Воля владыки. В твоем сердце

Глава 17

Сераль засыпал. Постепенно стихали голоса, разбредались по комнатам самые заядлые полуночницы — любительницы поболтать под кофе или те, кто до последнего надеялся на визит кродахов. Уже вернулись от кродахов и те, на кого упал вечером благосклонный взгляд немногих еще остававшихся в Им-Роке гостей. Ночь опустилась на столицу, окутала тишиной дворец и сераль, даже стража на стенах, казалось, перекликалась вполголоса.

И только Лин все никак не могла заснуть.

Недолгие часы спокойной, сонной тишины были, наверное, идеальны для размышлений. Но, честное слово, Лин предпочла бы крепкий здоровый сон тем мыслям, которые терзали ее сейчас.

Такого раздрая в голове и сердце не было, пожалуй, с той памятной ночи на башне, когда владыке пришлось взять Исхири, чтобы ее найти. И ведь совсем немного времени прошло, а столько изменилось! «К лучшему изменилось», — напомнила она себе. Могла ли она тогда даже мечтать о том, что было между ней и Асиром… да хотя бы сегодня⁈ Могла ли думать, что получит именно то, в чем нуждается…

С Асиром она чувствовала себя счастливейшей анхой в мире, в обоих мирах. Особенно после того, как сегодня утром впервые проснулась в его спальне. Это было гораздо большим, более значимым, чем только близость — даже такая близость, которой хотел и которую в конце концов дал ей Асир. Но сейчас это почему-то ничуть не мешало завидовать Хессе. И от этого было стыдно. Завидовать подруге в ее счастье — разве это не… низко? Но почему-то снова и снова представлялось, как не Хесса, а она стоит перед старейшиной Бакчаром! Она и Асир. «Третья, последняя и нерушимая ступень священных уз…» — вправе ли она мечтать?.. Стать не митхуной, а женой. Асир наверняка сказал бы, что это принесет ей только больше забот, обязанностей и волнений, а все, что может быть хорошего, она получит и так. Уже получает.

Интересно, кто скреплял бы и утверждал брак владыки? Может, сами Великие предки? Лин помнила, какой жутью веяло в песках у руин Альтары, там, где стоял когда-то священный камень. Но сегодня ощущения были другими. От осколка, что хранился в зале предков, веяло силой, и эта сила была… разной. В первые мгновения — подавляла, пробирала до костей, как будто потусторонний взгляд просвечивал насквозь. Но потом, когда начался обряд, Лин чудилось что-то, очень похожее на сдержанное любопытство и одобрение. А когда Сардар, все еще не выпустив Хессу из объятий, сказал глухо: «Пойду… Надо проверить, все ли готово к выступлению», — а Асир махнул рукой и велел заняться женой, а отряд проверит он сам… Тогда одобрение стало откровеннее и как-то… веселее, что ли?

Не могло же это все только почудиться ей? Или могло? Спрашивать у кого-нибудь она не рискнула, это казалось неправильным, слишком дерзким, а главное — категорически не соответствовало моменту. Лин поздравила молодоженов, проводила взглядом стремительно уходящего в направлении казарм Асира и вместе с Сальмой вернулась в сераль.

И вот тут-то ее и накрыло. Раздраем, в котором густо и неприглядно смешались жадность анхи, зависть к Хессе и недовольство собой. И с этим надо было что-то делать. Но что?

«А ведь Хессе сейчас хуже, — горько подумала она. — Я гадаю, захочет ли Асир когда-нибудь увидеть меня женой, а она — нашел ли уже Сардар Джасима, был ли бой, а если был — чем закончился».

— Лин! — раздалось вдруг громким шепотом почти рядом. — Лин, проснись!

— Я не сплю, — Лин открыла глаза, села и почти уткнулась носом в Хессу. — Ты…

«Откуда взялась»? — прозвучало бы крайне глупо. Ну откуда, в самом деле, она могла сейчас взяться? Ясно же и без вопросов. Тем более что — Лин поймала, наконец, мелькнувшую и тут же почти сбежавшую мысль — вопрос, настоящий вопрос, должен звучать совсем не так!

— Ты не пахнешь⁈ Я даже не заметила, как ты появилась.

