Забытый: ЛУКА

Глава двадцать седьмая

Реми

— Реми, — произнес Ронан с неподдельным удивлением, когда открыл дверь.

Я подумал, что, наверное, довольно сложно удивить кого-то вроде Ронана, но я не мог сказать, что это было то, к чему я стремился, когда импульсивно решил попросить Стэна отвезти меня к хирургу домой.

— Надеюсь, я ничему не помешал, — сказал я. — Стэн просто отвез меня домой, чтобы я мог взять еще кое-что из своих вещей, так как я все еще остаюсь с Лукой... — Я замолчал, осознав, как много информации я передал человеку, которому, вероятно, было наплевать на все это.

— Нет, конечно, нет, Сет и дети в магазине. Они любят делать из мухи слона, каждый год готовя торт к моему дню рождения. Обычно это больше связано с тем, какой темой они могут меня удивить. В прошлом году это были единороги. — Мужчина отступил в сторону и жестом пригласил меня в дом. Я не мог сдержать улыбки при мысли о том, что большому, крутому парню преподнесут торт, покрытый единорогами и радугой.

— Единороги, да? — сказал я.

— Ага. При нем была даже маленькая шапочка с рогом. Специально для меня, — добавил он улыбаясь.

Я бы тоже улыбнулся, если бы огромная немецкая овчарка семьи не выбрала этот момент, чтобы выбежать из-за угла с задней стороны дома. Большое животное остановилось, когда увидело меня, но маленькая собачка, что была рядом с ним, взвизгнула и побежала в моем направлении.

— Белла, — позвал Ронан, и маленькая собачка внезапно остановилась, села на пол и начала вилять хвостом и скулить. Все мои мышцы напряглись, когда Ронан прошел мимо меня и подошел, чтобы взять собачку на руки. Я видел, как он сделал какой-то знак рукой, и затем немецкая овчарка тоже села на пол.

— Давай я просто выведу их на улицу, — начал говорить Ронан.

— Нет! — Запротестовал я, и мой голос прозвучал резко. — Нет, — повторил я, стараясь, чтобы голос звучал более ровно. — Они… они дружелюбные? — Я в значительной степени уже знал ответ на этот вопрос, но мне нужна была причина потянуть время, чтобы набраться смелости и подойти поближе к животным.

— Так и есть, — мягко сказал Ронан.

Поскольку я сомневался, что Лука рассказал ему о моем страхе перед собаками, это означало, что мужчина, вероятно, заметил это, когда я был у него в последний раз. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как мы с Лукой привели Вайолет к нему домой. При воспоминании о Вайолет у меня на глаза наворачивались слезы. Через пару дней она уедет, и, хотя я изо всех сил старался не думать о том, что это значит, любого воспоминания о ней было достаточно, чтобы поставить меня на колени. Я понятия не имел, как мне справиться с тем моментом, когда она навсегда уйдет из моей жизни.

Я сделал несколько шагов к Ронану, который все еще держал маленькую белую собачку.

— Ее зовут Белла? — спросил я. Меховой комочек радостно извивался в руках Ронана.

— Да, это сокращенно от Изабелла. Николь получила возможность дать ей имя, когда мы ее купили, и она была и остается одержимой одним задумчивым вампиром и новой красивой девушкой в городе, которая покорила его сердце.

— Привет, Белла, — сказал я, протягивая руку, чтобы собачка обнюхала мою ладонь. Она тут же лизнула ее и заерзала на руках у хозяина. Я осторожно погладил ее по голове и, когда она не огрызнулась на меня, почесал ее за ушами. — Эм, думаю, ты можешь опустить ее, если хочешь.

Ронан опустил собаку на землю, и, хотя она радостно терлась о мои ноги, она не вскочила и не укусила меня. Я наклонился, чтобы еще раз погладить ее, и был вознагражден еще большим количеством собачьих поцелуев. Мой взгляд переместился на немецкую овчарку, которая спокойно наблюдала за нами из другого конца коридора. Животное забило хвостом, когда я посмотрел на него, но все равно было трудно заставить себя подойти к нему.

— Как его зовут?

— Пуля, — сказал Ронан. — Его имя — заслуга Сета. — Я услышал мягкость в его голосе, когда он произнес имя своего мужа.

