Забытый: ЛУКА

Глава четвертая

Лука

— Ты раньше встречался с Ронаном? — Спросил я, обходя Реми так, чтобы оказаться между ним и домом. Он смотрел в пол, и я заметил в его глазах страдание, которое всего несколько мгновений назад звучало в его голосе. Я чувствовал себя дерьмово из-за того, что не предупредил его о том, зачем мы едем сюда, еще в машине, но он был так поглощен своими мыслями, что я не хотел отвлекать его от них.

Не говоря уже о том, что сам пытался разобраться со своими проблемами.

Реми кивнул.

— Он друг семьи Барретти. А брат Алекса работает на него.

— Данте. — Я кивнул в знак согласия. — Ты знал, что он хирург? Я имею в виду Ронана.

Это заставило Реми поднять глаза.

— Данте не работает в области медицины.

То, как Реми произнес эти слова, почти заставило меня улыбнуться. Он почти провоцировал меня возразить ему. Казалось, это была игра в «как много ты знаешь?»

— Нет, не работает. «Группой», в которой он работает, руководит Ронан, но Ронан все еще занимается медициной. Я подумал, что мы могли бы попросить его осмотреть Вайолет, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Я не был уверен, что ты захочешь отвезти ее в больницу.

— О, — пробормотал Реми, глядя на ребенка. — Верно.

На этот раз он выглядел растерянным, и я увидел, как его бледные щеки залились краской.

— Я, эм... Я не очень-то разбираюсь в детях, — прошептал он. — Она... как по-твоему, она нормально выглядит? — спросил он, и его голос слегка задрожал, когда он встретился со мной взглядом.

— Она хорошо выглядит, — заверил я его.

— Все это дерьмо, на котором она стояла в комнате... на ней не было обуви. Что, если в нее вонзилась игла или что-то подобное?

Реми так разволновался, что меня чуть не хлестануло.

— Я понял, что должен найти ее, как только услышал о Джеки, но я даже не подумал о том, что делать, когда…

Реми попытался осмотреть малышку, хотя она все еще была завернута в мою куртку. Его толчки разбудили ее, но он, казалось, ничего не замечал.

— Реми, милый, — сказал я, протягивая руку и беря его за подбородок.

— Что, если я что-то упустил, Лука? Что, если я добрался до нее недостаточно быстро? Может ли Ронан дать ей что-нибудь, если она укололась или к чему-то прикоснулась? — Он замолчал и выдавил: — Что, если Карла позволила какому-нибудь парню...

— Реми, — сказал я более твердо. Я сжал его подбородок чуть сильнее, чтобы привлечь его внимание. — Думаю, с ней все в порядке, но Ронан может сказать нам наверняка, хорошо? Давай сначала разберемся с этим. — Я ослабил хватку, но, хоть убей, не мог его отпустить. Не тогда, когда он смотрел на меня с чем-то, кроме ненависти в глазах.

Наконец, он кивнул.

— Л-ладно.

Я хотел отпустить его, правда хотел. Но тот факт, что он не сопротивлялся и не отстранялся, был как бальзам, которого мне хотелось бы больше. Каждый раз, когда обычно он смотрел на меня, мне казалось, что кто-то вонзает нож в мои внутренности. Но это... это было лекарство, и я пил его, как воду.

Его кожа под моими пальцами была как шелк, и, прежде чем я успел сказать себе, что пользуюсь его неуверенностью, я провел большим пальцем по его скуле. Я мог поклясться, что он вздрогнул, но не уверен.

Вайолет заерзала в его объятиях, это привело меня в чувство, и я быстро убрал руку.

— Готов войти внутрь? — Спросил я, запинаясь на собственных словах. Я ненавидел чувствовать себя таким неуравновешенным… Я даже не мог вспомнить, когда такое случалось в последний раз.

Ну, это было не совсем правдой. Слова моего сына о том, что он ненавидит меня, в тот самый день, когда я увидел его снова после стольких лет поисков, в значительной степени разрушили весь мой мир.

Я отогнал мысли о Джио и сосредоточился на мужчине, стоявшем передо мной. Он кивнул в ответ. Я обошел его и положил руку ему на спину. Он не откликнулся на мое прикосновение, как думаю, делал раньше, но и не отстранился, так что я записал это в список побед.

Реми оставался рядом со мной, пока мы шли в дом. Я был в этом месте всего один раз, но запомнил, как передвигался по первому этажу. Я инстинктивно направился на кухню. Конечно же, Ронан был там. Он стоял к нам спиной и готовил несколько чашек, как я предположил, кофе.

