Воля владыки. В твоем сердце

Глава 14

Вот это были новости так новости! Вряд ли Хессу обрадует такая поспешность, размышляла Лин, глядя на хмурого, тяжело задумавшегося Асира. И совсем не потому, что свадьба будет «очень быстрой и очень тихой», а потому что Хесса прекрасно поймет, ради чего Сардар ее затеял. Уверения Лалии, что никто лучше Сардара не справится с Джасимом, могут и не перевесить тревоги. Будет психовать, сходить с ума, и кто знает, чем все это закончится!

Она выпуталась из покрывала, подобрала с пола рубашку — оставаться совсем голой показалось неуместным. Подошла к Асиру. Положила руки на плечи, заглянула в лицо.

— Можно спросить? Что так не понравилось моему владыке? Спешка? Или… выбор господина советника?

Он ведь не любит Хессу. Лин помнила и «неблагодарную свинью», и «меня не радует эта дружба». А тут — свадьба. Она не знала, насколько серьезно Асир относится к происхождению анх. Одно дело — наложница в серале, и совсем другое — жена. Может он считать, что трущобная — совсем не пара для Сардара?

Асир посмотрел на нее, но вот увидел ли — непонятно: взгляд был отсутствующим, будто беспокойные мысли увели владыку далеко и от Лин, и от этой комнаты.

— Свадебный обряд самый длинный в Ишвасе, — сказал наконец задумчиво. — Не сам обряд обручения и клятв, а сговор, представление невесты, представление жениха, дары друг другу, дары близким и народу, неделя прощаний, общая дорога к святыням предков, в Имхаре — это поездка в пустыню. Ночь анхи и ночь кродаха. Много всего. Законный брак перед камнем предков — это три метки, Лин, — он нахмурился. — Полная принадлежность друг другу, отказ от всего, к чему привык. Это абсолютно новый этап жизни, и очень красивая традиция, важная и для кродаха, и для анхи. Впопыхах защелкнуть браслет, приложиться к камню предков, на бегу поставить третью метку и умчаться в пески — совсем не то, чего я хотел бы для Сардара.

— Только поэтому? Не из-за Хессы?

Она никогда не спрашивала, как Асир поладил с Хессой в ночь ее течки. Изменил ли хоть немного свое отношение к ней. Казалось, это одна из тех тем, не трогать которые — безопаснее для всех. Но сейчас это стало важным. Очень важным и немного пугающим, потому что Сардар дорог Асиру, и если в «совсем не то, чего бы для него хотел» входит и сама Хесса — все плохо.

— Она — его выбор. Свадьба с ней была только вопросом времени. Я мог бы выбрать для него другую жену, хотел бы выбрать другую, — усмехнулся Асир, — но это же он собрался жениться, а не я. — И вдруг спросил: — Тебя волнует мое отношение?

— Волнует, — признала очевидное Лин. — Хесса не нравится тебе, а Сардар для тебя больше чем просто советник. У тебя есть даже больше, чем единственная причина считать ее недостойной его внимания, его любви. Это тревожит.

— Ты же слышала — я согласился на этот брак, даже такой поспешный. Так что тебя беспокоит?

Он коснулся ее лица, задумчиво погладил по щеке и вдруг рывком затянул к себе на колени.

— Госпожа Линтариена, вы боитесь, что я запру вашу распрекрасную подругу в карцере в день свадьбы? Или чего?

Прозвучало настолько смешно и неправдоподобно, что Лин фыркнула, с трудом подавив смех, и замотала головой.

— Конечно, нет, — ответила дрожащим от сдерживаемого смеха голосом. — Господин первый советник не оценит такого свадебного подарка от своего любимого владыки. — Резко вздохнула и постаралась все-таки ответить серьезно. — Не думаю, что сейчас есть поводы для страха. Хесса очень старается вести себя правильно, ты тоже терпелив к ней. Но она тебя раздражает, а сама она… нет, пожалуй, не боится уже, но предпочитает быть как можно дальше от тебя. А я люблю вас обоих, и мне, наверное, просто хочется, чтобы дорогим мне людям не было так сложно даже смотреть друг на друга.

Потерлась носом о его щеку, вдохнула запах. Асир снова сдерживался, не давал понять, о чем сейчас думает и что чувствует.

