taming 7

ГИБСИ

- А теперь, Джонни, милый, я положила в корзинку смесь из кексов и пирожных, их хватит на всех, и не забудь сказать своей маме, чтобы она позвонила мне. Мне нужны даты рождения детей , - сказала мама в четверг утром, когда Джонни заехал за мной в школу.

К тому времени, как я спустился по лестнице, чтобы перехватить ее, она уже загнала моего лучшего друга в угол в прихожей. - Я пекла все твои праздничные торты с двенадцати лет и планирую сделать то же самое для детей Линча, - продолжала говорить мама, вручая моему лучшему другу гигантскую корзину для пикника, полную продуктов из пекарни. - Она Она просто великолепна – твоя мать.

- Она настоящая хранительница, верно, - согласился Джонни с вежливым кивком. - И огромное спасибо, Сайв. Мама будет в восторге. Я скажу ей, чтобы она позвонила тебе. Она говорила, что скоро хочет пригласить тебя на кофе.

- О, это было бы чудесно, - ответила мама с лучезарной улыбкой. - Я с нетерпением жду встречи с новыми членами клана Кавана.

- С двумя младшими стоит познакомиться, - бросил я, спрыгивая с последней ступеньки. - Но средний парень - демон.

- Все в порядке, Гибс? - Джонни ухмыльнулся, переключив внимание на меня. - Отлично выглядишь, парень.

- Хорошо, Кав. - Я подмигнул. - Возвращаюсь к тебе.

- О, хорошо, ты нашел свою форму, - сказала мама, переключая все свое внимание на меня. - Боже милостивый, ты только посмотри на себя. - Схватив меня за галстук, женщина чуть не задушила меня до смерти, пытаясь придать мне презентабельный вид. - Сейчас. - Любуясь работой своих рук, она погладила меня, потянув за ошейник, пока не осталась довольна. - Ты становишься красивее с каждым днем, бубба.

- Я знаю, - согласился я с волчьей ухмылкой. - На меня приятно смотреть, не так ли?

- Давай, бубба, - протянул Джонни с нотками сарказма в голосе, удаляясь к своей машине, вооруженный плетеной корзинкой, в которой, как я понял, была гора свежеиспеченных вкусностей.

- Ты проследишь, чтобы Эдель получила корзинку, правда, Джонни? - Спросила мама, следуя за нами к машине. - И что бы вы ни делали, не подпускайте моего сына к этим кексам. Вы же знаете, как он относится к шоколаду. Бедный ребенок не может себя контролировать.

В этом была особенность моей матери. Возможно, у нее был ужасный вкус на мужчин, не говоря уже о неверных моральных ориентирах, когда дело касалось соблюдения супружеских обетов, но у нее было золотое сердце.

Вопреки моим чувствам ко всем с фамилией Аллен, у меня были хорошие отношения с моей мамой. Я любил эту женщину и знал, что она любит меня.

Мама, казалось, знала, как управлять мной, предоставляя мне и пространство, в котором я нуждался, когда мой разум помрачался, и уступки, необходимые, когда я терял голову и разрушался. Она понимала, что у меня с детства были проблемы, с которыми я пытался справиться сам, и она никогда не переступала границы и не подталкивала меня к большему. Она обращалась со мной так, как мне было нужно, и это сработало у нас.

- Будет сделано, Сайв, - вежливо ответил Джонни, ставя корзину в багажник своей машины вместе с горой другого хлама. - Миллион раз спасибо.

- И ты присмотришь за ним ради меня в школе, правда, любимый?

- Всегда.

- Хороший мальчик, Джонни.

- Хороший мальчик, Джонни. - Закатив глаза, я бросил сумки в багажник и повернулся к маме. - Присматриваешь за мной? Какого хрена, мам? Мне снова три года?

- Язык за зубами, Бубба.