— Серьезно? Вообще? — удивилась Хесса. — Не думала, что так сразу… Да предки, о чем мы⁈ Я потом объясню. Пойдем быстрей. Там Лалия… в фонтане.

— В фонтане⁈ — ошарашенно переспросила Лин, вскакивая и натягивая первую попавшуюся рубашку и штаны. Только отметила себе: спросить потом, что Хесса имела в виду под «так быстро»? Это прозвучало так, будто она знает, что случилось с ее запахом, просто ждала этого… позже. Ладно, это не настолько срочно, как Лалия в фонтане. — Она там хоть не утонула⁈

— Нет, но… по-моему, она пьяна. Сказала, ты здесь. Велела позвать.

Пьяная Лалия не то чтобы совсем не укладывалась в голове… хотя все-таки не укладывалась. Вот уж от кого Лин не ждала глупых срывов!

Вслед за Хессой она выскочила в сад, промчалась к фонтану, чудом ни разу не споткнувшись в кромешной тьме, и потрясенно остановилась. «По-моему, пьяна» было категорическим преуменьшением.

Лалия в самом деле была в фонтане. Полулежала, вальяжно опираясь на каменный бортик. Струи воды разбивались об обнаженные плечи, грудь, согнутое колено и рассыпались вокруг мелкой моросью. На бортике, усыпанном лепестками роз, стояли полупустой стеклянный кувшин с вином и несколько закрытых светильников, приглушенный свет которых делал это странное зрелище абсолютно нереальным. Даже захотелось протереть глаза.

Лалия кивнула, приподняв полную чашу вина, и приглашающе похлопала по бортику рядом с собой.

— Давайте, наливайте себе. У нас сегодня масса поводов отпраздновать.

— Ты решила заморозиться? — Лин отлично помнила, какая холодная вода в этом фонтане даже в жаркий полдень. — Надеюсь, это не извращенный способ самоубийства через простуду и воспаление легких? Вылезай. Отпразднуем на суше.

Лалия запрокинула голову, рассмеялась приглушенным, бархатно-грудным, прямо-таки обволакивающим смехом, перевела на Лин слегка плывущий взгляд.

— Ты так трогательно заботишься. Но нет, я не собираюсь радовать сераль преждевременной кончиной. Не волнуйся, это не первая ледяная ванна в моей жизни. Впрочем, я достаточно охладилась. Можно и на сушу. Подайте мне… там… — она махнула рукой в сторону цветущих кустов. И тут же резко выпрямилась, окликнув шагнувшую к кустам Хессу. — Стой! Не заори. Там не только мой халат.

Лин подхватила с бортика светильник, в два шага догнала Хессу и… Предупреждение Лалии сработало, или Хесса от шока зажала себе рот ладонью? Под цветущим жасмином, лишь слегка прикрытая полой свисавшего с ветки халата Лалии, практически на виду — утром точно сразу заметят! — лежала Ирис. Мертвее мертвого — Лин достаточно повидала трупов, чтобы даже не пытаться проверить пульс и дыхание. А вот следы на шее проверить захотелось: когда смерть наступает от удушья, это можно понять — если видела такое прежде не один раз.

Лин сняла с ветки халат, отдала Хессе:

— Одень нашу любительницу закаливающих ванн. Замерзнет же, правда.

Присела на корточки. Нет, шея Ирис была чистой, никаких следов. Ни беспорядка в одежде — если не считать развязанные, кажется, последним осознанным усилием завязки накидки, ничего. Шла, упала… да-да, очень неудачно упала. Или удачно, с какой стороны посмотреть.

Прикасаться к ней Лин не стала, хотя пришлось сделать над собой усилие — агент Линтариена так и рвалась наружу со всеми принятыми в родном мире методами осмотра и расследования. Вернулась к фонтану, посмотрела на Лалию, затягивающую пояс промокшего халата, на Хессу, жадно опустошавшую чашу с вином. Налила себе, отпила, подождала, пока по телу пробежится теплая волна, и спросила:

— Как?

Лалия, как раз закончившая отжимать волосы, перекинула их через плечо, села на бортик и небрежно пожала плечами.

— У меня был только один шанс. И только одна возможность, пришлось ею воспользоваться. Судя по тому, где именно она ходила и во что была одета, у нее имелись крайне занимательные планы на ночь.