— Я не о том тревожусь, да? — взволнованно спросила Лин. — Гораздо важнее причина этой спешки. Если бы господин советник был полностью уверен в успехе, он попросил бы о такой свадьбе? Он хочет предусмотреть почти невероятные случайности, или?..

— Он слишком долго этого ждал, как и все мы, — Асир успокаивающим жестом опустил ладонь ей на спину. — Признаться, я даже удивлен, что перед этой схваткой он подумал о свадьбе. Что он в принципе способен сейчас думать о чем-то, кроме Джасима. Твоя Хесса сотворила почти невозможное. А случайности… Они есть всегда. Но Дар — один из лучших воинов Имхары. А его боевая сотня сделала бы честь даже нашим воинственным предкам. Ты не видела этих кродахов. Они так давно жаждали боя, что я мог бы даже посочувствовать людям Джасима. Но не стану.

Вот уж кому Лин точно не собиралась сочувствовать, так это людям Джасима! Чем скорее Сардар с ними разделается, тем быстрее вернется к Хессе, и тем меньше та будет ждать и мучиться неизвестностью. Поэтому Лин обняла Асира, приникла к нему, томительно-остро ощущая его ладонь на спине и понимая, что сейчас это не более чем мимолетная ласка, и спросила:

— Значит, будет две свадьбы, сначала быстрая и тихая, а потом — по правилам и для всех?

— Именно, — кивнул Асир. И добавил, как сказали бы в мире Лин, с чувством глубокого морального удовлетворения: — Но, соглашаясь на это, Сардар даже не подозревал, на что нарвался. У него будет самая длинная и самая пышная свадьба Им-Рока, уж это я гарантирую.

— Коварный владыка, — поддела Лин. — Который строит коварные планы. И хочет заставить своего первого советника как следует развлечь жителей столицы.

Очень успокаивающие планы, на самом деле. И правильные.

— Он сам виноват, — хмыкнул Асир. — Но мне все-таки пора на совет. А твои планы не изменились? Будешь ждать здесь?

— Да, — в коротком ответе вместилось многое: и «конечно же, я не побегу немедленно обсуждать новости с Хессой», и «я ведь обещала, что после старых упрямых ишаков тебя будет ждать готовая на все анха», и даже «ты знаешь, куда за мной послать, если вдруг захочешь, чтобы я подержала тебя за коленку перед всем собранием старейшин».

И, наверное, внезапно охватившая ее короткая и сладкая дрожь предвкушения тоже была ответом.

Асир коснулся ее губ поверхностным, но многообещающим поцелуем. И только когда за ним закрылась дверь, Лин подумала, что несколько часов ожидания нужно ведь чем-то занять. Чем-то разумным, а не фантазиями о том, что будет, когда он вернется. Тем более что предугадать, чего он захочет от своей анхи после «старых ишаков», она все равно не сможет. «Сюрпризы и открытия», — прошептала Лин, невольно потрогав все еще слишком чувствительные соски.

За дверью дежурил евнух, тот самый, что доложил о приходе Сардара. И, наверное, тот самый, который… Которому отдавал распоряжения Асир. Который видел ее перед Асиром, жаждущую близости, готовую. Конечно, это не должно было иметь значения, она ведь уже решила… Но все равно, по привычке, наверное, немного смущало.

Лин попросила сменить постель и принести плотный завтрак и кофе, он с достоинством поклонился:

— Я распоряжусь, госпожа. Прислать вам служанку в купальни?

Да, точно он. Ничуть не сомневается, что ей нужно смыть с себя следы секса. Но почему-то от того, как он ответил, смущение ушло. Для этого евнуха, которому Асир, очевидно, доверял, она была — анхой владыки. И вела себя так, как подобает. Правильно.

— Не надо, — очередной сеанс наведения красоты, может, и стал бы разумным времяпрепровождением, но Лин хотелось побыть одной. Пережить еще раз, в памяти, самые волнующие моменты объяснения и близости. Сегодня утром изменились не только ее отношения с владыкой, изменилась и она сама. Даже если и была, как сказала Лалия, «давно готова». Именно сегодня та готовность, которую она сама до конца не осознавала, те желания, которые саму ее немного пугали, достаточно сильно смущали и в целом порождали немало сомнений, превратились в уверенность. В определенность, твердое знание и радость.

