Воля владыки. В твоем сердце

Глава 13

Лин спала, повернувшись к нему лицом и на удивление крепко ухватив за колено. Будто даже во сне хотела быть уверена, что он рядом. «Собственница», — с незнакомым удовлетворением и подозрительной нежностью подумал Асир, осторожно переворачиваясь на бок так, чтобы и колено раньше времени не отобрать — ладно уж, пусть будет временно завоеванным трофеем — и саму Лин пока не разбудить. Оперся на локоть, приподнимаясь и с интересом рассматривая удивительно умиротворенное лицо. Темные ресницы, легкий румянец на едва тронутых загаром щеках, мягкий изгиб губ. И сразу захотелось прижаться к ним своими, напористо смять или ласково огладить языком. Почувствовать, как даже во сне эти губы откликаются, сразу раскрываясь навстречу. Почувствовать, а потом мягко толкнуть на спину и накрыть собой. И сразу войти в расслабленное, сонное, податливое тело. Отследить мгновение, когда Лин проснется, по дыханию, по тому, как туго сомкнется ее горячая плоть вокруг напряженного члена.

Асир медленно выдохнул, сдерживая вернувшееся возбуждение. Если он поддастся соблазну, старым ослам в зале совета придется ждать до вечера. Потому что следом за расслабленной близостью непременно захочется другой, острой и горячей. После того, что случилось всего каких-то полчаса назад в этой спальне, Асир сомневался, что сможет остановить жажду экспериментов. Причем как свою, так и Лин. Ей нравилось то, что он делал. Ей хотелось пробовать вместе с ним. Сколько ни внюхивался, ни сдерживал собственный запах, чтобы не отвлекал и не мутил Лин голову, не унюхал в ней ни страха, ни сомнений. Только будоражащее любопытство, а потом — жажду и наслаждение.

Взгляд задержался на наливающемся темно-бордовым отпечатке зубов на плече Лин. Зверь внутри довольно скалился. Был бы кошаком — наверняка блаженно мурчал бы. Он метил свою самку и не желал сдерживаться. И раньше-то так и норовил цапнуть, теперь же, когда чуял на ней знак истинной связи, это стало навязчивой идеей. Дай ему чуть больше воли — и скоро Лин будет ходить в засосах с ног до головы.

От метки в ноздри втекал будоражащий, манящий запах. Асир облизнулся и отвел взгляд. Кусать туда, зализывать кожу, трогать губами тянуло особенно сильно. А еще не давала покоя непривычная мысль, что от первой метки запах кродаха слишком слабый. Да, он защищает Лин от чужой откровенной похоти, да, заявляет о ее принадлежности, но если зверю хотелось оставлять на выбранной самке свои отпечатки, то Асиру хотелось завернуть Лин в свой запах, как в одеяло, чтобы никто даже руку протянуть не смог, не то что дотронуться. Чтобы всем вокруг и главное — самому себе объявить единоличное право на эту конкретную анху. Такие откровенно дикие порывы, не просто собственнические, а совсем уж не лезущие ни в какие ворота, одновременно вызывали недоумение и желание совладать с ними.

Асир вздохнул, с сожалением разглядывая твердый сосок, который так и просился в губы. Грудь у Лин заметно округлилась, налилась силой и теперь вызывала острое желание сминать и тискать ее в ладонях.

Но он не сделал даже этого. Только опустил руку на соблазнительно крутой изгиб бедра, рывком прижимая Лин к себе, и сказал ей на ухо:

— Пора вставать.

Лин проснулась мгновенно, но, кажется, даже раньше, чем проснулась, ее руки обвились вокруг него. Довольно вдохнула — глубоко, откровенно нюхая. И, будто этого было мало, потерлась носом и лизнула в шею.

— Вставать, или?.. — ее голос был немного хриплым, то ли спросонья, то ли после близости, когда она и не думала сдерживать крики.

— Вставать, — Асир прижал ее крепче, чувствуя волнующие изгибы отзывчиво льнущего к нему тела, — для «или» я будил бы тебя другим способом. — И добавил, вздохнув: — Предки, дайте мне сил встать с этой кровати и не поубивать старых ишаков.

