Забытый: ЛУКА

Глава десятая

Лука

Я ожидал, что к утру он уйдет.

Нет, не ушел. Просто больше не лежал у меня на груди.

Но Реми лежал почти в той же позе, в какой заснул несколькими часами ранее, как и я. Я не был уверен, что было большим чудом… то, что Реми позволил мне обнять себя, или то, что я проспал больше пары часов кряду.

Ладно, прошло всего четыре часа, но сон есть сон. Я обходился без него так долго, что четыре часа показались мне четырьмя днями.

Хотя, как бы хорошо ни было все остальное, я не был уверен, что что-то могло сравниться с ощущением легкого веса Реми на мне или с тем, как его пальцы рефлекторно сжимали мою грудь. Я все еще держал его за волосы, а другой рукой прикрывал его руку, которая была у меня как раз над сердцем. Мне хотелось увидеть его лицо в этой позе, но это было невозможно, и я не осмеливался пошевелить его, боясь разбудить. Вчера я достаточно хорошо разглядел напряжение на его лице, чтобы понять, что он так же плохо спит, как и я. Так что единственное, что я мог по-настоящему рассмотреть, это его волосы. Они были густыми и мягкими, и я даже не мог представить его безволосым и с кровавыми струпьями по всему телу. От него пахло гостиничным шампунем, и его кожа, наконец, немного порозовела, хотя он все еще был довольно бледным. Я не был уверен, был ли это просто естественный оттенок его кожи или то, что объединяло значительную часть жителей Сиэтла… солнце, похоже, совсем не радовало эту часть страны.

Но не сегодня.

Солнце только вставало, и, хотя из нашего номера открывался вид на запад, солнечные лучи создавали на небе неповторимую симфонию светлых и темных тонов. Наверное, это был бы идеальный день для того, чтобы провести его на свежем воздухе.

Идеальный день для игры в футбол со своим ребенком.

Тепло, которое я испытывал, испарилось почти мгновенно при мысли о Джио, лежащем практически в коме, в своей постели.

Он был жив, но сегодня был так же недосягаем, как и последние восемь лет.

На самом деле, даже больше.

Реми пошевелился у меня на груди, и я затаил дыхание. Я еще не был готов к тому, что он проснется. Я не хотел видеть сожаление в его глазах, когда он поймет, где оказался... и уж точно не хотел видеть ненависть или разочарование. Потому что, несмотря на то, что он знал о Джио, я не ожидал, что между нами что-то изменится. Как это могло случиться? Я все равно оставил его. Он все еще ужасно страдал из-за того, что я не сдержал данного ему обещания. Неважно, что я пытался его найти. Я опоздал, и знал, что это вполне возможно, когда решил оставить его, чтобы последовать за Джио.

И, конечно же, поскольку судьба решила, что этого недостаточно, мне пришлось бороться с растущим влечением к молодому человеку в моих объятиях, к которому я не был готов. С тех пор как я принял свою ориентацию в колледже, у меня было приличное количество мужчин, но в основном это были анонимные перепихоны в дерьмовых клубах.

Ближе всего к тому, чтобы завязать отношения, я был с молодым человеком, который бесстыдно пристал ко мне на работе после того, как его приняли в отдел почтовой связи. Он был ненасытным ублюдком, который ничего так сильно не хотел, как быть устроенным в уютном месте, которое никогда не смог бы себе позволить клерк почтового отделения. Он не притворялся, что был кем-то большим, чем жиголо, которым всегда хотел стать. Он никогда не клялся мне в вечной преданности, и мне никогда не приходилось притворяться, что я испытываю к нему какие-то личные чувства. Мне нужна была эксклюзивная игрушка для секса, и он хотел быть именно такой. Взамен он получил солидный банковский счет, кредитную карту с большим лимитом и квартиру в шикарном районе. Когда все закончилось сразу после похищения Джио, я позаботился о том, чтобы о парне заботились достаточно долго, чтобы он смог найти своего следующего «папочку».

