В любви и на войне все средства хороши! Книга 2

Глава 4

— Ну, вот и добрались, — голос нашего проводника прозвучал немного глухо, — Здесь вы в относительной безопасности.

Мужчина обернулся к нам, с интересом рассматривая так неожиданно свалившуюся на него компанию. Или не неожиданно? Очень уж он вовремя подоспел. Будто заранее ждал нашего появления. Но как такое возможно?

— Спасибо за помощь, — протянул Рон правую руку и мужчины обменялись крепким рукопожатием. — Как твое имя?

— Можешь так и звать, Беркутом. Прозвище это мое, — усмехнулся наш спаситель и откинул на спину капюшон, оказавшись мужчиной вполне уже довольно преклонного возраста.

Седой, жилистый с глубокими морщинками в уголках глаз и острым взглядом. Признаться совсем не ожидала, что этот мужчина уже настолько немолод: бежал впереди нас, указывая дорогу, он вполне себе резво. Я и то запыхалась больше, чем он. Хотя, скорее всего тут дело в опыте, тренировке и умению ходить по лесу.

— Хорошо, я запомню, — мой спутник тоже с интересом разглядывал Беркута. — Долг платежом красен.

Выходит, они и не знакомы вовсе. А я уж подумала, что это кто-то из его группы: Эрих же упоминал, что сюда шпион, судя по всему, добирался не один. Но откуда он тогда знает, как его зовут? Одни вопросы сплошные!

— Поживем — увидим, — усмехнулся проводник и тут же начал отдавать указания: — Сидите пока здесь. Отдыхайте и не высовывайтесь особенно. Огонь не разжигать, внимание не привлекать. Это понятно?

— Да. А ты?

— Я пока вернусь обратно, Понаблюдаю, что там к чему. Больно уж много шороху вы там навести умудрились. Как бы чего не случилось. Ночь там пережду, тем более, что втроем мы с землянке точно не поместимся. А сами — располагайтесь.

— Понятно.

— Вот и славно. А утром отведу вас обратно в сторону тандирской границы.

— Погоди, — отрицательно мотнул головой Рон. — Нам не в Тандир надо. Сможешь вывести нас отсюда до тракта на Ардону? Или хотя бы на любую к нему ведущую дорогу и сориентировать по карте, где находимся?

— А туда-то вам зачем? — прищурился наш проводник, буравя нас по очереди подозрительным взглядом.

Я сделала вид, что просто не заметила этого, целиком занятая тем, чтобы отдышаться после безумного марафона. А стоящий напротив Рон, вдруг разительно переменился. Вот, как будто пальцами щелкнула и передо мной уже совершенно другой человек: усталый, мрачный, с тяжелым взглядом. Его-то он и вперил в мужика, а потом, глубоко вздохнув, словно нехотя признался:

— Надо, батя, надо. Задание у нас на той стороне есть. Важное. Больше ничего сказать не могу.

И вот настолько у него это натурально получилось, что даже я чуть не поверила в искренность разыгранной сцены. Ну, ничего себе актер! Да по нему все столичные подмостки плачут! Впрочем, для шпиона искусство перевоплощения, наверное, одно из первых умений, наряду с навыками самообороны и умением ориентироваться на местности.

Еще раз окинув недоверчивым взглядом сначала Рона, потом меня, проводник сам вздохнул и поморщился.

— Неужто, и ее туда надо тащить? Совсем стыд потеряли, баб на войне использовать?

— Нужно, без этого никак. Она же не за компанию со мной идет. Так надо.

— Ладно, раз такое дело, проведу я вас на рассвете одной тропкой нехоженой. Там не увидят. А то слишком уж много в последнее время тут ходоков развелось, которых досель не было. То с одной стороны, то с другой.

На этом разговор завершился и Беркут, снова спрятав лицо под капюшоном своего необычного плаща, не медля, отправился в обратный путь.

