В любви и на войне все средства хороши! Книга 2

Глава 5

Рональд.

Рана была скверная. Однако останавливаться, чтобы осмотреть ее, было некогда — тут от погони бы уйти, не оставляя следов. Оставалось только надеяться на нашу хваленую семейную регенерацию, которая не даст случиться большой кровопотере. Так и случилось, хотя несколько раз я чувствовал, что рана начинает снова кровоточить.

На боль тоже старался внимания не обращать, и хлынувший в кровь адреналин был мне в том неплохим подспорьем. Только последняя часть пути все равно далась с большим трудом. Поэтому, когда наконец-то добрался до укрытия и договорился с Беркутом, рухнул на землю, как подкошенный. Рука тут же отозвалась острой болью, и пришлось постараться, чтобы сдержать стон, никак не проявляя, что я ранен.

Эрин, к слову, тоже вымоталась знатно. Даже вяло огрызаться начала на мои попытки ее разговорить. А я смотрел, наблюдал и прикидывал. Стоит ли попросить ее о помощи сейчас? Или все же отложить на чуть более позднее время, после того, как поедим? А то вдруг она при виде окровавленной рубашки в истерику ударится, или в обморок упадет? И кто тогда меня накормит?

Идея была хороша, но я все же нечаянно выдал себя, и моя спутница всполошилась, стараясь как можно скорее узнать причину моей болезненной неловкости. А после и порываясь оказать первую помощь. Но я ее остановил.

И на то имелись свои причины.

Дамы в моем окружении всегда были достаточно изнежены и избалованы, создав у меня отношение к ним как к красивым, но совершенно беспомощным созданиям. Это из тех, кто магией не владел. В Магической академии дела обстояли не лучше: на боевой факультет женщин не принимали, а с остальными я особо не пересекался, со всем пылом юношеского максимализма погрузившись с головой в учебу и оттачивание боевых навыков. Потому что знал — впереди меня ждет блестящая карьера. И подвести семью, из-за лености и нерасторопности ударив в грязь лицом, я просто не имел права!

Исключением были разве что лекарки крыла Исцеления, к которым меня за время учебы заносило не раз. Именно там я научился уважать эту профессию и женщин, избравших ее своей стезей: умелых, остроумных, неунывающих. Правда, чувство юмора у них тоже было иногда весьма специфичным. Что поделать, у каждого своя профессиональная деформация психики. Боевики в этом смысле тоже не без тараканов в голове.

Позже, в Школе мечей, я встретил других женщин: сильных, умелых, целеустремленных. И даже в некотором роде жестоких. Это заставило меня несколько пересмотреть свое мнение о прекрасной половине человечества, сделав для некоторых из них исключения.

Но Эрин не воин. В ней нет нужной стойкости, хотя упорства и выносливости хоть отбавляй! Пусть даже она зачем-то оказалась на войне при полевом госпитале, но внешне совсем не создавала ощущения, что ей все это нравится.

При этом не то, чтобы я не доверял ей, как медику, или сомневался в ее умениях. Но… Да, сомневался. Просто слишком привык воспринимать ее как разбитную, грубоватую, глупенькую маркитантку. И ни кардинально изменившееся в последние дни поведение, ни гневные уверения адептов в том, что она таковой не является, так и не смогли до конца переломить уже сложившийся образ.

Да, она была терпелива и не обременяла меня, как спутница. Но выносливость — это одно, а умение без содрогания смотреть на раны и кровь — совсем другое. А тем более, еще и оказывать необходимую помощь. Вряд ли Эрин часто сталкивалась с пулевыми ранениями. Сказать по правде, на практике и я впервые понял всю их «прелесть» только сейчас. Прочувствовал, так сказать, на своей собственной шкуре.

Так что поволноваться мне было о чем. И когда закончили с нехитрой трапезой, дал себя раздеть и осмотреть, приготовившись к самому худшему.

Но Эрин в очередной раз смогла меня приятно удивить. На лице ее не дрогнул ни один мускул, пока она внимательно разглядывала мое ранение, а потом быстро и профессионально подготовила нужный инструмент, лекарства, и приступила к работе. Движения ее были точными, экономными, без суеты. Лишнюю боль она старалась мне тоже не причинять, а вскоре и вовсе рука потеряла чувствительность. Обезболила, значит, перед началом «операции». Молодец!