У меня ни с кем не было отношений с тех пор, как я потерял сына. Секс даже не входил в мои планы. Я был поглощен поисками своего ребенка, и по мере того, как дни сменялись месяцами, а затем и годами, я усиливал свою одержимость, возвращая как можно больше детей в их семьи. В промежутках между всем этим мне приходилось поддерживать образ, на создание которого я потратил всю жизнь. Никто, кроме моих братьев, не знал, что Лука Ковелло, сын-бывшего-псевдо-гангстера-который-легализовался, потерял единственное, что имело значение в его жизни. Внутри я был и остаюсь оболочкой человека, но для внешнего мира я был властным, безжалостным бизнесменом, который ходил по тонкой грани между законным и теневым. Даже вернув Джио, в каком бы состоянии он ни был, я все равно не мог заявить на него права, как мне всегда хотелось. Мой отец позаботился об этом. Я унаследовал слишком много его врагов, чтобы рисковать, подставляя своего сына.

Мой вибрирующий телефон на маленьком столике рядом со стулом, на котором я сидел прошлой ночью, заставил Реми пошевелиться рядом со мной. Я опустил руку ему на спину и провел пальцами по позвоночнику в надежде, что он снова успокоится, но это продолжалось ровно столько, сколько потребовалось моему телефону, чтобы снова завибрировать, примерно через тридцать секунд после того, как он перестал вибрировать в первый раз.

Реми вздохнул и подвинулся, пока его лицо, а точнее, губы, не прижались к моему горлу. Мой член, который и так был наполовину твердым, стал пульсировать, и все, что я мог сделать, это держать нижнюю часть тела под контролем. Я знал, что мне нужно разбудить Реми, потому что это было не совсем то, чего я ожидал.

— Реми, — тихо позвал я.

Из его горла вырвалось то, что я мог охарактеризовать только как тихий сексуальный стон, а затем он снова задвигался. Его нос уткнулся в меня, а потом он вдохнул, как будто пытался вдохнуть меня в себя.

— Реми, — повторил я, на этот раз сквозь стиснутые зубы, потому что Реми высвободил свою руку из моей и провел ею по моей груди. Его ладонь легла на мой сосок, который напрягся под футболкой. Мой телефон снова начал вибрировать, но я не смог бы пошевелиться, даже если бы захотел.

И я определенно не хотел этого.

Я был застигнут в этом странном, полузамерзшем состоянии. Я знал, что не могу прикоснуться к нему, и я знал, что не могу позволить ему больше прикасаться ко мне, но я также не мог заставить свое тело реагировать на команды отпустить его. Губы Реми были на моем кадыке. Должно быть, он заметил, как я сглотнул, даже во сне, потому что его рот чуть приоткрылся над бугорком. Его рука надавила на мой сосок, в то же время его теплое дыхание коснулось моего горла. Давление в моих яйцах стало слишком сильным.

— Реми, малыш, пожалуйста, ты должен проснуться, — взмолился я, опуская руку, которую держал на его спине, к его голове. Я попытался схватить его непослушную руку своей, но он поднес ее к моему горлу. Я накрыл его тонкие пальцы своими в тот самый момент, когда он закладывал их мне за ухо. Я наклонил голову, чтобы посмотреть на него сверху вниз, на тот случай, если он проснулся и хочет этого, потому что на самом деле это было все, что мне было нужно.

Я уже зашел так далеко.

Я видел, как его прекрасные голубые глаза смотрят на меня, но я мог сказать, что он еще не совсем проснулся. Вероятно, именно поэтому он крепче прижался ко мне. Его намерения были ясны, когда он, удерживая меня на месте, начал приподниматься, чтобы наши губы оказались на одном уровне.

— Реми, тебе нужно проснуться, — повторил я. Я обнял его за талию, чтобы он больше не двигался по моему телу. — Это не должно быть так, — прошептал я, больше себе, чем ему. Его губы коснулись моей челюсти, но прежде чем он успел наклонить мою голову, чтобы его великолепные губы коснулись моих, раздался тихий стук в дверь.

— Господин Ковелло?

