Воля владыки. В твоем сердце

Глава 7

— Комок! — в сотый, наверное, раз воскликнула Хесса. Они вдвоем выбрались в сад и сидели на той самой полянке среди жасмина, сейчас пыльной и запорошенной красным песком. — Нет, ты представляешь⁈ Только я могла так по-дурацки отличиться. У Сардара — Элья. Красиво звучит, хотя тварь — ты бы ее видела. У тебя Исхири. У владыки Асира — Адамас. А у меня — дебильный Комок! Глазищи, зубы, клочья шерсти и хвост.

— Познакомишь, когда талетин затихнет? — Лин с трудом сдерживала улыбку от возмущения подруги, но посмотреть, что за зверь у нее появился, правда было интересно.

— Да хоть сейчас познакомлю, — дернула плечом Хесса. — Смотритель вольера сказал, что он уже в третий раз сбегает, так что талетин ему нипочем. Сбегал-сбегал и вот… — она развела руками. — Наткнулся на меня! Но было бы там на что смотреть!

— Сейчас нельзя. Пока Лалия вместе с владыкой занята посольствами, нужно следить здесь. Сама понимаешь.

Хесса мрачно кивнула. Разговор с Вардой Лин ей пересказала, и тот, который был с Лалией — о Варде, отравленных кродахах и клибах, беспорядках в городе и отвратительном настроении почти всех гостей — тоже. Лин была рада, что гостями снова занимается Лалия, и самое меньшее, что могла сделать — не выпускать из вида сераль. Хотя по Асиру скучала с каждым днем все больше.

Но хотя бы Варда теперь не истерила, и то хорошо. Лин, конечно, не стала ей рассказывать, как отозвался Асир на переданную через Лалию информацию. Если честно, она, пожалуй, почти обрадовалась, что не видела реакцию Асира. Не боялась, конечно же, нет, но его гнев будил слишком тягостные воспоминания.

«Как ты думаешь, как владыка мог отреагировать на то, что его любимый враг решил перебить лояльных ему мальчишек якобы его же руками? О, я провела чудесные пять минут, внимая. Жалела только о том, что Джасима в этот момент не было рядом. Тогда этот выматывающе долгий конфликт наконец-то закончился бы. Пусть и не так, как хотелось бы Асиру, зато финал был бы достаточно кровавым для впечатляющего зрелища», — так сказала Лалия, и, честно говоря, этого Лин вполне хватило, при ее-то живом воображении. Зато смогла, не покривив душой, сказать Варде:

«Можешь считать, что именно ты спасла своего Газира. И запомни, наш владыка справедлив, но, чтобы принять справедливое решение, он должен от кого-то узнать правду. Поэтому в другой раз не рыдай молча, ладно?»

А вот с Зарой дело застопорилось. Никто, конечно, и не ждал, что Хесса станет ее лучшей подружкой за два-три дня, но чтобы вообще никаких подвижек…

С Ладушем о ее осмотре тоже говорила Лалия, его проще было сейчас встретить у владыки, чем в серале. «Она рожала. Скорее всего, один раз, возможно, два. Давно. Снова родить? Почему нет? Никаких препятствий, она абсолютно здорова». И это ничего не проясняло, а только еще больше всё запутывало.

— Какие новости в городе? — Что происходит за пределами дворца, сейчас лучше их всех знала Хесса. Если бы не ее постоянное общение с Сардаром, только и оставалось бы, что смотреть из окон верхних этажей на едва видимые за песком пустынные улицы.

— Три поджога в торговом квартале и одно буйство в старой тюрьме, — почти будничным голосом отчиталась Хесса. — Заклинатели бездны притихли, после того как выловили самого крикливого и заперли в карцере. Там орать внезапно перестал. Пустынники на площади перед судом ваяют статую Духа пустыни. Сначала хотели разогнать, но потом Сардар решил, что пока они заняты делом, хотя бы не вопят по всему городу и не баламутят народ, так что Дух, в смысле статуя, грозит разрастись ввысь. Зато появилась новая куча идиотов. Эти, похоже, самые бешеные. Путники последнего дня. Пророчат гибель Имхары и собирают желающих отправиться в пески. Одни говорят — чтобы отдать себя пескам во имя будущего. Другие — просто помереть от яда талетина поскорее, чтобы не мучиться.

