Яд и мармелад. Жена по неосторожности

ГЛАВА 25

Я рассчитывала увидеть будущего мужа только в день бракосочетания.

Но он разрушил мои светлые надежды, явившись в «Мармеладные монстрики» тем же самым вечером. Почти перед закрытием.

Готик, как всегда страшно ему обрадовался. А вот я – нет.

Растерялась, но почти сразу взяла себя в руки.

– Какая неожиданность, граф Блэкмор! Сладенького захотелось?

В моем веселом милом магазинчике мрачная фигура некроманта смотрелась чужеродно. Даже нелепо.

Всякие ко мне покупатели захаживали, но таких еще не было.

Мужчина прошелся по павильону, провел рукой в черной перчатке по стене…

– Мило тут у вас. Мэтьюз рассказывал. Увидеть я, конечно, не могу, но чувствую атмосферу этого места. Необычно.

– Вы же пришли не за тем, чтобы поинтересоваться моим магазином.

Внезапно я поняла, что некромант оказался ко мне слишком близко. Его холодные мертвые глаза пугали. И завораживали.

– Хочу убедиться, что все идет по плану.

– В смысле? – нахмурилась.

– Что вы на своем месте, мисс Бишоп. И собираетесь исполнить наш договор. Мало ли что может взбрести вам в голову. Например, возьмете и в утро бракосочетания пуститесь в бега.

– И брошу свой магазин? – с презрением переспросила.

– А нарушение нашего договора вас, конечно, не смущает? Достаточно беспринципная позиция.

– Уж кто бы говорил о беспринципности… Послушайте, не нужно меня проверять. Мой побег в Дракончино был продиктован эмоциями. И отчаяньем. Но сейчас я смирилась. Месье Арман уже сшил свадебное платье…

– В вашем голосе столько безысходности.

Гилберт неожиданно сделал шаг ко мне. Я едва сдержалась, чтоб не отпрянуть. Некромант протянул руку и прикоснулся к моим волосам, поправил выбившуюся прядь.

– Ваши волосы повязаны смешным бантом. Но вам идет. Оно розовое, да? Или ядовито-зеленое?

Я стояла не в силах пошевелиться. От его близости внутри все дрожало.

Точно натянутая струна.

Почему-то показалось, что сейчас Гилберт притянет меня к себе и поцелует.

– О чем вы?

– О вашем свадебном платье… Которое по традиции должно быть черным.

– Серо-буро-малиновое в оранжевую клеточку! – буркнула я, сбегая от некроманта за прилавок. – Какая вам, в сущности, разница? Все это – фикция.

Гилберт чуть улыбнулся – я залюбовалась его улыбкой. Но затем некромант как будто очнулся от каких-то своих мыслей и сказал уже совсем другим голосом:

– Вы правы. Разницы совершенно никакой. Тогда до встречи в храме, леди Бишоп. Надеюсь, вы исполните свои обязательства.

Он направился к двери, намереваясь уйти, но я остановила:

– Постойте, граф. Можно спросить? Все эти осквернения могил, про которые пишут в газетах и судачат на улицах… Вы ведь это расследуете?

Некромант замер и с удивлением переспросил.

– С чего вдруг такой интерес?

Я сглотнула. Ну, не рассказывать же ему про мерзкие намеки Лизетты Дордюран! Про то, что, если он не докопается до причины, мне и моему только начатому делу может стать очень худо.

– Будущая жена должна интересоваться делами будущего мужа, – ангельским голоском вымолвила.

– Если уж врете, то можете хотя бы постараться делать это не так фальшиво? – бросил некромант, как будто его задел мой тон. – Да, я занимаюсь этим. Но в этом деле пока ничего не ясно. Признаюсь, оно оказалось страннее, чем я ожидал. Сегодня утром обнаружилось еще одно вскрытое захоронение на кладбище «Вторая жизнь». Я как раз собирался осмотреть его…

– Возьмите меня с собой! – выпалила.

– Вы в своем уме, Марисабель? Здоровы? Лихорадки нет?

– Я серьезно! Я же тоже вижу темные потоки магии. И могу ими пользоваться. Вдруг я вам пригожусь?

– Закидаете умертвие мармеладом?

– Я могу пригодиться. Заметить что-то, чего не увидите вы.

– Очень в этом сомневаюсь, – Гилберт покачал головой. – Пока вы не расскажете о причине столь неожиданно проснувшегося к этому делу рвения, можете даже не надеяться, что я вас возьму.