Этот звук заставил Реми остановиться, но только после следующего стука в дверь его глаза прояснились. Я ожидал, что он отстранится от меня, но он этого не сделал. Не уверен, почему он застыл на месте еще на секунду, но я все еще чувствовал его дыхание на своем лице. Он тяжело дышал, словно пробежал марафон. Его тело напряглось, и я обнаружил, что скорее прижимаюсь к нему крепче, чем отпускаю.

— Лука?

Он произнес мое имя как вопрос. Как будто он действительно не понимал, что происходит. Его взгляд опустился на мой рот, а затем снова поднялся, и встал вопрос другого рода.

Или, по крайней мере, я так себе представлял.

Это было не столько замешательство, сколько разрешение.

— Все в порядке, Реми, — пробормотал я, опуская голову. Я оправдывал себя тем, что теперь он полностью проснулся. В этот момент ничто другое не имело значения.

По крайней мере, я так думал.

Потому что Вайолет и этот придурок-телохранитель, который стучал в мою дверь, выбрали именно этот момент, чтобы привлечь наше внимание. Маленькая девочка начала кричать из спальни, которую они делили с Реми, а стук во входную дверь превратился в сильный грохот. Мы с Реми быстро разъединились, и прямо перед тем, как он ушел, сожаление, которого я надеялся не увидеть, наполнило его глаза до краев.

— Реми! — позвал я, потому что просто не хотел, чтобы он окончательно сошел с ума.

— Я в порядке, — ответил он. Он был похож на того Реми, что был со мной вчера утром… злого, ожесточенного человека, считающего меня дураком за то, что я пытался спасти какого-то случайного парня, выкидывающего фокусы на складе, полном наркоманов.

Я встал и бросился к приставному столику, чтобы схватить свой телефон, затем подошел к входной двери и практически сорвал ее с петель.

— Что? — зарычал я.

У телохранителя хватило порядочности принять извиняющийся вид, но мне все равно хотелось оторвать ему руку.

— Извините, сэр, у нас возникли трудности с удержанием его внизу. Может, нам вызвать полицию?

— Кто? — спросил я. Разве я не платил этим парням целое состояние за то, чтобы они разбирались именно с таким дерьмом, когда какой-то мудак, ни свет ни заря, ломился в мою дверь?

— Ваш брат, сэр.

— Который из них? — Спросил я, поскольку это мог быть любой из них, кроме Лекса. Лекс просто взломал бы мой телефон, чтобы снова включить звонок и привлечь мое внимание.

Именно в этот момент мой телефон завибрировал в моей руке. Я взглянул на него и чуть не зарычал, когда увидел имя Вона и сообщение, которое он отправил.

Нахуй, я поднимаюсь.

Я провел пальцем по своему телефону, чтобы разблокировать его, затем набрал имя моего брата. Прежде чем звонок был принят, я увидел второе сообщение, в котором говорилось:

Спускайся сюда, придурок. Мы в вестибюле.

Вон снял трубку после первого гудка.

— Я сейчас спущусь, — нетерпеливо бросил я и повесил трубку. Я был уверен, что услышал на другом конце провода приглушенный звук, очень похожий на стон, но я сомневался, что этот звук издал Вон.

— Если мистер Валентино спросит, скажите ему, что я сейчас вернусь, — сказал я телохранителю.

Направляясь к лифту, я расстегнул рубашку, чтобы прикрыть пистолет за спиной. Администрация отеля с пониманием отнеслась к моей охране, но я не мог разгуливать с пистолетом наготове и не собирался оставлять его дома. Возможно, если бы меня защищали все люди Кинга, я бы так и поступил. Но, кроме Терренса и Стэна, людей, которых я привез с собой из Нью-Йорка, я нанял именно этих охранников из фирмы в Сиэтле… даже не из самой лучшей охранной фирмы.