Мы с Роном переглянулись и не сговариваясь опустились на землю со вздохом облегчения. Благо чуть пружинящая под ногами иглица была сухой и плотной. Землянка нашего нечаянного спасителя пряталась в глухом еловом бору. Почти полностью врытая в землю, надежно скрытая от посторонних взглядов разлапистыми ветвями и присыпанная сверху иглицей она скорее напоминала большой муравейник, чем укромное убежище. Ну и как мы там вдвоем поместимся, спрашивается? Ведь спать почти вплотную придется.

— Ну что, сильно устала? — прервал неторопливое течение моих мыслей голос Рона.

— Терпимо, — отмахнулась я от его неожиданной заботы, изо всех сил борясь с желанием завалиться на спину и раскинуть в разные стороны руки, чувствуя себя выжатым лимоном.

— А ты держалась молодцом, не ожидал такого, если честно, — не желал сидеть в тишине мой спутник, разглядывая меня со странной смесью любопытства и недоверия. Как на диковинную зверушку, право слово!

Сильная физическая усталость и перенасыщенный эмоциями день сделали свое дело, притупив чувство неловкости и стеснения. Привычная сдержанность и хорошие манеры тоже временно отошли на второй план. Поэтому я, махнув рукой на приличия, поддалась соблазну и стряхнув со спины вещмешок, натянула на голову капюшон плаща и со стоном наслаждения вытянулась на мягкой лесной подстилке во весь рост.

Хуже Рон обо мне думать уже не будет, да и мне его мнение совершенно безразлично. После того, что я от него в последнее время наслушалась, желание разговаривать, если и не пропало, то притупилось основательно. Впрочем, прояснить некоторые вопросы нам все же придется, так что стремление моего спутника к разговору игнорировать не стоит.

Глядя на уже начинающее приобретать более глубокий синий оттенок небо, по которому еще проплывали редкие облака, я подложила руки под голову и усмехнулась:

— Думал, только на ручках могу кататься, да плакать от растерянности? — вышло грубовато, но ничего с этим делать мне не хотелось. Устала быть хорошей и вежливой с человеком, который все равно этого не оценит.

— Не ершись, Эрин. Я не хочу тебя обидеть. Просто имел ввиду, что поражен твоей выносливостью и присутствием духа. Другая бы на твоем месте давно ударилась в истерику, засыпая меня жалобами и упреками.

— Вижу, ты в принципе невысокого мнения о женщинах.

— Возможно, но у меня есть для этого причины. Впрочем, это относится не ко всем.

— Ну, хоть кому-то повезло заслужить твое доверие и уважение. Невероятно, но факт! — не смогла-таки удержаться от легкого укола.

Что-то я совсем расслабилась и раскрепостилась в общении с ним. Что стало тому причиной: невероятный по силе эмоций поцелуй или совместно пережитое приключение? Какая разница! Все же стоит немного отстраниться и не подпускать его слишком близко. А то так и до дружеской привязанности недолго, особенно, если он и дальше будет так спокоен и открыт в общении.

Вот только виконта мне в хороших друзьях не хватало, у которого отец, аж целый герцог! Знаем мы уже, чем подобная дружба заканчивается. Так что пора снова устанавливать дистанцию. С ней спокойнее.

И начать лучше с чего-то нейтрального:

— Кстати, если мы здесь до утра, может, поедим и ляжем спать пораньше? Вечереет.

— Согласен. Утром выйдем рано, поэтому отдохнуть после такого насыщенного дня просто необходимо.

— А вдвоем в землянке поместимся? Или одному из нас придется устраиваться снаружи?

— Ты в любом случае ночуешь внутри, а я — по обстоятельствам. Может, и вместе поместимся. Как говорится: в тесноте, да не в обиде! Так даже теплее будет.

Еще бы, если вдвоем туда втиснемся, тут не только тепло — жарко станет! Мда. А вариантов-то немного. Положа руку на сердце, себе я могла честно признаться, что спать в лесу на голой земле, да еще и в одиночестве — не просто не хотела, а откровенно боялась. Причем явно больше, чем ночевки в одной землянке вместе с малознакомым и явно негативно настроенным ко мне мужчиной.

Можно было бы, конечно, задрать нос и заявить, что в обнимку я с ним лежать не намерена, а потом гордо расстелить свое одеяло снаружи, но это уже попахивало откровенной глупостью. А выгонять из землянки Рона по той же причине — свинством. Поэтому я ограничилась согласным кивком и снова приняла сидячее положение, стряхивая налипшую на плащ хвою.