Даже с Ронаном рядом, когда я добрался до более крупного животного, я не смог подавить свою реакцию на него. У меня кровь застыла в жилах при воспоминании о том, как я бежал по лесу, а лающие собаки быстро догнали меня, а затем вцепились и повалили меня на землю.

— Хочешь, я выведу их на улицу? — Спросил Ронан, вероятно, потому, что я не двигался уже несколько минут.

Я покачал головой.

— Мы можем поговорить прямо здесь, чтобы я мог привыкнуть к нему? — спросил я. Я знал, что веду себя нелепо, и этот человек, вероятно, думал, что я самый большой трус на планете, но я не хотел сдаваться. В моем прошлом было так много вещей, с которыми у меня не было сил бороться, но которых было достаточно легко избежать, например, встречи с собаками или поездки на задних сиденьях автомобилей.

Или доверия к людям.

— Конечно, — сказал Ронан. — Что я могу для тебя сделать?

— Ты уже сделал, — сказал я. — Но я так и не поблагодарил тебя. Ты помог Вайолет, мне... сейчас и два года назад. Метадоновая программа, квартира, работа… Я должен был поблагодарить тебя за все это раньше, но, думаю...

— Думаешь что? — Мягко спросил Ронан.

— Думаю, часть меня на самом деле не была благодарна, — признался я. Если я и ожидал осуждения, то не получил его, потому что Ронан продолжал смотреть на меня все так же… с пониманием. Это помогло мне продолжить объяснение. — Думаю, что в то время я просто хотел найти предлог, чтобы вернуться к тому, что было раньше. Особенно в те первые дни. Потребление было единственным, что я действительно умел делать. Было легко сказать если бы только, но вы с Данте на самом деле подарили мне это если бы. Больше не было оправданий для того, чтобы с головой уйти в наркотики или продавать свое тело. Или держать людей на расстоянии. Имея все это, я не мог потерпеть неудачу. В этом был смысл?

Ронан кивнул.

— У меня были секреты от Сета, когда мы только начали встречаться. Я говорил себе, что так будет лучше для него, но какая-то часть меня хотела, чтобы он узнал, чтобы понял, что я того не стою. Чтобы он сам ушел.

Я оглядел прихожую, особенно все семейные фотографии, которые там были развешаны.

— Похоже, это не сработало, — сказал я с улыбкой.

Ронан усмехнулся.

— Ни капельки. — Он сам взглянул на фотографии, и я увидел неподдельную радость в его глазах. Я не мог представить, что этот человек когда-либо не хотел того, на что он смотрел. Когда его взгляд снова остановился на мне, он сказал: — И я очень благодарен тебе, Реми, за все. Я бы хотел, чтобы мы могли сделать так, чтобы тебе никогда не пришлось участвовать во всех этих битвах.

Я почувствовал, как защипало глаза.

— Это еще одна причина, по которой я пришел сюда, — сказал я. — Я провел много времени в том мире. Я знаю имена, я знаю лица. Я помню некоторые места, куда меня водили. Я никогда не отличался хорошей успеваемостью в школе, но у меня всегда была неплохая память. Если я расскажу тебе кое-что, это поможет? Поможет ли это другим детям выбраться?

— Да, — без колебаний ответил Ронан. — Возможно, мы не найдем ребенка ни сегодня, ни завтра, но даже простое знание одного-двух имен приведет к появлению других. Убрать этих людей с улиц — значит спасти всех детей, которым они могут навредить. Так что да, все, что ты нам расскажешь, так или иначе, поможет.

Я кивнул, одновременно нервничая и испытывая облегчение. Я столько лет переживал последствия своего похищения, что даже не предполагал, что из этого может выйти что-то хорошее. Я знал, что то, что я не делился с кем-то своими знаниями, не обязательно делало меня эгоистом, но наблюдение за тем, как Джио борется со всем, через что ему пришлось пройти, открыло мне глаза на другую сторону.

Я подумал обо всех детях, которых еще предстояло забрать… обо всех семьях, которые жили своей жизнью, не зная, что их ждет. Может, я и не смог бы привести домой детей, как Лука и его братья, но, возможно, где-то там был другой Джио, который не потеряет свою мать в результате акта насилия и которому не придется бороться с самим собой, чтобы вспомнить своего отца.