Потому что так уж случилось, что в лучшей охранной фирме Сиэтла работал Реми. По крайней мере, так было. На прошлой неделе он не был на работе в «Баретти Секьюрити Групп», так как искал Вайолет, поэтому я понятия не имел, каков его статус на работе. Но я не хотел, чтобы кто-нибудь из его коллег каким-то образом узнал, что с ним происходит, поэтому я остановился на второй по величине фирме в городе.

Поэтому я не удивился, когда, войдя в вестибюль отеля, увидел одного из телохранителей, сидящего на декоративной скамейке возле лифта. Он держался рукой за ушибленное горло, а один из его товарищей по команде держал бутылку воды.

Я хмуро посмотрел на обоих мужчин.

— Где мой брат? — спросил я. Мужчина, которому Вон явно надрал задницу, покраснел и уставился в пол.

— Мы отвели их в конференц-зал, — сказал другой телохранитель. — Гости отеля начали нервничать.

— Их? — Спросил я, не заботясь о других постояльцах. Мне следовало просто снять весь этот чертов отель. По крайней мере, с Воном был кто-то, кто мог бы справиться с телохранителем. Это немного утешало.

— С молодым человеком, — сказал телохранитель. — Они, кажется... вместе.

Алекс.

Я покачал головой телохранителю и чуть не уволил их обоих на месте, но сумел придержать язык. Поскольку Алекс не был склонен к насилию, я понял, что Вону оставалось надирать задницу в одиночку.

— Я провожу вас, сэр, — сказал телохранитель.

— Не беспокойтесь, — отрезал я.

— Конференц-зал «Олимпик», — смущенно сказал мужчина.

Я помахал ему рукой и направился в сторону конференц-залов. Я уже запомнил расположение отеля, поэтому знал, как туда добраться.

Когда я открыл дверь, то увидел Вона, стоящего перед явно расстроенным Алексом. Он гладил его по лицу и что-то шептал. Алекс держал Вона за запястья.

За те шесть недель, что я провел рядом с братом и его молодым возлюбленным, я привык к таким интимным сценам, но каждый раз это действовало мне на нервы. Я одновременно завидовал и был вне себя от радости, что мой брат нашел свою вторую половину. Никто не заслуживал быть вместе больше, чем Вон и Алекс. Но также я знал, что это значит для меня.

Вон не вернется со мной домой.

У Алекса была огромная семья здесь, в Сиэтле. Вместе со своим старшим братом Данте и мужем Данте, Магнусом, Алекс был частью удивительно дружной компании Ронана. И, конечно же, еще одно предостережение, что некоторые из тех самых мужчин, работавших на Ронана, состояли в отношениях с мужчинами, связанными с семьей Барретти.

На ту же семью Барретти работал Реми.

Я считал себя умным человеком, но было невозможно уследить, кто есть кто и на какой стороне генеалогического древа они находятся. Но на самом деле это не имело значения, потому что все эти ветви означали одно.

Вон останется здесь с Алексом, когда придет время мне забрать Джио домой. Это было душераздирающее признание, но по-другому я бы не поступил. Вон любил Алекса много лет, и он уже многим пожертвовал, чтобы помочь в поисках Джио. И своей работой Вон спас бесчисленное множество жизней. Настал его черед обрести семью, которую он всегда заслуживал.

Вон и Алекс посмотрели на меня, когда я вошел в комнату. Мой брат выглядел раздраженным, а Алекс был в полном беспорядке. Он явно плакал. Вон взял Алекса за руку, когда они оба подошли ко мне. Я был уверен, что Вон ударит меня. Мы многое решали кулаками, особенно в последние недели, когда Вон и Алекс воссоединились. Но мой брат просто отпустил руку своего любимого, чтобы обнять меня обеими руками.

— Спасибо, блядь, — пробормотал он.

Я был удивлен таким проявлением эмоций, но еще больше удивился, когда почувствовал, как слезы защипали мне глаза. Недавно мы с Воном наговорили друг другу немало гадостей, и хотя мы объединились в последней отчаянной попытке найти Джио и обезопасить Алекса, я не был уверен, что наши отношения переживут предательство, которому мы подвергли друг друга.