— То есть она шла к калитке? К владыке? — Лин оглянулась на труп и сделала еще глоток. — И ты…

— И я позвала на помощь, — Лалия улыбнулась. Снова наполнила чашу вином. Наклонилась и ласково погладила островок травы у фонтана. Пошевелила в нем пальцами. По руке Лалии вверх словно протек стремительный ржавый ручеек и скрылся в рукаве халата.

Нервно дернулась Хесса, инстинктивно отодвигаясь подальше.

— Змея? — Лин тут же стало стыдно за вопрос: зачем спрашивать об очевидном?

— Знакомьтесь, — Лалия поддернула рукав, подставляя взгляду обвитое тонкими змеиными кольцами, словно драгоценным браслетом, предплечье. — Ашайса. Песчаная уфра. Яд смертелен.

А ведь Асир говорил, что Лалия любит змей, вспомнила вдруг Лин. И раз у ее змеи есть имя, значит…

— Ужас, — абсолютно безэмоциональным тоном прокомментировала Хесса, допивая вторую чашу. — Песчаный ужас. Так их называли у нас в трущобах. Укус убивает мгновенно. Ничего не успеешь. Разве что испугаться напоследок.

— Есть противоядие, — заметила Лалия, ласково пощекотав плоскую змеиную голову. — Только принять его надо заранее, прежде чем соберешься заигрывать с этой красавицей. Увы, Ирис об этом не знала.

Лин медленно, но не отрываясь допила свое вино. Поколебавшись немного, налила снова. Спросила:

— А мы отмечали свадьбу и решили немного проветриться? Кстати, кого нужно звать в таких, эмм, безусловно печальных случаях? Ладуша или, может быть, целителей?

— Утром найдут, — небрежно махнула рукой Лалия. — Мы вовсе не обязаны во время отмечания бегать по кустам. Может, конечно, стоило просто позвать стражу и взять ее под окнами владыки, но… — она поморщилась. — Так не хотелось лишнего шума и долгих разбирательств.

Лин кивнула:

— К тому же она успела бы выбросить то, что у нее наверняка было с собой, и никто бы не доказал, что оно не валялось там само по себе, потерянное кем-нибудь из отъехавших посольств? Кстати, что это было? Ты проверила, или?..

— Масло, — усмехнулась Лалия. — Кто бы мог подумать, что из пудры, помады, крема и бездна знает чего еще может получиться безобидное масло для ванны. И кто бы мог подумать, что владыка с его тягой к неохраняемым калиткам и распахнутым окнам может стать такой лакомой добычей для некоторых наблюдательных девиц? В самом деле, неужели какой-то глупой анхе могло прийти в голову забраться в сад и в спальню, минуя стражу?

Она пригубила вина, а Лин вдруг поймала себя на совершенно глупой ревности — не к владыке, а к тяге пробираться к нему через окно.

— Думаю, для отдельно взятых советников станет большим сюрпризом, что старик Джасим вдруг вышел за рамки их представлений и оказался более… широких взглядов, чем они сами. Кстати, Лин, могу поклясться, что Ирис взобралась бы по стене не хуже, чем ты в один памятный вечер. Неожиданно, не правда ли?

— И неприятно, — честно призналась Лин. Можно было бы припомнить еще и то, что она говорила тогда насчет охраны, но что толку? Если сам владыка не желает держать там лишнюю стражу. Лин достаточно узнала его, чтобы принимать это решение.

— Я, правда, не понимаю, как она собиралась замаскировать свой запах, чтобы не разбудить Асира. Не взбрело же ей в голову от отчаяния вломиться к нему посреди ночи якобы в порыве страсти и потащить в купальни? Вряд ли она считала, что он идиот.

— А использовать это масло как массажное? — Лин вдруг очень отчетливо вспомнила массаж, который они с Лалией устроили владыке вдвоем в купальнях, представила, какие жаркие любовные игры с массажем может изобразить по-настоящему опытная анха, и поняла, что неудержимо краснеет.

— Это было бы равносильно самоубийству, — возразила Лалия. — Втирать это масло пришлось бы ей. Хотя…

— Может, к нему тоже есть противоядие, которое можно принять заранее?

— Возможно. Но вряд ли этот яд убивает мгновенно. Она бы не успела уйти, почуй Асир неладное.

— Может, она собиралась просто оставить его в купальне? Чтобы владыка утром… — Хесса не договорила, и так было понятно.