— Ты ведь пьешь черный, верно, Лука? — Спросил Ронан. Меня нисколько не удивило, что этот мужчина знал это обо мне. Я сомневался, что вообще пил кофе в его присутствии. Он, вероятно, знал размер моей обуви и с какой стороны я заправляю свой член.

— Да, — ответил я, выдвигая один из стульев из-за кухонного стола для Реми. Он сидел напряженно. Я увидел, как рука, которой он не держал Вайолет, потянулась к его волосам. Я хотел предложить забрать у него ребенка, потому что был уверен, что у него занемели руки, пока он держит ее, но промолчал. Я подумал, что ему нужно держаться за нее так же сильно, как она нуждалась в нем в данный момент.

Ронан не торопился подавать мне кофе. На тарелке в центре стола уже стояло печенье и миска с какими-то хлопьями. Я предположил, что это для Вайолет, когда она проснется.

Я не думал, что это возможно, но Реми напрягся еще больше, когда Ронан подошел к нам с кофе. Я все еще стоял рядом со стулом Реми и был потрясен, когда он, казалось, слегка наклонился ко мне.

Как будто он пытался удостовериться, что я все еще здесь.

Ты перегибаешь палку, Лука.

Ронан медленно поставил передо мной кофе и небольшой пакет со льдом.

— Для твоей руки, — пробормотал он. Я посмотрел на свою правую руку и увидел, что костяшки пальцев были сине-черными, а на них запеклась кровь.

Кровь Таза.

Я даже не чувствовал ни капли вины за то, что сделал с этим ублюдком.

— Реми, хочешь кофе? — мягко спросил Ронан Реми. Он был крупным парнем с устрашающей внешностью, которая говорила об уверенности. Я привык к его холодному, спокойному поведению, но то, что он вел себя сейчас, было совсем другим.

Это определенно была его манера вести себя у постели больного.

— Нет, спасибо, доктор Гришем, — ответил Реми.

— Тогда как насчет воды? — Ронан отступил. — И, пожалуйста, зови меня Ронан.

— Хорошо, да, воды было бы здорово.

Ронан подошел к холодильнику и достал бутылку воды. Он поставил ее так, чтобы Реми мог дотянуться до нее, но старался не подходить к нему слишком близко. Через несколько минут он уже сидел в кресле, наискосок от Реми.

— Не мог бы ты рассказать мне немного о Вайолет, Реми? — Спросил Ронан, потягивая кофе.

— Эм, хорошо. Например, что?

— Например, сколько ей лет, здорова ли она в обычное время, где ее мама и папа, — предложил Ронан.

— Несколько недель назад ей исполнилось два года, — начал Реми. — Думаю, она вполне здорова, но у нее есть некоторые... как бы это сказать, задержки.

— Какие именно? — Спросил Ронан.

— Не уверен… Джеки — это ее мама — никогда не водила ее к врачу или еще куда-нибудь, но я думаю, что она не делает все то, что делают дети ее возраста. Я думаю, что она, вероятно, должна говорить больше, чем говорит… она знает всего несколько слов. Когда я присматривал за Джеки, я пытался научить Вайолет нескольким словам, показывая ей картинки с изображениями предметов, но она, похоже, не могла произнести ни одного слова. Она не может ходить, но может стоять, если за что-нибудь ухватится. Джеки всегда давала ей молоко только в бутылочках, а не в этих чашечках-поилках...

— Так ты думаешь, у нее могут быть какие-то задержки в умственном и физическом развитии? — Спросил Ронан.

Реми кивнул.

— Однажды я по-гуглил, что происходит, когда ребенок рождается у наркомана, и прочитал кое-что о том, что с возрастом у них возникают проблемы. Думаю, это имеет долгосрочный эффект.

— Вайолет родилась у наркоманки? — Спросил я, не в силах скрыть своего удивления.

— Джеки несколько раз пыталась завязать, пока была беременна, но так и не смогла бросить. Вайолет провела пару месяцев в больнице. Органы хотели забрать Вайолет у Джеки, но судья вернул ее, когда Джеки записалась на курсы по воспитанию детей и вступила в «АН». Там мы с ней и познакомились.

— Анонимные наркоманы? — Спросил Ронан.

Реми кивнул. Я заметил, как его щеки слегка порозовели, и молча понадеялся, что Ронан не станет распространяться на эту тему.

— Значит, вы с Джеки были друзьями? — Спросил Ронан, откидываясь на спинку стула.

Реми пожал плечами.