Рану она почистила быстро, а вот когда уже начала ее перебинтовывать, мы разговорились. И странное дело, мне вовсе не было скучно рассказывать ей о том, что я узнал. Да, я старался подбирать более понятные и простые слова, но неподдельный интерес, написанный на ее лице, подталкивал рассказывать такие мелочи, которые ей были совершенно ни к чему.

Впрочем, оно даже и к лучшему. После подробного объяснения и моего вопроса, она все же дала согласие идти со мной дальше. Хотя, с моей стороны, это был, конечно, ложный выбор. Не согласилась бы сама, придумал бы, как вынудить ее составить мне компанию в дальнейшем путешествии..

Ведь я так и не узнал, почему на меня так действуют ее чары. Или это не колдовство вовсе, а банальная физиология? Да нет, не похоже.

Уже осторожно закрепляя мне завязки плаща, Эрин, покачав головой, спросила:

— Кстати, хотела спросить: откуда ты вообще столько всего знаешь? Про негатор, ретранслятор, излучения. Да и вообще оружие домагической эпохи. Это же не общедоступные сведения. Не говоря уже о практических навыках, — вдруг нарушила она молчание, накидывая мне на плечи плащ и закрепляя застежку на горловине. Очень своевременно, вечером в лесу заметно похолодало, и я уже начал чувствовать озноб. Или это просто побочный эффект ранения?

— Учителя были хорошие, — криво усмехнулся я, вспоминая недавно оконченное учебное заведение.

— В «Школе мечей»? — послышалось неуверенное.

Та-а-ак, а вот это уже интересно. Чуть прищурившись, пристально посмотрел ей в лицо, пытаясь уловить малейшие изменения его выражения, и настойчиво спросил:

— Откуда знаешь? Видела татуировку?

— Видела. Точнее, это я ее нашла, — почему-то смутилась Эрин и, опустив взгляд, быстро стала убирать какие-то пузыречки в аптечку.

А у меня, как в голове что-то щелкнуло! Тихий ласковый голос, нежные умелые руки, аккуратные прикосновения и светлое пятно лица в обрамлении белого сестринского плата.

А сестринского ли? Ведь госпитальная форма медсестры и санитарки ничем между собой не различается.

И тут же другое воспоминание, уже более четкое: летний день, солнце, клонящееся к закату; две женщины из госпитальной обслуги развешивают мокрые бинты и о чем-то весело болтают; стоящий чуть поодаль адепт, явно за ними наблюдающий.

А ведь это действительно была Эрин! Пусть тогда она стояла спиной и я не мог разглядеть лица, но ведь не зря же что-то в ее движениях показалось мне знакомым. Сбили с толку лишь явно душевные отношения с Тильдой. Но, возможно, их показная неприязнь была лишь игрой на публику? Точнее требовалось убедить в этом меня. Зачем? Чтобы успешнее отыграть свою роль маркитантки?

И адепт этот как раз один из тех троих, которых я поймал в лесу вчера. Ведь и сам не понял, почему бросил Эрин те слова про любовника, о которых после просто забыл. А теперь, оказывается, подсознательно уже тогда сопоставил факты и сделал правильные выводы? Что же потом-то так долго тормозил, периодически относясь к ней, как к маркитантке?

Вновь вспомнил, как тогда выглядела Эрин: строгое темное платье с воротом под горло; волосы, убранные под белый сестринский плат; стройная фигурка и плавные движения изящных рук. Тихий, спокойный голос.

Первое и последнее воспоминания вдруг совместились, накладываясь друг на друга, и я вздрогнул от пронзившей меня догадки. Не может быть! Да еще признание, что она сама нашла на моем теле татуировку. А знак ведь не в легкодоступном месте располагается, и специально его не искали, иначе бы гораздо раньше нашли. Значит…

Резким движением выбросив здоровую руку вперед, крепко схватил запястье уже собиравшейся было отойти женщины. Тут же снова появилось какое-то неясное чувство дежавю, словно и это уже было когда-то. Что лишь усилило мои подозрения и подтвердило догадку, которую я, не раздумывая больше, озвучил:

— Это ведь ты ухаживала за мной, когда я был на грани жизни и смерти? — не спрашивал, утверждал — для сомнений больше не было места. А увидев, как она испуганно вздрогнула и попыталась отшатнуться, с полной уверенностью подтвердил: — Действительно, ты. Почему тогда скрывала это? И зачем вообще затеяла весь этот глупый маскарад? Ведь, если тебе что-то требовалось от меня, то гораздо больше шансов было получить это в благодарность за спасенную жизнь, а не при попытке откровенного соблазнения. Тогда я точно не стал бы тебя обижать пренебрежением или домогательствами. Ты сама виновата в случившемся.

