым, Силвейра. Тебе это не идет, — добавила она, кокетливо улыбнувшись.

— Я меньше всего хотел бы тебя ревновать к кому бы то ни было, примирительно произнес Силвейра. — Но и ты не слишком заигрывайся с этим Адербалом.

— Ну что ты! Я — великолепная актриса! Сейчас ты сам сможешь в этом убедиться.

Подвинув к себе телефон, она набрала нужный номер и неестественно высоким, звонким голосом промолвила в трубку:

— Алло! Мне нужно поговорить с Гуту.

— Это я, — ответил тот, не узнав голоса Аманды.

— Здравствуй, Гуту! Это Сандринья. Помнишь, мы познакомились с тобой на выставке экспортной обуви?

— Честно говоря, нет… Извини…

— Ничего, я понимаю. Это ведь было мимолетное знакомство. Но, как оказалось, очень важное для меня. Скажи, ты по-прежнему занимаешься кожевенным бизнесом?

— Да.

— Отлично! А не скажешь ли, выпускает ваша фабрика мужские туфли модели два-семь-четыре? Она мне тогда очень приглянулась, и я пометила ее у себя в блокноте.

— Это наша основная модель. На нее огромный спрос, — ответил Гуту.

— И не только в Бразилии! — продолжила его фразу Аманда. — У меня тут объявился серьезный заказчик из Германии. Он готов купить десять тысяч пар! Представляешь? Вот я и хочу предложить тебе свое посредничество.

— Это было бы здорово, — клюнул на ее удочку Гуту.

— Я знала, что ты согласишься. От таких выгодных предложений не отказываются. Есть только одна закавыка: сроки! Он хочет получить всю партию в течение ближайших двух месяцев. Сможешь ли ты выполнить это требование?

— Попытаюсь. Надо будет все просчитать. Для этого мне придется перестроить график производства…

— Ну ты считай, а я тебе завтра позвоню. И мы, надеюсь, все уладим.

Она закончила разговор так внезапно, что Гуту даже не успел спросить номер ее телефона.

— Никак не могу вспомнить эту Сандринью, — сказал он Лижии. — Но это сейчас не столь важно. Главное, что она предложила нам великолепный заказ! Мы должны сделать все, чтобы он не сорвался.

Они тотчас же занялись необходимыми расчетами, а у Силвейры с Амандой наконец наступила полная идиллия. Он был восхищен дерзостью и лихостью, с какими Аманда провернула эту мистификацию. А она, окрыленная успехом, позволила себе немного расслабиться и благосклонно принимала от Силвейры все его восторженные проявления любви.

Тот день мог бы стать одним из лучших, проведенных ею вместе с Силвейрой, если бы не случайно подвернувшаяся газета, в которой сообщалось о трагической гибели доктора Рубенса Мелу.

Аманда прочитала эту короткую заметку в разделе криминальной хроники, и сумеречная тень покойного отца заколыхалась перед ней, словно взывая к беспощадной борьбе и мщению.

— Какой ужас! — воскликнула она. — Бандиты убили доктора Рубенса, дантиста из Кампу-Линду. Он был лечащим врачом и другом моего отца. Представляешь? Ворвались к нему в клинику и убили!

— Этот человек был тебе так дорог? — подал голос Силвейра.

— Я знала его с детства. Это он идентифицировал останки отца по челюстям. А ты не был с ним знаком?

— Я? Вряд ли… Как, ты говоришь, его звали?

Рубенс Мелу.

— Нет. Не помню такого. Да это и неудивительно. Я ведь и с твоим отцом общался лишь эпизодически. Ты не расстраивайся. Попробуй лучше вот эти конфеты. Они тебе должны понравиться. Тут самый высокосортный шоколад и нежный бархатистый ликер. Все, что отвечает твоему изысканному вкусу…