В любви и на войне все средства хороши! Книга 2

Глава 1

Рональд.

Третий час мы продвигались по лесу в сторону линии фронта и границы Отавии. Вышли из госпитального лагеря, никем не замеченные, как только стемнело. Охранение с нашей палатки сняли, так что обойти остальные караулы и скрыться в лесу труда не составило. Сначала шли не сильно углубляясь в чащу, вдоль опушки, выдерживая нужное направление. Затем, как только огни костров лагеря скрылись из виду, некоторое время двигались по просёлочной дороге, а потом пересекли поле и скрылись в густом лесу на противоположной стороне.

Так что последние два часа мы безостановочно продирались сквозь чащобу, перемежающуюся то буреломами, то относительно проходимыми местами. Не сказать, что этот переход дался мне легко. Тело медленно, но верно наливалось тяжёлой усталостью, сознание было каким-то мутным: от прежней бодрости, переполнявшей меня ещё утром, не осталось и следа. Похоже, я слишком самонадеянно отнёсся к своему здоровью и не учёл, что для полноценного выздоровления нужно гораздо больше времени. А вот его-то у нас и не было.

Да ещё настроение скатилось ниже некуда. Конечно, я был рад, что удалось без потерь покинуть вражеский плен и даже разжиться столь важной информацией, но подспудно что-то словно точило изнутри, оставляя чувство горькой неудовлетворённости и потери.

Даже свершившаяся месть уже не радовала. Да что там, месть — слишком громкое слово для простого наказания зарвавшейся маркитантки. И, казалось бы, удовлетворение получил, разрядку после долгого воздержания — тоже. А всё равно осталось чёткое ощущение, что меня обманули. Потому что на этот раз не было и толики того восторга и сумасшествия, что Рина разбудила во мне во время последнего массажа.

Не было пожара в груди, бешеного биения сердца и неудержимого желания напиться этой женщиной сполна, заполняя какую-то мучительную, сосущую пустоту внутри. Холодную, колючую, привычную уже за последние пару лет, и словно встрепенувшуюся, едва рядом оказалась она. Ничего не понимаю!

Хотя, скорее всего ощущения притупились, потому что мысли мои были заняты предстоящим переходом. Всё остальное по сравнению с поиском негатора, а после и возвращением домой с нерадостными известиями, вдруг стало казаться мелким, незначительным, не важным. Так, потешил немного мужское самолюбие, укоротил нахалку и забыл. Будет знать, как в будущем над мужчинами насмехаться!

Хм-м… а как покорна она была, как молчалива. Ни следа былой дерзости и задора. Неужели госпитальное начальство так её застращало, что Рина разом растеряла всю свою браваду и покорно пришла выполнять мой каприз? Противно даже. Хотя, что с того? Удовольствие от вместе проведённого времени получили мы оба — ей тоже понравилось, это было очевидно. Так к чему сомнения? Пустое.

А вот что действительно вызывало сожаление, так это то, что мне так и не удалось выяснить: реальна ли выхаживавшая меня девушка, которая привиделась в горячечном бреду? Или это был лишь плод моего измученного болезнью воображения? Почему-то это казалось важным. Но не срослось. Значит, не буду пока с этим заморачиваться. Если ощущение не отпустит, найду после войны Ленца и вытрясу из него правду.

Треск сухой ветки за спиной и сдавленное бормотание, похожее на ругательство, напомнили о спутнике, которого мне навязали с собой. Тоже мне, великий конспиратор! Закутался в плащ с ног до головы, ещё и капюшон по самый нос натянул, как ещё все деревья-то лбом не пересчитал?

Обернувшись, окинул скептическим взглядом молча бредущую за мной фигуру и пренебрежительно хмыкнул. Хилый он какой-то, да и ростом не сильно вышел. Зато упёртый. Уж сколько идём, заметно, что устал, а всё так же топает, не отстаёт. И даже о привале не просит, хотя видно, что уже пошатывается от усталости. И на кой чёрт мне такого доходягу навязали в помощники? Чего в нём такого особенного, незаменимого? Уникальное магическое дарование, которое поможет справиться с аномалиями участка, на котором расположен негатор? Или просто расходный материал, который не жалко?