От моих слов Эрин дернулась, как от пощечины, а в карих глазах полыхнул гнев, которого трудно было ожидать от столь спокойной, собранной и в то же время несколько пугливой женщины, какой она показала себя в последние дни. Однако спустя всего пару секунд я почувствовал, как словно завеса упала, отсекая ее эмоции и делая лицо Эрин совершенно бесстрастным. Вот это сила воли и умение владеть собой! Если бы я так пристально не наблюдал за ней, даже не заметил бы эту резкую смену настроения. Потому что, когда она вновь заговорила, голос ее звучал ровно, разве что несколько суховато.

— Жизнью ты обязан Эриху Ленцу. Это он сделал все, чтобы вытащить безнадежного больного с того света. И, как видишь, в этом преуспел. Он и собранная им операционная бригада лекарей и целителей, которые в условиях почти полного отсутствия магии смогли сотворить настоящее чудо. Я всего лишь ухаживала за тобой до и после операции. Но благодарности от тебя за это не жду, волноваться не стоит. Как и обвинять меня в том, о чем совершенно не имеешь понятия.

И вроде спокойно и рассудительно все так объяснила, а меня внезапно резануло чувство острой вины. Ведь и правда не поблагодарил даже, сразу же начал в чем-то ее упрекать. Пусть она не знает, но я-то в курсе, сколь огромной помощью и спасением было одно ее присутствие рядом со мной в те дни. А я все о ее спектакле твержу. И что на нем зациклился? Будет еще возможность понять, зачем ей это понадобилось. Расскажет, никуда не денется.

Мда… а вот неблагодарной скотиной быть, мягко говоря, неприятно. Надо как-то загладить свой промах. Извиниться для начала, хотя бы.

— Эрин, прости, я совсем не это хотел…

— Я сделала все, что могла, в походных условиях. Но руку все же стоит поберечь, — перебила меня она, резко меняя тему разговора, и тем самым ставя точку на обсуждении той ситуации. Высвободив свою руку из моей, женщина отошла в сторону и принялась укладывать аптечку в свой вещмешок, продолжая говорить: — Кроме того, советую в ближайшем городе найти хорошего целителя и залечить рану как следует. В противном случае может начаться заражение. С этим оружием не шутят. Я уже видела, какие последствия бывают после нанесенных им ран, если не использовать для лечения магию. Оставлять на самотек не стоит.

Мне осталось лишь принять ее совет к сведению. Так же, как и явное нежелание обсуждать то, что произошло между нами в госпитале. На душе вдруг почему-то стало на редкость паршиво, хотя внешне я ничем этого не показал. Лишь коротко поблагодарил:

— Хорошо. Так и сделаю. Спасибо, что помогла, Эрин.

— Это часть моей работы, — несколько более равнодушно, чем мне хотелось бы, пожала плечами она и добавила: — Я устала. Пойду спать.

И ушла.

А мне было о чем подумать, оставшись сидеть в одиночестве возле землянки.

Упоминание Эрин об оружии вернуло меня к мыслям о нашей миссии и ее первичных результатах. Эх, а как все вначале казалось просто: «Пришел, увидел, победил» — как говорил один из великих военачальников домагической эпохи. Всего-то краткий поход на пару дней с целью подтвердить или опровергнуть обвинения тандирцев в использовании Отавией негатора.

И что в итоге? Черт знает что! Уж такого-то я точно не ожидал.

Если подвести краткие итоги, то картина выходила следующая. Из плюсов: прибор действительно существует и мне удалось распознать в нем технологии, свойственные технике домагического времени. Но при этом он еще и усовершенствован до такой степени, что может для работоспособности подпитываться магической энергией. Невероятное, немыслимое сочетание, однако же являющееся неоспоримым фактом. Я достаточно хорошо рассмотрел прикрепленные как к ретранслятору, так и генераторам инфразвука накопители.

Именно поэтому не решился их трогать: кто знает, каких сюрпризов можно ожидать от такого сплава технологий и магии. Вполне возможно, что на них стояли еще и охранные заклинания. К сожалению, рассмотреть это уже было не в моих силах. После выгорания я больше не видел магических плетений. Однако сигналки там определенно стояли, и мы по неосторожности их активировали.