- Извини, мама. - Мое внимание переключилось на миниатюрную брюнетку, прислонившуюся к пассажирской двери, когда мы подошли к его Audi, и мое сердце смягчилось.

- Привет, Гибс.

- Малышка Шэннон. - Я улыбнулся. - Как поживает моя вторая любимая девочка в мире? - Она выглядела чертовски собраннее, чем в прошлые выходные. Похмелье на пляже, и ее вырвало. - Готова для пятого курса?

- Достаточно напугана, - призналась она с нервным смешком. - И я думаю, мы скоро увидим, готова я или нет, да?

- У тебя все получится, маленький боец, - подбодрил я, взъерошив ей волосы, когда она подошла. - Ты сделаешь этот учебный год своей сучкой.

- Чертовски верно сказано. - Без малейшего колебания мой лучший друг-бульдозер обнял свою девушку и притянул ее к себе. - У тебя все получится, Шэн, - прошептал он, наклоняясь достаточно низко, чтобы поцеловать ее в макушку. - И у тебя есть я.

- Да. - Прерывисто вздохнув, она обвила рукой его талию и улыбнулась ему. - Да.

Я с самого начала знал, что отношения Джонни с Шэннон были постоянными. Я никогда не видел парня, более измученного своими чувствами, чем Джонни. Он любил эту девушку до мозга костей, и, да, ему потребовалось его обычное количество времени, чтобы предсказать, обдумать, запаниковать и, наконец, разобраться в своих чувствах, но он сделал это; и как только его решение было принято, дело было сделано.

Шэннон Линч была его эндшпилем, а Джонни Кавана - ее.

Потому что, когда Джонни выполнил свое решение, это было все. Он не передумал и не сбежал. Я никогда не видел такого уровня приверженности ни от кого, не говоря уже о ком-то настолько молодом, но это был Джонни. Он был олицетворением приверженности. Его вторым именем была преданность, и он не отступал от своего слова.

Вот почему ему было так больно в прошлом году, когда Кормак переспал с Беллой. Потому что он никогда не смог бы так поступить с другом, поэтому для него было невозможно представить такое предательство.

Он был запрограммирован не так.

Вот почему он был моим лучшим другом, и я мог умереть на холме верности ему.

Потому что ее вернут в десятикратном размере.

В конце концов, именно его приезд в Баллилаггин спас мне жизнь. Если бы он не зашел в мой класс в тот день, если бы он не предложил мне этот шанс заново открыть себя, то, честно говоря, я не знаю, чем бы я закончил.

Да, у нас было много шуток, хихиканья и подшучиваний, но когда карты были на столе, он прикрывал меня, а я - его. В такой дружбе было постоянство, которое успокаивало что-то глубоко внутри меня.

Я хотел быть таким же уверенным в себе, но я не был запрограммирован так же, как он. Я не думал, как Кэп, и не двигался, как он. Я был слишком импульсивен и болтлив, чтобы когда-либо контролировать свои эмоции, как он.

В отличие от Джонни, регби не было началом и концом всего в моем мире. Я играл, потому что это было весело. Бонусом было то, что у меня это хорошо получалось. Все мои друзья играли, и я присоединился. Чем, черт возьми, еще я должен был заниматься в обеденное время и по выходным? Кроме того, из-за этого я неоднократно сбегал с занятий в течение учебного года. Тот факт, что я был лучше большинства, был приятным бонусом.

Очевидно, физические нагрузки были моей сильной стороной, что было благословением, учитывая, что я чертовски уверен, что не получу никаких наград за книги.

Я хотел быть умным, как все они. Выполнять домашнее задание и не напрягать половину своего веса из-за страха, что на уроке меня попросят почитать вслух или выслушать обычную болтовню типа “ваш почерк неразборчив”. Как будто я этого еще не знал. Он был неразборчивым, потому что я, блядь, не умел писать по буквам, так что было проще нацарапать слова и сделать так, чтобы это выглядело так неаккуратно, что учителя не вызывали меня.

