Яд и мармелад. Жена по неосторожности

ГЛАВА 17

Гилберт

Мертвецы наступали со всех сторон.

Они были отлично вооружены: кто с мечом, кто с кинжалами, кто с булавой. Кости гремели в броне, позволяя моему мысленному взору с точностью до миллиметра определить местоположение каждого.

Остатки жестокого воинства, много лет назад напавшего на Морбидион. Вместе с защитниками города все они полегли в долгой кровопролитной битве.

Вряд ли тогда кто-то из этих воинов задумывался, что в далеком будущем их битва продолжится.

Серебристая луна заливала своим призрачным светом надгробия. Я не мог видеть этот свет, но чувствовал его.

Среди них был и лучник.

Ржавая стрела полетела мне прямо в грудь, но я пригнулся и с разворота пошел рубить кадавров своим серпом.

Могучее оружие с изогнутым полукруглым лезвием из драконьей стали было намного древнее всех этих мертвецов, вместе взятых. Оно было создано еще на заре времен, когда воздух был наполнен магией, а драконы бороздили небо над Морбидией.

Паре врагов я отрубил черепа, пару взорвал, а лучника разрубил пополам вместе с латами.

И вскоре уже стоял один посреди месива из порубленных костей и доспехов.

И это все, на что они были способны?

Черт, да я даже не запыхался!

В следующий раз нужно будет поднять кого-нибудь более серьезного. С темной магией, что ли.

Не воскрешать ради развлечения – золотое правило некромантии.

Но я поднял этих мертвецов не ради забавы.

Мне отчаянно нужно было забыть.

Перебить трупной вонью свежий, терпко-сладкий аромат малины, которым пахли ее волосы.

Которым благоухала она вся.

Запах Марисабель Бишоп преследовал меня с того самого рокового вечера в карете.

Ну что, хотел представить свою будущую жену получше?

Думал, изучу ее лицо и успокоюсь? Перестану постоянно рисовать образ Марисабель в окружающей меня темноте?

Допредставлялся, демон его дери…

Как последний болван, я был совершенно уверен, что больше не буду желать лицезреть девушку. По-настоящему, а не своим внутренним взором.

И что же получилось в сухом остатке?

А в сухом остатке получилось, что мне еще больше захотелось ее увидеть!

Какого сумрака вообще происходит?

Я давно привык к своему изъяну. Научился с ним жить почти что полноценной жизнью. Смирился, что вокруг меня постоянно будет тьма.

И тут она.

Эта раздражающая пустоголовая девочка, которая должна была стать лишь средством достижения моей цели. Я не предполагал, что обращу на нее внимание. Что вообще буду задумываться о ней.

Думать о ней… Так…

Вспоминать малейшие интонации ее нежного голоса, ее одуряющий запах, как она дрожала в моих руках и то, какими сладкими оказались ее губы на вкус.

Там, в купе паровоза «Морбидион-Дракончино», я сказал, что не позволил ей уехать из-за своего желания наказать ее за обман.

Это было вранье. Я не отпустил Марисабель, потому что не хотел ее отпускать. Мне стало интересно, как она будет себя вести. И какие шаги предпримет.

Девушка, конечно, затянула свою обычную волынку про расторжение контракта. В этом она была предсказуема.

И все-таки что-то в Марисабель меня удивило. Пусть наивная и неопытная, но она умела держать удар.

Сначала горько рыдает, но затем собирается и пытается справиться с трудностями.

Что делает ей честь.

И потом, этот ее фамильяр. Такой девушке, как она, действительно бы больше подошли зайчик или бабочка. Но нет – редкий крылан выбрал почему-то ее. Это… интриговало.

Она такая порывистая, такая яркая, как экзотическая птичка…

А я не могу даже ею полюбоваться.

Чужая. Бесконечно далекая.

Но так оно и должно быть.

Мне нельзя позволять себе обманываться в том, какие чувства Марисабель испытывает ко мне.

О, я не обманываюсь. Нет.

Обреченность, что придется идти на такую жертву. Крайнюю степень неприязни. Ужас перед могильным магом.

Она смирилась с нашим браком. Но каждый раз замирает от гадливости, стоит лишь мне приблизиться к ней. Или дотронуться.

В карете девушка из последних сил терпела… А потом я не удержался от поцелуя.

Поцелуя, которого не должно было быть.

Куда делись все мои отточенные навыки эмпата и умение читать по ауре?

Наслаждение ею и ее близостью застило разум.

Мне хотелось верить, что она испытывает то же самое, чутье подсказывало, буквально кричало об этом.

Но умом я понимал, это было бы слишком хорошо для меня.

Я целовал ее, а она дрожала не от страсти, как хотелось думать мне, а от отвращения. И отвечала только лишь из страха.

– Что вы себе позволяете? Вы… Вы!

Ее голос до сих пор стоял у меня в голове. В нем было столько омерзения.

Когда-то давным-давно я поклялся, что больше никогда не испытаю подобного. Раз и навсегда разочаровался в женщинах и поклялся больше не подпускать их к себе. Не впускать в душу.

Но вот, Гилберт Блэкмор, добро пожаловать на те же самые демоновы грабли!

Когда девушка всей душой ненавидит тебя и ее корежит от одного твоего прикосновения, принуждать ее к близости унизительно.

Мне запрещено прикасаться к Марисабель Бишоп.

Так остро реагировать на нее. Вспоминать. Снова и снова прокручивать в голове каждую нашу встречу.

Я не должен о ней мечтать.

И забыть этот проклятый запах малины, преследующий меня наяву и во снах.

Снах, от которых кипит кровь, колотится сердце, а пальцы впиваются в холодные простыни. Таких ярких, сочных и красочных, словно в них я снова видел.

Впервые за много лет я не мог с собой совладать. Не мог избавиться от горячих и сладких видений с собой и Марисабель Бишоп в главной роли.

Даже медитации не помогали. А это вообще было из ряда вон.

Это тревожило. Это раздражало.

Небольшое сражение с собственноручно мной поднятыми кадаврами не помогло.

Значит, пришла пора посетить соответствующее заведение.

В бордель я ходил достаточно редко, и лишь по необходимости.

Разрядка была нужна для поддержания хорошего уровня магии, качественных чернокнижных практик и сбалансированного управления потоками. Я рассматривал это, как одно из условий, не более.

Некоторые могущественные колдуны и вовсе добровольно отказывались от мужских половых органов, чтобы ненужное влечение не отвлекало их от магии. Вот они управляли потоками филигранно, тонко чувствуя малейшее течение.

К такому я, разумеется, готов не был. Но в чем-то сейчас их понимал.

Совершенно неуместные и постыдные фантазии о Марисабель мешали сосредоточиться.

И тогда я убедил себя, что дело было вообще не в ней. В связи с завещанием и этой идиотской свадьбой, будь она трижды проклята, я пропустил время очередного визита к женщине. Затянул с этим.

Что ж, я исправлю.

Заодно начальник полицейского корпуса подкинул новое задание – сразу на нескольких кладбищах были обнаружены разверзнутые могилы и исчезновение тел усопших.

Покойники в нашем городе вставали нередко, но я всегда очень быстро укладывал их обратно. В этом не было ничего необычного – скучное рядовое занятие.

Зато оно вкупе с походом в бордель уж точно меня отвлечет.

Девушка с малиновыми волосами должна перестать сниться мне каждую ночь…