Ничем другим я не могу объяснить столь оперативно прибывшую группу захвата. Причем, прибывшие бойцы были не в солдатской форме, так что определить их принадлежность не представлялось возможным. Но то, что это были хорошо обученные воины, а не просто мелкие сошки — сомнений не оставляло. Кстати, костюмчики у них были очень похожи на тот, что я видел на Беркуте. Не в качестве ли трофея он снял его с какого-нибудь зазевавшегося противника? Или ее свои выдали для облегчения несения дозора?

Еще к плюсам я мог отнести то, что нам все же удалось скрыться от преследования и получить небольшую передышку. Так что информацию до нужных людей мы все-таки донесем. Примерно два-три дневных перехода и доберемся до ближайшего городка, а там уже связаться с отцом труда не составит.

Чтобы со всем этим разобраться, требовалась консультация знающих людей, профессионалов своего дела. И я знал, где таких можно найти. То, что наша страна не разрабатывала запретного оружия, еще не значит, что у нас плохо в нем разбирались. Естественно, в очень узких кругах, но знания по домагической эпохе были собраны просто колоссальные. Особенно по военному делу.

Из минусов: прибор действительно существует. А значит, есть кто-то, кто все это проворачивает за нашей спиной. Ведь не зря же так своевременно всплыли разные забытые технологии. Хуже того, не удивлюсь, если смутные подозрения отца о причастности союзников к газовой атаке на наш лагерь окажутся правдой. Слишком уж все гладко складывается.

Я и Эрин-то все так подробно разъяснил именно потому, что подстраховался: случись что со мной, она хотя бы доберется обратно к своим и расскажет о результатах нашего похода. Хотя хотелось все же надеяться, что это не пригодится.

Эрин… А вот что мне делать с ней, я совершенно не представлял. Мало того, что сейчас повязан магической клятвой о ее защите и проведении совместных поисков, так еще и наши непонятные взаимоотношения добавляли неразберихи. Если практически подходить к делу. То она могла мне еще понадобиться в будущем. Кто даст гарантию, что возле настоящего негатора не будет таких же «заградительных полос»? И тут ее дар может прийтись как нельзя кстати. Так что польза от нее была.

Но кроме этого существовал а и вторая причина, почему я не хотел с ней сейчас расставаться.

Я так и не выяснил, почему так реагирую на эту женщину? Буквально схожу с ума, стоит ей ласково ко мне прикоснуться. Даже во время обработки раны, — принеприятнейшем и болезненном действии, — когда она неосознанной подержкой то касалась меня, а то и поглаживала, стремясь облегчить боль, мне приходилось напрягать всю силу воли, чтобы не позволить себе лишнего.

Совершенно дурацкая ситуация!

И опасная к тому же. Горько осознавать, что у тебя появилось слабое место. Причем, совершенно неожиданно и тогда, когда в этом точно не было ни нужды, ни пользы. Обычно под слабостями подозревали членов семьи или любимых, но в моем случае все завязалось на непонятной и оглушающей реакции на эту женщину. Это не было любовью, ревностью или еще чем-то в этом роде. Откуда взяться подобным чувствам? Мы едва знакомы. Но при этом я четко знал, что никому не позволю к ней прикоснуться, чтобы она так же горячо отвечала на поцелуи другого мужчины и дарила бы ему то же неземное блаженство, что и мне.

Черта с два! По крайней мере, пока не разберусь в самой природе этого «очарования» и не научусь с ним адекватно бороться. Иначе такими темпами я только при виде этой женщины начну пускать слюни и смотреть с преданностью влюбленного идиота. И это без всякого намека на настоящую любовь. Пугающая перспектива.

Мелькнувшую было мысль по окончании задания забрать ее с собой в качестве любовницы пришлось с сожалением отмести. Судя по реакции Эрин на напоминание о ее переодевании в маркитантку, заикнись я об этой своей идее, и мне просто незамысловато дадут по морде. И откуда только такая скромность взялась? Ведь не было ее, — не было! — при нашем первом знакомстве. Значит, она или столь выдающаяся актриса, или имела веский повод вести себя вопреки своей натуре и моральным принципам.

Может, поэтому и не захотела пойти со мной до конца тогда? Просто не смогла? А я заставил. Пусть не в этот раз, на следующую ночь, но вынудил шантажом и использованием своего положения, прийти ко мне и закончить начатое. Женщину, которая, по сути, спасла мне жизнь.

