Яд и мармелад. Жена по неосторожности

ГЛАВА 32

Я проснулась посреди ночи от голода.

Никогда не относила себя к тем, кто в полуночной тьме опустошает ледник с продуктами.

Но есть хотелось и сильно. При мысли о большом куске солоноватой форели рот наполнился слюной.

Поворочалась с боку на бок, но картины – одна краше другой – не оставляли совершенно никакого шанса на спасение.

У Ромильды, кажется, еще были вяленые томаты. И сырокопченая колбаса с перцем. И гигантский шоколадный торт с экзотическими ананасами и заварным кремом.

Ради приличия я поборолась с собой еще немного.

Но затем накинула шелковый халат на ночную сорочку и, прихватив газовую сферу, отправилась на кухню.

Даже то, что придется пересечь устрашающий темный дом и лестницу меня не испугало!

Коридоры и переходы Блэкмор-холла были темными и пугающе тихими. И лишь только магический свет освещал мне дорогу, кидая слабые отблески на черные стены.

Особенно жутко стало, когда я проходила под портретом старого графа. Почему-то показалось, что хищная рука старика схватит меня за плечо и утащит в жуткие недра портрета. Слава творцам, обе руки у некроманта были заняты, а то кто знает, что бы было?

Зато в конце пугающего путешествия по старинному дворцу меня ждало вознаграждение. В этом царстве тьмы кухня казалась островком уюта и спокойствия. В печах горел огонь, а свет тут был теплым и спокойным.

Я с головой влезла в ледник, с жадностью накладывая на серебряный поднос все съестное, до которого только могли дотянуться руки.

М-да уж, не подозревала, что я такая обжора!

Похоже, таким образом сказывается пережитый стресс. Надо б поумерить аппетит, а то такими темпами я ни в одно платье не влезу!

Хотя, чего мне заботиться о фигуре? Было б, перед кем красоваться…

Так что я плюнула на угрызения совести.

С довольным видом я подхватила гору набранной еды, повернулась и…

Нос к носу столкнулась с Его Светлостью графом Блэкмором.

Что он обо мне подумает, заметив столько еды?

Что я – ненасытный хомяк, разумеется…

О творец, я и забыла, до чего же красив мой муж! Впрочем, какой он мне муж? И какой «мой»?

Почему меня вообще должно волновать, что обо мне подумает Гилберт Блэкмор?

Мысль о том, что некромант целиком и полностью принадлежит гадской моли Эмили, вызвала внутри сначала приступ отчаянья и ревности, а затем злости.

– Тоже решили подкрепиться на ночь глядя, граф?

– Общение с полуистлевшим зомби не особо способствует аппетиту, – в тон мне ответил Блэкмор.

Судя по тому, что он даже не успел снять камзол, некромант действительно только что вернулся с кладбища. Самое удивительное, что на мой аппетит даже упоминание зомби не повлияло.

Я с независимым видом уселась за стол и отрезала себе большущий кусочек рыбки. До чего вкусно, ну просто тает во рту! А хлебушек какой, свежеиспеченный, но уже чуть-чуть подветренный – просто то, что надо! Кажется, это я мало форели себе наложила…

– Готова поспорить, бедняга не выжил после встречи с вами.

– Он и так был мертвым, Марисабель, – Блэкмор покачал головой, словно удивляясь моей тупости. – Вообще-то ничего плохого я ему не сделал, просто пообщался и уложил снова.

– Мило, – кивнула я, принимаясь за колбасу. – Это касается того дела с исчезновениями покойников?

– Вообще не касается. Родственники этого почтенного лорда заподозрили, что при жизни он спрятал крупную сумму денег и попросили меня уточнить этот вопрос.

– А с исчезновениями, выходит, у вас совсем глухо? – насмешливо переспросила я. – Сильнейший некромант Морбидии не может отыскать какие-то несчастные умертвия, да уж…

На самом деле я так, конечно, не считала. Я знала, что Блэкмор силен. И если он не может разобраться, значит все действительно не так просто.

Но мне хотелось уколоть его, сделать ему как можно больнее.

Так больно, как он со своей молью сделали мне, конечно, не получится, но все же…

– Я вижу, вы просто горите желанием поспособствовать этому расследованию. А для его продвижения мне весьма пригодятся фамильные артефакты, – в неподвижных глазах некроманта блеснули пугающие фиолетовые огни. – Вообще-то я хотел выждать, пока мера наполнится, не прибегая к вашей замечательной помощи, Марисабель. Но раз вы настаиваете…

Блэкмор подступил ко мне, бесцеремонно схватил повыше локтя и куда-то поволок.