Лин тихо фыркнула.

— После старых ишаков тебя будет ждать молодая и готовая на все анха. Думай об этом в самые сложные минуты, мой очень занятой господин. И, кстати, мне теперь любопытно, какой способ для «или». Жду не дождусь, когда найдешь возможность показать.

— Готовая на все? — переспросил Асир, отчего-то вспомнив, как Лин вздрагивала и вскрикивала под тягучими каплями разогретого меда. Во рту стало сладко. Он сглотнул и протянул задумчиво: — А может, взять тебя с собой? Будешь сидеть, откровенно пахнуть, трогательно держать меня за коленку, раз уж она так тебе дорога, и напоминать о всяком… приятном. Хотя нет. Тогда почтенные старейшины окончательно утратят разум, и совет затянется до утра.

— Или поторопятся по домам, — коварно возразила Лин. — У вас ведь есть… всякие снадобья для любвеобильных старикашек? Раз уж они даже берут себе молодых жен.

Она закинула ногу на его бедро и провела вверх. Все еще прижатая к нему, все еще обхватывая руками. Так откровенно и зовуще-соблазнительно, так провокационно, что Асир не удержался — опустил ладонь с поясницы ниже, погладил, и еще ниже, пока не коснулся набухших, горячих складок и не ощутил на пальцах вязкую, густую, остро пахнущую смазку.

Лин нетерпеливо дернулась навстречу, вжалась в него еще сильнее, задышала чаще.

— Сильно хочешь? Можем очень быстро… Или подождем?

— Хочу! Наверное, я должна сказать, что подожду, если надо. Но я так долго ждала, что теперь всего кажется мало.

И он все-таки опрокинул ее на кровать, накрывая собой. Пусть уже не сонную, а вполне готовую к новой близости, но зверь внутри удовлетворенно рыкнул, и Асир отпустил себя. Очень быстро, как обещал. Не думая, не оберегая, не осторожничая, целиком растворяясь в общем желании, в общей страсти, друг в друге.

За шумом крови в ушах, за гулкими ударами сердца Асир слышал Лин, чуял ее удовольствие и радость. Этого хватало для всего. Даже чтобы вспомнить у самого края недавний, как обычно, письменный доклад Саада. «Потерпите до ее следующей течки, владыка». Вспомнил, к счастью, вовремя, чтобы отстраниться и закончить самому. А уже падая на кровать рядом с Лин, наконец утолив возбуждение, чуть не выругался. Вот же противный профессор. Самый приятный момент, конечно, не испортил, но пытался. Даже вот так, на расстоянии.

Лин удовлетворенно вздохнула рядом, сыто потянулась. И вдруг спросила весело:

— Так что же решил мой владыка? Его верной анхе собираться, чтобы скрасить утомительное течение скучных разговоров держанием за коленку?

Асир усмехнулся и сделал вид, что всерьез обдумывает этот соблазнительный вариант.

— Нет, — сказал наконец. — Лучше жди меня здесь. Велишь привести в порядок постель. Сходишь в купальню. Нормально поешь. Сдались тебе эти унылые рожи.

В дверь тихо постучали, и Асир бросил резкое «входи».

Вошел Зурдан, доверенный евнух, видно, он так и не ушел к себе после «экспериментов», ждал распоряжений.

— К вам первый советник, владыка.

— Впусти, — Асир нахмурился, сел, подхватывая с пола штаны. Кинул быстрый взгляд на Лин, та уже тянула к себе покрывало, но особого желания сбежать или залезть куда-нибудь под кровать не выказывала.

Он успел встать и как раз затягивал пояс, когда вошел Сардар.

— Ты пришел меня поторопить? — спросил Асир, принюхиваясь к нему. В меру раздражен, в меру напряжен и не в меру взволнован. Что еще успело случиться?

— Порадовать, — хмыкнул Дар, вскользь кивнув Лин. — У Бакчара почти на въезде в город понесла лошадь, он так перепугался, что ринулся прямиком в свой особняк, просит покорнейше прощения у милостивого владыки и надеется на понимание: на совете присутствовать не сможет. А я еще в прошлый раз предупреждал: с этой его новой норовистой скотиной и умелому наезднику нелегко придется, не то что столетнему пеньку.

