Забытый: ЛУКА

Глава двадцатая

Лука

Несмотря на то, что мое взбесившееся тело требовало, чтобы я снова завладел ртом Реми, мне удалось проигнорировать приказ. Но я не выпустил Реми из своих объятий и не успокоился из-за того, что был прижат к нему. Суть в том, что мне было просто слишком хорошо, особенно после недели безумного беспокойства за молодого человека.

Я провел бесконечные часы, рыская по центру Сиэтла в попытке найти Реми. Я даже побывал на том ужасном складе, известном как Дворец. Реми там не было, но я видел парня, которому отдал деньги, когда мы с Реми искали Вайолет. Подросток не узнал меня, вероятно, потому, что был под кайфом и его трахали сразу два парня. Я вмешался, в надежде, что прекращение унизительного акта каким-то образом разбудит парня, но он просто предложил мне присоединиться к нему за разумную цену.

Все было так, как сказал Реми. Я не смог спасти этого парня, потому что он не был готов к спасению. Даже если бы я предложил ему дом, достаточно денег, чтобы прожить на них следующие десять лет, и множество других удобств, облегчающих его жизнь, он все равно выбрал бы наркотики. Я снова оставил ему свою визитку в надежде, что, может быть, когда-нибудь он позвонит мне и скажет, что готов. Затем я продолжил поиски Реми. Но его нигде не было, а сутенер по имени Таз, который не был в восторге от встречи со мной, сказал, что не видел Реми с того дня, как мы отправились на поиски Вайолет.

После этого я проводил большую часть своих дней, сидя возле квартиры Реми, но его нигде не было видно. Мои братья помогали в поисках, но, поскольку после того, как Реми снял свои деньги из банка недалеко от границы штата, у нас не было возможности отследить его по цифровому отпечатку, и мы все оказались в тупике. Я пытался смириться с возможностью того, что он уехал из штата и я, возможно, никогда больше его не увижу, но каждый раз, когда я думал об этом, я так же быстро отбрасывал эту мысль. Я не был готов признать, что потерял молодого человека во второй раз.

Из-за поисков Реми меня не было рядом, пока Мэрилин знакомилась со своей внучатой племянницей. Алекс единственный, кто остался, чтобы познакомить маленькую девочку с женщиной, которая хотела и могла дать ей новую жизнь. Но все равно в этом переходе должны были участвовать мы с Реми.

Вместе.

Признаюсь, я был обижен и зол после того, как он сбежал, но я понимал, что толкнуло его на это. Я сам боролся с мыслью о том, что могу потерять Вайолет. Она появилась в моей жизни всего несколько недель назад, но их с Реми отношения что-то изменили во мне. Возможно, не столько изменили, сколько вернули все на круги своя. Те эмоции, которые я испытал, когда мне впервые вручили моего новорожденного сына, были похоронены так глубоко, после того, как я потерял Джио, что я забыл, на что они похожи. Реми и Вайолет дали мне возможность взглянуть на них мельком. Они были напоминанием о том, что та версия Луки была довольно хороша.

— Как... как ты узнал? — Спросил Реми, запинаясь в собственных словах.

— Кинг видел тебя вчера вечером в больнице, когда ты выходил из палаты. Он расспросил о тебе медсестру, и она сказала, что ты представился Алексом и что всю прошлую неделю каждый вечер навещал Джио. Кинг последовал за тобой в этот мотель. — Я с отвращением оглядел грязную, пропахшую плесенью комнату.

Моему Реми не место в таком месте, как это.

— Прости, — нервно начал Реми. Его ладонь под моей ладонью была потной и холодной. — Я назвался Алексом только потому, что знал, что ему разрешено навещать Джио.

— Меня это не волнует, — сказал я. — Я просто хочу знать, зачем ты его навещал.

Реми с трудом сглотнул, но ничего не ответил. Я раздраженно фыркнул. Разве мы не прошли через все это? Разве мы не преодолели его недоверие ко мне?