— Слишком ненадежно. Нет. Сегодня у нее оставалась единственная возможность выполнить поручение Джасима. Последний шанс. Оказывается, Асир обещал ей вчерашнюю ночь, но, — Лалия покачала чашу на ладони, насмешливо взглянула на Лин, — у него неожиданно изменились планы. А тут еще клибы с уборками и мы с подозрительными вопросами, и осторожные слухи об отъезде воинов в сторону предместий. Она торопилась. Кто знает, до чего и почему доходила ее преданность. Иногда самоубийство — единственный выход для таких случаев.

Лин залпом выпила остававшееся в чаше вино. Удивительно, но от новости об обещанной Ирис ночи не возникло ревности. Только странное, незнакомое ей прежде чувство, в котором смешались, пожалуй, гордость, злорадное удовлетворение и благодарность Асиру. И Лалии — за вовремя данный совет. Кто бы мог подумать, что ее желание дать Асиру именно такую близость, какую он хочет, убережет его от убийцы.

— Что мы будем делать? — спросила она. — Владыка ведь должен узнать правду?

— Непременно. Но если вдруг ему все же взбредет в голову провести справедливый суд над предателем, одной правды будет недостаточно. Нужны доказательства. Поэтому сначала Саад получит масло, а Ладуш — возможность представить все владыке в нужном свете. А мы с вами — получим этот сад почти в полное распоряжение, — Лалия раскинула руки, запрокинула голову и расхохоталась. — Вряд ли кто-то из цыпочек захочет гулять по такому опасному месту, пока в нем не отловят всех жутких змей, ящериц, пауков, жуков, сороконожек и что там еще нафантазируется главным истеричкам. Ах да, слизняков и непременно бабочек. Думаю, я успею как следует попрощаться с ним.

— Попрощаться? — Лин автоматически выделила главное. — Почему? Что случилось? Или… случится?

Стало не то чтобы страшно, но точно не по себе. Она привыкла опираться на Лалию, полагаться на ее опыт, на ее иногда странные, иногда откровенно провокационные, но всегда полезные советы. Просто привыкла к ней, как… к подруге? Нет, пожалуй. Может, к старшей сестре? Опасной, непонятной, со смертельными шпильками в волосах и ядовитыми змеями в рукаве… но все-таки сестре.

— Я ухожу из сераля, — ровно ответила Лалия и добавила с абсолютно не свойственным ей волнением: — Наверное… это самое сложное решение в моей жизни. — Она резко поднялась. Прошла несколько шагов, вернулась обратно, замерла, обеими руками стискивая чашку. Сказала со злой усмешкой: — Даже убить отца было гораздо легче!

«К Фаизу?» — чуть не спросила Лин. В последний момент сдержалась: все-таки те несколько раз, когда она видела или чуяла, что Лалия была с тайным советником, не были предназначены для всех. Если Лалия захочет, чтобы и Хесса тоже знала — скажет сама. Спросила другое:

— Ты ведь по-настоящему этого хочешь?

— Возможно. Сейчас мне кажется, что да. Но я достаточно живу в этом мире, чтобы понимать — ничего вечного не бывает, — она вдруг резко шагнула к Хессе. Склонилась, опираясь той на плечи и всматриваясь в лицо. — Скажи, ты знаешь, что такое третья метка?

— Знаю, — отозвалась Хесса, на удивление спокойно встречая этот испытующий взгляд и такое бесцеремонное вторжение в ее личное пространство. — Может, не все. Но Сардар рассказал… много.

— И ты не жалеешь? Не боишься?

— Я боюсь, что он не вернется. И жалею, что мы не успели толком попрощаться. Но я верю ему. Чувствую его. Это… прекрасно, а не страшно!

— А ты? Что-то изменилось в тебе? Кроме запаха?

— Не знаю. Пожалуй, мне стало спокойнее. Может, еще изменится, совсем мало времени прошло, но думаю, если бы не свадьба… не метка… я выла бы сейчас где-нибудь в углу спальни, а не распивала вино рядом с трупами.

— Я ничего не поняла, — призналась Лин. — Объясните.

— Ты ведь уже оценила, сколько возможностей повлиять на анху дает метка кродаху? — спросила Лалия.