— Скажи, пусть ему подарят паланкин от моего имени, пока не свернул себе шею прямо на дворцовой площади. Все-таки старейший старейшина совета, неловко будет. Ладно, — Асир накинул рубашку, — мне стало чуть легче, появилась надежда закончить с этой тягомотиной до заката. Но что Бакчар забыл за городом? Какой демон его туда понес?

— На первый взгляд, все пристойно до безобразия, — Дар отошел к столу, плеснул вина из кувшина. — Дальше ближайшего поселения беженцев не отъезжал. Поговорил с местным старостой, обнадежил помощью, обещал все обсудить и донести до твоего владыческого внимания.

— На первый взгляд, — повторил Асир. — А на второй?

— А про второй, третий и десятый пусть тебе лучше Фаиз расскажет. Его люди еще проверяют наших мудрейших на связи с Джасимом. Благодаря последним событиям узнали много нового.

— Бакчар тоже?

Сказать, что он удивился, — ничего не сказать. Почетный старейшина хоть за последние годы и умудрился изрядно выжить из ума, стократно прибавить в нудности и помешаться на сафрахинских скакунах, но чтобы опуститься до предательства…

— Нет! Но, подозреваю, до него дошли кое-какие слухи. Может, решил вспомнить молодость и попробовать лично опознать среди простонародья возможных смутьянов. Мы ведь не просто так оставили такой рассадник нечисти почти у стен Им-Рока. Бакчар вполне мог сложить одно с другим.

— Проверь лошадь, — задумчиво сказал Асир. — Только ли в норове дело? Сунуть колючку под хвост — много ума и старания не надо. А старому дурню вели не соваться куда не просят.

— Я уже послал к нему Тронка, он знатный лошадник, и в зубы, и под хвост залезет, ничего не пропустит. Если что-то найдет, сообщу. Но я к тебе пришел не только с этим, — Дар неожиданно помрачнел.

— С чем еще? — Асир подошел ближе, почуяв за этой мрачностью причину того самого странного волнения.

— С личным.

Асир обернулся и взглянул на Лин. Та сидела тихо, замотавшись в покрывало едва ли не по уши и обратившись в слух. Боялась помешать.

— Хочешь поговорить наедине? Можем выйти в сад или…

— Нет, — Дар дернул плечом и посмотрел прямо, с какой-то болезненной усмешкой. Это что еще за новости? — Будь с тобой кто-то другой, я бы не отказался. Но госпожа Линтариена мне не мешает.

Интересно.

— Говори.

— Я прошу твоего позволения на очень быструю и очень тихую свадьбу. До моего отъезда.

Слова звучали понятно и логично. Каждое в отдельности. Но все вместе… Все вместе они отказывались укладываться в голове.

— Ты рехнулся? — медленно уточнил Асир. Нет, и последнему идиоту, знай он Дара настолько хорошо, насколько знал его Асир, давно стало бы понятно, что в своей Хессе он увяз так глубоко, что запросто не выберется. Но чтобы свадьба? Да еще и вот так — сразу, без традиционных даров и сговора. Без объявления в столице и окрестностях. — Ты первый советник Имхары! О какой тихой свадьбе может идти речь?

— Очень тихой, — Дар прищурился и сжал челюсти. О, Асир отлично знал это его выражение. Если он вздумал нацепить его — теперь, как самого упертого ишака, сдвинуть с места выйдет разве что волей владыки или воплями.

Но с чего вдруг такая спешка, бездна его побери?

И тут до Асира дошло очевидное. «До моего отъезда». Причина у спешки была. Да еще какая! От одной мысли о ней внутри колыхнулась ледяная ярость.

— Ты что, собрался убиться об Джасима? — процедил Асир, с трудом справившись с дыханием, но с яростью так запросто справиться не вышло. Она, почуяв свободу, уже азартно клокотала в груди. — Решил сдохнуть в песках⁈ Да я лучше сам тебя убью, идиот!