Очевидно, нет, иначе мы бы сейчас не стояли в этой дерьмовом номере.

— Просто поговори со мной, Реми, — прошептал я. — Не потому, что ты чувствуешь себя обязанным мне или еще что-то. Поговори со мной, потому что ты этого хочешь, потому что тебе это нужно, потому что это я.

Я увидел нерешительность, промелькнувшую в его глазах, и это звучало как похоронный марш. Если я до сих пор не сумел завоевать его доверие, то сомневаюсь, что когда-нибудь смогу. Этот факт словно вонзился кинжалом в мое сердце.

Я отпустил Реми и отступил на шаг. До этого самого момента я верил, что между нами что-то есть. Большую часть прошлой недели я провел в поисках Реми, пытаясь разобраться в своих чувствах к молодому человеку. Я беспокоился, что все мои действия были основаны исключительно на чувстве вины за то, что я бросил его много лет назад. И да, именно из-за этого все и началось между нами, но не это заставило меня снова искать его.

Уход Реми означал, что я могу окончательно порвать с ним. Если бы Вайолет тоже ушла, я бы смог вернуться к своей прежней жизни, ожидая возвращения сына.

Через час после ухода Реми я понял, что не хочу возвращаться к своей прежней жизни.

Я хотел только Реми.

Я понятия не имел, как он стал такой важной частью моей жизни за последние несколько недель, но он стал. Каждый раз, когда у меня были взлеты и падения за последние семь дней, я хотел разделить их с ним.

Но, очевидно, он не хотел того же самого.

Не обращая внимания на острую боль в груди, я потянулся к дверной ручке через его бедро. Я ожидал, что он пошевелится, когда я поверну ее, но, к моему удивлению, он опустил руку и сжал мое запястье.

— Не надо, — прошептал он так тихо, что я едва расслышал его. — Пожалуйста, не уходи, Лука.

Я не двигался и не отвечал, боясь, что каким-то образом снова заставлю его замолчать. Его глаза были закрыты, что заставило меня задуматься, какую внутреннюю борьбу он ведет сам с собой.

— Я собирался уйти. Серьезно… совсем. — Он покачал головой.

Я хотел спросить его, что он имел в виду, потому что понятия не имел, о чем он говорит, но придержал язык. Он все еще сжимал мое запястье, время от времени разминая пальцы.

Он глубоко вздохнул и сказал:

— Я уволился с работы, потому что собирался уехать из Сиэтла. Просто собрать сумку и уехать. Куда угодно. Я так и сделал… Я собрал сумку и отправился на автобусную станцию. Когда парень спросил меня, куда я хочу направиться, я назвал ему это самое место. Не знаю почему. Я снял этот номер, а потом пошел в больницу и сказал, что я Алекс, и мне разрешили увидеть твоего сына. Я стал прощаться с ним… Я не знаю, может, это был мой способ попрощаться с тобой, — Реми рассмеялся, но это прозвучало резко и некрасиво. — Я не знаю, что со мной происходит, — добавил он отчаянным и растерянным голосом. Он выбрал этот момент, чтобы посмотреть на меня, и от боли в его глазах мне стало трудно дышать.

Я потянулся к нему свободной рукой и, когда притянул его к своей груди, он подчинился без колебаний. Он крепко держал меня. Я поцеловал его в макушку, но этого оказалось недостаточно. Я понимал его замешательство, потому что сам был в таком положении. Все еще был. Я откинул его голову назад, чтобы поцеловать. Его руки мгновенно обвились вокруг моей шеи. Он ответил на мой поцелуй с жадностью и безоговорочностью. По крайней мере, эта часть наших отношений имела смысл.