— У наркоманов не бывает друзей, — наконец, сказал он. — Я пытался помочь Джеки, когда у нее не было денег на подгузники и все остальное, но она не стала меня слушать, когда я сказал, что ей нужно отвести Вайолет к врачу на прививки и все такое прочее. Она боялась, что ее снова заберут.

— А где сейчас Джеки? — спросил я. Я медленно обошел стул Реми, чтобы сесть на соседний с ним. В какой-то момент он поднял глаза и какое-то мгновение следил за мной, но я не был уверен, было ли это потому, что он пытался понять, ухожу я... или остаюсь.

— Умерла, — прошептал Реми. Он машинально прижал Вайолет к себе. — Она звонила мне на прошлой неделе, но я не ответил, потому что...

Взгляд Реми на мгновение переместился на меня, прежде чем он опустил его.

— Потому что я был занят.

Да, он был занят, разбираясь со всем тем дерьмом, которое я для него устроил.

— Когда я, наконец, получил ее сообщение, было уже слишком поздно. Я поехал к ней домой, но... — Реми покачал головой, затем повторил: — Я опоздал.

— Что ты сделал? — Спросил Ронан.

— Я набрал 911 с ее мобильного телефона и оставил соединение открытым, чтобы они могли ее найти. Вайолет нигде не было, поэтому я начал ее искать. Я знал несколько мест, где Джеки бывала, когда ей было нужно... — Реми перевел дыхание. — Когда ей нужно было заработать. Но никто ее не видел. Потребовалось некоторое время, чтобы разыскать сутенера, на которого она иногда работала... и с которым встречалась.

— Ты занимался всю неделю этим? — спросил я.

Реми пригвоздил меня тяжелым взглядом.

— А что, по-твоему, я делал?

То, как он задал этот вопрос, указывало на то, что он точно знал, что, по моему мнению, он делал. И он был прав. Я думал, что он искал очередную дозу.

— О, подожди, мы уже выяснили, что мне нужно, — холодно добавил он, прежде чем снова переключить свое внимание на Вайолет.

Я вздрогнул, вспомнив свои собственные слова о том, что предлагал ему все, в чем он нуждался, чтобы ему больше никогда не пришлось вставать на колени за деньгами. Рехаб, наличные…

Блядь.

— Реми, я не это... - начал я, но он отмахнулся от меня.

— Да, это, — все, что он сказал. Его взгляд переместился на Ронана. — Таз, парень, на которого раньше работала Джеки, сказал мне, что Карла — подруга Джеки, а иногда и дилер — забрала Вайолет. Мы нашли Вайолет в комнате, полной использованных шприцев и прочего хлама… она держала один из них, когда Лук... он, — Реми мотнул подбородком в мою сторону, — добрался до нее. — Его голос значительно смягчился, когда он спросил: — Как ты думаешь, она могла уколоть себя? Я не заметил на ней крови, но не подумал проверить… у нее и так много проблем, Ронан. Она не может... она не может еще и заболеть. Так что дай ей что-нибудь, чтобы этого не случилось, хорошо?

Голос Реми начал срываться. Я как раз собирался потянуться к нему, когда рука Ронана легла ему на плечо. Это прикосновение заставило меня воспылать ревностью, хотя логическая часть меня понимала, что этот жест означает не что иное, как утешение.

Но это не остановило меня от желания вырвать руку Ронану.

Господи, что, блядь, со мной не так?

— Уверен, что она не заболела, Реми. Я осмотрю ее, и мы сможем взять немного крови и провести кое-какие анализы, но шансы невелики, ладно?

Готов поклясться, что видел, как Реми закрыл глаза и наклонился к симпатичному хирургу. Это вызвало у меня еще большее раздражение, поэтому я встал и начал расхаживать туда-сюда по комнате позади стула Реми. Ронан посмотрел мне в глаза, но выражение его лица было непроницаемым.

К счастью, он все-таки убрал руку.

— Мне нужно осмотреть ее, Реми, — сказал Ронан, но его взгляд все еще был прикован ко мне. Похоже, он знал обо мне то, в чем я себе не хотел признаваться.

— Ладно.

Я заставил себя вернуться к стулу, на котором сидел, но не смог найти в себе сил сесть. Мои руки чувствовали себя неуютно, и, поскольку я не мог закурить сигарету прямо здесь, на кухне, я обхватил пальцами спинку стула и сосредоточился на всех маленьких углублениях и бороздках на дереве.