— Но сначала — поесть! Ты меня в прошлый раз кормил, так что теперь моя очередь запасы тратить, — потянувшись к своему вещмешку, перетащила его к себе на колени, развязала шнурок, стягивающий горловину, и стала перебирать содержимое в поисках съестного. Найдя полупустую флягу, потрясла ее в руке и спросила у до сих пор почему-то неподвижно сидящего мужчины: — Рон, у тебя во фляге вода еще есть? У меня мало осталось. Надо бы пополнить запас.

— Осталось… — мне показалось или голос его прозвучал чуть сипло?

Подняв голову и пристально присмотревшись к сидящему рядом спутнику, сейчас преувеличенно осторожными движениями снимающему с плеча одну из лямок вещмешка, почувствовала неладное. Слишком он бледный какой-то, или это освещение так падает? Присмотрелась еще внимательнее: зрачки сужены, лоб в легкой испарине, заторможенность реакции — странно все это. Подозрительно, надо бы найти причину такого состояния. Поэтому стоило только Рону, неосторожно двинув рукой, зашипеть от боли, я тут же, спихнув вещи на землю, оказалась рядом с ним.

Какая я невнимательная! По нам же стреляли. А вдруг в него попала одна из отлетевших щепок? Или он повредил руку во время падения?

Профессиональные навыки властно заявили о себе, оттеснив в сторону все посторонние мысли. Усталость и неприязнь были забыты. Не обращая внимания на вялую попытку Рона отстраниться, помогла снять лямку и отложила его вещмешок в сторону. После чего аккуратно сдвинула полу дорожного плаща.

Зрелище, открывшееся под ней, заставило меня досадливо прикусить губу и гневно посмотреть на замершего в ожидании моей реакции, мужчину.

— Рон! Почему ты не сказал, что тебя ранило? Весь рукав рубашки в крови, а ты тут сидишь, болтаешь на отвлеченные темы. Раздевайся сейчас же, рану нужно немедленно обработать! — а сама уже тянулась к завязкам плаща, чтобы ослабить их и убрать мешающую мне ткань.

Но тут на мою руку легли мужские пальцы, властно ее сжав, и пресекая тем самым мой порыв оказать первую помощь на корню.

— Не нужно, Эрин. Не сейчас. Сначала поедим, потом обработаешь.

— Какая может быть еда при такой кровопотере? — возмущению моему не было предела! Меньше недели назад этого человека с огромным трудом вытащили с того света и выходили, а он так халатно относится к своему здоровью!

— Самая обыкновенная. И, желательно, посытнее. Проголодался просто ужасно! Хватит паниковать, регенерация у меня хорошая, кровь уже не идет. Остальное может подождать еще немного, пока мы не подкрепимся.

Вот упрямый! Придется попробовать зайти с другой стороны.

Высвободила свою руку, которая все еще находилась под его ладонью, хотя делать этого, если честно, совсем не хотелось. Уютное тепло и легкое покалывание от его прикосновения были мне приятны, но сейчас было не ко времени расслабляться. Да и ни к чему это. Совсем ни к чему.

— Хорошо. Тогда давай ты сейчас приступай к еде, а я пока обработаю тебе рану. Потом и сама поем.

— Нет, — сказал, как отрезал. — Сначала оба едим, потом уже перевязка.

Не будь в его голосе столько спокойной уверенности, я решила бы, что он боится предстоящей процедуры. Но страхом тут и не пахло. Пришлось временно отступить в надежде, что чем быстрее мы, тем раньше я смогу заняться его раной. Иначе так долго еще препираться можно, а толку на выходе — ноль.

Одарив Рона напоследок укоризненным взглядом, я снова селя рядом и стала доставать из вещмешка сухой паек: ржаные лепешки, вяленое мясо, небольшой мешочек с орехами и сухофруктами. Рон в это время сам упрямо возился с завязками своего вещмешка, стараясь не показывать, как ему на самом деле больно шевелить рукой. Я не вмешивалась, занимаясь распределением порций. Хочет сроить из себя несгибаемого героя — да, пожалуйста! Кто я такая, чтобы ему в этом мешать?