Неторопливое, блаженно-расслабленное купание все было заполнено этим ощущением новой, изменившейся Лин. Довольной, пребывающей в удивительном согласии с собой и своим внутренним зверем, и в то же время нетерпеливо предвкушающей следующий раз. Будоражащее сочетание уверенности и неизвестности — это тоже был ее сорт адреналина. Как тот край, который так возбуждал владыку.

Может, без этого… который «старейший старейшина», помешавшийся на горячих скакунах, все пройдет быстро, и она не успеет слишком уж сильно заскучать? Хотя на самом деле уже скучает.

Купальни вызывали откровенные желания и воспоминания, с этим ничего нельзя было поделать, да и не хотелось. Но за завтраком Лин переключилась мыслями на Хессу. Подругу ждало тревожное ожидание, и никакие уверения Лалии и даже Асира не могли успокоить Лин полностью. Кому, как не агенту охранки, пусть даже бывшему и вообще из другого мира, понимать, как много значат случайности в таких миссиях. И насколько чаще эти самые случайности бывают пакостными, досадными, трагическими, чем счастливыми. Вот только показывать тревогу Хессе — нельзя. Ни в коем случае. Только уверенность и железобетонное спокойствие.

На самом деле Лин знала отличный рецепт для таких случаев: просто вычеркнуть из мыслей тревожащий период и сосредоточиться на том, что ждет после. На свадьбе. Наверняка та пышная и долгая свадьба, которую предвкушал Асир, потребует немалой подготовки. Вот и хорошо, будет чем заняться.

— Госпожа Линтариена, — вошедший евнух, уже другой, склонил голову, — если вы закончили завтрак, прошу пойти со мной. Госпожа старшая митхуна желает поговорить с вами.

Лалия? Вряд ли ей так не терпелось узнать результаты, к которым привел быстрый, на ходу данный совет, что она ради этого вызвала Лин из покоев владыки. Значит, что-то случилось. Что-то важное.

Лин одним глотком допила кофе и встала.

— Да, конечно. Пойдемте.

Знакомая дорога через сад и тайную калитку, а вот дальше оказалось, что Лин знает еще не все тайные тропки сераля: евнух провел ее через густо заросшую жасмином часть сада к неприметной двери, выглядевшей так непритязательно, что любой бы подумал — за ней какая-нибудь каморка для садового инвентаря, а то и вовсе для мусора. Но дверь отворилась без скрипа, евнух зажег лампу и повел Лин вверх по узкой лестнице. Объяснил негромко:

— Госпожа Лалия ждет в библиотеке.

Все это в целом было довольно странно: и тайный ход, в котором могло случиться что угодно, и непонятное место встречи. Если Лалия не хочет, чтобы об их разговоре кто-то знал, чтобы их увидели, почему библиотека, а не оружейка? Среди серальных цыпочек не много, конечно, любителей книг, но все же и такие есть, а в библиотеке не запрешься.

Впрочем, долго мучиться вопросами не пришлось. Еще одна дверь, которая с той стороны оказалась замаскирована книжным шкафом, и сидящая в кресле перед окном Лалия повернула голову.

— А, вот и ты. Наконец-то.

Евнух остался на тайной лестнице. Шкаф встал на место.

— Что случилось? — с любым другим Лин сказала бы, что ничего серьезного, но кто-кто, а Лалия держала лицо идеально, ничего по нему не прочтешь, если сама не позволит. И сейчас ее внешнее расслабленное спокойствие не имело никакого значения.

— О, кое-что в самом деле интересное, — Лалия усмехнулась и поманила Лин ближе. — Посмотри в окно. Может быть, заметишь что-то крайне занимательное.

Окно было то самое, из которого открывался прекрасный вид на взбудораживший весь сераль пожар. И сейчас первым бросался в глаза именно пострадавший от пожара дом. Полосы гари на белых стенах, потрескавшаяся корка высохшей под палящим солнцем глинистой земли. Протянутая через двор веревка и какая-то красная тряпка на ней. Лин скользила взглядом по стенам дома, по улице, по обгоревшему винограду, но взгляд, словно притянутый, возвращался к этой веревке, к вызывающе яркому алому пятну на белом фоне стен. Лин никак не могла понять, что это — для простыни или скатерти слишком узко, для полотенца, наоборот, широко. Покрывало? Накидка?

Да неважно!