Пришлось, скрипя сердце, поведать ему об угрозе Лизетты Дордюран. Реакция некроманта меня покоробила, потому что он… засмеялся.

– А вот и зря! – надулась я. – Люди ведь и впрямь обожают подобные страшилки и жуткие слухи. Это я еще по Дракончино помню. У нас там была одна женщина, которая продавала молоко. И дела у нее шли очень хорошо. Но жена нашего мэра страшно на нее обозлилась и пустила слух, что та молочница – ведьма. И продает вовсе не коровье молоко, а молоко кикимор! В общем, наши милые добрые жители так разошлись, что сожгли ее дом. Она еле-еле спаслась от пожара и ноги от них унесла…

– Похоже, жена мэра не зря воспылала к этой женщине такой ненавистью? – выгнул бровь некромант.

– Самолично застукала своего мужа и молочницу в сарае, – слегка покраснев, подтвердила я.

– Что ж, считайте, вы меня уговорили, Марисабель. Тем более, любое время проведенное нами вместе, пойдет на пользу мере. Я возьму вас при условии, что будете меня во всем слушаться.

– Вот еще!

Я фыркнула, но под застывшим взглядом некроманта присмирела и закивала.

– В таком случае, прогуляемся до «Второй жизни». Тут как раз недалеко.

У меня уж челюсть отвисла:

– Как это? Сейчас пойдем? Но ведь темнеет уже… Ковен не рекомендует по ночам по кладбищам разгуливать.

– Со мной вы будете в полной безопасности, мисс Бишоп. Если не начнете чудить.

– Постараюсь.

Я вздохнула, уже жалея, что напросилась.

Но припомнила, с какой легкостью Гилберт справился с умертвием в Садах Диметры. От некроманта исходила уверенность и внутренняя сила. Рядом с ним легко можно было чувствовать себя, как за каменной стеной.

Заходящее солнце плеснуло на небо оранжевых и темно-фиолетовых красок.

Мы шли по улице рядом, но молчали, словно чужие.

Впрочем, это правда – чужими мы и были.

И лишь около высокой витиеватой ограды Блэкмор предупредил:

– Вот самые простые правила, которые будут понятны даже вам, Марисабель. Держитесь рядом со мной. Ни с кем не заговариваете. Ни у кого ничего не берите и никому ничего не давайте.

– Вы, верно, принимаете меня совсем за идиотку! – обиделась.

– Заметьте, мисс Бишоп, не я это сказал, – усмехнулся Гилберт.

Кладбищенский сторож сразу же узнал некроманта и с огромным почтением сопроводил нас до разграбленного захоронения.

Старик сообщил, что могила была относительно свежей – всего-то месяц назад тут похоронили рабочего, который скончался на стройке по вине несчастного случая – на него упал камень.

Так же он посоветовал нам быть поосторожнее, так как покойнички в последнее время что-то «расшалились». И удалился с чувством выполненного долга.

Могилка рабочего выглядела сиротливо – памятник был отодвинут в сторону. Крышка пустого гроба валялась рядом.

Тела, соответственно, видно не было. И никаких намеков на него.

Блэкмор совершенно спокойно спрыгнул в могилу. Проводя руками по стенкам, он читал какие-то заклинания. Я видела фиолетовый свет, теплящийся под его пальцами.

– И что вы рассчитываете обнаружить? – я присела на корточки у края ямы.

– Для начала, хотя бы понять, восстал ли он сам, или же его кто-то поднял?

Используя какой-то корень, как подножку, Блэкмор ловко выбрался на землю.

– Ну как, поняли?

– Не особо, – поморщился некромант. – Попробуем допросить свидетеля…

– Какого еще сви…

Я подавилась окончанием фразы. Блэкмор преспокойненько поднял из соседней могилы какой-то ветхий скелет, дребезжащий своими костями на все кладбище.

К сожалению, скелет соображал с трудом, поэтому на все вопросы некроманта отвечал очень медленно и почти бессвязно.

Нудный допрос затягивался.

Чтобы немного развеять скуку, я подошла к ближайшему склепу, разглядывая больших мраморных волков, как будто стерегущих вход.

– Тетя, у вас сладенького не найдется?

Позади меня стоял милый пухлощекий мальчуган лет десяти с огромными голубыми глазами и золотистыми волосами до плеч.

– Да, конечно… – я вытащила из кармана завернутую в бумажку мармедалку, но спохватилась. – А ты кто такой и почему по кладбищу в ночное время разгуливаешь?