Я поймал себя на том, что несколько долгих секунд прижимаюсь к Вону, совсем как тогда, когда перепуганным девятнадцатилетним первокурсником колледжа-геем, признался ему в том, только что узнал, что одна пьяная ночь с женщиной, привела к неожиданной беременности.

Я почувствовал, как большая рука моего брата легла мне на затылок, как будто он знал, что я чувствую в этот момент, и давал мне дополнительную уверенность в том, что все будет хорошо.

С Реми.

С Джио.

Когда он отпустил меня, Алекс практически бросился в мои объятия. Проявление эмоций не было чем-то необычным для Алекса, но было необычно, что он проявлял их со мной. Я не был его любимым человеком.

— С Реми все в порядке, — сказал я Алексу, обнимая его.

— Знаю, — сказал Алекс.

— Он звонил тебе? — Удивленно спросил я.

Алекс покачал головой.

— Он с тобой, так что я знаю, что он в безопасности, — все, что сказал Алекс. Я удивленно посмотрел на Вона, но он только улыбнулся, как будто уверенное заявление Алекса было для него самой естественной вещью на свете.

— Что ты делаешь с ним? — Спросил Вон, как только Алекс отпустил меня. Я не упустил из виду, что молодой человек сразу же вернулся к моему брату.

Я вздохнул и указал на стулья, окружающие стол для совещаний. Когда мы сели, я сказал:

— Я беспокоился о нем после того, что случилось на свадьбе.

— Он был со своим куратором Джо, — сказал Алекс. — Я говорил с ним. Он сказал, что с Реми все в порядке. Реми тоже так сказал.

Я не собирался раскрывать тайну Реми о том, что он притворялся Джо, когда разговаривал с Алексом, поэтому просто сказал:

— С тех пор многое произошло. — Я вкратце рассказал своему брату и Алексу о том, как Реми искал Вайолет. Если кому-то из мужчин и показалось странным, что я слежу за Реми, то никто из них этого не сказал. Я также умолчал о том, насколько напряженными были отношения между мной и Реми.

— Так они оба с тобой? — Удивленно спросил Вон. — Реми и ребенок?

Я кивнул.

— И ты вовлек в это Ронана?

Я снова кивнул. Я знал, о чем мой брат не спросил. Это был тот же вопрос, который я все еще задавал себе. Почему Реми был со мной, а не с Ронаном?

— Я поручил Кингу найти семью Вайолет.

— Что потом? — Спросил Алекс. — Если ты найдешь ее семью, что будет с Реми?

Я перевел взгляд на молодого человека. Месяц назад он боялся заговорить со мной напрямую. Он боялся разозлить меня и быть наказанным, как это было на протяжении многих лет, людьми, которые использовали его, как будто он был не более чем их собственностью. Я не мог не взглянуть на шрам у него на шее. Предыдущий похититель оставил этот след, когда сваривал звенья ошейника на шее Алекса.

— Ты сказал, что Реми спас тебе жизнь, — пробормотал я, размышляя о многих различиях между Алексом и Реми. Когда Алекс рассказал мне о Реми, я тогда еще не знал, что этот молодой человек был тем мальчиком, которого я бросил. В то время я был погружен в свое горе от потери Джио, поэтому не мог вспомнить подробности того, что он мне сказал. Но была одна вещь, что он сказал, я не забыл. — Ты сказал, что он был бойцом.

Никогда еще не было более правдивого высказывания о Реми.

Алекс кивнул.

— Прости, я не помню остального из того, что ты сказал мне в тот вечер, когда мы разговаривали, — сказал я.

Алекс опустил глаза, это движение укоренилось в нем с давних пор. Но он почти так же быстро поднял их снова, и я почувствовал такую гордость за него. Я знал, что это то, над чем он работал, чтобы укрепить свою уверенность в себе в общении с людьми.