Когда он, наконец-то, справился и достал флягу с водой, передала ему еду и сама приступила к скромной трапезе. Ели молча, во-первых, потому что действительно очень проголодались. А во-вторых, я давно уже усвоила: хочешь, чтобы мужчина вышел на диалог, дай ему сначала насытится. После этого они, как правило, добреют и теряют бдительность. А мне как раз требовалось спросить у него многое, потому что именно от полученных ответов будет зависеть то, что мы будем делать дальше.

Рон ведь в нашей группе главный — ему и решать. Но вот слепо подчиняться я тоже не собираюсь. Изначально маршрут и заданием были указаны достаточно четко. И если он решил их изменить, пусть дает нормальное обоснование. Без этого в столице Отавии мне делать нечего. Лучше уж попытаться договориться с этим странным, спасшим нас человеком: может, проводит обратно в госпиталь?

С пайком управились достаточно быстро и я, упаковав остатки еды обратно, достала из вещмешка аптечку. С оказанием первой помощи следовало поторопиться: вечерело, скоро в лесу начнет стремительно темнеть, а мы вряд ли будем разжигать костер. Слишком приметно.

Первым делом сняла с Рона плащ, расстелив его на земле. А уж поверх него положила чистую тряпицу, на которую потом расставлю все необходимое для обработки. Затем осторожно сняла рубашку. Опасалась, что ткань, пропитавшаяся кровью, могла прилипнуть к ране, но тут обошлось. Видимо, в процессе ухода от погони, Рон не слишком-то берег руку, так что рана время от времени снова открывалась и кровоточила, а ткань постоянно находилась в движении. Так что особых затруднений с раздеванием не возникло.

Сама по себе рана в плече оказалась довольно неприятной. Прежде всего, потому что требовала очистки: во входном отверстии виднелись ошметки ткани рубашки и даже плаща, нитки, засохшая кровь. Зато к моему несказанному облегчению, на этот раз обошлось без экспансивных пуль. Так что полплеча Рону не разворотило. И то хорошо. Однако работы предстояло немало — это факт!

Другой приятной новостью стало то, что самой пули в плече не осталось: ранение оказалось сквозным и задело только мягкие ткани, не затронув кость или сухожилие.

Первым делом подготовила весь необходимый инструмент и снадобья, их тех, что имелись с собой, добрым словом помянув Тильду, собиравшую мне в дорогу аптечку. Вот, что значит опытная в своем деле женщина: предусмотрела буквально все! Правда работать в подобных условиях было для меня совсем непривычно, но отогнав неуместную сейчас неуверенность, я решительно взялась за оказание медицинской помощи.

Обработав свои руки, пинцет и края, уже начавшей воспаляться раны, обеззараживающим раствором, приступила к первичной очистке раны. Рон сидел неподвижно и только лишь иногда тихо шипел что-то сквозь зубы. А у меня аж сердце замирало от сострадания: ведь это действительно было очень больно. Другие бы на его месте криком кричали и ругали бы меня на чем свет стоит, а этот ничего: сидит, терпит. Это вызывало невольное уважение.

Убедившись, что рана с обеих сторон очищена от тканевых фрагментов, снова смазала ее края обеззараживающим раствором, убирая остатки крови. А затем сверху обезболивающей мазью, аккуратно распределяя ее тонким слоем, но не втирая. Это на некоторое время облегчит боль и даст Рону возможность более полноценно отдохнуть ночью, что перед дальнейшей дорогой весьма немаловажно.

Осталось только присыпать раневые отверстия противовоспалительным порошком, и можно будет переходить к заключительной перевязке.

Пока ждала, чтобы мазь начала действовать, открыла стерильный перевязочный материал. И так как основная часть кропотливой работы уже была почти сделана, решила отвлечь Рона разговором. Пусть лучше на нем сосредоточится, чем на болевых ощущениях, а я пока спокойно закончу обработку.