Эх, прижать бы его и расспросить хорошенько, чтобы сразу всё прояснить. Да магическая клятва не даст. Прямое воздействие на объект будет расценено как нападение и угроза. Убить меня не убьёт, но приложить болевым разрядом может прилично. А мне сейчас и без того проблем хватает. Так что это подождёт. Потом, как-нибудь разговорю его и вызнаю подробности, либо уже на деле всё увижу. Вариантов тут немного осталось. Главное — дело сделать и вернуться домой.

Надеюсь, только доходягу этого обратно доставлять не придётся. На край, как только зона будет расчищена и магия вернётся, отправлю его восвояси разовым телепортом и дело с концом.

Занятый своими мыслями, я безостановочно прошагал ещё с километр, когда ощущение, что мы здесь не одни, нашло своё подтверждение. Раньше, когда мне только почудилась слежка, я сначала списал всё на усталость. Но когда интуиция заговорила настойчивей, специально заложил крюк по лесу, чтобы потом вновь вернуться на собственный след. А пройдя по нему повторно, со всей очевидностью убедился, что мы здесь не одни. Кто-то явно шёл за нами: достаточно далеко, чтобы не попадаться на глаза и при этом довольно близко, чтобы не потерять из виду.

Кажется, пришло время разобраться с этими доморощенными следопытами, которые даже свои следы толком скрывать не умеют. Тащить такой балласт на хвосте до самой цели не было никакого желания. В том, что это не профессиональная слежка — я был уверен, значит остаются или лихие люди, коих в военное время развелось немало, то ли кто-то из госпиталя. Но им-то зачем? Впрочем, скоро узнаю.

Оторвавшись от разглядывания следов на земле, обернулся к своему спутнику, тяжело привалившемуся плечом к дереву, и коротко скомандовал:

— Привал двадцать минут, потом идём дальше, — а дождавшись всё такого же молчаливого кивка, добавил: — Оставайся здесь, я скоро вернусь.

Сбросив на землю походный мешок, достал из него моток тонкой верёвки и быстрым, но бесшумным шагом покинул нашу временную стоянку. Ориентирование на местности и скрытное хождение по лесу были из числа тех необходимых воинам навыков, которые оттачивали на тренировках в «Школе мечей» до совершенства. Так что, заложив дугу и вернувшись немного назад по нашему следу, я быстро обнаружил то, что искал, оставшись при этом совершенно незамеченным.

Трое преследователей тоже остановились, прервав погоню и теперь что-то тихо, но достаточно эмоционально обсуждали. Разглядеть их лиц у меня возможности не было, все трое были закутаны в походные плащи, но что-то мне подсказывало, что на разбойников или мародёров они не тянут. Напрягало другое: как эти люди так точно выдерживали наш след, да ещё и узнавали, когда мы делаем привал? Ведь не пошли же дальне: стоило остановиться нам, как они тоже не сокращали дистанцию. Ждали, когда мы снова двинемся в путь? Но зачем? Выходит, не ловили они нас, а с какой-то целью просто преследовали?

А, вот, с какой именно — это я сейчас и узнаю! Заодно подтвержу или опровергну вою догадку, относительно того, как они это делали.

Вывести их строя потерявшую бдительность троицу — труда не составило. Опыта в рукопашном бою им явно ещё не хватало, а от моей стремительной атаки они и вовсе сперва растерялись, не сразу сообразив оказать совместное сопротивление. А потом момент уже был упущен.

Не прошло и пары минут, как у моих ног уже лежало три бессознательных тела, которых я в ближайшее время планировал привести в себя и допросить. А для этого сначала привалил каждого из преследователей, оказавшихся довольно молодыми парнями к рядом стоящим деревьям, заведя им руки за спину, чтобы они обхватывали ствол и скрутив запястья верёвкой.

Теперь следовало их обыскать, чтобы найти артефакт, с помощью которого они смогли так точно отслеживать наше перемещение. Вещица незамысловатая, но действенная. Всего-то и надо поставить на объект «маячок», а потом отслеживать направление его движения и дальность требуемого расстояния.

Судя по тому, что меня они не заметили до последнего, «следилка» стояла не на мне. Иначе засеки бы ещё на подходе. Остался лишь мой спутник, вот же раззява неосторожная! А я-то решил с чего-то, что он маг, раз со мной в паре отправили. Да и Трод с Ленцем что-то об этом вскользь упоминали.