– Эй! Я вообще-то торт не доела!

– Он подождет, я вас уверяю, – кровожадно ухмыльнулся некромант.

Мой халат распахнулся, являя полупрозрачную сорочку с весьма откровенным вырезом. На ходу я пыталась его запахивать, но получалось слабо.

– Отпустите руку, синяки останутся! – вопила. – Что вы вообще вечно меня так сильно сжимаете? Я вам антистресс, что ли?

– Если вы и стресс, то явно не анти, – сквозь зубы процедил Блэкмор.

– Кто бы говорил! – не сдавалась я. – Куда вы меня вообще тащите?

Злобный некромант не ответил. Впрочем, вскоре мой вопрос отпал сам собой.

Он что-то сделал со стеной в гостиной, из-за чего в полу со скрежетом открылась каменная винтовая лестница.

Мы спустились вниз и прошли длинным коридором, чтобы оказаться в большой круглой комнате с низкими сводами.

В самом центре комнаты стоял стол, на котором я увидела вожделенные некромантом предметы фамилии Блэкмор: трость со змеиным набалдашником и чашу-череп.

– И стоило из-за этого такой огород городить? – пожала плечами. – Вот они ваши драгоценные артефакты, спокойно себе лежат. Что ж вы не подошли и не взяли?

Не ответив на мой вопрос, Гилберт покачал головой. Но тут я и сама заметила – столик окружал слабо мерцающий купол, будто отлитый из фиолетового стекла. У него была четкая черная граница, источником которой оказались большие песочные часы.

Черный песок внутри высыпался почти весь. В верхнем делении осталось всего несколько крупинок, но, игнорируя все законы физики, вниз они не падали.

– Та самая мера, которая показывает, что вы выполнили условие отца… – догадалась я. – И что же нужно сделать, чтобы песок наконец высы…

Я не договорила, потому что Гилберт сделал шаг ко мне, крепко прижал к себе, положив руку на спину и впечатал свои губы в мои.

Замычала и попыталась вырваться, колотила его руками в грудь, но некромант перехватил мои запястья и отвел в сторону.

Только не это! Зачем он так властно и ненасытно меня целует?

И почему я млею от его губ и объятий, как самая распоследняя… До чего же мерзко и унизительно!

Мне так хочется забыться, отдаться, раствориться в нем.

Ясно как белый день, что он представляет на моем месте свою ненаглядную Эмили… Жутко, но даже это меня не останавливает.

Когда я поддаюсь движению его губ и языка, некромант резко отрывается, оставляя меня с ощущением горечи и обездоленности.

Пытаюсь возмущаться и ругаться.

Но некромант не слушает, поворачиваясь к мере. Замолкнув, то же самое делаю и я.

Прямо на моих глазах оставшиеся черные крупинки упали вниз, на горку песка.

Верхнее деление песочных часов опустело. Мера исполнилась.

Полупрозрачный купол вспыхнул таким ярким фиолетовым сиянием, что я закрылась локтем от нестерпимого света.

Но Гилберту все было нипочем. Он вытянул руки – трость с чашей легко поплыли к нему, словно только этого и ждали.

Трость он взял в правую, а череп – в левую.

Блэкмор и так распространял вокруг себя уверенность, а с предметами силы и вовсе напомнил какого-то величественного короля-некроманта из прошлого.

Наверное, такому великолепному мужчине действительно лучше подходит важная и благородная Эмили, а не я со своими смешными мармеладками и любовью к вырвиглазному цвету.

– Вы получили то, что хотели, – тихо сказала я. – Полагаю, на этом все. Наш брак должен быть расторгнут.

– Прежде я должен убедиться, что артефакты подчиняются и признают во мне своего хозяина, как им следует, – бросил Блэкмор. – Потом можете катиться на все четыре стороны вместе со своим мармеладом.

В этой фразе было столько презрения. Столько равнодушия…

– Меня от вас тошнит! – прокричала и бросилась к выходу из родового хранилища Блэкморов.

И, между прочим, не соврала. В этот момент я действительно ощутила подступившую к горлу тошноту.

Оно и неудивительно – некромант похлеще самого опасного токсина и самого смертельного яда будет!

Скорее бы уже мы развелись, и он перестал терзать мое израненное сердце…