Прошло больше недели с тех пор, как Джио признался, что помнит Луку, но это не было быстрым и радостным воссоединением. Хотя Джио и не вернулся к своему почти вегетативному состоянию, он снова стал очень тихим и замкнутым. Бывали дни, когда Лука приходил в больницу и просто сидел в палате со своим сыном, не произнося ни слова. Но время от времени появлялся проблеск света, когда Джио, казалось, вспоминал какой-нибудь эпизод из своего детства и спрашивал Луку, было это на самом деле или нет.

Они не говорили о Курте или о том, что произошло после похищения Джио, но, к сожалению, это был только вопрос времени. Это я тоже начинал понимать. Я столько лет верил, что если не говорить о моем прошлом, то все пройдет быстрее, но жизнь с Лукой доказала обратное. Может, я и участвовал в битвах, но мне было далеко до победы в войне, и я устал делать это в одиночку.

— Когда? — спросил я. — Когда ты хочешь, чтобы я все рассказал?

— Ты говорил об этом с Лукой? — Спросил Ронан.

Я покачал головой.

— Лука и я... Теперь к нему вернулся сын, и ему нужно сосредоточиться на нем, — неловко пробормотал я. — Как и должно быть, — добавил я, потому что не хотел, чтобы это прозвучало так, будто я ревную. Это был просто мой неудачный способ обойти правду о том, что я скоро потеряю Луку.

— Ну, я не знаю, что происходит между тобой и твоим мужчиной…

— Он не мой, — неожиданно для себя вставил я, потому что на самом деле было больно слышать, как Ронан так отзывается о Луке — именно так, как мне бы этого очень хотелось.

— Реми, этот мужчина стал твоим с того момента, как снова увидел тебя на свадьбе. Вопрос скорее в том, хочешь ли ты, чтобы он был твоим или нет.

Я с трудом сглотнул, но ничего не ответил. Что я должен был сказать? Что я бы все отдал за то, чтобы у меня было будущее с Лукой и Джио? По той же причине я не мог быть с Вайолет — я был не в том положении, чтобы быть тем, в ком нуждались Лука и его сын.

Молчание между мной и Ронаном затянулось, пока Ронан не сказал:

— Почему бы тебе не начать записывать то, что ты о них знаешь? Мы можем начать просматривать, и когда нам понадобится больше подробностей о чем-то, мы сядем вместе и поговорим об этом. Но, Реми, мне нужно, чтобы ты пообещал мне, что обратишься к кому-нибудь, если тебе станет слишком тяжело справляться с этим в одиночку. Я знаю, ты не считаешь нас своей семьей, но это не меняет того факта, что это так. Я, Сет, Алекс, Дом, Данте… возможно, мы не испытали того же, что и ты, но мы все понимаем, что забвение ничего не изменит.

— Хорошо, — сказал я. Я был совершенно ошеломлен мыслью о том, что этот человек действительно считал меня частью своей семьи. У него не было причин лгать о чем-то подобном. И он сказал то же самое в тот день, когда разговаривал со мной в комнате своей дочери, после того как Лука умолял меня позволить ему присмотреть за мной и Вайолет. — Мне нужно идти, — сказал я. — Дом взял с меня обещание заехать в офис после того, как я заберу кое-какие вещи из своей квартиры.

— Просто напомни Дому, что я выиграл этот раунд, — пробормотал Ронан, провожая меня обратно к входной двери.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Возможно, мы с ним заключили небольшое пари о том, кто из нас позаботится, чтобы твоя арендная плата была оплачена, чтобы тебе какое-то время не пришлось беспокоиться об этом.

— Что? — недоверчиво переспросил я. — Ты оплатил мою аренду?

Я предполагал, что, придя в свою квартиру, найду там, по крайней мере, одно уведомление о выселении, поскольку я не возвращался туда уже несколько недель, а арендная плата не стояла на первом месте в моем списке причин для беспокойства. Я планировал расплатиться с долгами из тех небольших сбережений, которые у меня оставались, но их не хватило бы на следующий месяц. Даже если бы Дом был настолько добр, что вернул мне прежнюю работу, потребовалось бы время, чтобы заработать достаточно денег для оплаты всех моих счетов. Как бы то ни было, я планировал продать свою машину, чтобы просто свести концы с концами.