Сдёрнув капюшоны вниз и внимательно присмотревшись к лицам парней, я заметил, что одного из них точно уже где-то видел. Тут же пришло воспоминание: две санитарки развешивающие мокрое бельё и адепт охранения ошивающийся с ними рядом, старательно делая вид, что просто мимо проходил. Значит точно адепты из госпиталя, как я и подозревал. И, пожалуй, вот именно с этого знакомого я обыск и начну.

Выворачивание немногочисленных карманов результата не принесло. Тогда я расстегнул пуговицы рубашки, расширяя ворот, и тут мне улыбнулась удача! Артефакт в форме небольшого медальона-солнышка висел на коротком кожаном шнурке, снять который через голову не представлялось возможным — только перерезать. Кстати, сама магическая вещица была явно не из дешёвых и выполнена опытными мастерами артефакторами. Мне как раз такая очень даже пригодится. Буду считать это за первый военный трофей!

Мрачно усмехнувшись, я ловким движением вытянул из поясных ножен выданный мне в дорогу короткий клинок. Не слишком удобный и качественный, зато весьма остро наточенный. На первое время сойдёт. Правда, шнурок придётся перерезать очень аккуратно, чтобы случайно не порезать парня, он мне ещё пригодится в качества информатора.

Однако стоило мне только примериться поудобнее, поднося клинок к шее, как за спиной раздался громкий, отчаянный женский крик:

— Нет, Рон, не надо! Остановись! — и рука у меня всё же дрогнула.

Эрин.

Когда прозвучала команда: «Привал!» я думала, что рухну от облегчения на землю в тот же миг. Но последним усилием воли всё же сдержалась, привалившись всем телом к стоящему рядом дереву и переводя дыхание.

Это не поход, это натуральная гонка какая-то! Ну, кто в таком темпе ходит по лесу, невзирая на то, проходимый он вообще или нет? Сначала когда шли по опушке, дороге и полю было ещё терпимо, но последние часы хождения по густому подлеску и буреломам вымотали меня напрочь. Так что короткому перерыву я была рада просто неимоверно.

Всё же, как ни горько это признавать, но за последние годы я сильно сдала в плане физической подготовки. Сержант Дартон был бы мной недоволен, если бы дожил до этих лет. Но что сейчас толку об этом сожалеть. Осталось лишь сцепить зубы, постаравшись как можно дольше не отставать от попутчика, сохраняя легенду, в которую он сам же и поверил: с ним идёт пусть хилый, но мужчина, а не слабосильная женщина.

Лишь краем глаза я заметила, что Рон, уходя, прихватил с собой верёвку. Только мелькнуло вялое удивление: зачем она ему, если отошёл по нужде? И, кстати, пока его нет, стоит позаботиться и о своих телесных потребностях.

Наскоро приведя себя в порядок, я села на подвернувшуюся сухую моховую кочку и задумалась. Сколько ещё я выдержу такой темп? И когда начну отставать, заметит ли это Рон сам или мне придётся заговорить с ним и попросить идти помедленнее? Но ведь тогда он сразу поймёт, кто я такая. Или всё же. Если сделать голос чуть хрипловатым, то не догадается?

Однако время шло, а мой спутник всё не появлялся и я начала беспокоиться. Не мог же он меня здесь бросить, да? Уж свой вещевой мешок мне тогда точно бы не оставил. И куда он вообще с верёвкой пошёл? В нерешительности потоптавшись на месте, всё же решила вопреки приказу отправиться на его поиски. Вдруг случилось что? Всё же Рон ещё не до конца оправился от болезни, могла и слабость накатить внезапно, особенно после такого быстрого перехода.

Вспомнив примерное направление, в котором ушёл мужчина я пошла за ним следом, стараясь не слишком сильно шуметь. И, кажется, мне это удалось. Потому что, когда я через некоторое время выбрела на небольшую прогалину, где нашёлся мой спутник, он меня даже не сразу заметил. Был слишком занят своим делом: обыскивал привязанного к дереву человека.

Мне хватило одного взгляда, чтобы узнать знакомое, некогда любимое лицо, чтобы сердце испуганно замерло в груди. А стоило только Рону достать из поясных ножен клинок и приставить его к горлу Максимилиана, как крик вырвался сам собой:

— Нет, Рон, не надо! Остановись!

Вскочил на ноги и обернулся мужчина просто молниеносно, я и глазом моргнуть не успела. Замер в настороженной позе, с подозрением глядя на меня исподлобья. Пришлось медленно поднять руки, чтобы не спровоцировать нападение, и откинуть капюшон, открывая своё лицо.