— Я думал, что впервые мы встретились в туалете на одном из аукционов. Кто-то сильно его обидел, — тихо сказал Алекс, и я увидел, как на его глаза навернулись слезы. Он придвинулся ближе к Вону, и неудивительно, что мой брат обнял его и поцеловал в висок. — Реми был там не для того, чтобы быть выставленным на аукцион, но, полагаю, он должен был... развлекать некоторых покупателей, пока они ждали начала аукциона. Он... мы не говорим о том, что произошло той ночью, — объяснил Алекс. — Данте рассказал мне последнюю часть. В любом случае, когда я увидел его в уборной той ночью, он был очень расстроен. Я не должен был ни с кем разговаривать, но я просто хотел подбодрить его. В уборной стояла цветочная композиция. В ней было несколько красивых голубых ирисов, так что я подарил ему один и объяснил, что он означает… надежду. Цветы… они всегда помогали мне почувствовать себя немного лучше, поэтому я подумал... — Алекс снова опустил глаза и сказал: — Это было глупо. После того, что тот человек сделал с ним, цветок...

— Эй, — сказал я, прежде чем мой брат успел отреагировать на комментарий своего любимого. — Алекс, посмотри на меня, — настаивал я. Я обрадовался, когда он сделал это. — Мне не нужно спрашивать Реми, чтобы понять, что это что-то для него значило… ты, вероятно, был первым человеком за долгое время, который дал нам ту самую надежду, которую никому из вас не позволялось иметь.

Алекс на мгновение задумался над моими словами, затем кивнул.

— Данте сказал мне, что мы с Реми встречались раньше. Мы жили в одном доме после того, как меня похитили. Реми узнал мое родимое пятно. — Алекс указал на пятно у себя на ключице. — Вот как он узнал меня в уборной. Но я не помню, чтобы встречался с ним до этого. — Алекс помолчал и добавил: — Мы с Реми не говорим о тех временах. Я пытался несколько раз, но он… он просто хочет забыть.

Алекс выглядел таким убитым горем, что я сказал:

— Он сказал, что обычно подражал определенным голосам для детей в этих домах, Алекс. Ты помнишь кого-нибудь, кто делал так?

Алекс уставился на меня, затем все его тело напряглось. Он кивнул почти отчаянно, но, казалось, не мог произнести ни слова. Он повернулся к Вону.

— Я помню, — наконец, смог выдавить он. — Боже мой, я помню, — повторил он. — Я, гм, не понимал по-английски, но когда мужчины убрали телевизор и сказали нам идти спать, я не мог перестать плакать. Этот мальчик, он был на три или четыре года старше меня, начал говорить таким забавным голосом. Я не мог разобрать слов, но это был тот самый мультяшный утенок… тот, которого трудно понять, и который дружит с мышью.

— Дональд Дак, — сказал я. — Он всегда нравился Джио. — Вон взглянул на меня с беспокойством, но я не выдержал его взгляда.

— Да, он, — сказал Алекс. Он привалился к Вону. — Не могу поверить, что это был Реми. Он так и не сказал мне своего имени, а на следующее утро исчез. — Алекс на мгновение замолчал. Мой брат успокаивающе гладил его по плечу. Алекс смахнул несколько непрошеных слезинок, затем посмотрел прямо на меня. — Могу я его увидеть, Лука? Пожалуйста?

Даже если бы я хотел сказать «нет», я бы не смог. Я не был уверен, что Реми согласится встретиться с Алексом, но я был обязан Алексу всем. Я не мог отказать ему в этом. И даже если Реми не согласится, ему это тоже было нужно.

Я кивнул.

— Он наверху, — сказал я.

Алекс, казалось, нервничал, когда они с Воном шли за мной к лифту. Никчемный телохранитель, из которого Вон вышиб дух, вернулся на свое рабочее место, но когда Вон проходил мимо, мужчина сделал вид, что не заметил его.

Мне реально нужно было нанять охрану получше.

Телохранитель, ожидавший снаружи, открыл мне дверь. Я вошел и увидел полностью одетого Реми, сидевшего на полу в гостиной с Вайолет. Она держала бутылочку молока и в то же время играла со своими игрушками. Мое тело отреагировало на появление Реми, когда его глаза встретились с моими. Он явно был напряжен, потому что поднялся на ноги и обхватил себя руками.