— Ронан, — позвал я, чтобы привлечь его внимание. Когда он посмотрел на меня, я тихо сказал: — Сутенер сказал, что Карла упоминала о желании продать ее. — Я указала подбородком на Вайолет. Я не хотел смотреть на нее, но в итоге все равно это сделал. Ее голова покоилась на плече Реми, а в грязных пальцах она все еще сжимала мой брелок. Она была воплощением невинности, и мысль о том, что кто-то мог прикоснуться к ней, заставила меня так сильно вцепиться в стул, что было чудом, что он не сломался.

Реми не ответил на мой комментарий, но опустил голову и уставился в пол. Ронану удалось сохранить спокойствие, но от меня не ускользнуло, как посуровел его взгляд. Он быстро кивнул мне, а затем сказал Реми:

— Я пойду, соберу свои вещи, ладно?

Реми кивнул, но не поднял головы.

Я вернулся на стул и пробормотал:

— Что бы ни случилось, мы позаботимся о том, чтобы никто больше не причинил ей вреда. — Я не смог удержаться и протянул руку, чтобы коснуться его плеча. В конце концов, я провел пальцами по мягким волосам Вайолет.

Реми оставался неподвижным, когда Ронан вернулся на кухню и предложил нам перейти в их с Сетом спальню, чтобы ребенку было удобнее во время осмотра. Вайолет проснулась и все еще играла с моим брелоком и постоянно показывала его Реми, но он ничего не делал, только бормотал ей нежные слова, которые я не мог разобрать.

Ронан усадил Реми на край кровати, посадив Вайолет к нему на колени, и, приступая к осмотру, показал Вайолет все инструменты, которыми пользовался. Малышка казалась настороженной, но терпение и вежливое поведение Ронана одержали верх.

До того момента, пока Реми не пришлось положить ее на кровать, чтобы Ронан мог рассмотреть малышку поближе. По моим венам пробежали лед и огонь, когда я задумался, зачем все это было нужно. Я хотел причинить кому-нибудь боль.

Плохо.

Мой отец был таким же… он причинил боль многим людям. Я всегда притворялся, что я другой... что я могу использовать свой мозг, а не кулаки, чтобы перехитрить противника. Но после того, как у меня забрали сына, мне потребовалась вся сила воли, чтобы не прибегнуть к помощи кулаков. Это был правильный путь, но я нутром чуял, что это ни на йоту не приблизило бы меня к спасению моего ребенка.

Теперь он был в безопасности.

Вайолет тоже.

Но сам факт того, что в мире есть люди, которые охотятся на невинных детей просто потому, что могут, заставил меня задуматься о том, чего я поклялся никогда не делать.

— Лука...

Тихий голос Реми оторвал меня от мыслей об убийстве, бушевавших во мне. Я сосредоточил свой взгляд и увидел, что он наблюдает за мной с чем-то, что выглядело как беспокойство.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, почему.

Потому что я стоял за спиной Ронана, сжав руки в кулаки, а он склонился над Вайолет. Я мог только представить себе картину, которую я изображал. Черт, я даже не помнил, как отошел от Реми.

К чести Ронана, он не сводил глаз с Вайолет, но я не сомневался, что этот человек знал, что я здесь… и почему. Я отступил на несколько шагов. Я чувствовал на себе взгляд Реми, но мне было слишком стыдно смотреть на него. Я отвернулся от мужчин, когда они начали осторожно снимать с Вайолет грязный подгузник. Терпение Вайолет в этот момент лопнуло, потому что она начала плакать и кричать. Оглянувшись на нее через плечо, я увидел, что она тянется к Реми. Я хотел сам схватить ее и вытащить оттуда. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы остаться на месте.

— Не так ли, Реджи? — Услышал я чей-то голос. Я, конечно, узнал этот голос. В детстве мы с Воном смотрели много мультфильмов о Скуби-Ду.

Когда рыдания Вайолет стихли, я обернулся и с удивлением увидел, что Реми продолжает говорить, как Скуби. Крупные слезы катились по пухлым щекам Вайолет, но ее широко раскрытые глаза были прикованы к Реми, когда он переключился с голоса Скуби на голос Шэгги. Я вспомнил, как изменился его голос в ту ночь, когда я ждал его в его квартире.

Ронан работал быстро, пока Реми развлекал Вайолет голосами Скуби и Шэгги, рассказывая о закусках для Скуби. Когда Вайолет протянула руки, Реми послушно наклонился к ней, чтобы она могла погладить его по лицу, пока он говорил. Она была полностью очарована молодым человеком.

Малышка была не единственной.