Я заставил себя прервать поцелуй, а затем взял его за руку и подвел к кровати. Я не упустил его колебания, когда сел на нее. Я собирался заверить его, что ничего не случится, но вместо этого воспользовался моментом, чтобы выяснить кое-что еще, что мне нужно было знать. Я притянул его к себе, пока его колени не коснулись моих. Реми явно нервничал, но не пытался отстраниться или что-то сказать. Я отпустил его руки, чтобы дотянуться до его ног. Я мягко заставил его встать по обе стороны от меня, а затем потянул вниз, так что он оказался у меня на коленях. Тот факт, что Реми сделал это без колебаний, заставил мое сердце воспарить.

Значит, между нами все-таки было какое-то доверие.

Я положил руки ему на спину и быстро поцеловал.

— Если между нами что-то произойдет, милый, это будет твой выбор, и уж точно не в такой дыре, как эта.

Я заметил тень улыбки на его губах. Он казался немного более расслабленным. Я продолжал обнимать его за талию и был удивлен, когда он провел пальцами по моим волосам.

— Почему ты ушел? — спросил я.

Пальцы Реми скользнули вниз по моему лицу, когда его глаза встретились с моими. Его прикосновение было нежным и ласковым, и я мог бы сидеть так вечно, просто любуясь им.

— Я знал, что у меня не хватит сил смотреть, как она забирает Вайолет. Когда бы она это сделала, у тебя не было бы причин...

— Для чего? — спросил я.

— Чтобы держать меня рядом. Я не хотел, чтобы это было похоже на... - начал он, затем опустил глаза. Я быстро приподнял его подбородок, чтобы он посмотрел на меня.

— Что, например? — Спросил я.

— Как тогда, когда я вернулся домой. — Он покачал головой, и я увидел, как его глаза наполнились слезами. — Я не хотел, чтобы все было так. Не с тобой.

Ему не нужно было больше ничего говорить, потому что я понял. Он не хотел испытывать боль от того, что я отвергну его, как это сделали его родители. Мысль о том, что, возможно, его чувства ко мне соперничали с моими к нему, была ошеломляющей и волнующей, но я не хотел все испортить и снова отпугнуть его. Я ломал голову, что бы такое умное сказать, что-нибудь такое, что убедило бы его, что так не будет. Но все, что у меня вырвалось, было:

— Тогда останься.

— Что? — Реми задохнулся.

— Останься, — повторил я. Как только я произнес это слово в первый раз, у меня внутри как будто открылся клапан, и вся боль, вина и беспомощность, которые я испытывал последние восемь лет, начали немного ослабевать. — Просто останься, Реми.

— Я... — это все, что он смог выдавить из себя.

Я видел, что эта идея была для него слишком ошеломляющей, и, поскольку я боялся его напугать, добавил:

— Просто на некоторое время. Посмотрим, как пойдут дела.… мы можем встречаться.

— Ты имеешь в виду, как… свидание? — Спросил Реми, и на его лице отразились замешательство и недоверие.

Я поймал себя на том, что улыбаюсь, когда понял, что это именно то, что я имел в виду.

— Да, свидание, — сказал я. — Желательно, чтобы свиданий было много.

— Ты хочешь, чтобы я остался с тобой… в твоем доме. Чтобы ты мог встречаться со мной?

Его замешательство и недоверие были восхитительны. Но потом я понял, как это может звучать для человека с его прошлым, поэтому быстро исправился:

— Просто встречаться. Ходить куда-нибудь ужинать, смотреть фильмы, что бы там люди ни делали на свиданиях. Я никогда не был на свиданиях, так что нам придется действовать наугад. Но это всего лишь свидания, Реми. — Я надеялся, что он поймет, что я не пытаюсь купить его для секса.

Реми сначала не ответил. Я заставил себя помолчать, чтобы он мог осмыслить мои слова. То, о чем я просил, было довольно важным делом. Но я был уверен, как никогда, что это именно то, что нам нужно. Мы были вместе уже несколько недель, но наши отношения никак нельзя было назвать простыми. Казалось, что мы начали с чистого листа, разделили все тяготы и прошли через все эти травмирующие моменты, но нам нужно было лучше узнать друг друга, несмотря на все это.