— Рон, зачем нам идти в Ардону? Мы же еще здесь не закончили со своим заданием. А как же негатор?

Про то, что мне в столице Отавии в принципе делать нечего и он, вреде как после уничтожения негатора обещался вернуть меня обратно в целости и сохранности — пока умолчала. Нечего сразу заваливать его вопросами. Пусть сначала на основные ответит.

Взяв пакетик с мелко измельченным противовоспалительным порошком, начала аккуратно насыпать его по очереди на каждое из раневых отверстий и чуть не просыпала мимо, услышав краткий ответ:

— Это был не негатор.

— То есть как не негатор? А что тогда?

— Ретранслятор, — хороший ответ, главное — очень емкий.

— Понятнее, если честно не стало, — хмыкнула я, заканчивая нанесение порошка.

Плечи мужчины немного расслабились, да и вся фигура его уже не напоминала застывшую каменную статую. Это хорошо. Значит, анестезия начала потихоньку действовать. Можно приступать к перевязке.

Закрыв тампонами раны, начала плотно приматывать их бинтом, все же надеясь услышать более распространенный ответ на свой вопрос. Но Рон отвечать не спешил, то ли все еще было слишком больно, то ли просто обдумывал, как объяснить мне все попроще и на пальцах. О том, что он просто решил отмолчаться и ничего не объяснять, старалась не думать, чтобы лишний раз себя не накручивать. Ну, а если даже и так, я еще раз переспрошу, уже по-другому: напомнив про клятву и обязательства. Мне не сложно.

Пока же подняла безнадежно испорченную рубашку, критически осматривая ее на предмет полезности, и уточнила:

— У тебя есть, что одеть на смену? Мне нужно что-то, чтобы зафиксировать руку.

— Есть, можешь смело использовать ее по своему усмотрению, — ответил Рон и тут же добавил: — А мне, достань, пожалуйста, тунику из мешка. Зеленого цвета, она там одна.

Выполнив его просьбу, помогла так же одеться, стараясь максимально не тревожить раненую руку, после чего, села за вырезание поддерживающей локоть косынки и полос ткани, чтобы на ночь зафиксировать руку неподвижно, примотав ее к телу. Утром можно будет оставить уже только первую.

Молчание затягивалось и стоило мне только смириться с там, что придется-таки переспросить, как Рон заговорил сам, тщательно подбирая слова и делая небольшие паузы, словно сам сейчас обдумывал то, что недавно узнал.

— Видишь ли, Эрин, если объяснять совсем просто, то прибор, который мы с тобой искали, — негатор, — это, по сведениям твоего начальства, рукотворный механизм, созданный для блокирования маги на строго определенном направлении. Как уж он это делает, нам сейчас не важно. Суть в другом. Негатор — это аппарат передающий сигнал. А то, что мы с тобой нашли — было снабжено принимающей антенной. То есть, оно не само генерирует и излучает, а всего лишь принимает и усиливает. Понимаешь?

— Приблизительно и в общих чертах. Но ты продолжай. Мне, правда, очень интересно.

И в этом я не лукавила. Пусть некоторые термины были мне не ясны, но по контексту догадаться было возможно. К тому же, будоражило ощущение, что сейчас мне рассказывают о чем-то, что знают немногие. Почему-то казалось, что эти механизмы сродни тем, о которых мне вскользь рассказывала Тильда. Неужели тоже что-то запретное?

И словно подтверждая мои догадки, прозвучало:

— Не удивительно. Это технологии еще домагической эпохи, так же, как и новое вооружение. Только они как-то странно переплетены с магической составляющей. Никогда раньше о таком даже не слышал. Поэтому и не стал ничего делать. Кто его знает, как оно там сейчас работает? Да к тому же, раз по всей линии фронта расставлены ретрансляторы, — уверен, что и в других точках тоже они, — значит, где-то существует и сам негатор. То, что генерирует и посылает этот сигнал. И найти нам с тобой нужно именно его. Иначе все бессмысленно. Уничтожь мы этот ретранслятор, они просто повесят новый, причем в другом месте.

— Кто — они?