Ронан пожал плечами.

— Полагаю, технически победил Лука.

— Подожди, — сказал я. — Я в замешательстве. Вы все трое оплатили мою аренду?

— Ну, Дом пытался, но я его опередил. Ты можешь спросить своего мужчину, как ему удалось обойти нас обоих. — Ронан улыбнулся и потянулся, чтобы открыть дверь. Я все еще был в замешательстве, но решил, что о некоторых вещах просто не стоит спорить.

— Спасибо, Ронан, — сказал я. Я потянулся, чтобы пожать ему руку, потому что пока не был готов к объятиям с этим мужчиной. Но я доберусь и до этого.

— Не за что, Реми. Спасибо тебе за то, что ты сделал для Алекса. Надеюсь, ты обдумаешь мои слова о том, что нужно с кем-то поговорить.

Я кивнул. Я повернулся, чтобы уйти, но остановился и взглянул на Пулю, который не сдвинулся со своего места.

— Я могу позвать его? — спросил я.

Я автоматически снова начал дрожать, когда подумал о том, что собираюсь сделать, но когда Ронан разрешил мне произнести кличку собаки, я так и сделал. Животное подбежало прямо ко мне, и я изо всех сил старался не сдвинуться с места.

Я застыл на месте, ожидая, что животное укусит меня за пальцы, начнет тереться об меня или сделает что-нибудь еще, что покажет его власть надо мной. Но все, что он сделал, это выжидательно уселся у моих ног. Я протянул руку, чтобы он понюхал ее, но даже тогда он не стал настаивать. Я подумал, что у животного есть какое-то шестое чувство на этот счет. Как будто он знал, что я не готов к большему, чем просто быстро погладить его по голове. Я так и сделал, а затем повернулся и вышел из дома. Возможно, это был не самый изящный выход, но я был чрезвычайно горд собой за то, что справился со своим страхом лицом к лицу.

С Ронаном и собакой.

Мой опыт общения с Домом, когда я пришел в офис, был поразительно похож на мою встречу с Ронаном. Осуждения не последовало, поскольку я извинился за то, что уклонился от своих обязанностей. Я рассказал о Вайолет, но дал понять, что понимаю, что это не оправдание. Я полностью ожидал, что этот человек сделает мне какой-нибудь выговор или предупредит, чтобы подобное больше не повторялось, но когда я закончил говорить, он просто вручил мне мой пропуск и спросил, смогу ли я выйти на работу в понедельник. Затем он сразу же пригласил меня на семейный ужин и велел привести с собой моего парня и остальных членов моей семьи.

Семейные ужины с кланом Барретти были событием сами по себе, и хотя я бывал на нескольких из них, я всегда держался в стороне и уходил, как только смогу. И хотя мысль о посещении одного из этих оживленных собраний пугала меня, я не мог не представить, как прихожу туда с Лукой рядом.

К тому времени, как я покинул офис, я был эмоционально истощен. Я передал Дому сообщение Ронана о том, что они проиграли пари об аренде, но Дом только пожал плечами и пробормотал что-то себе под нос, что я не осмелился попросить уточнить. Мне не терпелось вернуться к Луке, поэтому я пропустил поездку к себе в квартиру и попросил Стэна отвезти меня обратно в дом.

Я ожидал, что дом будет переполнен семьей Луки, но, когда я вошел через парадную дверь, там было пугающе тихо. Я также не заметил на подъездной дорожке ни одной машины, включая взятую напрокат машину Мэрилин. Я спросил Стэна, не знает ли он, куда все подевались, но он не знал.

Я был на взводе, когда стал обыскивать дом. Что, если Мэрилин и Вайолет уехали, не попрощавшись? Возможно, женщина подумала, что так будет проще для меня и для Вайолет.

Что, если Лука уехал? У него было все, что он хотел, и, возможно, он решил вернуться в город, чтобы работать в своем офисе. В какой-то момент он захочет забрать Джио домой, в Нью-Йорк. Возможно, это был его способ сказать мне об этом. С нашего первого свидания мы проводили вместе каждую ночь, и я даже спал в его постели, но между нами больше не было физической близости, кроме нескольких поцелуев и прикосновений то тут, то там. Возможно, он знал, что я не готов к большему, и устал ждать.