— Рина?! — и столько недоверчивого изумления было в его голосе, что я порадовалась за свой удавшийся маскарад. Не догадался, значит, кто с ним идёт. Не узнал. Жаль только, что ненадолго меня хватило, но тут уж не по своей вине пришлось открыться. Ну, вот зачем ребята за нами пошли? Глупо-то как получилось! Опасно. Теперь придётся самой выкручиваться и их выручать.

— Н-нет… — запнулась, не зная, что ответить, но и не желая больше врать.

— Кто ты?

— Какая разница? Можешь и дальше звать меня Риной. Это всё равно ненадолго.

— Исключено! Я не пойду дальше с насквозь лживой женщиной, которая даже имя своё сказать не может. Но ты права, это действительно ненадолго. Сейчас ты у меня всё расскажешь! — увидев мрачную усмешку, исказившую его рот и решительный блеск глаз, я не на шутку испугалась.

Но, вспомнив и о своей защите, тут же поспешила упрямо напомнить:

— Не нужно пустых угроз, Рон! Ты не можешь меня пытать! И допрашивать — тоже. Магическая клятва не позволит причинить мне вред.

— Верно, тебе не позволит, — покладисто согласился мужчина, особенно выделив интонацией слово «тебе». — Но насчёт них я никому ничего не обещал. Так что, обнаружив за собой слежку, по законам военного времени могу не только захватить и допросить врага, но даже расчленить его на части и закопать под ближайшим кустом. И никто меня этим не попрекнёт. Юнцы либо знали, на что шли… либо являются полными глупцами, за что сейчас и поплатятся.

А вот это был уже шантаж. Откровенный и неприкрытый. И лезвие клинка прижатое к шее привязанного к дереву Максимилиана об этом свидетельствовал достаточно очевидно. Значит, придётся смириться и ответить на его вопросы. Не на все, конечно, но крохотную часть мужского любопытства я удовлетворить смогу. Хотя о том, чтобы рассказать всю подоплёку произошедшей с его участием интриги — и речи быть не может. Реакция на подобные откровения может быть просто непредсказуемой. Судя по тому, что я успела узнать о Роне на собственном опыте, терпением и пониманием он не отличается. Так что нужно сделать вид, что я готова уступить его шантажу.

— Что ты хочешь знать? — интонации намеренно выбрала спокойную и отстранённую, ставя себя выше него самого и его методов воздействия.

— Перефразирую вопрос. Назови своё настоящее полное имя.

— Эрин Штерн.

— Ты не маркитантка? — надо же, какой догадливый.

— Нет.

— Кто тогда?

— Госпитальная санитарка. Обслуживающий персонал.

— Почему ты притворялась маркитанткой? Неужто и без того острых ощущений на войне не хватало?

Издевка в голосе Рона была очевидной, но я проглотила возмущение, спокойно ответив:

— Так было нужно. Мне приказали.

— Кто?

— Эрих Ленц.

— Кстати о приказах. Зачем тебя отправили со мной?

— Затем же, зачем и тебя. Помочь найти негатор.

— Как ты можешь это сделать?

— Есть средства.

— Какие?

— Я не могу сказать.

— Почему? Учти, от честности твоих ответов зависит жизнь и здоровье этих парней, — Рон угрожая, плотнее прижал к шее Макса клинок и требовательно посмотрел на меня. — Ну же! Я жду.

— Я, правда, не могу сказать! — напускное спокойствие слетело в одно мгновение, стоило увидеть тонкую струйку крови, потекшую из-под острого лезвия. От волнения и страха сжав руки в молитвенном жесте, решилась пойти ва-банк: — Я… я магическую клятву дала!

Врала, конечно же! Но он-то этого не знал. И проверить никак не мог. Поэтому была надежда, что купится. Однако так просто Рон тоже сдаваться не хотел.

— Разве ты маг?

— Нет. Но крохотный дар есть. Для клятвы этого хватило.

— Значит, больше ничего рассказать не сможешь?

— Увы, нет. Отпусти их, пожалуйста, Рон! Хватит бессмысленных смертей, прошу тебя. Они же еще совсем мальчишки.

— Видел я, как один из этих мальчишек тебя глазами пожирал. Любовника выгораживаешь?

— Друга! И прошу оставить свои пошлости при себе! Мы вроде после отдыха дальше идти собирались? Или ты уже передумал? Испугался, поди, что с женщиной вдвоем такой трудный путь не осилишь.