Лин кивнула, мгновенно припомнив… да хотя бы то, как Асир приглушил ее желание перед выездом в город.

— Так вот, по сравнению с первой меткой третья — все равно что зверогрыз рядом с котенком.

— Запах? — сообразила Лин. — Ты об этом говорила?

Хесса кивнула и широко улыбнулась:

— Не представляешь, какое блаженство. Я и сама не верю, что так может быть. Ни один кродах. Ни один сраный озабоченный кродах меня теперь не захочет, представляешь? Просто пройдет мимо. Безопасность, — она прерывисто вздохнула, — все бы за такое отдала… ну, в трущобах.

— Ты тоже никого не захочешь, — сказала Лалия, и Хесса покачала головой:

— Можно подумать, я хоть когда-нибудь хотела! Тело — да, требовало своего. Но как же мне от этого было погано!

— Третья метка — принадлежность анхи и кродаха друг другу, — медленно сказала Лин. — Значит, это не только в символическом смысле?

— В самом прямом, — подтвердила Лалия. — Дорога в один конец. С одним спутником. Без возврата, без возможности переиграть. Нет, физически можно… нарушить верность. Но что в том за радость, если тебе не будет от этого никакого удовольствия?

— Ты боишься, что тебе не хватит одного кродаха? — спросила Хесса. — А что, господин тайный советник настаивает на трех метках и никак иначе?

Лалия фыркнула, выпустила Хессу, смерила непонятным взглядом. Сказала с усмешкой:

— Знаешь.

— Сардар как-то оговорился, — Хесса пожала плечами. — Я сначала решила, что он владыку с ним перепутал. Но потом… подумала, что не все так просто.

— Непросто, — согласилась Лалия и вернулась на бортик. — Я вообще не хочу замуж. Но на других условиях Асир не отпустит анху из сераля. Тем более, митхуну. Тем более… меня. Фаиз ни на чем не настаивает, но если уж мне придется стать женой, так может, стоит рискнуть и пройти этот путь до конца? Ненавижу полумеры. Я могла бы остаться, но… — она обвела взглядом сад, будто и впрямь прощалась с ним, уже сейчас. Покачала головой. — Ничто не вечно. Мое время здесь — закончилось. И я обещала Фаизу… когда-то очень давно… что если Асир полюбит, если встретит ту, кого сможет назвать женой… я уйду. Не стану мешать и путаться под ногами.

Она обернулась к Лин. Крепко сжала ее предплечье:

— Даже если он еще не осознает. Даже если он еще не готов. Не отступай. Ты дорога ему. Я это вижу и чувствую. Будет непросто, но кто из нас привык к простому? Ты должна занять мое место не только в его постели. Не только в его сердце. Но и в его дворце, в его серале. Иначе не получится. Понимаешь?

— Давно поняла, — согласилась Лин. — Ты ведь меня к этому и толкала. «Не стану мешать и путаться!» Ты так шутишь? Если бы не твоя помощь, разве было бы сейчас так, как есть? — Она накрыла ладонью ладонь Лалии. — Я стараюсь. И буду еще больше стараться, обещаю. Знаю, ты предпочтешь это простому «я тебе благодарна».

— Пожалуй, предпочту, — кивнула Лалия. — А помощь… все хорошо в меру. Тебе пора самой попробовать на вкус свои мечты. Они сильно горчат, а иногда вон, — она взглянула в сторону кустов, — воняют мертвечиной и предательством. Но зато в них есть кродах, которого ты выбрала сердцем. Кстати, Хесса, — она обернулась. — Ты ведь не собираешься безвылазно сидеть во дворце владыки? Сардару плевать, где спать, но у тебя теперь есть целый особняк неподалеку от судебной площади. Ты же не допустишь, чтобы он окончательно зарос паутиной и пылью?

— И что мне делать с целым особняком? — удивилась Хесса. — Я и с несколькими комнатами не знаю, что делать.

— Так думай. И привыкай, — хищно улыбнулась Лалия. — Жене господина первого советника незачем обретаться в серале. И ей не по статусу неприкаянно бродить по «нескольким комнатам». Его личная стража, клибы, евнухи — все в твоем распоряжении. А я, так уж и быть, составлю тебе компанию и покажу твой новый дом. Вот прямо завтра и составлю. Давно я не выбиралась в город.