— Лука? — позвал я, хотя и пытался убедить себя, что все в порядке, что так и должно было быть. Предполагалось, что я смогу отпустить его, так что сейчас было самое подходящее время, как и любое другое.

За исключением того, что это было не так. Я не был готов.

— Лука! — Я практически кричал во все горло, когда стал обыскивать каждую комнату. Я бросился вверх по лестнице, но как только я подошел, чтобы открыть дверь в его комнату, я услышал, как кто-то зовет меня по имени.

Я обернулся, перегнулся через перила и увидел Луку, стоявшего в холле и с беспокойством наблюдавшего за мной. При виде его там, когда я убедил себя, что он ушел, у меня перехватило дыхание.

— Реми? Что случилось? — Спросил Лука.

Но я не мог найти в себе сил ответить. Облегчение от того, что он не ушел, было настолько сильным, что мне пришлось схватиться за перила, чтобы удержаться на ногах. Даже тогда я почувствовал, как у меня подогнулись колени и из горла вырвалось резкое рыдание, которого я не ожидал.

Он оказался рядом со мной в считанные секунды. Его руки обвились вокруг меня, когда он снова обеспокоенно спросил, что случилось. Я покачал головой, потому что на мгновение лишился дара речи. Я обнял его и был рад, когда смог просто повиснуть на нем.

— Поговори со мной, детка, — попросил Лука, когда я немного успокоился.

— Я думал, ты уехал, — признался я. — Я думал, что готов, но это не так. Это не так, Лука!

Он вытер мне лицо, и я почувствовал себя виноватым из-за того, что вел себя рядом с ним как полный дурак, и он, вероятно, даже не мог понять, что я говорю.

— Тогда не надо, Реми, — мягко сказал он.

— Не надо чего?

— Быть готовым. Не будь готов отпустить меня. Потому что я чертовски уверен, что не готов отпустить тебя.

Я уставился на него, не веря своим ушам. Должно быть, я неправильно его расслышал.

— Лука, я...

— Останься здесь, со мной, — сказал Лука почти резким голосом. Его отчаяние отражало то, что я чувствовал всего несколько мгновений назад. — Останься со мной, и мы разберемся с остальным.

— Я не могу, — автоматически ответил я. — Ты живешь в Нью-Йорке, я живу здесь. У тебя есть сын, о котором тебе нужно заботиться, а я... Я такой ебанутый, Лука. Я знаю, тебе не нравится, когда я говорю, что я наркоман, но это так и есть. Это никогда не изменится. Я никогда не смогу стать тем, кем ты мог бы с гордостью похвастаться перед своими друзьями или семьей... — Я покачал головой, услышав свои собственные слова. — Может, это все не то, чего ты хочешь, — сказал я, глядя на свои руки и следы от уколов, которые все еще покрывали их. — Даже если бы я был способен на простые физические отношения с тобой, я не хочу этого. Я думаю, что, возможно, заслуживаю большего. Я знаю, это не имеет смысла, но я просто...

— Я люблю тебя, Реми, — прорычал Лука, слегка встряхивая меня.

Я в шоке поднял глаза.

— Что? — задохнулся я.

Но он продолжал, как будто я его не перебивал.

— И ты заслуживаешь всего. Я хочу дать тебе все. Если бы я мог как-то исправить ту ночь, когда мы впервые встретились, я бы это сделал. Если бы я мог вернуться и отвезти тебя домой, как и следовало, я бы это сделал. Есть миллион вещей, которые я бы сделал по-другому, но я ни на секунду не жалею о том, что мы снова нашли друг друга. Ты не какой-то секрет, который можно спрятать, Реми. Я был бы горд называть тебя своим партнером, моим лучшим другом, моим любимым... потому что ты являешься всем этим. Но больше всего на свете я хочу называть тебя своим мужем. Я тебя люблю. С сексом или без, я люблю тебя. В Нью-Йорке или здесь, я люблю тебя. Прошлое или нет, я люблю тебя. Я люблю тебя. — Его заявление было таким страстным, таким убедительным, что в моей душе не осталось места для сомнений.