Да, я намеренно дразнила его, провоцировала, отвлекая внимание от ребят и переводя раздражение на себя. Может это даст им шанс на выживание? Что ожидать от этого сумасшедшего, я уже просто не знала. Но то, что с ним в пути придется легко, иллюзий уже не питала. Как ловко он обошел клятву и заставил меня рассказать о себе! Значит, и в будущем будет искать рычаги воздействия, если захочет от меня что-то получить. Но в следующий раз меня уже так просто не проведешь! Да и задание это не должно затянуться надолго: несколько дней — максимум, и я свободна от своих обязательств и этого несносного человека.

Осталось только продержаться. И постараться выручить парней.

— Все сказала? — неожиданно спокойно, даже деловито осведомился Рон, заставив меня несколько растеряться, от подобной смены настроения.

— Да, — а что тут еще скажешь?

— Тогда иди обратно и сторожи вещи.

— А ты? — встревожилась, видя, как Рон убрал клинок обратно в ножны и деловито проверил веревки, связывающие парням руки.

— А я пока немного задержусь, есть у меня к этим ребятам пара вопросов.

— Тогда я тоже останусь! — оружие-то он убрал, но вдруг попытается кулаками из них правду выбивать? Хотя, какую там правду? Можно подумать, они какие-нибудь секретные сведения знают. Скорее, хочет узнать, зачем парни в поход за нами увязались и как отследить с такой точностью смогли.

— Боишься, что пока тебя не будет, прикончу этих малохольных, да и дело с концом? — как-то излишне кровожадно усмехнулся шпион, скрестив руки на груди и глядя на меня в упор. — Знаешь ведь мне это сойдет с рук.

— Но мы ведь союзники сейчас, ты не можешь…! — от подобной перспективы, у меня даже сердце екнуло.

— С тобой — да, — издевательски хмыкнул этот мерзавец и кивнул в сторону привязанных парней. — А они — дезертиры, так что уже не союзники, а так, расходный материал. Их и так по возвращении трибунал ожидает, так может мне стоит добить их из милосердия, как считаешь?

И взгляд такой холодный, оценивающий, что у меня как морозом вдоль позвоночника продрало. И язык отнялся. Что ему на такое ответить, я просто не знала. И прекрасно понимала, что, если он решит исполнить свою угрозу, то помехой я ему в этом не стану. Оттолкнет и не заметит. Хорошо хоть рядом не прикопает, магическая клятва не даст причинить мне вред. Но ребята… Макс…

Сама не поняла, что по моим щекам потекли слезы бессилия, пока не услышала полный разочарования вздох. А потом досадливое:

— Ну вот, в этом вы все бабы: чуть что, так сразу в слезы! Расслабься, детка, не буду я их трогать. По крайней мере, в этот раз. А в будущем, надеюсь, у них хватит ума мне больше не попадаться, хотя бы пока война не закончится. Так что иди, давай, ничего страшного с ними не случится. Просто поговорим по-мужски.

— Н-не могу… — всхлипнула, торопливо вытирая рукавом рубашки мокрые щеки и желая провалиться под землю от стыда за собственную слабость и неприспособленность.

— Что значит «не могу»? Мне на слово не веришь? Или ноги внезапно отказали и предлагаешь мне тебя на себе обратно волочь?

Язвительности в этом вопросе хватило бы на пятерых. Но я постаралась не реагировать на этот обидный выпад. Нет смысла нам сейчас ссориться, хоть и страшно хотелось накричать на этого несносного грубияна, поставить его на место! Но глубоко вздохнув, в попытке успокоиться и взять себя в руки, нарочито нейтральным тоном ответила:

— Не могу. Потому что не знаю обратной дороги. Просто заблужусь.

— Прекрасно! А как ты сюда тогда добралась? Не заплутала ведь, прямо куда надо вышла. Причем одна и в темноте. Опять дурачить меня надумала?

— Нет! Я… я не знаю, как нашла дорогу сюда. Пошла в ту сторону куда ты ушел и все… Задумалась немного, а потом здесь оказалась. Вот.

И ни словом ведь не соврала. Как смогла так безошибочно к этому месту выйти — сама ума не приложу. Да и светлее тогда было, луна почти полная светила, не то что сейчас, когда небо начало быстро заволакивать плотными тучами. Надеюсь, дождь не пойдет. Иначе придется совсем тяжко.