— Оригинально, — буркнула Лин. — Умереть из-за страха смерти. Дебилы. Пустынников и заклинателей тоже, конечно, серьезно переклинило, но они хотя бы думают, что спасают ситуацию, а эти?

На самом деле количество внезапно ударившихся во всяческую мистику ее ужасало. Похоже, что в этом мире люди, даже образованные и влиятельные, а не только городская чернь и отбросы, более склонны к иррациональному, ко всяким даже не религиям, а темным, не поддающимся никакой логике суевериям и культам. А как работать с тем, что вне логики? Она не знала. Но Сардар, видимо, знал и не сомневался. Кого-то разгонял, кому-то давал выплеснуть дурную энергию — до тех пор, пока они не вредили окружающим и не мешали поддерживать порядок в столице.

— И что Сардар говорит об этих путниках? «В добрый путь?»

— Если бы, — Хесса вздохнула. — Сначала даже обрадовался. Собирался отправить их раскапывать занесенные песком деревни. Какая разница, в каких песках гробиться — в дальних или в ближних. Но потом решил, что, если после талетина Им-Рок останется без половины лавочников и прачек, никто ни ему, ни владыке спасибо не скажет.

— Прачки и лавочники? — переспросила Лин. — Постой, я правильно поняла? В этот раз мистическое бешенство накрыло простонародье?

— Ну да. Кухарки, подметальщики, водоносы, пекари…

— Интересно.

— Что ты находишь в этом интересного? — Хесса уставилась на нее с откровенным любопытством. — Сардар вообще только ругается.

— Я бы тоже ругалась на его месте. Смотри. Заклинатели бездны. Там кто?

— Кто? — не поняла Хесса.

— Коллеги мастера Джанаха. Наставники, библиотекари, ученые, историки…

Хесса кивнула, а Лин продолжила разворачивать внезапно пришедшую в голову картину.

— Строители статуи — там тоже есть какая-то часть ученых, но другого направления. Юристы. Адвокаты, законники. Часть лавочников, но богатых, тех, которых правильней уже называть купцами. То есть первые — разум Им-Рока, хотя сейчас разум у них, по-моему, отказал. Вторые — кошелек, пожалуй. И вот у нас появились третьи.

— Никто, беднота?

— Беднота — да. Никто? Ты же сама только что сказала — Им-Рок не обрадуется, лишившись прачек. Рабочие руки. Те, без кого нормальная жизнь встанет намертво. Ни хлеба, ни воды, ни чистоты на улицах. Знаешь, как все это можно назвать одним словом?

— Мрак и ужас?

— Дестабилизация. А если по-простому, то да, мрак и ужас. Кто-то приложил немало сил, чтобы ударить по всем направлениям.

— Ясно кто, — буркнула Хесса.

— Ясно, — согласилась Лин.

— Но если все это мракоблудие получилось сотворить за несколько дней, то что будет через месяц? Наверняка ведь старый козлина не собирается останавливаться до конца талетина?

— За несколько дней такое не сотворить. Он готовился, это очевидно. Может, готовился как раз к талетину. Никто, конечно, не мог предположить, что талетин будет такой вот… нестандартный. Зато все ждали, что владыки из-за него задержатся в Им-Роке. Показать всем, что владыка Асир не может править. Не способен удержать в руках даже собственную столицу, не то что весь лепесток. Талетин обычно длится месяц, достаточный срок для организации хаоса. А когда ветер утихнет, у ворот Им-Рока появится спаситель, который у всех на глазах остановит хаос и возьмет ситуацию под контроль. Вот только я одного не понимаю. Если это так, почему он думал, что Асир не справится?