— Лука... - начал я.

— Просто скажи, что останешься, — перебил он.

— Лука...

— Нет, не делай этого. Просто скажи, что останешься, и мы что-нибудь придумаем, детка. Я обещаю. Мы будем семьей, ты, я и Джио, и постараемся видеться с Вайолет как можно чаще. Пожалуйста, просто не отказывайся от нас...

В конце концов, я закрыл ему рот рукой, чтобы заставить замолчать. По моим щекам катились слезы.

— Я люблю тебя, Лука, — быстро сказал я, просто чтобы у него не было возможности снова прервать меня. Его глаза расширились, почти комично. Мысль о том, что этот прекрасный, удивительный мужчина на самом деле думал, что, возможно, я не испытываю к нему тех же чувств, что и он ко мне, была почти невыносимой. Я опустил руку и бросился в его объятия.

— Скажи еще раз, — потребовал он, его дыхание скользило по тому месту, где моя шея переходила в плечо.

— Я люблю тебя. — Я бы с радостью повторил это тысячу раз. Любить его было самым легким делом в моей жизни, и теперь я задавался вопросом, почему я вообще этого боялся.

Его губы нашли мои, и я с радостью поцеловал его в ответ. Казалось, он не мог оторваться от меня, а я от него, и когда неверие сменилось признанием того, что он действительно мой, у меня словно гора с плеч свалилась. Я рассмеялся просто потому, что мог. Он сделал то же самое, и мы снова обнялись. Я понятия не имел, как долго мы так простояли, но когда я провел пальцами по его затылку, то обнаружил, что рассказываю ему все о своих разговорах с Ронаном и Домом. Он слушал, не перебивая.

Когда я закончил, он отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Я так горжусь тобой, детка, — прошептал он. Его взгляд блуждал по моему лицу, и казалось, что он не хочет прекращать прикасаться ко мне. Я чувствовал то же самое.

— А где все? — спросил я. Как бы я ни был счастлив, я не мог избавиться от легкой тени грусти внутри себя. — Мэрилин и Вайолет уехали?

Лука покачал головой.

— Мои братья и Мэрилин повели Вайолет в зоопарк. Я планировал напрыгнуть на тебя, когда ты войдешь в дверь, и умолять не бросать меня. Наверное, я упустил момент с прыжком, потому что доставал свой сотовый из машины в гараже, но, по крайней мере, думаю, что правильно понял момент с мольбой. — Он подмигнул мне и легонько поцеловал.

Я усмехнулся и сказал:

— Думаю, сегодня награду за драматургию получу я, учитывая, что кричал как безумный, когда подумал, что ты меня бросил.

Выражение его лица стало серьезным, и он покачал головой.

— Никогда. Я бы никогда не смог оставить тебя. Теперь ты приклеен ко мне.

— Счастливо приклеен, — сказал я.

Он кивнул, и мы поднялись на ноги.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, — сказал он. — Надеюсь, что поступил правильно.

— Скажи мне, — мягко настаивал я. В этот момент ничто из того, что он мне скажет, ничего бы не изменило. — Мы приклеены друг к другу, помнишь? — Спросил я с улыбкой.

Он усмехнулся.

— Сегодня утром я разговаривал с Мэрилин. Я спросил ее, не может ли она подумать о том, чтобы остаться в Сиэтле и растить Вайолет здесь. Она по-прежнему будет заботиться о ней в первую очередь, но я подумал, что мы могли бы стать той большой семьей, в которой нуждается Вайолет. Я знаю, что есть вещи, к которым ты не готов, но мы могли бы жить день за днем и посмотреть, как все сложится. Вон остался здесь с Алексом, а Джио не готов вернуться в Нью-Йорк в ближайшее время, а у тебя здесь семья...

— Что она сказала? — Спросил я, едва сдерживая себя. Он был прав насчет того, что я не был готов взять на себя всю ответственность за воспитание Вайолет, но мысль о том, чтобы стать частью ее жизни, была тем, о чем я боялся даже думать.

— Она согласилась, — сказал Лука. — Она считает, что Вайолет нужны все мы и что мы нужны друг другу.