Затем он увидел, что я не один.

Ни Алекс, ни Реми не произнесли ни слова, когда увидели друг друга. Неудивительно, что Алекс не выдержал первым. Он прошел мимо меня и поспешил через комнату. Я услышал сдавленное рыдание, вырвавшееся из его горла, как раз перед тем, как он подошел к Реми. Я испытал облегчение, когда Реми раскрыл объятия для Алекса. Реми заключил его в крепкие объятия. Хотя Алекс, возможно, был более красноречивым в плане выражения своих эмоций, Реми не остался равнодушным. Он закрыл глаза, держась за Алекса, и, в какой-то момент, казалось, роли поменялись, и теперь Реми был заключен в объятия. Взгляд Реми встретился с моим поверх плеча Алекса, но я не мог сказать, разозлился он или нет. Мне бы хотелось уделить ему несколько минут, чтобы поговорить о том, что произошло, когда он проснулся у меня в руках, но даже если бы я смог убедить своего брата и Алекса предоставить нам несколько минут, Вайолет явно не захотела бы выпускать Реми из виду, потому что она стала звать его по имени и протягивать руки, когда поняла, что у нас гости.

— Приготовь мне что-нибудь на завтрак, братишка, — сказал Вон, легонько хлопнув меня по плечу.

Я знал, что его интересует не еда, а уединение, которое он получит, пока я готовлю. Он мог поговорить со мной, находясь на достаточном расстоянии от Алекса и Реми, которые были заняты Вайолет. Маленькая девочка, казалось, опасалась Алекса, но я сомневался, что ей потребуется много времени, чтобы принять его. То, как он ворковал с ней и восхищался милым платьицем, в которое Реми одел ее, несомненно, принесло ему дополнительные очки в глазах застенчивой малышки.

Я заставил себя отвернуться и пойти на кухню. Мне по-прежнему была видна гостиная, но я никак не мог расслышать, о чем говорят Реми и Алекс.

— Какого хуя ты делаешь? — Спросил Вон, облокотившись на стойку и скрестив руки на груди.

Как я должен объяснить ему то, чего сам не понимал? Я рассказал ему, что сделал с Реми, когда он был ребенком, но Вона там не было. Да, он долго жил в этом мире, когда искал Джио, но он никогда не поднимал руку на ребенка… он никогда никого не бросал…

Даже когда я обдумывал эту мысль, я знал, что это чушь собачья.

Возможно, он и не бросил бы Алекса, но он был вынужден допустить, что с Алексом что-то случится, чтобы тот не раскрыл свое собственное прикрытие. Он «работал» на человека, державшего Алекса в плену долгие годы. В конце концов, он раскрыл свое прикрытие, когда не было выбора, но сколько раз ему приходилось наблюдать, как молодой человек, о котором он начал заботиться, страдает от рук своего обидчика, и он ничего не мог с этим поделать, потому что похититель Алекса был единственной зацепкой, которая у нас была на Джио в то время?

— Я не смог бы сделать это снова, — пробормотал я.

— Сделать что?

— Уйти, — выпалил я, вымещая свое разочарование на паре помидоров.

— Так какой у нас план? Ты поможешь ему найти семью ребенка, а что потом?

— Не знаю, — признался я.

— Лука...

— Я не знаю, Вон, — огрызнулся я. Я понял, что меня услышали, когда поднял глаза и увидел, что Алекс, Реми и даже Вайолет смотрят на нас. Троица медленно вернулась к тому, чем они занимались на ковре в гостиной. Вон смотрел на меня с жалостью.

Я нарезал лук-шалот, чтобы не смотреть на него.

— Я прослежу, чтобы с ним все было в порядке, прежде чем уйду. Ты это хотел услышать?

— Я беспокоюсь не о нем, — пробормотал Вон.

Это привлекло мое внимание. Я перестал резать и поднял глаза.

— О чем ты?

— Это не изменит твоих чувств, Лука. Не думаю, что ты это понимаешь, — сказал мой брат. Не было никаких сомнений в том, что сейчас он жалеет меня… это было ясно как божий день по тому, как печально он произнес мое имя.