— Может, из-за недовольных? — предположила Хесса. — Тех, что идут снаружи? Орут они громко, а в городе своя паника. И не разберешь, кто из них настоящие беженцы, а кто подослан специально.

— Очень может быть, — согласилась Лин. — А еще, когда одновременно происходит куча всего, может банально не хватить людей, чтобы вовремя разобраться с каждым случаем. И легко пропустить действительно важное и опасное, пока тебя рвут на части по пустякам.

Теория вырисовывалась вполне стройная и логичная. Только что делать с этой теорией, если ты сидишь в серале и ни на что, никак, совсем не можешь повлиять?

— Госпожа Линтариена! Госпожа Хесса! — евнух, выскочивший на их полянку, выглядел встрепанным, несмотря на лысую голову — и как такое возможно? — Слава предкам, наконец-то я вас отыскал! Мастер Джанах ждет вас к полудню.

— А полдень, наверное, уже есть? — Хесса вскочила, прищурилась, уставившись в затянутое песком рыжее небо.

— Неважно, просто поспешим.

Лин тоже успела соскучиться по занятиям с Джанахом. Спокойно, интересно, информативно — разительный контраст посиделкам с чужими кродахами! Теперь, когда кродахов снова взяла на себя Лалия, этот затянувшийся перерыв наконец-то закончится.

Джанах нервно ходил по их классу, от стола к окну, от окна — к книжным полкам и снова к столу. Когда Лин с Хессой принялись извиняться, махнул рукой:

— Не в вас дело. Можете считать, что ваш старый учитель просто устал от окружающей его дурости.

— Заклинатели бездны? — решила проверить свою теорию Лин. — Или все-таки безумные строители статуй?

— Одни стоят других, и избавьте меня хотя бы вы от упоминаний о творящемся безобразии. Людская глупость вышла из берегов и затопила Им-Рок. — Джанах грустно покачал головой.

— А я как раз хотела спросить, откуда она берется в таких устрашающих масштабах, — призналась Лин. — Ладно, о чем тогда сегодняшнее занятие?

— О Шитанаре, — попросила Хесса.

Джанах замер, дрогнули ноздри, в уголках губ мелькнула улыбка.

— О да. Я понимаю, почему, госпожа Хесса. Что ж, хорошая тема. Важная, поскольку Шитанар довольно близок к Имхаре, своевременная, поскольку там в очередной раз сменился владыка, и интересная, как бывает интересным любой сложный узор, в котором не разберешься с первого взгляда. Давайте начнем, как обычно — что вы уже знаете о Шитанаре?

— Там водятся песцы, — буркнула Хесса, смутившись. — Искристые. В снегах.

— И там все очень подозрительно с преемственностью власти, — добавила Лин.

— Подозрительно?

— То переворот, то восстание стражи, то таинственная смерть, то неожиданный наследник, — пояснила Лин. — Странно, непредсказуемо, запутано.

— Что ж, — мастер Джанах снова прошелся туда-сюда, но уже спокойно, заложив руки за спину и о чем-то размышляя. — Да, госпожа Линтариена. Весьма верное наблюдение, хотя я никоим образом не ожидал услышать такое от анхи. И у всей этой кутерьмы есть очень простое и понятное объяснение. Может, попробуете догадаться, какое?

Простое и понятное? Асир говорил только о дурости и ужасном характере того владыки, чьей митхуной была мать Сардара. Но с тех пор столько лет прошло, владыки меняются, а проблемы остаются. А если Джанах предлагает догадаться, объяснение должно быть в самом деле простым. Интриги соседних лепестков? Но не столько же лет, да к тому же интриги должны быть следствием, а не причиной. А причина… «Ищи, кому выгодно»?

— Горы, — сказала вдруг Хесса. — Горы, это совсем не только наглые комки шерсти. Я читала, лучшие изумруды — шитанарские. Раз есть изумруды, есть и всякие другие камни, так?

— И не только камни! — подхватила Лин. — Металлы, руда. Если все это разрабатывать… А рядом Нилат с его передовыми технологиями, и если они договорятся!..