— Вот ведь! — досадливо выдохнул шпион, явно сдерживая более крепкое ругательство. — Навязали тебя на мою голову. Да еще и непонятно зачем! Пойдем!

И схватив меня за руку быстро куда-то потянул. Хочешь не хочешь, пришлось побыстрее перебирать ногами, чтобы не отстать. Надеюсь, это он меня до нашей стоянки так своеобразно провожает, а не еще глубже в чащу заводит, чтобы гарантированно не выбралась. Ах да, клятва! Значит все же к вещам.

Не прошло и десяти минут, как я уже была усажена на давешнее бревно и строго-настрого предупреждена:

— Понесет тебя куда-нибудь опять нелегкая, заблудишься, я тебя искать не буду. Поняла? Так что сиди здесь! С тобой у меня еще тоже разговор будет. Серьезный.

Напугал. Да. Мне с трудом удалось сдержать неуместный смешок и изобразить максимально покорное выражение лица. Кажется, Рон мне не поверил, но хоть недовольным взглядом сверлить перестал и, резко развернувшись, снова ушел.

А я поймала себя на том, что сдерживать смех стало все сложнее, вот только воли ему давать нельзя, я это чувствовала. Потому, как не веселье это было, а подступающая истерика. Та, которая с хохотом, рыданиями и полным опустошением. А этого я себе позволить сейчас не могла.

И что со мной такое творится? Почему я так распустилась в последнее время? Чуть что, сразу в слезы. Ведь не была же такой никогда! Это на меня война так подействовала? Так я и видела-то ее всего краем, к счастью, не на передовой была — в тыловом госпитале.

Или это побочный эффект открывшегося дара такой? Вот меня и качает туда-сюда на эмоциях, пока он не окрепнет и не устаканится? Вполне возможно. Значит надо просто стараться держать себя в руках, глубоко дышать и постараться мысленно отвлечься на что-то приятное.

Например, на то, что путешествие это будет совсем короткое. А по возвращении в госпиталь, я смогу увидеться там с Василем. Интересно, он действительно такой хороший, как показалось при первом знакомстве? И ко мне у него, вроде как, интерес искренний. Любопытно, что из этого получится?

О Максимилиане не думала принципиально: понимала, что если увязну в этой теме мыслями — сорвусь. Все у него будет хорошо, откуда-то я это точно знала. Верила. Или хотела верить — не важно. Ольгер и Серджи тоже не пропадут… разве что получат нахлобучку по возвращении в лагерь. Но серьезных дисциплинарных мер к ним не применят, все же парни из аристократических семей, да к тому же и маги, так что разве что нарядами вне очереди и отделаются.

Все, не думать… не думать об этом! Василь, да… Василь! А глаза у него красивые какие… Как небо. И руки сильные. Вон, как легко меня на телегу подсадил, когда мы уже уезжать собрались. Потом еще на дороге стоял долго, вслед глядел…

Так я и сидела на поваленном стволе, прикрыв глаза и вспоминая подробности нашей короткой встречи с сыном деревенского старосты. Время отсчитывало минуты, дело двигалось к рассвету и в лесу заметно похолодало. Но я все равно сидела на том же месте, кутаясь в теплый плащ и старательно гоня от себя плохие мысли.

Однако долго мне ждать не пришлось.

Не прошло и получаса, как мой спутник вернулся обратно. Причем, нельзя сказать, что выражение его лица было очень уж довольным. Но и хмуриться тоже перестал, задумался о чем-то крепко. На меня внимания практически не обратил, только мазнул взглядом, удостоверяясь, что я на месте и отвернулся, присаживаясь на корточки перед своим вещмешком.

— О чем ты с ними говорил? — не удержалась от вопроса я, почти не надеясь на объяснение.

Но как ни странно, Рон мне все же ответил:

— О вреде дезертирства, а так же о минимальном количестве мозгов и навыков, необходимых, чтобы выжить на войне. Надеюсь, хоть что-то до них дойдет.

— И… Ты их отпустил?

— Нет, так и оставил привязанными.

— Это шутка была? — нерешительно уточнила, не в силах поверить, что он действительно говорит правду. Ведь он же не мог бросить ребят одних, совершенно беспомощных и связанных в ночном лесу? Или мог?

— Нет, это была констатация факта. Я подобными вещами не шучу, — Рон ответил холодно, не глядя на меня, сосредоточенно что-то перекладывая в своем вещмешке.