— Эта красная тряпка выглядит странно. После пожара было бы логично стирать все вещи, а не одну.

— Еще страннее то, что этот дом уже давно пустует. И при пожаре пустовал.

— Точно? — Лин оглянулась на Лалию, снова посмотрела на пустой двор, который оживляла только эта непонятная тряпка. — Конечно, точно. Ты никогда не говоришь того, в чем не уверена. Значит, вопрос, кто и зачем его поджег и кто и зачем вывесил сигнал. Потому что если не стирка, то что еще остается? Кто, зачем и для кого, но «для кого», мы почти уверены, так?

— Почти, — Лалия поднялась, подошла ближе к окну и встала рядом. — Этот двор виден только из окон библиотеки и зала для возвышенных занятий. Еще с башни, но туда никто не ходит. Кроме… — Лалия кинула на нее насмешливый взгляд. — Одной чересчур резвой анхи. — Из всех остальных комнат — только стены. Значит, кого-то очень интересуют обитательницы сераля. Или… евнухи и клибы. Но у последних есть и другие возможности. Их передвижения во дворце не настолько ограничены.

— Мы знаем только одну анху, которая очень любит смотреть в окна, причем именно в эти.

— Верно. Но… у меня были свои способы узнать об этом. А откуда знаешь ты?

— Зара сказала. «Ирис заметила пожар, она любит смотреть в окна», — Лин легко вспомнила брошенную словно невзначай фразу.

— Именно, — Лалия нахмурилась и снова посмотрела в окно. — И теперь мне очень интересно, кто начнет действовать первой. Одна или другая.

Лин прошлась по библиотеке. Прихватила со стола лист бумаги, перо и чернильницу и вернулась к окну. На широком подоконнике можно было расположиться почти как на столе.

Резкой чертой разделила лист на две половины.

Рисовать пером было, как ни странно, проще, чем писать — если не гнаться за сходством. Схематичная фигурка танцовщицы на левой половине и страстно изогнувшейся лежащей анхи на правой.

— Цели одной ясны, — рядом с лежащей анхой нарисовалось сердце, пронзенное кинжалом. — Мы не знаем, насколько Джасим ей доверяет, но уверены, что она получила конкретное задание. Она — подарок для Асира. Только она. Но чего хочет вторая? Чего она хочет, что ей поручено и насколько совпадают ответы на эти два вопроса? Она навела меня на Ирис, потому что хотела помешать ей или отвести внимание от себя?

— Не тебя, — усмехнулась Лалия, с интересом рассматривая лист. — Если я не ошибаюсь, только у одной анхи в нашем серале есть шанс достучаться до нее. Впрочем, я это уже говорила. Особенно если у той самой анхи теперь есть цель и кое-какая информация, которая непременно заинтересует нашу таинственную танцовщицу. Подождем немного.

— Какая информация? — Лин повернулась к Лалии. — Ты отправила Хессу к Заре? Что она должна ей рассказать? Чего мы ждем?

— Я неожиданно узнала, что завтра во дворце состоится внезапная и прямо-таки скоропостижная свадьба, — Лалия сделала паузу, словно давая Лин возможность спросить, но та лишь кивнула: она тоже уже знала эту новость. — Но дело даже не в ней, а в том, что безутешная невеста крайне обеспокоена этой самой скоропостижностью. И ее причинами. Первый советник отправляется в дальние предместья с отрядом лучших воинов, чтобы встретить очень дорогого гостя. И уж точно не только за тем, чтобы обеспечить ему почетное сопровождение до столицы. Это первое. А второе, — Лалия мечтательно прищурилась. — Очень полезно иметь под рукой преданных слуг. Которые знают о других слугах практически все. Удачно, не правда ли, что один из евнухов сераля вдруг оказывается родным братом одной небезызвестной тебе танцовщицы?

— У Зары брат здесь⁈ Вот это новость! Кто он? Хотя нет, скажи лучше главное — насколько он предан владыке?

— Предан, — кивнула Лалия. — И, кажется, не слишком рад появлению давно потерянной сестры. Впрочем, она тоже не спешит пользоваться обретенными родственными связями. Пока не спешит. Как думаешь, если неглупая и крайне осторожная анха сомневается, чью сторону выбрать, эти новости смогут подтолкнуть ее к верному решению?