— А еще плодородные долины между горами и крайне удачное расположение между Нилатом и Азраем, — дополнил Джанах. — Знаменитые шитанарские лебеди. Те самые искристые песцы, дороже которых только мех харитийских соболей. Снежные саблезубы, способные преодолеть любую метель. Целебный горный воск и горячие минеральные источники, на которые едут жаждущие исцеления со всей Имхары. О-о, Шитанар мог быть богатейшим лепестком, если бы… Но вот тут мы остановимся в своих предположениях, ибо лезть в столь высокую политику не нужно ни мне, ни вам. Погодите, я достану карту и расскажу вам подробнее о природе и богатствах Шитанара. А вопрос с наследованием его престола затронем коротко, исключительно для справки.

Рассказывал он интересно и так образно, что вскоре у Лин не осталось никаких сомнений: когда-то Джанах и сам побывал в искристых снегах и зеленых долинах Шитанара, купался в его знаменитых источниках, охотился на горных коз и барсов, участвовал в отлове саблезубов… Бурная, должно быть, была у мастера Джанаха молодость! Время шло незаметно, и, когда до их класса вдруг донеслись крики, Лин прежде всего захотелось выругаться. Ну вот кому опять спокойно не живется, что за паника снова на ровном месте? Да еще такая, что слышно даже не в библиотеке или комнатах для рисования и «изысканных» занятий, а этажом выше!

Но Джанах замолчал, подошел к окну, нахмурился и сказал:

— Видимо, на сегодня придется прерваться. Возвращайтесь к остальным, так будет лучше. Продолжим завтра в полдень, если не случится еще какой-нибудь вопиющей глупости.

— И вопящей, — буркнула недовольная Хесса.

Стоило дойти до лестницы, как по ушам ударила не уже привычная истерика серальных цыпочек, а самая настоящая паника. Вой, причитания, резкие окрики клиб и стражников, даже, кажется, бряцанье оружия. Лин со всех ног рванула вниз.

Не найти такой мощный источник шума не смог бы, наверное, даже глухой, а Лин ноги сами принесли куда надо. Эпицентром хаоса была, как ни странно, всегда тихая комната рисовальщиц. У окон столпился как будто весь цветник сразу. А кому не досталось места, подтащили ближе кресла и теперь возвышались над остальными, напряженно вытягивая шеи. Кто-то рыдал, кто-то отмахивался от клибы с успокоительным, и нет, все же здесь были не все, потому что часть воплей доносилась и снизу.

— Что за психушка? — растерянно спросила Хесса.

— Кажется, в библиотеке пусто? — отозвалась Лин. — Там тоже есть окна.

— И там все видно гораздо лучше, чем здесь. — Лин обернулась на голос. Позади стояла Зара, видно, сама только что из библиотеки, и созерцала столпотворение у окон с удивительно брезгливым выражением лица. — Только смотреть не на что. В доме недалеко от дворцовой стены что-то загорелось. Сейчас тушат. Там суета и дым столбом.

— А здесь что? — спросила Хесса. — Истерика от вида пожара?

— Вроде того, — Зара едва заметно улыбнулась. — Ирис заметила пожар, она любит смотреть в окна. А здесь была мать Сальмы… Ну и…

Продолжать, разумеется, смысла не было. Одна талантливая истеричка довела до истерики весь сераль. Зара и не продолжала, только пожала плечами и ушла вниз.

— Пойдем все-таки посмотрим, — предложила Лин.

Вид из библиотеки действительно открывался прекрасный. На улицу за дворцовой стеной, каменные заборы, белые домики, увитые виноградом, сейчас жухлым и пыльным. Один из домов, правда, красовался черными полосами по стене и выгоревшими рамами, но пожар уже потушили, и сейчас во дворе были видны стражники, кажется, Вагана.

— И на что здесь смотреть? — фыркнула Хесса. — Заняться им нечем, вот и вся беда. А мы из-за этих дур такое интересное не дослушали.