– Да я – сторожа сын, меня папа на вечерний обход отправил, – с абсолютно невинным видом сказал мальчик. – Мы очень бедно живем, сладости только по праздникам кушаем…

В его глазах блеснули слезы.

– А, ну тогда возьми, конечно! – я поспешила протянуть бедняге мармелад.

Мальчуган торжествующе улыбнулся и его зубы показались мне слишком длинными. И острыми. Он схватил, но не конфету, которую я протягивала, а мое запястье.

Он стал меняться – из мальчика в неприятного вида призрачного мужчину с узкими глазами и длинными клыками.

В следующее мгновение умертвие затянуло меня прямиком в склеп. Тот самый склеп с волками!

Я ощутила пронизывающий тело насквозь могильный холод. Ужас ледяными ручейками растекся по моим венам.

Попыталась призвать на помощь потоки – хоть темный, хоть светлый. Но призрак оборотня впился зубами в мое запястье, высасывая из меня жизненную энергию. Сил у меня не оставалось никаких!

Зато он становился все ярче и объемней.

Внезапно склеп сотряс мощный взрыв. Часть стены обрушилась – в образовавшемся проеме показалась темная фигура Блэкмора.

– Мисс Бишоп, ад бы вас забрал! – рявкнул некромант, злобный, как тысяча демонов. – Я вам что велел?

Под воздействием фиолетовой магии некроманта, призрак оборотня разорвало в мелкие призрачные клочки, разметало по склепу, точно дым.

Блэкмор подскочил ко мне и вовремя подхватил, чтобы не упала на холодный грязный пол склепа.

– Не отходить от меня! Ни с кем не заговаривать! Никому ничего не давать! Неужели это было настолько сложно запомнить, Марисабель?

Он сжал меня в объятиях, а я, уткнувшись в его грудь, прошептала, с трудом выговаривая буквы:

– Мн-н-не хо-о-олод-д-д-дно….

– Нормально он у вас так энтелехии хлебнул…

В голосе Гилберта я услышала самую настоящую тревогу.

Он вынес меня на воздух и сжал мою посиневшую руку, растирая и разогревая запястье. Именно от места укуса призрачного оборотня по моему телу распространялся холод.

Пальцы некроманта излучали теплоту, но ее было мало… Так мало…

– Что вы делаете?

– Делюсь с вами своей жизненной энергией, – отмахнулся Блэкмор. – Но так я ее в вас буду до утра качать. А вам надо сразу и много…

Внезапно он притянул меня к себе, и я почувствовала его теплые губы на своих ледяных губах. Поцелуй был быстрым, но резко согревающим.

Мужчина как будто вдохнул в меня жизнь.

Меня мгновенно бросило в жар.

Я почувствовала такую внутреннюю силу, что горы готова была свернуть.

– Спасибо вам, Гилберт… – прошептала, не отрываясь от его благородного лица и неподвижных незрячих глаз.

– Даже по имени меня назвали? – усмехнулся граф. – Похоже, я переборщил…

– Держаться рядом с вами. Ни с кем не заговаривать. Ни у кого ничего не брать. Никому ничего не давать, – повторила я. – На следующий раз я это запомню.

– Следующего раза не будет, Марисабель. Чтобы я еще раз взял вас с собой – нет, благодарю.

Он выпустил меня из своих рук и отошел, принявшись отряхивать камзол от пыли.

– И как, тот скелет поведал вам что-нибудь полезное?

– Можно и так сказать. Скелет поведал, что мужчина поднялся сам. И превратился в умертвие.

– И что это значит?

– Значит, что-то такое случилось при его жизни, что заставило его подняться. Неоконченное дело, долг, месть, сильные чувства. Вот там его и нужно искать…

– А остальные пропавшие тела? – нахмурилась. – Выходит, каждый превратился в умертвие? У каждого было какое-то неоконченное дело при жизни? Тогда получается, что все эти исчезновения не связаны между собой.

– Я думаю, что они связаны, – твердо сказал Блэкмор. – Но как, пока объяснить не могу. Вместе с этим рабочим зафиксировано двенадцать пропавших тел на разных кладбищах Морбидиона. Нужно опросить родственников. Возможно, все они имели какую-то связь при жизни. А не после смерти, как я полагал.

– А можно я с вами буду родственников опрашивать? – обрадовалась я.

– Ни в коем случае, Марисабель, – отрезал некромант. – Сосредоточьтесь на приготовлении к нашей свадьбе. И ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ постарайтесь не напортачить на церемонии.

– Не напортачу, будьте покойны.

– С вами достаточно легко оказаться покойным, Марисабель.