— Успокойся! — рявкнул Сардар. — Сдурел? Я не собираюсь дохнуть сейчас! Ни в песках, ни где угодно еще! Джасиму меня так просто не убить.

— Тогда зачем тебе сдалась такая свадьба? Отвечай! — хотелось схватить его за грудки и от души встряхнуть, чтобы из его башки повылетала вся эта дурь!

— Асир, — Дар вздохнул, тоже старался сдерживаться. — Это мое решение. Я хочу жениться на ней сейчас. — И добавил устало: — Хочу, чтобы ты принял ее. Что бы ни случилось. Мне так будет спокойнее.

— Принял? — злость не унималась. И ведь отлично понимал причины. Будь на месте Сардара он, а на месте Хессы… нет, не Хесса, конечно, такого странного и сложного счастья Асир себе точно не хотел, а кто-то более подходящий, возможно, он поступил бы так же. Но все внутри противилось этому поспешному союзу. Не из-за старого козла Джасима коверкать вековые свадебные традиции! Не из-за сволочи, предавшей родовые клятвы и клятвы чести, лишать невесту, и так мало что видевшую в жизни, самого красивого обряда Имхары. — По-твоему, без свадьбы я вышвырну ее из дворца? Отправлю обратно в трущобы?

Дар мог бы возразить, переубедить, и он хотел — Асир чуял его раздражение, негодование, протест. Хотел, но почему-то молчал, просто смотрел в упор, как будто ждал, когда владыка перебесится без его помощи.

Асир все-таки схватил его. Не за грудки, за плечо. Схватил, встряхнул, сжал пальцы. Уже понимал, что не отговорит. Может отказать, запретить, но не заставит передумать. Решение принято. И он не взялся бы гадать, сколько Сардару потребовалось времени на это. Ни о каких спонтанных порывах здесь речи не шло.

— Ты не думал о том, что никакие статусы и особняки, никакие обещания не вытащат твою Хессу, если ты не вернешься? Она же сдохнет следом, и я ее не удержу.

— Удержишь, — Дар с силой сдавил его запястье. — Только ты и удержишь, если захочешь. Она любит жизнь.

— Тебя она любит, бестолочь.

Асир вздохнул. Спорить тут было не о чем. Разве что еще немного поорать, исключительно для души.

— Я вернусь, — Сардар отпустил его руку. Звучал он уверенно, никакими сомнениями не пах, разве что беспокойством, но беспокоило его скорее решение о свадьбе, чем предстоящий поход. — Думаешь, я могу пропустить такое веселье? Впервые за столько лет суд предков в Имхаре! Да ни за что! — он ухмыльнулся, и Асир невольно вернул усмешку.

— Скажи Ладушу, пусть все устроит в зале предков. Насчет обряда поговори сам с Бакчаром. Скажи, если к завтрашнему дню он не отойдет от сегодняшней встряски, проводить будет Зелим. Думаю, такая новость поднимет Бакчара даже со смертного ложа.

— А ты?

— А я скреплю этот безумный союз по праву владыки, да помогут мне пески Имхары не рехнуться раньше времени с вами обоими! — Асир отпустил его, добавил мрачно: — Хотя, видят предки, с гораздо большим удовольствием я бы схватил тебя за шиворот и макнул башкой в бассейн с моими акулами. Пользы не много, зато приятно.

— Спасибо, — сказал Дар, мгновенно успокаиваясь. — Если захочешь, я проведу полную традиционную церемонию после суда над Джасимом. Все как полагается. Сможешь объявить хоть по всей Ишвасе, я ни слова не скажу против.

— Ты сам предложил, — хмыкнул Асир. — Тогда предупреди Бакчара, чтобы не убивался раньше времени от такого безобразного нарушения традиций. Он неглупый старик, поймет что к чему.

Уже у дверей Сардар остановился. Обернулся к кровати. Сказал с легкой усмешкой:

— Думаю, тебя и без меня пригласят, госпожа Линтариена. Но я позже пришлю венчальный браслет. По традиции, его передает невесте на свадьбе мать или подруга.

Лин слегка ошарашенно кивнула, и Дар вышел.

А Асир устало опустился в кресло. После таких разговоров не помешало бы слегка перевести дух.