Внутри меня бушевал водоворот эмоций, но, блядь, если я мог понять, что это было за чувство. Без сомнения, главным было чувство вины, но все остальное… остальное просто оставило у меня ощущение пустоты и наполненности одновременно.

Я не гордился этим, но я повернулся и вышел из комнаты.

Просто вышел.

Никаких комментариев о том, что я не уйду далеко или что я скоро вернусь.

Я просто пошел.

— Куда, сэр?

Голос напугал меня, и я потянулся за пистолетом, даже не осознавая это. Мой телохранитель Стэн напрягся при этом движении.

— Прости, — пробормотал я, опуская руку.

— Нет проблем, сэр, — осторожно ответил Стэн. — Вы готовы ехать?

Ехать?

А?

Именно тогда я, как в тумане, осознал, что вообще вышел из дома и стою у машины. Какого черта? Я не собирался уходить.

Так какого хуя я делал на улице?

— Э-э, нет, — пробормотал я. — Я, э-э...

Все, что я успел сказать, прежде чем развернуться на каблуках и вернуться в дом. Я взглянул на широко открытую входную дверь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Реми отворачивается, держа Вайолет на руках.

— Блядь, — прошептал я себе под нос.

Когда я вернулся в дом, Реми нигде не было видно. Я пошел на кухню, но там был только Ронан. Он наливал молоко в детскую бутылочку.

— С ней все в порядке? — Выпалил я.

Ронан закрыл бутылку и завинтил пробку, прежде чем повернуться ко мне лицом. Он прислонился спиной к стойке. Неудивительно, что я не смог прочитать выражение его лица. Это отчасти обрадовало меня, потому что последнее, что мне было нужно, это чтобы меня осуждал парень, который превзошел меня по многим показателям. Когда я впервые встретил этого человека, он был таким.

Молодец, как огурец.

Уверенный.

Сильный.

Весь такой, каким я всегда себя считал.

— Он сам хотел тебе сказать, — наконец, произнес Ронан после нескольких секунд молчания. — Кажется, с ней все в порядке, — добавил он.

Облегчение от того, что Вайолет не пострадала, смешалось с недоумением от первого заявления Ронана.

Реми хотел сказать мне, что с Вайолет все в порядке? Почему?

Мне удалось удержать поток ругательств в голове при себе, когда я понял, как, должно быть, выглядел Реми, когда увидел, что я стою у своей машины, а водитель придерживает дверцу открытой.

— Я никуда не собирался уезжать, — объявил я, сам не зная почему. Я не обязан был давать Ронану никаких объяснений. Этот человек, блядь, меня не знал.

Я чувствовал себя букашкой на предметном стекле, пока он изучал меня.

— Вот, — наконец, сказал он, потянувшись за небольшой стопкой чего-то, похожего на одежду. — Они принадлежали Джейми, когда он был немного старше ее. Они, наверное, будут немного велики, но сойдут, пока мы не купим ей новые. У нас нет подгузников, но есть ползунки. Я попрошу одного из моих парней сбегать в магазин...

— Нет, — вмешался я, потянувшись за одеждой. — Я пошлю своих ребят. — Почему-то мысль о том, что Ронан будет покупать одежду и подгузники Вайолет, раздражала меня, но я не был уверен почему. Боже, почему я так выбит из колеи?

— Он купает ее в ванной моей дочери. Второй этаж, третья дверь налево. — Он поставил бутылочку на стопку одежды. Он повернулся ко мне спиной, что, как ни странно, задело меня.

Пошел он нахуй, я ему ничего не должен.

Я повернулся, чтобы выйти из комнаты, но остановился.

— Ты сказал, с ней все в порядке? — Пробормотал я.

В пизду мою гордость, мне нужно было знать, что у красивой маленькой девочки не украли невинность.

К счастью, Ронан не заставил меня ждать.

— Я не заметил никаких физических признаков того, что к ней кто-то прикасался. Следов от уколов тоже нет. Я взял немного крови, чтобы мы могли провести кое-какие анализы, но, похоже, с ней все в порядке. Я сказал Реми, что мы хотим, чтобы ее осмотрел кто-нибудь, кто специализируется на детях, перенесших травму, но у меня нет никаких оснований подозревать, что кто-то поднял на нее руку.

Я все еще стоял спиной к Ронану, но он, должно быть, увидел, как я выдохнул, потому что я точно это почувствовал. У меня чуть не закружилась голова. Мне нужно было поблагодарить его, но в этот момент у меня перехватило горло, поэтому я просто кивнул и пошел искать Реми, чтобы объяснить, почему я ушел.

Снова.