— Пока неизвестно. Но я по-прежнему уверен, что моя страна тут не при чем. А бросаться голословными обвинениями не намерен, пусть и есть у меня уже некоторые подозрения, откуда здесь «ноги растут». Именно поэтому нам нужно срочно добраться до столицы, встретиться с моим отцом и рассказать ему о происходящем. Он, как военный министр имеет все полномочия для того, чтобы начать расследование. И еще, что не менее важно, только ему под силу затянуть переговоры, чтобы перемирие продлилось как можно дольше, пока мы будем искать настоящий негатор и пытаться его обезвредить.

Чем дальше я слушала, тем больше поражалась этому человеку. Кажется, я его действительно недооценила. Уж кем-кем, а дураком Рон явно не был. Пусть налицо явные проблемы с уважением к женскому полу, некоторое высокомерие и любовь покомандовать, но в остальном его сообразительности, навыкам и умению брать ответственность на себя, можно было только позавидовать.

— Как я понимаю, ты тоже не согласна остановится на достигнутом и готова продолжить путешествие дальше?

Озвучив последний вопрос, Рон чуть повернулся ко мне, буравя меня пристальным взглядом. Но я не торопилась отвечать. Вместо этого сначала тщательно зафиксировала руку, во избежание лишнего травмирования. Мне нужно было решить, что делать дальше.

А пока задала встречный вопрос, не очень важный для меня сейчас, но пока Рон на него отвечает, я вполне успею обдумать свой ответ.

— Объясни еще одну вещь. Если это не заклинания, а техника, то как она работает вместе с магией?

— Что ты имеешь в виду?

— Заклинание ментальной атаки. Ведь она точно была и мой дар смог ей противостоять.

— Это было не заклинание, а еще один излучатель. Мне сложно тебе понятно объяснить, как он работает. Просто прими, как факт, что такие приборы могут генерировать излучение, вызывающее у людей иррациональный и весьма сильный страх.

— Только у людей? На другие живые организмы оно не действует? Птицы в лесу пели, я заметила.

— Все зависит от того, как настроить прибор. В данном случае, видимо, он рассчитан только для того, чтобы отпугивать людей.

— И не дать им добраться до этого… ре-трансля-тора?

— Совершенно верно. Именно их мы с тобой и нашли на земле, но видимо там стояла еще и сигналка. Поэтому к нам гости и пожаловали так, что мы еле ноги унесли. Спасибо Беркуту, вовремя появился.

— Кстати, а кто он такой? Ты его знаешь?

— Первый раз вижу!

— Тогда откуда угадал, как его зовут?

— Это было не имя, а пароль, сказанный мне Стэнли Тродом на случай, если я встречу в указанном квадрате кого-то из местных. Меня предупредили, что у каждой такой вычисленной точки поставлено по наблюдателю и что местному будет сообщено о нашем прибытии. Как — понятия не имею. У них там свои секреты и никто мне их открывать не собирается. Скорее всего, просто приставили к наблюдению кого-то из местных старожил или охотников-промысловиков.

— Или лесника, — подхватила я, высказывая вою догадку: — Никто лучше него мне знает окрестные земли и тайные тропы. К тому же и походная жизнь в лесу не новинка.

— А ты умеешь логически мыслить. Схватываешь прямо на лету!

Он серьезно этому удивился или поиздеваться решил? Впрочем, сейчас мне до этого не было дела, потому, как для себя я решение уже приняла. И когда Рон снова повторил свой вопрос насчет того, пойду ли дальше, решительно ответила:

— Да, я пойду с тобой. Миссия не завершена, так что вернуться, не выполнив задания, я не могу. К тому же, очень хочется, чтобы эта война уже, наконец-то завершилась. И если в наших силах как-то ускорить этот процесс, то не стоит терять времени. Я ведь правильно понимаю, что если найдется настоящий виновник происходящего и доказательства его причастности, то наши страны перестанут воевать?

— Думаю, что да. Какие-то дипломатические трения еще потребуют улаживания, но открытые военные действия, скорее всего, будут свернуты.

— Тогда тем более, нужно идти. Но это уже завтра. Давай пока помогу тебе накинуть плащ, сам ты одной рукой с этим не справишься.