Мои мысли не были такими ясными, как у него, и мое будущее не было высечено на камне. Оно было размытым и менялось каждый день. Я не знал своего собственного мнения, потому что боялся его. Слишком много быть в своей голове. Слишком много думать.

Итак, я этого не делал.

Я не думал.

Я отказывался зацикливаться на прошлом, из-за чего мне было трудно планировать будущее. Потому что у меня было чувство, что для того, чтобы преуспеть в будущем, человек должен забыть свое прошлое.

Это было не то, что я мог сделать прямо сейчас.

Это было не то, с чем я мог столкнуться лицом к лицу.

- А как насчет тебя? - Спросила Шэннон, возвращая меня в настоящее. - Ты готов к шестому курсу?

- Ты же знаешь меня, Малышка Шэннон, - ответил я, подмигивая, когда Джонни открыл для нее пассажирскую дверцу. - Я родился готовым.

- Наслаждайся своим первым днем, сынок, - сказал Кит, присоединившись к моей матери на пешеходной дорожке несколько мгновений спустя с чашкой кофе в руке. - Помни, что мы говорили о подчинение.

Неприятное чувство поселилось во мне, когда я наблюдал, как он разговаривает с моими друзьями. Подавляя желание закричать, я не твой сын, в миллионный, черт возьми, раз, я проглотил свою горечь, натянул улыбку ради моих друзей и сказал: - Будет сделано, Фа.

Мама просияла, подумав, что слово "Фа" - это ласковое обращение к мужчине, которого она вторгла в мою жизнь, когда мне было шесть. В ее представлении "Фа" было сокращением от "отец". На моем языке это было сокращение от гребаный мудак.⁵

- Как у тебя прошла летняя кампания, Джонни? - Спросил Кит, переключая свое внимание на моего друга. - Я слышал, тебе предложили чертовски выгодный контракт в другой части страны.

- Это была продуктивная кампания, - ответил Кав, как всегда профессионал, тем обычным тоном, который он использовал для общения с репортерами и СМИ. Вежливый, но отстраненный. Скромный, но уверенный в себе. - И пока ничего не высечено на камне. Мне еще предстоит закончить последний год в школе, прежде чем будут приняты какие-либо решения.

- Но ты в конце концов станешь профессионалом?

- Как я и говорил. - Джонни оглянулся на свою девушку, прежде чем добавить: - Пока ничего не высечено на камне.

- Что ж, ты, должно быть, произвел какое-то впечатление на тренеров, если они захотели записать тебя пораньше.

- У меня был достойный тур.

- Он был потрясающим, - пропищала Шэннон с пассажирского сиденья.

- Он был чертовски эпичным, - поспешил добавить я, хлопнув по плечу своего лучшего друга, прежде чем открыть заднюю дверь и забраться внутрь. - Он превзошел всех.

- Это смелое заявление. - Брови Кита взлетели вверх. - Ты очень веришь в своего друга, сынок.

- Да, верю, - выпалил я в ответ, высовываясь из открытого окна, потому что, по правде говоря, мы говорили о моем лучшем друге. Он полностью контролировал свое тело и разум, и это было чем-то редким. Чему можно позавидовать. Иметь такую веру в себя. Быть таким самоконтролируемым, таким упрямым и полностью контролируемым. Знать, что у тебя на уме, и идти к этому, не сомневаясь в себе.

Джонни Кавана в восемнадцать лет был одним из лучших игроков в регби в стране, и я не сомневался, что, дай ему несколько лет, он повысит ставки и станет лучшим в мире. Он был настолько талантлив.

- Мой сын Марк в свое время играл за Томмен вне центра, - продолжал говорить сам мудак, хвастаясь и надоедая нам до слез. - Конечно, он не стал профессионалом, как ты. Вместо этого пошел по финансовому пути.