— Если сомневается, — повторила Лин. — Если она уже не стоит твердо на вполне определенной стороне. И если мы правильно определили все возможные стороны, — добавила больше себе, чем для Лалии.

— Верно. Но вот это, — та кивнула на тряпку за окном, — намекает, что придется рисковать. На сомнения не осталось времени.

Лин с минуту смотрела на бьющееся на ветру красное полотнище, пытаясь поймать скользящую по краю сознания мысль.

— На самом деле нет особой разницы, меня или Хессу она тогда предупреждала, — несколькими штрихами набросала рядом с танцовщицей двух стриженых анх. — Хесса могла поделиться мыслями со мной, с тобой или с Сардаром. Я даже больше скажу… — рядом с одной из анх появился кродах в черном. — По большому счету нет разницы даже, против кого сейчас ведется игра. Возможно, о завтрашнем событии и его причинах прослышали не только мы с тобой. Кто-то мог решить, что устранить первого советника — значит спасти Джасима от неминуемой расплаты. Или что к нему всего лишь проще подобраться, чем к владыке… Или… что Джасимом удобно прикрыться, ведь сейчас любое происшествие в Им-Роке спишут именно на него. Основная цель все равно наш владыка. Вопрос только в пути к этой цели.

— Я сомневаюсь, что за Зарой скрывается какая-то коварная третья сила, о которой никому до этого момента не было известно. Но знаешь, я предпочитаю не удивляться неожиданностям, а готовиться к ним. Так что да, сколько бы возможностей здесь ни скрывалось, вряд ли хоть какая-то меня в итоге изумит. Все, что нам нужно — понять, что именно они затевают, и опередить обеих.

— А что они могут затевать? Учитывая прошлые попытки Джасима, надежней всего предполагать худшее. Лучше избыточная предосторожность, чем…

— О, конкретная цель Джасима не вызывает у меня вопросов. Я говорю о возможных способах ее достижения. Вот, например, в прошлый раз никто не предполагал такой глупой попытки. И именно она чуть было не нашла свою цель. Но если ты анха и если не желаешь быть зарубленной стражниками или недобитым кродахом на месте, что ты сделаешь?

Лин поймала взгляд и слегка пожала плечами.

— Неделя слежки, чтобы узнать обычное расписание прогулок, подходящая крыша на пути и дротики. Хватило двух. И, как я поняла уже потом, адское везение. Но вряд ли мой способ годится для Ирис или Зары, как думаешь? Что в вашем мире с ядами? Есть такие, которыми может воспользоваться анха, если не хочет быть пойманной?

— Есть, конечно, — Лалия вернулась к креслу, оперлась ладонями о спинку. — Но ни у одной анхи из сераля нет их при себе. И для того чтобы получить их от кого-то здесь, этой анхе понадобится больше везения, чем тебе на твоей крыше и мне перед выходом из тюрьмы. Джасим не склонен верить в чудеса. Он предполагает, продумывает и рассчитывает, не полагаясь на удачу. Хотя иногда мне кажется, что наши… советники, — советников Лалия выделила с особой улыбкой, будто имела в виду не всех скопом, а кого-то конкретного, — так привыкли видеть в нем «понятную и привычную угрозу», что не ждут сюрпризов. Но уже одно то, что Джасим не гнушается использовать анх не вслепую, а вполне осознанно, говорит нам, что он тоже меняется. И, возможно, совсем не так консервативен, как кое-кому нравится думать.

Под пером Лин на листе появились несколько флаконов, напоминающих те, в которых хранились масла и благовония в купальнях, кувшинов, кофейных чашечек, пирожков. Все это окружило широкой спиралью лежащую анху, потом Лин дорисовала тарелку и бутылку в руках у танцовщицы.

— Слишком много вариантов. Я думаю, мало раздобыть яд, вряд ли охрана Асира настолько беспечна, что пропустит к нему отравленную еду или вино.

— И здесь, — задумчиво произнесла Лалия, — в игру мог бы включиться известный нам евнух, не так ли?

— Как? Он может подбросить что-то в покои владыки?

— Он может сервировать ему чай. Или обед. Или расстелить постель, оставив в ней неприятный подарок.