— Но ты же обещал не причинять им вреда! — вскочила я на ноги. От возмущения у меня даже кулаки сжались и появилось настойчивое желание больно треснуть этого непробиваемого типа.

— Я преподал им урок. Если мальчишки действительно хоть чего-то стоят, как будущие боевики — выпутаются без труда. И если после этого поторопятся обратно в лагерь, то их отсутствия даже не заметят. Ну, а если бездари полные, пусть сидят и орут, пока их местные не обнаружат. Сейчас конец лета, зверье сытое — не тронет. На этом тема закрыта!

— Но… — попыталась было возразить я.

— Никаких, но! — оборвал он меня резко, даже не слушая. Затянул горловину вещмешка и забросил его себе на плечи, расправляя лямки. — Отдохнула? Пошли дальше. Нам до привала еще как минимум пару часов ходу отмахать надо.

После чего, не оглядываясь, просто ушел, оставляя за мной выбор: следовать за ним или оставаться. А меня разрывали противоречивые чувства. Будь сейчас день, я, наверное, не раздумывая бросилась бы на помощь ребятам. Но сейчас, в темноте, когда луна окончательно скрылась за набежавшими тучами, я почти наверняка заблужусь, так и не найдя нужного места. А просить Рона отвести меня к ним было совершенно бесполезно. Он достаточно доходчиво обозначил свое мнение по этому вопросу.

И в то же время я понимала, что в чем-то он прав. А Максимилиан, Ольгер и Серджи поступили безответственно, сбежав из лагеря в самоволку. Но, как боевики они действительно хороши, видела я как-то их тренировки мельком: так что, скорее всего, действительно быстро выберутся и вернутся обратно. Если здравый смысл возобладает, а не юношеский максимализм вкупе с острой жаждой приключений на свою голову.

У меня же есть своя важная миссия, отвлекаться от выполнения которой я не имею права. Так же, как и быть обузой для своего спутника. Нравится мне Рон или нет, но сейчас мы с ним в связке и делаем одно дело. Так что выставлять себя истеричной барышней, идущей на поводу у эмоций — только делу вредить. Мне его еще как-то на пополнение магии амулета раскручивать. Лучше об этом подумаю. А то пока в голове вообще никаких идей на этот счет не имеется.

И лучше всего сделаю-ка я это на ходу. А то широкая закутанная в плащ спина моего спутника уже почти слилась с лесом. Так и вовсе его потерять из виду недолго.

Подхватив свой вещмешок, я практически бегом припустила за Рональдом, стараясь не поломать ноги в густом темном лесу и при этом не слишком громко топать. Капюшон плаща на этот раз на голову натягивать не стала: скрываться больше смысла нет, а видимость открывается лучшая.

Лишь бы погода не подвела. Не нравится мне, как она стремительно портится.

К утру мои опасения оправдались: небо затянутое серыми плотными тучами, одарило нас мелкой холодной моросью, больше приличествующей осени, нежели концу лета. Да еще и ветер поднялся: резкий, холодный, пронизывающий. Что с погодой творится? Кто бы объяснил.

Прятаться от сырости было негде, поэтому мы упрямо топали вперед, лишь поглубже надвинув на лицо капюшоны. О том, каково сейчас приходится лесу ребятам, я старалась не думать. Нечего себя лишний раз накручивать. У них все будет хорошо! Обязательно выпутаются. Главное сейчас мне самой не пропасть. И выполнить данное мне поручение.

На наше счастье, не успел еще дождь зарядить в полную силу, как мы с Роном вышли к довольно обширную полю, по которому тут там были разбросаны убранные, но не вывезенные стога сена, накрытые сверху промасленной тканью. Идеальное убежище от непогоды, в котором можно заодно отдохнуть с дороги и немного поспать.

Не сговариваясь, мы направились к ближайшему стогу и в четыре руки быстро разворошили сено, раздвигая и утрамбовывая его, чтобы создать себе подобие уютной норки. Две мышки, ага, как же!

За долгие часы перехода я с непривычки устала так, что едва чуяла под собой ноги. Поэтому, стоило только оказаться в тепле и сухости столь удачно подвернувшегося убежища, как глаза стали слипаться и меня неудержимо потянуло в дрему. Только и успела, что вытянуть из сумки сухое одеяло и закутаться в него, расстелив сверху плащ на просушку. После чего просто вырубилась, решив, что поем позже, когда проснусь.