Чтобы там она сейчас не говорила про целителей, но у меня нет сомнений: без нее я бы просто не дожил до операции. И чем я ей отплатил за это? Мелкой подленькой местью? Пусть я не знал об этом, пусть даже не догадывался, что это она! Но по факту повел себя, как самая настоящая неблагодарная скотина. И чем это теперь можно загладить — ума не приложу.

А загладить хотелось. Искренне. А еще хотелось, чтобы Эрин смотрела на меня без опаски и холода во взгляде. Чтобы не отстранялась, не отгораживалась от меня, ведь рядом с ней было так хорошо, тепло. И пусть это все являлось результатом какого-то странного воздействия, менее приятным и желанным это чувство не становилось.

Но такое возникало только когда она сама, добровольно касалась меня. Как при массаже, лечении. Или же когда просила о поцелуе там, перед преградой, чтобы помочь успокоиться и активировать свой дар. Может, именно поэтому наша совместная ночь не принесла мне ничего, кроме разочарования и ощущения потери? Ведь она этого не хотела, я заставил ее. И пусть потом ей все понравилось, но основы поступка это не меняет.

Как робка она была, когда пришла ко мне в шатер тогда, явно испугана, но храбрилась до последнего. И уже только потом, отлучившись на пару минут, по возвращении стала более раскованной и смелой. От нее тогда пахло не земляникой, а снова тем же терпким, будоражащим запахом, который напомнил мне о последнем массаже. Может быть, это афродизиак? Но зачем? Мне он и так был не нужен. Значит, она просто пыталась заглушить свой страх и хоть как-то облегчить для себя предстоящее «наказание».

А в результате — ничего. Ни тепла, ни восторга, только приятное чувство сексуальной разрядки после долгого воздержания. Вот тебе и месть. Одно разочарование.

Осталось только принять к сведению сделанные мной выводы и в будущем больше не давить на нее. Соблазнять, приручать, изучать природу имеющегося воздействия. Только не давить и не заставлять. Дело ведь не только в клятве, ее-то как раз можно обойти при желании. Уверен, задайся я такой целью, найти возможность вынудить Эрин исполнять мои прихоти нашлась бы. Но зачем мне податливое женское тело без души, без тепла. Без того восхитительного ощущения полета и всепоглощающего пожара одновременно? Вот именно, что незачем. Теперь уже да.

Поэтому придется набраться терпения и не трогать ее лишний раз, чтобы не провоцировать себя и не пугать ее своим напором. И начать тренироваться, похоже, следует прямо сейчас.

В лесу за это время уже стемнело, негромкий пересвист ночных птиц иногда перекрывало гулкое уханье совы и отдаленный волчий вой. Подняв голову к небу, я обнаружил, что оно уже все усыпано яркими звездами, среди которых царственно плыла крутобокая красавица луна. Время позднее, пора уже и спать. Эк я задумался-размечтался. А с рассветом, между прочим, уже и в путь отправляться.

Неловко поднявшись с земли, здоровой рукой отряхнул плащ от иглицы и огляделся. Мой вещмешок так и лежал рядом, всего в двух шагах, аккуратно завязанный, чтобы содержимое его не просыпалось. А поверх него мое сложенное одеяло. Что и говорить, одной рукой достать его, а потом снова завязать горловину мне было бы сложно.

Помянув добрым словом заботливую женщину, я подхватил его с земли и направился в землянку. Ночи становились все холоднее, лучше и вправду прижаться друг к другу и тем согреться. Забравшись внутрь, убедился, что Эрин спит, и приткнулся на неширокой лежанке, выстеленной еловыми ветвями, спиной к ее спине. Так было и теплее и раненую руку не беспокоило. Только прежде чем заснуть, укрыл спутницу моим одеялом. Свое-то Эрин вниз на колючие ветви для нас двоих подстелила, а одного плаща ей маловато будет на такую погоду. А я привыкший: сверху не капает, сбоку не дует, в плащ завернулся и порядок!

Сон навалился почти сразу же, стоило лишь закрыть глаза. А утро, на мой взгляд, наступило слишком рано: толком я так и не выспался. Все какая-то муть снилась несусветная, да и общее ощущение разбитости бодрости совсем не добавляло. Ну да ничего, в дороге взбодрюсь, а там и расхожусь понемногу.