- Возможно, это и к лучшему, - поддразнил я, изо всех сил сдерживая улыбку, - учитывая все обстоятельства. - Ты знаешь, поскольку академия неодобрительно относится к насильникам, доводящим девочек-подростков до самоубийства, и всему такому джазу.

- Я продолжаю бежать. Я продолжаю бежать! - взвизгнул знакомый голос с другой стороны улицы. - Не уходи без меня!

Повернув голову, я наблюдал, как вихрь светлых кудрей, прихрамывая, спускается по подъездной дорожке к дому Биггсов, с пакетом сока в одной руке и туфлей на высоком каблуке в другой.

Да, туфля на высоком каблуке в единственном числе. - Джонни, Джерард! - Потому что другая была у нее на правой ноге. - Подождите меня, ребята!

- Как раз вовремя, - сказал Джонни Клэр, поймав в воздухе ее школьную сумку, когда она швырнула ее в него.

- Боже мой, ты мой спаситель, - ответила она, прежде чем нырнуть на заднее сиденье. - Хью, перебежчик, бросил меня.

- Медвежонок-Клэр. - В ту минуту, когда мой взгляд упал на нее, я почувствовал мгновенное облегчение. Как будто расстегнулась пуговица на обтягивающих джинсах, что дало мне возможность снова вздохнуть.

- Джерард. - Ее улыбка была широкой, искренней, и ей нужно было гораздо больше, чем она когда-либо знала. Перегнувшись через сиденья, она запечатлела на моей щеке липкий, испорченный блеском для губ поцелуй, прежде чем переключить свое внимание на Шэннон.

- Доброе утро, подружка, - проворковала она, наклоняясь между сиденьями, чтобы нежно обнять ее. - Боже мой, ты потрясающе пахнешь!

- Спасибо, - ответила Шэннон, покраснев. - Это духи, которые Джонни привез мне из лагеря.

- Что ж, у тебя все получается, девочка. - Плюхнувшись обратно рядом со мной, Клэр потянулась за ремнем безопасности, занимая среднее сиденье, к моему большому удовольствию. - Это наш год, Шэн. Я чувствую это нутром! Осень - такое хорошее время года для меня.

- Ты действительно так думаешь?

- О да, - обрадовалась Клэр, стукнув кулаком нас обоих. - За дружбу, пятый курс, падающие листья и причудливые костюмы на Хэллоуин!

- Господи, - простонал я, мрачнея при мысли о приближающемся учебном году. - Как, лето уже закончилось?

- Понятия не имею.

Бросив сумку Клэр в багажник, чтобы присоединиться к остальным, Джонни обошел машину и вежливо помахал моей матери, прежде чем сесть за руль.

Перегнувшись через консоль, он поцеловал свою девушку, прежде чем повернуть ключ в замке зажигания.

В ту минуту, когда он повернул ключ зажигания, двигатель взревел. Это сопровождалось звуком песни Fort Minor - Remember the Name, доносившейся из его впечатляющей стереосистемы в машине.

Плейлист Кава всегда был настроен на режим зверя. Не имело значения, какой это был день недели или по какому поводу, музыка, которую он играл, была свирепой, агрессивной и очень мотивирующей. Серьезно, после того, как я слишком долго сидел в его машине или слушал его iPod, мне захотелось пробежать круги и помахать кулаками.

Музыка, которую он слушал, была прямой противоположностью кроткому образу, который он представлял миру. Конечно, я знал, что у него были способности быть гребаным демоном, если бы представился шанс, но парень был таким сдержанным.

- Я не могу точно определить, что именно, но в этом мужчине есть что-то такое, что меня не на шутку раздражает, - сказал Джонни, убавляя громкость стереосистемы.

Это было бы твоим здравым суждением, парень.

- Я знаю, что он женат на твоей маме, Гибс, и я не хочу тебя обидеть, - бросил он через плечо, - потому что Кит всегда был добрым человеком для меня, но есть просто что-то ...