Голос в моей голове пытался напомнить, что у меня не может быть отношений, но я заставил его замолчать и сосредоточился на Реми. Когда дело дошло до выбора между возможным будущим с Реми и будущим без него, это было простое решение. Я извлек урок из того, что произошло с Джио, и не собирался проходить через это снова.

Я пытался защитить своего сына от врагов, но все равно потерял его. И, пытаясь защитить его в детстве, я упустил самые важные моменты его жизни. Мне хотелось рассмеяться, потому что Ронан пытался объяснить мне именно это.

Я подумал о хирурге и его таинственной группе людей. Я не знал их прошлого, но, как он и сказал, всегда существовала вероятность, что кто-то внезапно появится и причинит боль мне или кому-то, кого я люблю. Решение состояло не в том, чтобы оттолкнуть моих близких, а в том, чтобы прижать их к себе и ценить каждое мгновение. И, видит Бог, у меня были ресурсы, чтобы защищать свою семью, как Ронан свою. Это было то, о чем я должен поговорить с Реми, если мне посчастливится построить с ним будущее, но с этим конкретным разговором определенно придется повременить. В этот момент мне просто нужно было, чтобы он согласился дать мне шанс доказать, что я его достоин.

— Свидание, — тихо и благоговейно произнес Реми. — Я тоже никогда на нем не был.

Его пальцы ласкали мое лицо, а глаза не отрывались от моих. Он придвинулся ближе, так что наши губы оказались всего в нескольких дюймах друг от друга. Клапан внутри меня приоткрылся еще на одну ступеньку, потому что в этот момент я понял, что он собирается дать мне. Это казалось глупым, но я был вне себя от восторга при мысли о том, что мы можем впервые разделить это вместе.

— Так ты останешься? — Спросил я, просто чтобы убедиться. Я провел руками по его спине.

Он кивнул.

— Останусь, — пробормотал он, а затем его губы накрыли мои. Поцелуй был глубоким и жадным, но в то же время медленным и основательным. Когда мы оторвались друг от друга, я изо всех сил сдерживался, чтобы не схватить его за задницу и не притянуть к себе, чтобы мы могли потереться членами. Я напомнил себе, что о сексе на какое-то время речи не шло. Реми был не из тех парней, которые занимаются сексом на первом свидании. Как и я, если уж на то пошло.

Реми продолжал удерживать мое лицо, изучая меня глазами.

— Я разговариваю, Лука. Все, чем я занимаюсь с Джио. Говорю. Он не отвечает мне, не задает вопросов и ничего не рассказывает о себе, но я просто подумал, что если бы он знал, что я здесь, и что я буду приходить к нему каждую ночь, может… Не знаю, наверное, я немного преувеличиваю. Прости, я должен был спросить тебя...

Я поцеловал его, чтобы заставить замолчать, и, когда у него закружилась голова от удовольствия, отстранился.

— Спасибо, Реми, — выдохнул я. — Спасибо.

— На самом деле я ничего такого не делаю, — начал говорить он.

— Да, делаешь. Ты даешь ему понять, что он не одинок. Доктор Тейлор сказал, что Джио стал отвечать на некоторые вопросы во время их сеансов. Раньше он этого не делал. Что бы ты ни делал, это помогает. Я не знаю, как и благодарить тебя за это. У моего сына так долго не было никого, на кого он мог бы положиться, — сказал я, но затем мои слова застряли у меня в горле, когда я представил, как напуган и одинок был мой ребенок все эти годы. Слезы навернулись мне на глаза, как это обычно бывало, когда я позволял себе думать о душевных и физических пытках, которым подвергся мой сын.

Реми обнял меня за шею и крепко прижал к себе. Он держал меня так очень долго. Мне понравилось, как его пальцы успокаивающе поглаживали мою шею сзади.

— Пойдем домой, Лука, — вот и все, что сказал Реми. Это были идеальные слова, потому что больше всего на свете я хотел вытащить его отсюда и вернуть к себе домой.

Где ему было самое место.