— Она права, — сказал я. — И ты абсолютно прав, что пригласил ее. Спасибо тебе, Лука. Я очень люблю эту маленькую девочку, но это такая большая ответственность, к которой я не был готов в одиночку. Но когда ты рядом, я знаю, что смогу научиться. Может, когда-нибудь, если ты этого захочешь...

— Захочу, — прошептал Лука. — Абсолютно точно захочу.

Когда он снова заключил меня в свои объятия, я с радостью подчинился. Нам еще столько всего предстояло выяснить, но самое трудное было позади. Мы начнем совместную жизнь. У нас будет семья, в которую входят Джио, Вайолет, Мэрилин и все сумасшедшие братья Луки, а также огромная семья, с которой я только сейчас смирился и которая был с моей стороны. Я продолжу сражаться во всех битвах, которые выпадут на мою долю, но мне больше не придется делать это в одиночку. У меня был не только Лука, но и Алекс, и Ронан, и все остальные люди, что заботились обо мне. И я придумаю, как помочь Луке дать Джио то, в чем он нуждается, чтобы мы могли вернуть молодого человека в наш дом. Возможно, у него никогда не будет нормальной жизни, но, как и я, он поймет, как двигаться вперед, и обретет любовь, успех и семью.

И он сделает это с помощью той штуки, которую Лука подарил мне так давно, в тот день, когда мы впервые встретились.

Надежда.

Хлопанье автомобильных дверей и громкие голоса снаружи привлекли наше внимание, и мы неохотно расцепились. Но Лука не дал мне уйти далеко, схватив за руку.

— Я не знаю, у кого более сумасшедшая семья, у тебя или у меня, — пробормотал он, когда входная дверь открылась, и Кон и Кинг занялись тем, что у них получалось лучше всего.

Спорить.

Лука повел меня вниз по лестнице. Я нервничал и в то же время был рад всех видеть, особенно Вайолет и Мэрилин.

— Я еще не так хорошо знаю свою семью, но, по-видимому, когда они ссорятся, они заключают пари, вместо того чтобы угрожать выбить дерьмо друг из друга, — сказал я. — Это напомнило мне о том, что ты оплатил за мою аренду?

Лука был решительно спокоен.

— Лука? — Подтолкнул я.

— Хм?

— Ты платил аренду за мою квартиру? — Снова спросил я.

Он начал похлопывать себя по карману рубашки, а потом, похоже, вспомнил, что бросил курить.

— Нет, — наконец, сказал он.

— Лука, Ронан рассказал мне, как они с Домом поспорили, кто первым заплатит за мою квартиру. Он сказал, что ты переиграл их обоих.

— Я могу честно сказать, что не платил аренду за твою квартиру, — бросил Лука через плечо. Из-за его нежелания встречаться со мной взглядом я заставил его остановиться. Я проигнорировал тот факт, что его братья все еще спорили внизу и что Вон ввязался в спор. Вайолет весело болтала о чем-то на заднем плане, но я старался не смотреть в ее сторону, чтобы не потерять ход мыслей. Я продемонстрировал Луке то, что мог назвать только своей лучшей версией адского взгляда.

— Я этого не делал, — настаивал он.

— Хорошо, и что же ты сделал?

Он наклонился и быстро чмокнул меня в нос.

— Я люблю тебя, — нахально сказал он.

— Что ты сделал? — Повторил я, хотя быстро терял интерес к тому, чтобы когда-либо это выяснить. В данный момент все, чего я хотел, это схватить своего великолепного мужчину и затащить его куда-нибудь в комнату, чтобы я, наконец, смог узнать о том, что делают пары, когда мирятся после ссоры. Я даже слышал, как Алекс и Вон обменивались шутками о достоинствах примирительного секса. Может, я и не готов ко всем этим сексуальным штучкам, но я бы точно согласился на повторение того, что произошло на заднем сиденье машины Луки на нашем первом свидании.

Должно быть, он что-то заметил по выражению моего лица, потому что ухмыльнулся и внезапно — и очень гордо — объявил:

— Я купил все здание. Прости, дорогой. — И с этими словами он побежал вниз по лестнице, оставив меня изумленно таращиться ему вслед.