— Если хочешь мне что-то сказать, брат, то просто, блядь, скажи это, — пробормотал я. — Я просто исправляю ошибку, не более. — Мой внутренний счетчик дерьма зашкаливал, но я не собирался говорить ему об этом.

— Эй, — сердито сказал Вон, выпрямляясь и вторгаясь в мое личное пространство. Он понизил голос. — Ты сделал все, что мог, в тех обстоятельствах, в которых оказался. Если бы ты вытащил Реми, когда он был ребенком, тебе все равно пришлось бы жить с чувством вины за то, что ты упустил шанс найти Джио. Ты был в безвыходном положении.

Ярость захлестнула меня, но только потому, что Вон сказал правду, которую я и так знал. Я искал отпущения грехов, но его не было. Даже если Реми каким-то чудесным образом простит меня, я никогда не смогу избавиться от чувства вины.

Но дело было не во мне.

— И что, Вон? Я просто должен попросить прощения и двигаться дальше? Предоставить ему самому разбираться с Вайолет? — Я фыркнул. Протиснулся мимо брата, но, как и следовало ожидать, он схватил меня за руку.

— Я не это хотел сказать, и ты это знаешь. Не вешай мне лапшу на уши. Но он, — Вон махнул рукой в сторону гостиной, — не один. У него есть я, Алекс, Ронан...

— Реми выбрал меня, — выпалил я в ответ, потому что мне надоело слышать имя Ронана, когда речь заходила о Реми.

Вон замер, и выражение его лица сменилось с разочарования на замешательство.

— Лука, скажи мне, что ты привел его сюда не потому, что ты...

— Не надо, — прорычал я, глядя брату прямо в лицо. — Все не так, и пошел ты нахуй, если так плохо обо мне думаешь… брат, — выпалил я.

— Разве можно меня винить? — Ответил Вон, ничуть не смущенный моей яростью. — После того, что ты пытался сделать с Алексом?

С таким же успехом он мог воткнуть мне нож в живот. Я пожалел о своем плане в отношении Алекса, но отчаянно хотел найти Джио. Я извинился перед Воном и Алексом, но чтобы Вон бросил мне это в лицо… это было доказательством того, что я не вернул его доверие.

Может, никогда и не верну.

Но чтобы он подумал, что я привел Реми сюда только для того, чтобы воспользоваться им?

— Джеймс, — прервал его Алекс тихим голосом, в котором слышалось что-то похожее на разочарование. Я всего несколько раз слышал, как он называл моего брата по имени, но это всегда заставало меня врасплох.

До сих пор.

Сейчас я был пиздецки зол, чтобы обращать на это внимание.

Алекс стоял по другую сторону кухонного островка, а Реми стоял прямо за ним. Реми держал в руках тихую Вайолет. Я понятия не имел, что слышали молодые люди, но это не имело значения. Мне просто нужно было убраться к чертовой матери подальше от Вона, пока мы снова не подрались.

Я протиснулся мимо брата и выпалил:

— Готовь чертов завтрак себе сам, а потом уебывай нахуй. — Я осторожно прошел мимо Алекса, который потянулся, чтобы коснуться моей руки. Я услышал, как он с сожалением произнес мое имя, но я только покачал головой. Мне нужно было зализать раны в одиночестве. Я не осмелился взглянуть на Реми, проходя мимо него, хотя и знал, что, скорее всего, вижу его в последний раз.

Направляясь в свою спальню, я говорил себе, что так будет лучше... что Реми получит необходимую ему помощь, и он получит ее от людей, которые заботятся о нем и будут рядом с ним, что бы ни случилось с маленькой девочкой, о которой он так сильно заботился.

Все это я говорил себе, но, блядь, в моей голове звучал другой, более громкий и настойчивый голос, который продолжал повторять одно и то же слово снова и снова… слово, которое доказывало, что, возможно, мой брат не так далек от истины, как мне бы хотелось.

Мой.