— Зажечь отравленную лампу или подлить яд в воду для умывания? — Лин продолжила изобретать способы отравления с каким-то нездоровым, темным азартом. В своем прежнем мире она никогда не имела дела с ядами, это было что-то из области исторического кино и древних хроник. Но курс химии с уклоном в ядовитые вещества у них был, и, стоило задуматься, как тут же начали всплывать в памяти самые дикие варианты.

— При условии, что этот яд в принципе сможет попасть в его руки, — напомнила об очевидном Лалия.

— Кого насторожит встреча сестры с братом?

— Кого-то настораживают твои беседы с клибами или евнухами? Беседы любой из нас, если они происходят здесь? Или в покоях владыки?

— Ровным счетом никого, — согласилась Лин. — С этой точки зрения Зара получается не более подозрительна, чем я или Хесса. И все упирается исключительно в преданность. И в ум, — добавила, подумав. — Или здравый смысл, или должностные инструкции. Как, например, будет действовать евнух, если какая-нибудь анха попросит передать подарок для любимого владыки? С виду абсолютно безобидный подарок?

— Зависит от анхи. От меня или тебя, скорее всего, передаст, даже не поставив в известность Ладуша. От других — обязан доложить. Второй советник выглядит достаточно безобидным, но только для тех, кто плохо его знает, — Лалия обернулась. — Ты не слышала случайно про казненного за приставания клибу? Он был неплохим человеком, но однажды забыл, кому именно служит. Ладуш мог бы просто выставить его из сераля. Но ему нужна была показательная история. Чтобы ни у кого из здешних слуг не осталось сомнений, что любой, даже самый ничтожный просчет грозит смертью.

— Так все-таки это была подстава? — Лин помнила о несчастном учителе здешнего варианта физкультуры, хотя Сальма упоминала о нем почти вскользь, и уж точно без самых значимых подробностей. — В том виде, в каком я слышала, тот случай порождал больше вопросов, чем ответов.

— Пара необдуманных фраз от одного клибы, несколько переданных напрямую новостей из Им-Рока в сераль — Ладуш счел, что это вполне обоснованная причина для действий на опережение. Как следствие — трогательное письмо красивому учителю от одной наивной анхи, продиктованное мной. И мы получили весьма увлекательную историю взаимной любви. Или, может быть, страсти. И печальный труп на площади. Да, это была подстава. Вполне подходящее слово.

— Ясно, — кивнула Лин. — У нас в таких случаях говорят «резать, не дожидаясь перитонита». То есть не ждать, пока наступят по-настоящему серьезные последствия. Но, исходя из всего этого, можно предположить, что Джасим не рассчитывал на дураков в нашем серале. Хотя бы потому, что у дурака здесь мало возможностей выжить. Значит, должен быть план, рассчитанный на то, чтобы обмануть умных, ввести в заблуждение бдительных, неожиданный и не лежащий на поверхности.

— А исполнителям не оставить выбора.

— Выбор есть всегда, — возразила Лин. — Как раз сейчас мы ждем, чтобы Зара нам доказала это, верно?

— Верно. Но этот выбор мог стать возможным только при определенных условиях. Например, если тот, кто угрожал тебе или тому, что тебе дорого, внезапно сам оказался под угрозой. Я могу ошибаться, но мне кажется, наш неожиданно быстрый талетин спутал кое-кому прекрасные планы. Вот и владыки уже разъехались, а он еще даже не добрался до Им-Рока. Грустно, не правда ли?

— Думал, что талетин будет длиннее, а гостеприимство владыки Асира — традиционнее, — кивнула Лин. — Наверняка ждал удачного момента в том самом предместье. А еще, — добавила задумчиво, — люди, которым не оставляют выбора шантажом и угрозами, обычно бывают рады поквитаться с шантажистом. Очень рады. Но, конечно, только если это не повлечет за собой исполнения угроз.

Зара была похожа именно на такую жертву шантажа. Не настолько, чтобы Лин считала это прямо, все-таки мир другой, да еще и незнакомые ей серальные традиции… Но чем больше вертела в голове эту мысль, тем больше вспоминала мелких, почти незаметных нюансов в поведении, которые прекрасно объяснялись именно этой версией.

— Она сдаст и Джасима, и все его планы, но только если будет уверена, что он не вырвется сам и не сумеет отдать приказ. Мы не знаем точно, чем он ей угрожает, но, учитывая ее зацикленность на детях, мне в голову лезут исключительно неприятные варианты.