- Убогое в нем? - Вмешалась Клэр, пристегивая ремень безопасности.

- Убогий, - усмехнулся я, обнимая ее за плечи. - Молодец, Медвежонок-Клэр.

- Я знаю, да? - ответила она, лучезарно улыбаясь мне в ответ.

- Да, - восторженно произнес Джонни с переднего сиденья. - Убогий. Вот подходящее слово. Я собирался начать с не очень, но убогий попало в самую точку.

- Это потому, что он мошенник - мошенник, пожиратель тыкв.

- Клэр!

- Что? - Весело хихикая, Клэр взяла меня под руку и положила голову мне на плечо, отчего запах ее клубничного шампуня поразил мои чувства. Чертовски идеально. - Похитители жен - мерзкие слизняки.

- Боже мой! - Шэннон взвизгнула. - Ты не можешь так говорить.

- Почему бы и нет? - усмехнулась она без намека на раскаяние. - Это правда.

Видите ли, вот почему я любил Клэр Биггс.

Она видела всю чушь и фасады насквозь.

- Ах, он не самый худший из них, - выпалил я, потому что согласие с Клэр открыло бы банку с червями, за которыми я не собирался ухаживать. Кроме того, так случилось, что я сидел в одной машине с девушкой, которая шестнадцать лет прожила под одной крышей с кровожадным убийцей. По сравнению с Тедди Линчем Кит был ягненком. Перспектива.

- Боже мой, ребята, чуть не забыла! - Взвизгнув от волнения, Шэннон развернулась и сунула свой телефон нам в лицо. - Вы должны увидеть это фото.

- Ну, ты только посмотри на это, - присвистнул я, хватая телефон, чтобы получше рассмотреть пухлого светловолосого младенца, завернутого в голубое одеяло, заполняющего экран ее телефона. - Я помог создать его.

- Ты отвез их в больницу рожать ребенка, Гибс, не теряй самообладания, - добавил Джонни, поцеловав руку Шэннон, прежде чем положить ее себе на колени. - Он великолепный малыш, не так ли?

- Скорее, водила поезда ужасов, - пробормотал я себе под нос, все еще чувствуя себя слегка травмированным звуками, которые вырывались изо рта Ифы, когда она прошлой ночью была в муках родов. Да, в ту самую ночь, когда я имел несчастье оказаться болезненно близким к тому, чтобы увидеть, как отелилось потомство Джоуи.

- Не может быть! - Взвизгнула Клэр, выхватывая телефон у меня из рук, чтобы получше рассмотреть. - Посмотрите на эту крошку, малыш Джоуи.

- Джо сказал, что у него мой нос, - гордо выпалила Шэннон, сложив руки вместе. - Он такой красивый, ребята. И я знаю, что еще не встретила его, но клянусь, что уже смертельно люблю его.

- Иисус. - Я выдохнул и подавил дрожь. - Я все еще не могу поверить, что Джоуи папа.

- Он всегда был одним из таких, парень, - сказал Джонни.

- Это правда, Кав.

- Еще один мальчик Линча.

- Он не Линч, он Джоуи.

- Последние новости, Джоуи Линч, Гибс.

- Нет, он Джоуи. Как Боно. Ему не нужна фамилия. Символично.

- Я думаю, термин, который вы ищете, печально известен.

- Ого. - Клэр продолжала напевать и ворковать, глядя на экран телефона. - Я хочу такого.

- Хочешь такого? - Я уставился на нее. - Ты хорошо себя чувствуешь?

- Я тоже, - призналась Шэннон с задумчивым вздохом. - Я хочу двоих.

- Двое - хорошее число, - согласился Джонни. - Но трое лучше.

- Господи Иисусе, это заразно! - Выхватив телефон из рук Клэр, я бросил его обратно Шэннон. - Вот, убери телефон, пока фотография этого ребенка не вызвала эпидемию.